Лекарь для императора. Обмануть судьбу

Ольга Арунд (2024)

Он заявился незваным и чуть не умер в моей постели. Я почти погибла, спасая его. И мы бы разошлись, если бы императора не убивала собственная сила, а я не оказалась его единственным средством протянуть следующий год. Осталось объяснить всё это наследнику трона, что тоже меня хочет и втиснуть очередное спасение в мои планы.А, и сохранить дворец, когда у меня, наконец, лопнет терпение!

Глава 7

И светлые порывы разбились о суровую скалу реальности.

— Свиток? Ах да, — я вернула Оллэйстару послание с печатью императора. — Но как вы… почему…

Вопрос не формулировался, потому что изначально был глупым. Что бы ни сподвигло его помочь — я была благодарна. За то, что одной репутацией Оллэйстар обелил меня перед Торнгравом, который, как и я, оказался нетерпимым к безделью и фаворитизму. И, с одной стороны, хорошо, но с другой — кто же знал, что это обернётся против меня.

— Его императорское величество бывает слишком резким. — Оллэйстар указал направление, и мы пошли бок о бок. — Мне казалось правильным это исправить, ведь все знают некоторые его пристрастия, что легко истолковать неверным образом.

Рианы, мне что, тоже изъясняться великим слогом?

— То есть Торнграву сообщили, что его величество провёл со мной ночь и это не понравилось. Поэтому вы решили помочь, — перевела на человеческий язык. — Зная, что это правда, — добила с усмешкой.

— Правда относительна, — с улыбкой поднял бровь Оллэйстар. — По правде это, — он указал на свиток, — действительно разрешение на посещение библиотеки и лабораторий. Подписанное и запечатанное его императорским величеством.

— Но не для меня?

И от предположения, кому предназначалось разрешение, вмиг стало тепло и уютно где-то в районе солнечного сплетения.

— Нет, не для вас, — мягко подтвердил Оллэйстар.

А это могло значить только одно.

— Когда Лея будет здесь? Мы увидимся?

— Зависит только от Леи, — хмыкнул Оллэйстар. — И оттого, быстро ли она освободится от столичной библиотеки. Что вряд ли, учитывая, как местные библиотекари счастливы от внимания к своим разваливающимся фондам.

— Лея не меняется, — рассмеялась.

— К счастью, нет, — весело заметил Оллэйстар.

И одним этим показал, насколько тёплыми могут быть настоящая любовь и искренние отношения.

— Мы пришли. — Как оказалось, да. И неожиданно — к моим комнатам. — Пригласите на чашку те́ври?

Чашку теври? Я застыла, взявшись за ручку двери.

Нет, то, что Оллэйстар пьёт горький, бодрящий, так себе влияющий на сердце и печень, напиток из Миерии не удивляло. А вот что настойчиво напрашивается ко мне…

— Конечно, буду рада угостить вас.

И совсем не рада расспросам, которые последуют. Но магу, что спас меня от звания императорской подстилки перед Торнгравом, я готова позволить ещё не это.

Знаком предложив ему устраиваться на диване, вызвала служанку. Надеюсь, хотя бы одна из двух на месте и готова работать, а не строить глазки.

— Таер Оллэйстар…

— Просто Ориан. — Оллэйстар закинул ногу на ногу и улыбнулся. — В конце концов, мы давно не ректор и лиерра, вдобавок вы дружите с Леей, да и пересекаться на просторах дворца нам придётся часто.

Шаргх! Всё ещё хуже, чем представлялось.

— Ты. Ты дружишь с Леей. — Делать хорошую мину при плохой игре становится моей привычкой.

И пусть всем известно, светские допросы у Оллэйстара ничем не лучше тех, что проводят Ищейки в темницах, но я надеялась на снисхождение если не его, то рианов. И на то, что простые с виду вопросы не вывернут мою жизнь наизнанку.

Дверь хлопнула в удачный момент — пауза затянулась не настолько, чтобы считать её неуютной.

— Ваше сиятельство.

Оглянулась, убедилась, что выглядит эта девица всё ещё так себе, но хотя бы ведёт себя прилично.

— Накрой нам в гостиной, таер Оллэйстар предпочитает теври, мне тёплое молоко с травами.

— Сию секунду, ваше сиятельство, — низко склонилась та, что изначально была поумнее, и исчезла за дверью.

А я титаническим усилием воли подавила вздох.

— Таер… Ориан, вы позволите… позволишь отлучиться…

Шаргховы интриги!

Я всё-таки вздохнула и подняла взгляд на явно забавляющегося Ориана.

— Ты не против, если я переоденусь? Достали эти юбки.

— Подозреваю, это ещё одна причина, из-за которой ты устроила скандал у Лема, — хмыкнул он.

Лема? Рианы, я не хочу в это влезать. Но, похоже, кто-то не оставил мне выбора.

И вместо всего, что хотелось сказать, я улыбнулась. Мило и ни разу не похоже на оскал. Наверное.

