Делай всё правильно

Ольга Ковалёва (2024)

Двое встречаются под дождем. Они знают друг друга, но встречались очень давно, когда у неё случилось страшное горе, а у него беда, она потеряла ребенка и родителей, а он потерял себя и не по своей воле, но их связывает то, о чем они даже не подозревают.

Глава 4 Начало перемен

Каких только не бывает в жизни встреч!

А.П. Чехов

Утром она проснулась от того, что на неё кто-то смотрит.

Сны сегодня были фантастические. Море снилось, песок теплый, и она легко плавала в этом море… Значит сегодня будет много разговоров, и она выйдет победителем. Этот сон был из вещих, она верила в сны и умела их читать, такой сон всегда ей снился перед экзаменом и пророчил отличную оценку, перед заключением сложного договора, перед представлением или защитой проекта.

В рассветных сумерках его лицо было прекрасным! Таис улыбнулась, радостно и счастливо. Затаила дыхание и дождалась её, фантастическую улыбку. Сама спровоцировала так зачем теперь себя сдерживать, подумала Таис и поцеловала его. Получила в ответ умопомрачительный поцелуй, долгий, нежный и умопомрачительный.

— Как разрешилось твое утро?

— Счастьем разрешилось, — уверенно произнесла Таис. А у тебя.

— И у меня.

— Я тебе сказала вчера, я в тебя, когда влюбилась, нарисовала образ, придумала.

— Похож?

— Совсем не похож, но это всё равно был ты!

Придуманный образ, но реально существующий.

‒ В реальности ты красавец, но моей фантазии не хватило тебя таким придумать. В принципе мне совсем не была важна внешность, мне не хватало твоей чистоты и силы. Я не буду давить в себе это чувство, просто боюсь, что буду страдать, если не буду с тобой. Дэн, я не буду имитировать тайну, которая должна быть у женщины, не буду делать прочую подобную ерунду, я не умею. Тайны и загадки и так есть, вон они, в пластиковых пакетах лежат. Я хочу быть с тобой, Денис. Сейчас, сегодня, мне кажется, что я без тебя умру.

— Я тоже без тебя умру, я не собираюсь жить без тебя. Я уже жил без тебя и знаю каково это. Давай решим первый вопрос. Я понимаю все сложности этого шага, но тебе придется его сделать. Этот дом строился для счастья. Без тебя в нем не будет счастья, а значит я не выполню волю своих родителей. Это неправильно. Я должен. Мои попытки до этого были неудачны, теперь я понимаю почему. Вселенная меня берегла. Очень кривой дорожкой вела к сегодняшнему дню. Ты веришь в волю вселенной?

— Если это воля вселенной, то она не была ко мне добра. Только вчера она решила, что я имею право на счастье, настоящее, а не суррогат или видимость такового. Я не знаю чьи дороги ведут в Рим, но я готова идти по тем дорогам, что выбрала вселенная для тебя. И знаешь, особых сложностей я не вижу. Давай вызовем такси и поедем решать первый вопрос.

— Зачем такси, у меня есть машина.

— Это хорошо. А ты хочешь позавтракать?

— Рано ещё, пока нет. Давай в душ и по коням.

— Давай по коням, согласилась Таис.

Душ получился долгим. Душ на двоих не такая простая процедура. Это все знают.

Сине-голубой шевроле давно привлекал внимание Таис своим цветом.

— Так вот чья эта красавица!

— Не обижай, это мальчик! Мы давно с ним дружим. Мой товарищ, поздоровайся.

— Здравствуй, — добросовестно поздоровалась Таис с машиной.

— Здравствуй ‒ ответила машина, как и положено механическим голосом.

Таис выглядела ошеломленной. Денису это нравилось.

— Как тебя зовут, спросила машина.

— Таис, послушно ответила Таис.

— Красивое имя. Куда поедем Таис? — Спросила машина. Таис опять послушно назвала адрес.

Денис ткнул пальцем в панель сенсора, отключил неожиданного собеседника.

— Это моя тайна, собеседник, которого до этого слушал только я. Ребята подарили. Я им делал логотип и фирменный стиль документации. Подвозил их программиста до дома, нам было по пути. Он каждый раз пытался всучить мне деньги, я пригрозил физической расправой за следующую попытку. Прекратил. Потом подарил блок, который можно подключать к любому гаджету и болтать с ним. Типа Алисы, но гораздо более логичный и эрудированный собеседник. Ты уверена, что правильно назвала адрес.

— Да, мы подъедем к задней калитке, она выходит в технический переулок. Я так выбиралась из дома. Я же ничего не взяла с собой.

Когда подъехали, Таис попросила Дениса припарковаться у входа в коттедж.

— Я выйду через парадный подъезд, ‒ пообещала.

— Ты уверена, что все получится.

— Да, через пять минут позвони на мой телефон.

Таис продиктовала номер.

— Если что-то пойдет не так, я сама позвоню.

Это был самый долгий час, который пережил Денис.

А потом он пережил самый радостный миг, когда открылась кованная калитка и Таис, совершенно другая, в другой одежде, с легким макияжем, с парой огромных чемоданов появилась в проеме калитки.

— Как все прошло?

— Спокойно. Вчера много пили. У него кто-то есть. Мы с Борей спали раздельно. Я не заходила к нему, он будет спать до полудня. Так всегда было. На кухне следы пребывания чужой, или чужого, я не знаю. Я собрала все свои документы, свой ноут, очистила свой большой комп, перенесла всё на диски и на флешку, я всё убила. Опустошила содержимое сейфа, дурного не подумай, своего сейфа. Взяла любимые вещи и вещи мальчиков, их сейчас не много.

Они уже сбирались отъезжать, когда Таис остановила Дениса.

— Вот я предательница. Скажи, у тебя в гараже найдется место для ещё одной машины?

— Еще для двух найдется

— У меня есть моя машина, моя подружка, я не хочу её здесь бросать. Я её купила за первый гонорар. А ещё у меня есть цветы, за ними, кроме меня, никто не ухаживает, ты не против таких гостей?

