Проза на салфетках

Ольга Леонидовна Вербовая (2024)

Сборник рассказов и миниатюр, написанных в 2014-2020 годах для различных тематических конкурсов.

Новое лучше старого

— Мам, давай возьмём кошку. Она будет ловить мышей. А когда состарится — выбросим и возьмём другую…

***

— Нин, ну, давай будем реалистами. Ты уже немолодая, и здоровье уже не то. Вот с ногами проблемы. Через годик-два ты уже, может, сядешь в инвалидное кресло. Или вообще будешь лежать в лёжку. А я ещё мужик хоть куда. Обидно будет потратить жизнь, чтобы горшки из-под тебя выносить. Тем более, у тебя есть дети. Позаботятся, если что.

— Уходи, — проговорила женщина почти шёпотом. — Ненавижу…

Лишь только за мужем захлопнулась дверь, Нина Александровна без сил рухнула на диван.

Память будто в насмешку преподносила эпизоды из далёкого прошлого. Вот она, двадцатилетняя, в белом платье, Володя не сводит с неё влюблённых глаз и как будто не верит своему счастью, отовсюду раздаются поздравления, крики:"Горько!"… Вот Володя аккуратно берёт на руки Вадика — наследника, он так хотел мальчика… Вот они гуляют по парку. Вадик собирает букет из осенних листьев — для мамы, а Маша, тихо посапывая, спит в коляске. И нет на свете семьи счастливее.

А теперь всё забыто, всё в прошлом. Все тридцать лет совместной жизни. Смазливое личико Алины, её стройная фигурка — вот настоящее.

"Новое всегда лучше старого". Любимая фраза Володи.

— Новое всегда лучше старого, — повторила женщина со вздохом.

***

Когда Владимир Иванович пришёл с вещами к Алине, та бросилась ему на шею. Прозрачная ткань халатика струилась по её гибкому телу, обещая массу искушений.

— Милый, ты решился?

Владимир Иванович кивнул.

— Сказал всё, как ты хотела. Так что теперь эта курица точно не будет названивать.

— Вот и отлично, мой голубок! Я так соскучилась! Иди ко мне!

Очень скоро они оказались в спальне. Лаская обнажённое девичье тело, Владимир Иванович натужно кряхтел. Алина стонала от удовольствия, постепенно приближаясь губами к его шее. Два зуба высунулись изо рта и впились в пульсирующую сонную артерию. Мужчина вскрикнул, дёрнулся и тут же, внезапно побледнев, затих.

— Кровь — это жизнь! — проговорила Алина, облизывая красные губы. — И молодость, — прибавила она, глядя на своё отражение в зеркале.

Как и двести лет назад, оттуда на неё смотрела молодая девушка.