И да, сбежала. Мне требовалось время на подготовку — придумать, что отвечать хотя бы на первые пять его вопросов. И, чего скрывать, чтобы переодеться. Потому что хороши только бальные платья — они легче, с одной юбкой, не давят, не натирают и выглядят в разы лучше. В отличие от этого убожества из дорогой и тяжёлой ткани с рукавами, закрытой шеей и диким количеством подъюбников.

Всегда интересовало, их столько, чтобы сохранить девичью честь? Потому что любой, кто полезет девице под юбку, просто заблудится в количестве ткани.

Но пора было возвращаться и, последний раз взглянув на себя в зеркало, я вышла в гостиную. Где та служанка, что повыше — надо бы уже узнать их имена, — предлагала Оллэйстару… Ориану всю глубину своего декольте.

— Надеюсь, я не заставила тебя скучать.

Тебя! Оллэйстару! Рианы, за что мне всё это веселье?

— Госпожа Олиена скрасила мой досуг, — хмыкнул Ориан.

А эта дурочка, счастливая оттого что целый Оллэйстар повёлся на её прелести, соблазнительно прошествовала к выходу. Задом. Склонившись так, что даже я оценила вырез и то, что почти вывалилось из платья. Я, но не Ориан, с которого мгновенно слетела маска бывалого бабника, стоило Олиене — теперь я знаю, как её зовут, — выйти за дверь.

— Прекрасно выглядишь, — кивнул он и взял чашку тончайшего миерского ала́та. — Советую идти к Торнграву в чём-то подобном, старик оценит.

— Старик?

Если неприятности не избежать, стоит попытаться получить от неё удовольствие. Поэтому я устроилась в кресле напротив Ориана и постаралась максимально отгородиться от грядущего.

— Разве нет? Алеку сто пятьдесят восемь, даже если выглядит он как я. Ты не знала, у кого собираешься учиться?

— Знала, но до этого как-то не соотносила.

Высокий бокал скользнул в руку без участия мозга. Тёплое молоко с пряным травяным привкусом согрело изнутри. Пусть оно сластило, чего я не люблю, но успокаивало нервы и желудок. Последнему придётся особенно туго, если Торнграв окажется любителем дворцовых ужинов, ведь мне придётся его сопровождать. В то время как перемену из пятнадцати блюд выдерживал не каждый.

А молоко получалось профилактикой, которая, как известно, уже половина лечения.

— Я всё ещё не поблагодарила, — без улыбки подняла глаза, — за ту ложь перед Торнгравом. Это очень много для меня значит, больше, чем можно представить. Спасибо… тебе. Если бы не ты, собирать мне вещи и отправляться на все четыре стороны.

Ориан легко пожал плечами.

— В своих планах Лориан думает о масштабном, нередко забывая о том, что мимоходом ломает чужие судьбы. Это его право и его обязанность, ведь хорошему человеку трудно быть императором. Я же по мере сил смягчаю удар. — Ориан нашёл взглядом монструозного грифона. — Когда считаю это необходимым.

— И всё равно спасибо, — очередной глоток обжёг горло, но так даже лучше, отвлекает от разговора. — Я не забуду и обещаю ответить услугой за услугу.

Зря сказала. Как только увидела выражение его лица — сразу поняла, что зря. И Ориан подтвердил, отставляя чашку и впиваясь в меня цепким взглядом.

— И я попрошу об услуге прямо сейчас. — Незаметное движение ладони, и нас окутывает полупрозрачная, мерцающая сфера. — Лориан умирает, и я хочу, чтобы ты его вылечила.

— Я — что? — продолжая улыбаться.

Потому что такое предложение от рассудительного, всегда рационального Оллэйстара — это за гранью. Адекватности точно.

— Его императорское величество умирает. Или считает, что умирает, — поморщился Оллэйстар. — Следующим в списке престолонаследия указан его императорское высочество Араэл. Ты уверена, что хочешь видеть его на троне?

Отвратный вопрос что по смыслу, что по формулировке. Как я могу хотеть или не хотеть видеть кого-то императором? Пусть даже меня звали “сиятельством”, кланялись и набивались в друзья, но по факту я не решала ничего.

— Я не стану отвечать, — выпрямила спину, вскинула подбородок. — Мне казалось, вы умнее, таер Оллэйстар.

— Взаимное чувство, — с насмешкой. — Ариса, ты неглупая девушка и понимаешь многое из того, что не должна. Скажи мне, чем обернётся смерть Лориана сейчас? Когда мы в шаге от междоусобной войны.

— Допустим, но при чём здесь я? — Бокал аккуратно вернулся на стол, от греха. — Лекарь Торнграв справится куда лучше, он знаком с наследственностью императорской семьи, ему известна симптоматика и лечение самых опасных болезней Анершерата. У него, в конце концов, опыт! А я не хочу начинать своё кладбище с имени его императорского величества.

Как бы он мне ни нагадил до этого.