— Я за таких гостей, я без таких гостей никак, — Дениса переполняла радость.

— Тогда подожди, я за тобой поеду.

— Может надо помочь, спросил Денис.

— А, давай, так быстрее будет.

Таис подняла жалюзи гаража и показала Денису

— Вон там видишь стеллаж со всякими ящиками и жидкостями для автомобилей, ты видишь какую-либо дверь или вешалку?

Денис не видел.

— Пойдем покажу.

Она провела его за стеллаж.

‒ Здесь выход к боковой калитке. Вешалка на стене слева из любой точки гаража не видна. Это куртки Бори. Свою я забрала. Посмотрим, что в его карманах.

В его карманах ничего серьезного не нашлось, проверили все, вроде ничего не упустили.

— Не знаю хорошо это или плохо. Пойдем за цветами.

— А ты, когда надевала куртку последний раз?

— На рождество, ребята приезжали на каникулы, и мы лепили снежные фигуры, заколки не было. Я точно помню. А вот мои перчатки куда-то пропали. Всегда там лежали, лет восемь, а теперь нет! Ещё одна загадка.

Цветы располагались в гостиной. Гостиная была нарядной, стильной и уютной. Цветы были красивы, с большими листьями разной формы и расцветки. Как-то нужно было аккуратно поместить их в машину, и они придумали. Из проволоки, моток которой нашелся в гараже, Денис соорудил каркасы в виде колпаков, и они этими колпаками закрыли цветы, аккуратно разместили их в машинах.

Уже собирались отъезжать, как послышался крик:

— Таис! Привет!

— Привет Зоя, уже на пробежке.

— Приходится, а ты значит все-таки застала Борюсика на горяченьком! А я его предупреждала!

— И давно ты стала его предупреждать, Зой?

— Да уж как месяца три. Он совсем страх потерял. Я из окна увидела, что ты уезжаешь и поняла, что насовсем.

— Не суди его строго, Зой, он не старый, красивый мужчина, а у нас разлад непримиримый случился, ему надо, понимаешь. Нам бы разбежаться, а мы тянули.

— Святая женщина. Ты от него уходишь?

— Ухожу, Зой! А с тобой мне поговорить надо, очень надо, давай завтра в нашем кафе, сможешь?

— Я тебе позвоню с утра и уточним время.

Соседки обнялись, огорченная Зоя продолжила свою пробежку, несколько раз повернулась, прощаясь. Таис ещё несколько секунд смотрела ей вслед, а потом села в машину и махнула рукой Денису. Поехали…

Умытые после вчерашнего дождя дороги сияли чистотой, промокшие заборы вели себя по-разному, одни были покрыты неопрятными, высыхающими пятнами, другие наоборот, потемнели и облагородились и только чугунным не было никакого дела до всяких там погодных капризов. Деревца, выглядывающие из-за заборов, уже наливались почками, почти голенькие веточки, смешиваясь с синевой неба образовывали прозрачные кружева и парили эти кружева над заборами завораживая своей невинной красотой, почти никем не замеченные.

В тереме Дениса гостиная имелась. Просто не добрались вчера до неё. Сегодня знакомство с домом продолжилось. Гостиная была шестигранная, три окна, три двери. По бокам от каждого окна имелись консоли, невысокие, но симпатичные консоли, выструганные из пеньков с шикарным узором по поверхности они украшали помещение, но были пусты. Ждали букетов, ваз или горшков с цветами. Букеты появлялись на праздники, вместе с вазами и гостями, а цветы в горшках прибыли только что. Как же они хорошо подошли друг к другу, цветы и консоли. Поддерживая и перекликаясь переходами цветов дерева и зелени листьев, они сообщали пространству, что созданы друг для друга.

— Как же это красиво, — прошептал Денис. — А я всё думал, что же поставить на них, а они вот, они просто ждали.

Такой трогательный шёпот, Таис опять захотелось его поцеловать. Она сделала это. Я так быстро научилась делать то, что хочу, подивилась на себя Таис, но некогда было додумывать эту серьезную мысль. Некогда, потому что…. Ну вы же уже знаете.

Позавтракали остатками вчерашнего жульена, обновив его слоем сыра, растопленного под грилем, выпили кофе. Ах, какой кофе варил хозяин терема. Турецкий, в песке, каждому по турке, из крохотных чашек, настоящий, черный как грех, горячий как ад и сладкий как любовь. Наслаждение.

Пошли опять любоваться цветами в гостиную. Денис включил музыку. История любви. Таис знала слова этой песни, это была её история. Так томно звучал голос Хулио Иглесиаса, так разливался по телу негой, по всем клеточкам, по жилам, по нервам, так звал на танец, что они сдались на милость этому голосу. Танцевали. Это тоже было с ними впервые и оба знали, что будут помнить этот свой первый танец всегда. Эта близость была другой.

— У меня к тебе серьезный разговор, только сядь от меня подальше.

— С чего это подальше, — возмутился Денис. — Я сейчас прямо обижусь, надуюсь и ты будешь плясать вокруг меня, утешать и успокаивать.

— Прекратите шантаж, молодой человек, я просто боюсь стать нимфоманкой.

— Хорошо, нимфоманка, это хорошо, но, чтобы подальше, это последний раз. ‒ Денис говорил серьезно, очень серьезно, строго, и взгляд у него был строгий, и весь его вид говорил о том, что только сейчас он выполнит её требования, а потом нет. Никогда.

— Последний так последний! Денис мне нужно рабочее пространство. Я архитектор и у меня много работы. Выдели пожалуйста мне место.

— И из-за этого ты меня чуть в форточку не выкинула? Ладно, пойдем. Радует меня, что мы почти коллеги! Может я тебе сгожусь. Возьми меня на работу, я десантник!

— А куда ж мне теперь без десантника. Возьму, ты ровно тот специалист, которого мы ищем. У нас вакансия художника по интерьерам.

— О, моя вакансия, закрывай, не хочу конкуренции с желторотыми програмёрами.

Они пошли через столовую к двери, расположенной противоположно ведущей в гостиную. Там было такое же шестигранное помещение, залитое светом, но без диванов и диванчиков, а со столом с женскими головами в разных париках, компьютером и стеллажами с красками, ножницами, кисточками и баночками, зазывно подмигивающими Таис своими этикетками. Все это занимало приблизительно четверть пространства.

— Здесь пойдет? Спросил Денис. — Если тебе это — он показал на свой обжитый угол, ‒ мешает, я уберу….

— А это ещё зачем, убирать все?

Разве Таис не умела быть строгой, серьезной и бескомпромиссной? Умела. Вот сейчас она такой и была.

— Я жду ответа.

— Я не знаю, как будет потом, может привыкну, а сейчас любой взгляд на тебя вызывает такое острое желание, что я еле сдерживаюсь. Какая, на фиг, работа?

— Зачем привыкать? Я вот и не собираюсь. Но у нас нет другого выхода, нам с этим придется жить. — в её взгляде промелькнуло лукавство, а на губах появилась и мгновенно растаяла улыбка Монны Лизы. — Жить и получать радость от такой жизни, удовольствие, восторг, взаимопонимание, соучастие, счастье, как ты думаешь, такое у нас получится?

Она подошла очень близко к нему. Стояла перед ним вытянув руки вдоль туловища и ждала его ответа. Он вдруг понял свою ошибку. Зря он продемонстрировал свое доминирование. Зря. Она приняла это и отдает ему инициативу, заглушив собственную. Был только один способ, чтобы все стало как прежде.

— Все у нас с тобой получится. Только сейчас поцелуй меня. Пожалуйста.

И она улыбнулась ему, благодарно, искренне и широко. Дождалась ответной его улыбки и поцеловала. Так нежно, так трепетно, так сладко, что управиться со всеми эмоциями было невозможно. Осталось только подхватить её на руки, затащить к себе в логово и там показать, как сильно он её хочет, как безмерно любит.

Потом пошли делать дела. Дел было много.

Сначала искали стол через интернет. Нашли подходящий, дорогой, из слеба карагача, чтобы к стенам подходил, так решила Таис. Денису очень понравилось, что она поняла красоту стен из бревен, созвонились, заказали и начали пристраивать одежду Таис.

Было это совсем не сложно. Одна из дверей из столовой привела в небольшую комнатку, которая оказалась гардеробной. Таис оценила комфорт и удобство гардеробной. Опустошенные бывшей подругой полки теперь предназначались для своей настоящей хозяйки. Места в гардеробной было много и нашлись даже удобные контейнеры для нижнего белья и трикотажа.

Таис пыталась отстранить Дениса от размещения нижнего белья, куда там! Он и не такое видел, он видел прямо на женщинах, живых, говорящих, красил их, прически им делал, а здесь, просто кружевные изделия с которыми он умеет обращаться лучше Золушки! И оказалось это чистой правдой, он так ловко сложил комплекты, так разложил их в контейнерах по цветам, и оказалось, что, взяв одну пару белья можно не разрушать опрятность упакованного остального. Таис с надеждой спросила, а не умеет ли он гладить белье, лучше Золушки. Оказалось, что умеет. Таис это занятие не любила и просто бесилась, когда кинематограф неотступно серьезные семейные разговоры поручал героиням-гладильщицам.

— Я готова на любые для тебя ништяки, если ты будешь гладить.

— Обижаешь? Я и утюг, фи, Таис! Вот же, ты только посмотри!

В углу стоял отпариватель и ещё какой-то агрегат, похожий на манекен. Безголовый только!

Это такая штука, наливаешь водичку, на тулово надеваешь вещь, надуваешь и потом пускаешь изнутри пар и всё как новое! Поняла?

Таис кивнула своим неопределенным кивком, да поняла и нет не поняла, это было трогательно и Денис чмокнул Таис в затылок.

— Ими пользоваться, это ловля кайфа. Я научу. Будешь конкурировать со мной, кому этот кайф достанется.

— Придется тебе поверить, вздохнула Таис. Сколько ещё неожиданностей меня ждет, голова кругом.

— Потому что голодная, ‒ предположил Денис.

— Потому что ты невероятный, ‒ уточнила Таис.

Денис развлекался, когда развешивали вещи:

— Три магнитофона, три кинокамеры, отечественные, куртка замшевая, три, блузка китайского шелка, три….

Им было весело. Справились быстро.

— А теперь давай второй чемодан.

— А во втором чемодане моя работа и никаких тряпок! Разбирать будем, когда стол придет. Они ждали стол через несколько часов и Денис вызвался принять мебель.

Мне ещё нужен сейф, хотя я же могу и свой сюда перевезти. Не будет же при разводе Боря претендовать на мой пустой сейф? У него свой есть. А сколько сейчас времени?

— Скоро на работу, а сейчас сюрприз для моих мальчиков, Денис, может отпуск взять, я не смогу расстроиться, развод, новая жизнь и работа, а ещё расследование, четыре, я не смогу расчетвериться! Я люблю сосредоточенность в делах.

— Тогда и я уйду в запой!

Увидев выражение страха на лице Таис, закричал:

— Отпуск называю я так, всегда так называл, шутка у меня такая.

Слов у Таис не было, только такое лицо сделалось…

Денис исчез, оставив Таис в страшном недоумении и через несколько минут принес бокал с газировкой!

— Ну прости меня, я так больше не буду, на вот, выпей!

— Будешь теперь меня вместо валерьянки утешать лимонадом?

— Обижаешь? Я полный сил мужчина имею кое-какую практику и такие сильные чувства, что в арсенале найдутся ещё средства.

— Да, что-то я ляпнула, не подумавши, кое какие средства вселенской силы мне уже известны, Дэн, но я бы не хотела, чтобы ты этим… — задумалась.

Так и стояла, склонив голову на бок, как будто к чему-то прислушивалась.

— А знаешь, пожалуй, ты имеешь право этим злоупотреблять. Злоупотребляй на здоровье!