— Алек — несомненно, признанный талант, опытный лекарь, умнейший маг и любит его величество, так что не станет вредить специально. Но, Ариса, — Ориан подался вперёд, — Алек стар, он слишком долго живёт во дворце и… подвержен столичным страстям. И он не пойдёт против воли Лема.

— А я? — И стоило спрашивать, если ответ понятен по его лицу. — Ты всерьёз считаешь, что если я начала свой первый день во дворце со скандала, то хочу закончить лечением императора? И это если он согласится, — добавила нервно. — Потому что в противном случае мне прямая дорога в Гви́нбор, а это намного хуже, чем в степь к Салхи. Да и для лечения нужен доступ к телу…

— А у тебя его нет? — поднял бровь Ориан.

Постановка вопроса бросила в краску даже меня. Мда, в должности ректора и на «вы» он вёл себя скромнее. Но, к своей чести, я сдержалась и не бросила пульсар в наглую усмешку. Родители бы гордились.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — расплылась в холодной улыбке.

Величество настолько тронулся, что поведал подробности ночи приятелю? Вряд ли, но чем рианы не шутят, могли и обсудить в дружеской беседе. Тем более, после моей — теперь точно лишней, — выходки. Но тогда вдвойне странно, что Оллэйстар, не одобряющий даже студенческие романы, защитил меня, в первую же ночь во дворце прыгнувшую в постель императора.

— Досадно, — вздохнул Ориан и вдруг поднялся, — но терпимо. Конечно, я рассчитывал на другой результат, но заставлять тебя не имею право. Ваше сиятельство, — шутливо поклонился он и твёрдым шагом направился к двери.

А мне стало душно в клетке, что звалась императорским дворцом. Поэтому поднялась следом, чувствуя, как качнуло. Пересидела в кресле? Перенервничала?

— А его… он правда умирает?

— Не в его привычках прибедняться, — остановился в шаге от двери Ориан. Нахмурился. — Ты белая. Всё в порядке?

— Да, просто голова… неважно.

Важно! Потому что это слишком походило на очередное отравление. Но дважды за сутки? Явный перебор.

— Я бы хотела помочь, но…

Гостиная вдруг окрасилась в алый. Шаргхов дворец!

Вмиг забыв про Оллэйстара, поднесла руку к глазам, провела тыльной стороной ладони. И даже в красном мареве заметила на руке кровь, благо мозг, в отличие от прошлого раза, не стремился покинуть бедовое тело.

Да чтоб вас всех фаркасы сожрали!

Потому что это был яд, самый дешёвый из арсенала отравителей. Его продавали везде, вплоть до храмов рианов. Его покупали бочками, в надежде отравить отца, мужа, свекровь или закадычную подружку. И всё равно получалось через раз из-за некачественных ингредиентов и простейшей нейтрализации антидотом.

Только мой организм ещё после ночи не отошёл, и «Алая смерть» — не только я любила поэтические названия, — сработал вдвое быстрее и раз в пять мощнее обычного своего действия.

Более гадских суток в своей жизни я не припомню.

К счастью, рядом оказался Ориан, который многое знал и ещё больше умел. Подхватив меня в каком-то локте от пола, он уложил меня на диван.

— Алая смерть? — приятно, когда с тобой советуется признанный мэтр в шаргх знает скольки науках.

Поэтому я попыталась улыбнуться и кивнуть, а Ориан исчез из поля зрения. Подозреваю, пошёл ломать защиту на полке с зельями. Да и ладно, поставлю новую. Если доживу до вечера.

Ведь яд отличался не только кровью из глаз, но и постепенным онемением всего тела. Вплоть до лёгких и сердца, после чего жить отравленному оставалось считаные минуты. Вот и мне осталось, потому что, попавший в кровь, яд быстро распространился по телу, у которого не осталось сил на бой с ещё одной заразой.

В мгновения онемели ноги, потом корпус, а следом и шея. Я хотела позвать Ориана, но губы не шевелились. Попила молочка с травами, полечила желудок. Молодец какая! Куратор обрыдается от горя, кому выдал такие хорошие рекомендации. Дурочке, которая отвратную сладость тавианы перепутала с лишним куском сахара в молоке.

Зато впервые мелькнула мысль, а почему онемение распространялось снизу вверх, если яд попал через рот? Нелогично. Должно быть сверху вниз или хотя бы по мере распространения яда в венах — начиная с одной стороны и постепенно захватывая всё тело. Кстати, отличная тема для очередной практической работы!

Но додумать, что там за сложности с ядом, мне не дали. Ориан попытался влить антидот, но тот лишь расплескался по дивану. Наверное, потому, что лица я практически не чувствовала. Зато ритмично бьющееся сердце, что противилось яду — очень даже.

Но что такое какой-то блошиный яд против целого ректора целой академии.

Недолго думая, Ориан заклинанием раздвинул онемевшие губы, собрался влить зелье, но что-то его отвлекло. Буквально на миг, но и его хватило, чтобы сознание решило, что с него хватит. И утекло в вязкую, липкую темноту.