— Это самое лучшее пожелание здоровья, оно драгоценное! Спасибо тебе!

— Странно, ты никогда не выглядел человеком, у которого хоть что-то не в порядке, прямо баловень судьбы. Как же так, как же так, почему я тебя не узнала, столько раз видела тебя в телевизоре и на всяких мероприятиях, мы однажды разговаривали и ни разу не узнала… как такое могло быть!

— Запись искажает голос, Таис. Я тебя не узнавал даже на фото в глянцевых журналах, даже на всяких местных тусовках не узнавал. Я думал, что тебя на пляж привозил твой муж, а тот Аполлон, по-видимому, ваш водитель. В тебе появились и лоск, и аристократичность, и неприступность, и эти высокие выразительные скулы, огромные глазищи, которые смотрят сквозь пространство, они поменяли лицо. Я тебя видел в очках. Ты плакала и у тебя были зелёные глаза. Если бы хоть в одном издании появились фотографии мальчиков, я бы узнал, но нет, не появлялись. С годами притупилось, но часто так накатывало, что полжизни бы отдал, чтобы вас увидеть.

— Трудно поверить, Дэн, лысая, толстая, походка инвалида…

— Ты же себя тогда не видела, как ты можешь судить. Ты была невероятно красива и тогда. Разлет бровей, линия губ, идеальная кожа, это никуда не делось, овал лица изменил тебя до неузнаваемости. Таис, тогда ты была прекрасна. Даже под зонтом ты смогла загореть, и загар тебе шел, тебе все шло, и твой купальник, строгий, черный, ты была королевой пляжа и даже отсутствие волос, скорее это привлекало, на тебя засматривались все, у тебя была очень приятная полнота, но не более. Думаю, мне завидовали. У меня только возникал вопрос, почему так с тобой обходились, тебя выбрасывали, оставляли один на один с горем, почему?

— Я не могла тогда видеть мужа, не могла находиться в доме, это был совет психолога… да ещё изнуряющая жара. Боря тогда вел несколько сложнейших дел, в общем это был выход для всех. Я заставляла себя жить и тут появился ты.

Когда она говорила о нем, интонация становилась завораживающе нежной, и он это услышал.

— Почему тогда ничего не случилось? — спросил Денис тихо.

— Потому что это должно было случиться сейчас. Денис, у меня будет сеанс с детьми. Давай включимся. У них очень ранее утро, но в это время хорошая связь.

Тая достала свой ноутбук, пристроились на кухне. Денис нервничал, он даже показал Таис как трясутся у него руки и даже ладони вспотели! Успокоила как могла.

— Мама, привет! Ты это где? В избе?

Старший Тимофей, вырос и стал похож на Таис, просто копия, но мужская.

Следом на экране возник юный Данила:

— Мамуль, привет, ты где это, в избе? Привет, братишка, мам, а кто там маячит, папа? Младший насторожился, разговор с отцом всегда его огорчал.

— Я в тереме. Это как изба, но огромная. А хозяина этого терема я вам сейчас покажу. Денис присел рядышком и на экране отразилось улыбающееся лицо какого-то красавца, на которого мальчики смотрели недоуменно. Первым узнал Данила:

‒ Дэн, Дэн, это ты, Дэн, ты? ‒ У него срывался голос ‒ Дэн, куда же ты делся? Мы скучали по тебе. Так сильно, что собирались убежать из дома и разыскать. Мальчик едва сдерживал слезы. Дэн, дружище, Дэн, уговори родителей забрать меня отсюда, я домой хочу, я к тебе хочу.

Завопил старший:

‒ Дэн, мам это правда Дэн! Не может быть! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Мам, я доучусь здесь, а малого верните домой, он домой хочет. Ты можешь серьезно с отцом поговорить. Дэн! Прости, отвлекаюсь, мы тогда не сказали тебе, что ты наш лучший друг, у меня больше не было такого друга как ты! Мама, у меня сердце колотится, от счастья, как же ты нашла его?

‒ Нашла. Больше я его не потеряю.

‒ Не теряй, мам. Мы же встретимся, Дэн! А чего это вы обнимаетесь? Вы что, опять подружились?

Денис вцепился пальцами в плечо Таис, а она даже не почувствовала этого,

‒ Подружились. Я потом всё объясню. Обязательно все расскажу, сынок.

‒ Как я скучал без вас, ребята! Как я рад вас видеть. Выросли! Я думал вы уже и забыли про меня. Ну вот видите, жизнь иногда преподносит подарки! Да какие! Рассказывайте, как вы там?

И начался хороший, доверительный и веселый диалог. Или триалог? Или кварталог? В общем, хороший разговор получился. Долгий и радостный, который прерывался восклицаниями, «Дэн, неужели это ты, ты стал огромный». В отличие от прошлого раза, который происходил с участием сурового отца, мальчики никуда не торопились. Сегодня важнее этого разговора никаких дел не намечалось, разговор длился и длился.

Таис пообещала младшему вернуть на родину, а когда увидела слезы у сына на глазах, пообещала в апреле его забрать и больше никуда не отдавать, не ждать до конца года, а забрать домой после весеннего семестра, до окончания которого оставался месяц.

‒ Дэн и мы увидимся?

‒ Обязательно, Данька, ты держись там, брат, старайся!

Таис не помнила более радостного разговора. Не было никогда и такого подробного, не было таких мальчиковых вопросов, которые возникали в разговоре и не было такого счастья и такой радости на душе, как сегодня.

Когда присутствовал отец разговор получался коротким. У мальчиков находились срочные дела. Нет, Боря не был жестким человеком. Он хотел таковым быть, но ни с кем, кроме собственных сыновей быть жестким у Бори не получалось. Доставалось сыновьям.

‒ Ты сам не свой, когда общаешься с детьми, — справедливо упрекала Таис!

‒ Пусть мужчинами растут, ‒ аргументировал муж.

Соглашалась Таис, стиснув зубы, но общаться с детьми старалась без мужа и мысль, что своих сыновей Боря не любит, нет-нет, да и просачивалась в голову. Если бы он любил их, разве смог так надолго и так далеко удалить их, чем они мешали ему? Эта мысль всё чаще одолевала Таис и заканчивалась слезами, сдерживать которые становилось всё труднее.

От терема Дениса до офиса фирмы Таис было гораздо ближе и ехала она навстречу потоку. Её желание уйти в отпуск коллектив принял с удивлением, но пониманием. Тем более, что никуда уезжать она не будет и всё важное пропускать тоже не будет. Ольга Васильева согласилась взять на себя руководство бюро на время отсутствия Таис. Оформила все нужные бумаги, дала последние необходимые поручения, режим работы был штатный, никаких сложностей не предвиделось. На всякий случай попросила кадровиков вакансию художника интерьеров закрыть. Пообещала вечерком принятую в их коллективе отходную и забрала из офиса свой рабочий компьютер.

Следующим по плану был визит к мужу.

На кухне, которая приобрела ещё более неопрятный вид курила девица. Девица была слегка пьяна с заторможенной реакцией и на Таис почти не обратила внимание. Она была красивая и абсолютно голая.

Когда Таис стала наводить порядок девица поняла кто перед ней. Но поняла неправильно.

— О! У Бори даже домработница похожа на аглицкую принцессу.

Девица явно была с юморком и Таис порадовалась за бывшего.

— Ничего что я в костюме Евы?

— Да отлично.

— Точно, можно не суетиться?

Таис стало весело, девушка ей нравилась все больше.

— Не суетись.

— Мы уже на ты?

— А вас несколько?

— Двое! Олеська там, с Борюсиком! А я здесь. Решила напиться. С утра. Прикинь?

Таис даже присела.

— Силы небесные, только и смогла она произнести.

— Ты это, всуе… ни-ни!

— Вы что, с Борюсиком втроем?

— Я, втроем? Да ты опупела? Выпьешь со мной?

— Я на машине, отказалась Таис.

— О, у Борюсика даже домработница с машиной. А ты значит любишь извращения, ехидно спросила девица?

— С чего это ты так решила.

— Ну так ты же только что приписала мне тройничок. Это извращения!

— А что ещё я должна подумать, если узнаю, что у бывшего мужа девица в спальне и ещё одна, голая тут ходит.

Девица захохотала. Смех у неё тоже был хороший.

— Погоди, так ты Таис? Жена Борюсика? Только что узнала. Я сейчас помру от смеха. Ой прости, тебе, наверное, не до него…

— Не до кого, если ты про Борюсика, то мне всё равно.

— Я про смех. Так, стопэ, — она так и сказала, стопэ, — Тебе не до Борюсика, так?

— Так!

— А до кого тебе?

— А тебе зачем это?

Девица задумалась.

— Мне не за чем, а вот моей сестре Олеське, мы близняшки, я старшая, Борюсик до зарезу нужен?

— Отлично, а то я уже за Борюсика испугалась. Пусть Олеся его себе забирает, насовсем.

— Откуда ты знаешь, как зовут мою сестру.

‒ Ты сказала, только что!

‒ Да? Как напьюсь, так память теряю.

‒ Бывают и хуже проявления, сообщила Таис, тебя то как зовут.

‒ Ну если мою сестру Олеся, то догадайся на счет три, как зовут меня.

‒ Неужто Оксана?

‒ Бинго! — завопила Оксана! ‒ Умна не по годам! У родителей фантазия разыгралась и нате вам сестрички, имена как у проституток. Сейчас в Европе уже не Катьюши, а Оксаны и Олеси в жрицах любви ходят, славянская красота стоит все дешевле, но ещё ценится! Хорошо, что не Анжелика с Изольдой. Тогда сразу на панель! А мы продержались. У Олеськи правда есть торговая жилка, есть, она себя явно хочет подороже продать, я другая…

— А ты какая?

— Я профессиональная стерва.

— И много сейчас стервам платят?

— Обидеть хочешь?

— Да нет, как профессионал из смежной отрасли интересуюсь.

— А? Нет, тебе уже поздновато, но годков пять назад ты была бы лучшей!

Девица была прелюбопытнейшая и говорила загадками.

— Хотя, знаешь, сейчас есть тенденции всякие, типа боди плюс и прочее. Может кто‒ то начнет проект тридцать плюс. Тебе есть тридцатник? Если нет, сиди ровно. И пожалуйста, называй меня Ксюша, можно и по-другому, Дениз, но как захочешь. Лады?

— Лады. Ты манекенщица?

‒ Да, топ-модель! — Опять завопила дива, — как догадалась?

‒ Если ты в курсе боди плюс, то ты в теме, явно в теме. А с такой внешностью вариантов нет.

‒ У меня стервозный взгляд, хочешь покажу?

‒ Покажи, ‒ согласилась Таис.

Девица встала и Таис показалось что она настраивает свое тело в пространстве, согласует его со своим нетрезвым состоянием.

Девица пошла к окну, помяла, расправила туловище и вдруг, повернувшись на цыпочках пошла на Таис.

Походка была красивая, а взгляд леденящим, жестким, не злым, это было бы пошло, а стервозным, по настоящему стервозным. Стоя перед Таис, повертелась, как это принято у моделей, потом остановилась, засмеялась, налила себе ещё шампанского и села на прежнее место.

‒ Ну как?

‒ Хороша ‒ выдохнула Таис.

‒ Вот, спасибо, признание от женщины дороже золота. Олеська другая. Разные мы с ней. Категорически разные. Олеське нужен хозяин, а мне нужен работодатель, чуешь разницу?

‒ Чую.

‒ Ты вообще умненькая. Ты правда уже бывшая?

‒ По факту. Формальности впереди.

‒ Бывшая, это хорошо. Олеська втрескалась в твоего Борю, все уши мне прожужжала, он и впрямь симпатяга. Почти два года она к нему подбиралась и ведь добралась! Но скажу по секрету, мне кажется он покермэн?

‒ Это кто?

‒ Блефует много твой бывший. Представляет себя не тем, кем является на самом деле.

Таис задумалась. Есть в нем такие проявления, редкие, но есть и не радикально, не фатально, она повертела ладонью, жест обозначающий баланс или пятьдесят на пятьдесят, или фифти-фифти.

— Да есть, есть в нем это. Я людей хорошо читаю. Меня трудно провести, в чем и беда моя. Ничего что я голая?

— Если тебе нравится, сиди так. С такими данными можно и голой!

— Я так часто и много переодеваюсь, что в домашних условиях хожу голая, не накрашенная и не расчесанная. Потому что от этих переодеваний, от макияжа, причесок меня уже тошнит. Только один визажист из всех что я знаю ‒ человек, но я его потеряла навсегда! Остальные вампиры. Пока красит, половину твоих сил уже сожрала. Думаешь почему манекенщицы ходят как обреченные? У них до подиума все попили энергию. Все! От модельера, до уборщицы. Это не мода такая, не стиль, не правила, и не про то, чтобы лица не отвлекали, это чушь собачья. Сейчас такие лица в моде, кто во что… Нет! Это место такое, туда устремлены все энергетические вампиры мира. Хочешь пить чужую энергию, иди в модельный бизнес. Хоть уборщицей, ты найдешь и допьешь то что осталось, но найдешь. Им нужна энергия красоты, успеха, молодости, это неизвестная миру сторона индустрии моды. Никто тебе не расскажет этого. Надеюсь ты не журналист, хотя, дарю тебе этот инсайд… Дура, конечно, Олеська, не подумала обо мне, а могла бы, сестра все-таки, но мы разные.

У Таис возникло ощущение что вот оно, начинает проявляться, то темное, что связывало её и Дениса. Откуда и почему оно взялось?

‒ Сегодня с бывшим хотела поговорить, но я сейчас не ко двору…

‒ Что ж они так долго дрыхнут? Может уже умерли. Я приехала час назад, они встретили меня и опять улеглись. Даже чаю не налили. Пойдем посмотрим.

‒ Я видела её, вспомнила, но рядом я вас не поставлю. Вы слишком разные. В тебе шарм, класс, а в ней этого ноль. Пойдем, посмотрим.

Откуда-то, из-под попы был излечен кусок бирюзового шелка, который тут же преобразовался на теле красавицы в халат вполне приличного вида.

Таис кивнула, отдавая права Оксане, та решительна и громко постучала в дверь. Послышался мужской голос, который провозгласил: «можно» и «женский», который возразил: «нельзя».

— Ну живы и ладно. Пойдем отсюда. Так ты говоришь на машине. Отвезешь меня до вокзала. Я к родителям, в деревню поеду, раз здесь я никому оказалась не нужна, в её голосе слышалась обида. В Париже я их не так встречала. Они с Борюсиком месяц назад ко мне прилетали, я их сама встретила в аэропорту, а эти мне адрес дали и сказали, что такси сами оплатят. Совсем снесло голову Олеське, хорошо если действительно любовь, а если опять хозяина ищет…

Вот что за французский клиент у мужа образовался, подумала Таис равнодушно.

‒ Давай я тебя хоть соком напою. Фрэш. Будешь?

‒ И яйцо одно свари, если можно.

Таис достала соковыжималку, яблоки, морковь, ананас, манго, и быстро почистив фрукты приготовила сок, зарядила тостер.

‒ А яйцо зажала?

‒ А ты как любишь, в мешочек, крутое, всмятку.

‒ Обычно я ем пашот, но…

‒ Пашот, так пашот, сказала Таис. Немного терпения.

И Оксана терпела. Умела. Каждая манекенщица — это воплощение терпения. Терпела, когда вместо кастрюли Таис ставила на плиту сковороду с водой, терпела, когда Таис начала сливать белок через ситечко, когда наливала соевый соус в сковороду с кипящей водой, тоже терпела, когда вместо пары яиц зарядила сразу четыре, а когда на тарелке появились шедевры в виде настоящих яиц пашот, но аккуратные, без рваных краев как обычно, искренне восхитилась:

‒ Вот это да! Я тоже теперь так буду делать. А ты точно ему жена, не повариха?

‒ Сначала и повариха, и прачка, и уборщица. Потом конечно все стало иначе, но готовить люблю. Мне не часто приходится это делать, я ожидала здесь как раз повариху застать, но её сегодня нет.

‒ Она приходила, я дала ей отпуск на три дня. Она меня с Олесей, наверное, перепутала, но сильно обрадовалась и унеслась.

Таис открыла сообщение от поварихи, на которое сначала не обратила внимание, текст был забавный. «Я не знаю где вы, но там чужая голая баба с вашим, мне продолжать работать? Мне она дала отгулы на три дня. Я взяла. Обратно не верну и не ждите такова. Я знаю законы отгулы и отпуск оплачиваются».

‒ Ты дала ей отпуск?

‒ Отпустила на три дня. Это я от злости. Расстроило, как меня встретили, признаюсь, даже обидно. Я сидела и выбирала, поплакать или напиться. Выбрала второе, уже начала пьянеть и тут ты появилась. Ты классная и на пару порядков лучше моей полоумной сестрички, ты выше классом, достойнее и ты без гнилых заморочек. Давай поклюем и поедем. Я не хочу с ними прощаться. Отвезешь?

‒ Отвезу.

Ела Оксана с аппетитом, маленькими кусочками, обмакивала гренки в желток, тщательно пережевывала пищу, красиво ела. От второго яйца не отказалась.

‒ Так вкусно Таис. Я б на тебе женилась, будь я мужиком.

Оксана внимательно разглядывала Таис, а потом изрекла.

‒ А ты знаешь, мужик это ведь не про тебя.

Таис напряглась, что за фантазии в голове у это девицы?

‒ Муж с чином, со своим делом, это про тебя, а мужик нет!

‒ Поясни.

‒ Мужики да бабы низшее сословие в империи, крестьянство. Остальные повыше, мещане, купцы, ремесленники, дворянство, интеллигенция. Мы с Олеськой из крестьян, а ты из интеллигенции или дворянства, это видно невооруженным глазом.

‒ Откуда такие познания? А если серьезно, то ты права, я прослойка в четвертом поколении.

‒ Я историк по образованию, по дороге расскажу. Сейчас оденусь и поедем. Давай только в банк завернем, у меня рублей мало, или ты мне поменяй.

Через несколько минут в комнату вошла элегантная модная дива, положила на стол несколько подарочных пакетов. Это им. Подарки. Написала записку со словами «Прощайте гавнюки. Это вам приветы из Парижа. Наслаждайтесь».

‒ Тебе к какому вокзалу и когда, точно тебе сразу на вокзал?

‒ Попробую сейчас купить билет. Сколько, ориентировочно, до Киевского вокзала отсюда.

‒ Точно не могу сказать, час, полтора, максимум.

Пощелкала в телефоне, подождала, пришло оповещение.

‒ Через час сорок пять, успеем? К нам в деревню к сожалению ни самолеты, ни вертолеты не летают. А от ближайшего аэропорта ехать столько же по времени, как и на поезде от Москвы. Погрузили изящный чемодан в машину и поехали.

‒ Успеем. Так откуда исторические познания.

‒ Ну да, ну да, ты зигзагов не любишь, вопросы не отвеченными не оставляешь. Я же говорю, мы с Олеськой разные. Я учиться любила, отличница, а Олеська кое как, куклы, телевизор, мальчики, улица, ну вытянула я её до хорошистки, умудрилась даже за неё ЕГЭ сдать. Я сначала свои листочки сдала, меня из школы сопровождающие вывели и успокоились. Через окно в туалете я проникла опять в школу. В туалет Олеську тоже сопровождали, а в кабинке уже была я! Поменялись бантами. Я ей свой белый, она мне свой синий. Нас в школе по бантам различали и по обуви. Переобулись конечно, я встала на Олеськины каблуки, она в мои тапочки. По баллам приняли на истфак, в историко-архивный, на бюджет, а Олеську в пед, у неё тоже баллы хорошие были. Она вылетела после первого семестра и пошла танцевать гоу‒ гоу. Там её и заприметила кастинг-директор дома моды. И ты знаешь, эта паршивка была такая ленивая, что отправила вместо себя, меня. Я и пошла. Злая была, до чертиков, сделала несколько шагов, как меня ослепили вспышки и потом в глянце мое лицо на первой странице. А глаза, злющие, прищуренные. Я тогда думала свою самую подлую мысль, если меня возьмут, то я соглашусь, пусть Олеська в пролете будет. Стервозная мысль, но она была во всем моем теле и в глазах, конечно. Теперь это мой фирменный взгляд, известный всему миру моды! Я стала моделью до того, как это произошло на самом деле. Я смогла продержаться до четвертого курса, бакалавр, и училась, и работала, а потом Париж. Мне надо было уехать, у меня накопилась невзаимная любовь и Париж был спасением. Про любовь не спрашивай. Саднит до сих пор. Годы спустя Олеська, отомстила мне, закрутила роман с парнем, которого я любила. А потом она втрескалась в Борюсика, и, как видишь, добилась своего.

— Злишься на неё?

— Давно не злюсь. Ей пришлось перенести то, чего я ни одной женщине не пожелаю. Её на приватный танец пригласил один толстосум, но с таким пороком, что глаза на лоб лезут. Он возбуждался только тогда, когда видел насилие. Понимаешь, только наблюдая изнасилование у него возникала эрекция.

Он ей бешенные деньги пообещал, если она согласится на маленький эксперимент.

Ему хотелось ещё и ещё, и её насиловали. Каждый раз разные, чтобы лучше сопротивлялась. А спас её один случайный бандит. Ты бы лицо его видела. На одном поле срать не сядешь, на месте укакаешься. Олеська в него влюбилась, смертельно влюбилась. Души в нем не чаяла. Знаешь, они выглядели счастливыми рядом. Она, красавица и он, урод, а рядом, голубь с голубкой. Правда статью он был хорош, прямо Аполлон Бельведерский, и все время тренировал тело. Речь, и манеры у него были вполне приемлемые, только лицом уродлив, глаза нормальные, а остальное все перекошено, перебито и шрамы, и рубцы по всей морде. Я ж говорю, увидишь, на месте обосрешься. Знаешь, что он мне ответил, когда я спросила, чем он занимается: я диетолог, избавляю людей от лишнего жира, тачкоугон, тачковозврат, экспроприация экспроприаторов, отжим и отжиг. Я ему сказала: Тебе пойдет малиновый пиджак, а он мне ехидно: Не ношу, но на свадьбу надену. Белый!

А потом, в одну ночь он исчез, оставил баул денег, прямо посреди комнаты родителей, открытым и пропал. Больше мы его не видели. Олеська страдала и пыталась то отравиться, то повеситься, родители поседели, я занята, у меня карьера шла в гору, я в Россию тогда не могла уехать, обязательства, все на плечи родителей легло, я конечно сначала помогала Олеське деньгами, потом мама рассказала, что зря это делаю, что у них баул денег был, ну может родители зажали, не знаю, да и фиг с ними. А пару лет назад опять появился тот парень, в которого мы были влюблены в детстве, у неё прошло, а у меня нет, но, она уехала с ним. Вот такая у тебя соперница, Таис.

Ах, Аполлон, ах, Аполлон! Таис уже сегодня слышала про него. От Дениса. Стало совсем тревожно.

— Не хотела бы на её месте оказаться. Она мне не соперница, она моя сменщица, ну и счастья им. Настоящего, не суррогатного, как у нас было.

— Святая женщина, сказала Оксана.

— Второй раз за день это слышу.

— Услышишь ещё раз, попробуй ходить по воде.

— Ага, обязательно попробую. А ты имя этого урода знаешь?

— Не говорит. Мы хотим, чтобы она забыла все плохое. Не спрашиваем. Поезд у меня через полтора часа, успеем?

— Должны успеть. А ты больше не пыталась встретиться с тем парнем?

— Нет. И пытаться не буду. Он мне честно сказал, что не любит и не сможет полюбить.

Оксана задумалась.

— Как потом оказалось, Олеся для него была никем, он просто увез её в столицу. Она его умоляла, он согласился. И жила она в его доме пока не закрутила роман с твоим бывшим. Он ей квартирку толи снял, толи купил, не разобралась. Олеська, несмотря на те ужасающие события рвалась в Москву. А я, зная нашу схожесть, боюсь. Я знаю эту породу людей, да и ты наверняка слышала, что модели из окон выпрыгивают чаще чем топ‒ менеджеры нефтегазовой промышленности. А слухи среди нас — не сами! И как правило перед этим связь с кем‒ то из списка Форбс. Я в России даже губы не крашу. Меня никто не узнает, что радует. Вот такая у меня профессия опасная. Слушай, я про нас тебе как на духу все выложила, первый раз за всю жизнь столько говорила, а ты хоть что‒ либо о себе расскажи.

— Я архитектор, строю для богатеньких, у меня свое архитектурное бюро, двое сыновей, семнадцать и четырнадцать лет. И я разлюбила своего мужа, который вдруг слетел с катушек.

— О, узнаю подчерк моей сестрицы, вот кто природная стерва, она так накрутить может, хоть святых выноси, бери в руки палаш и иди рубить всех встречных, поперечных. Ты справишься, но нервы они тебе потрепят. Ты, если что, звони. ‒ Оксана протянула Таис изящную визитку, ‒ я знаю, как её усмирить. А ты что, в четырнадцать лет родила?

— Нет, в восемнадцать. Справлюсь, и я не одна, ‒ протянула свою визитку.

— А этот хоть нормальный?

— А этот лучше всех на свете.

— И для меня Денис был лучше всех на свете.

— И у меня тоже Денис, Дэн!

— Странно, что не Иван, — Оксана залилась своим очаровательным смехом. — Не любит Россия ‒ матушка разнообразия, в нашем «А» классе было пять Денисов, три Владимира, четыре Кирилла. Всё. Даже Македонского не было, зато в «Б» девять Саш. Мы их по именам не звали, клички давали, по фамилии. В других классах такая же петрушка.

Таис засмеялась.

‒ У тебя богатая речь.

‒ Отрываюсь в России. Поэтому хоть на пару дней, но приезжаю сюда. С таксистом почирикаю и то удовольствие. Правда гастербайтеры сейчас чаще встречаются везде и на такси, и в магазинах. В Париже подобная ситуация. Мир зачем ‒ то перемешивается, человечество пытается усредниться и уравняться как в советских школах. Мне это не нравится.

‒ Почему?

‒ Потому что у наших детей не будет общей истории, понимаешь? У людей, которые выросли на одной земле должна быть общая история, тогда это будет единый народ. И не упрекай меня в фашизме, национализме и прочих «измах». Я толерантна ко всем и ко многому, но есть базовые понятия и если происходит их смещение, то в головах чехарда, но это ещё ничего, а вот пустота в голове и отсутствие общих корней у населения — это путь ко всеобщему отчуждению.

‒ Бабушка говорила, наша земля кем‒то проклята. Ни одно поколение не смогло оставить потомкам свою страну. Моя бабушка родилась при царе. Родители при Хрущеве, это уже другая страна, я при Горбачеве, а мои дети при Путине. — грустно сказала Таис

‒ Да, каждому поколению другая страна. Наконец я встретила человека, который думает так, как я. Об этом ведь обычные люди не рассуждают? Не задумываются. Мне конечно вредно быть такой умной, но ты то меня понимаешь? Мы за столетие трижды строй поменяли и при этих переменах такое дерьмо породили, в таких количествах, что чертей в аду можно дисквалифицировать, нет такого Геракла, который сможет вывезти все зловония из конюшни, ты же не станешь утверждать, что конюшни чистил Авгий?

Таис засмеялась и мотнула головой.

Помолчали, размышляя о судьбах народов.

‒ Я бакалавр, но профессию не оставила. Выкупила все учебные пособия в своем институте и продолжаю учение. А последние годы ударилась в разврат, альтернативщиков изучаю и знаешь, они во многом правы, есть конечно и совы, натянутые на глобус, но таких сов и в официальной истории как семечек в арбузе.

— О, я этих тоже смотрю. Там есть очень интересные ребята и видео у них зачетные. Я смотрю и из любопытства, и по профессии. Знаешь, люди есть разные и вкусы разные. А там есть чем вдохновится, есть потом понимание, куда ехать, что посмотреть.

Поговорили о политике, об архитектуре Москвы, о моде, о любимых книгах. Таис было интересно с этой красивой, думающей девушкой и она пошла провожать её до поезда. В спальном вагоне народу почти не было. Попрощались и даже обнялись перед расставанием.

— Я забыла, все хотела сказать и забывала, болтали много. Спасибо за фрэш. Он был невероятно вкусный. Я его буду долго помнить и может когда-либо воспроизведу. Ты замечательная, постарайся быть счастливой!

— И ты ищи. Оглянись повнимательней, может и твое счастье рядом.

— А поищу! Может и правда, слишком я в себя погрузилась. Обязательно перечитаю свою библиотеку! И, погоди, секунду, — открыла сумку, достала подарочную коробочку.

— Потом откроешь. Будешь меня вспоминать и мою энергетику пополнять хорошими воспоминаниями.

От общения с Оксаной осталось приятное послевкусие. Интересная девушка, умный, содержательный человек. Какое будущее её ждет, пусть будет счастливой, думала Таис, возвращаясь домой. Позвонила Денису, он пообещал сюрприз.

Заехала в магазинчик, купила утку, всё для борща, овощи, приличный кусок свинины, пару стейков красной рыбы, несколько кочанов салатного цикория, лимон, мед и много зелени.

Сюрприз, действительно, был великолепный.