Свекровь

Ольга Онищенко

Роман о любви и нелюбви. История жизни, в которой многие могут узнать себя. Все, что написано в этой книге, где-то когда-то происходило. Земные человеческие характеры, ищущие, в конечном итоге, одного – любви. Может ли человек принять любовь? Может ли отдать? Как жить, не теряя главного? Как сохранить ценное? Как потерять всё? Все это на страницах этой книги.

Глава 3

Поля лежала на кровати и мечтала. О чем мечтают девчонки в пятнадцать лет? Конечно, о большой и светлой любви. Недавно только начался учебный год и столько новостей обрушилось. Оказывается, уже все почти распределились по парочкам, у многих девчонок уже кто-то был. Даже погулять пойти не с кем. Все по своим свиданьям разбрелись. Ирка тоже испортила Поле лето. Все каникулы подруга уже встречалась с мальчиком из класса на год старше. Смотрелись они, конечно, не очень. Она высокая, статная, видная. А он хоть и был с ней почти одного роста, но казался рядом цыпленком. Хотя человек он хороший.

«О чем я думаю? Завидую, что ли? У всех любовь, а мне даже погулять не с кем. Одна Радеева осталась ни с кем. Но с ней как-то и гулять не хочется особо, она брехливая такая, что ни слово, то вранье. Думает, мы все такие дураки и верим ей. Однажды она придумала, что встречается с курсантом ракетного училища. Мы, конечно, ей не поверили. Чтобы доказать, что это правда, она нам начала сказочные небылицы плести. Будто этот курсант, такой высокий, что однажды посадил ее на крышу телефонной будки. Зачем спрашиваем? Она растерялась, потом объяснила, что шутки у него такие. А вообще-то ее кто-то видел издалека с курсантом. Думали, ну Радеева за ум взялась, врать перестала. Только странно, почему нас с ним не знакомит. Потом мы с ним все-таки случайно увиделись. Оказалось, это ее двоюродный брат. Но Радеевой наврать, что меду поесть. Что же делать? Так хочется погулять, а не с кем».

Размышления Поли прервал вошедший в комнату папа.

— Чего лежишь? Килограммы собираешь? Шла б хоть с кем погуляла.

— С кем? Все заняты. У всех любоффффь, — недовольная Поля стала немножко злиться. Килограммы — это вообще ее больная тема. Поесть она любила. И все время хотелось чего-то вкусненького. Не успевала поужинать и выйти с кухни, как опять думала, чтоб съесть. Нет, толстой она не была, но комплексы имелись, когда про нее кто-то говорил, что она «кровь с молоком». «Наверное, поэтому и нет у меня никого, надо меньше хлеба трескать». Она росла, а в этом возрасте всегда всем хотелось есть, но самокопание и выискивание в себе чего-то не того — это был ее конек.

— Уже тоже нашла б себе парня, и гуляла. А то так и прокиснуть можно, дома. Чего ты, что ли хуже остальных? — сказал папа, почесал майку, и пошел на диван.

Как молнией ударили эти слова Полю. «Я хуже всех? Что уже это так заметно? Даже папа уже говорит об этом. Ну, где? Где мне найти хоть кого-нибудь, чтобы всем нос утереть. Я не хуже всех».

Слезы наворачивались у нее на глаза. Поля вскочила, быстро натянула джинсы и футболку и выскочила из квартиры под раздающиеся звуки программы «Время».

Выбежав на улицу, девочка подумала: «Куда я, что я буду делать одна на улице? Ладно, пойду к Ветелиной Ирке. Вдруг она со своим сегодня не гуляет. А нет, так хоть сама пройдусь». К Ирке было идти недалеко. У них вообще все находилось в двух шагах, как говорится. Школа, парк, рынок, Дом быта, цирк. Далеко только в садик за сестрой ездить, и Поля терпеть не могла этих поездок. В трамвае казалось, едешь целую вечность. На обратном пути, «почемучка» — сестра все время мучала ее всякими вопросами. Но зато не было скучно.

Ирка жила через дом, в пятиэтажке, на пятом этаже. Проходя по соседнему двору, Поля увидела нескольких своих одноклассников, причем тех, кто жил от школы далеко. Это был Ролич, Пиков, Лищенко и еще кто-то.

«Тю, чего это они тут ошиваются?» — подумала девочка. Пацаны полулежа, полусидя, дурачились, скидывая друг друга с лавочки. Увидев, Полю, замолчали, и проводили ее взглядом. Поля напряглась, стала придумывать себе, все ли на ней нормально? Вроде, да. Чего им надо?

Этот Лищенко два раза как-то странно появлялся во время ее каникул. Однажды, когда папа пришел с работы и, Поля ему открыла дверь, заметила, что два каких-то пацана, громко смеясь, побежали на этаж выше. Ей тогда показалось, что это был Лищенко. Она еще подумала: «Интересно, что он тут делает, он же живет где-то в районе комбината с бабушкой. Может, показалось?». Второй раз этот Лищенко и Пиков приходили летом. Именно к ней. В тот день она смотрела любимый фильм по телеку, вдруг звонок. Открыв дверь, сразу покраснела и испугалась. Перед ней стоял Лищенко и Пиков. И было видно, что тоже растерялись. Пиков начал смеяться, а Лищенко, улыбнувшись, сказал:

— Стаканчик не дашь?

— Чтооо? — выпучив глаза на него, спросила Поля.

— Попить хочется. Стаканчик… воды, — и улыбнулся.

Ни стаканчик, ни воды Поля давать ему не хотела, она чувствовала какой-то подвох. Но… это ведь странно, не дать человеку воды. Она закрыла дверь, оставив гостей на лестнице, пошла на кухню, налила воды и вынесла одноклассникам. Чувствовалось, что вода в Лищенко не лезет. Он ее еле выпил, несколько раз предлагая Пикову. Все это было так странно. Конечно, Поля помнила записку в пятом классе. Но она уже давно поняла, что, скорее всего, та записка была шуткой.

Поля подходила всегда к Иркиному подъезду, становилась под балконом и, прокашлявшись и, набрав воздух в легкие, кричала:

— Ираааа!

Помолчав минуту, глядя по сторонам, потому что, на первом этаже был продуктовый магазин и двор этого магазина, был Иркиным двором. И еще ларек по приему бутылок. Куча алкоголиков собиралось под каждым углом. А Поля их побаивалась. Она вообще-то не из смелого десятка была. Вот почему, например, она всегда сначала Ирку звала с улицы? Да потому что на первом этаже в подъезде не было ни квартир, из-за магазина, ни света, неизвестно почему всегда разбитая лампочка. И место сборищ подозрительных лиц тоже было у Ирки в подъезде. Да и на пятый этаж зря подниматься никогда не хотелось. Ирка вообще была занятой очень человек, всякие там сольфеджио, уроки музыки и еще чего-то. А еще у нее была очень злая собака Пушка, которую Поля вообще терпеть не могла. Псина никогда не сдерживала своих эмоций. Ирка закрывала Пушку в комнате, Поля быстро разувалась и бежала на диван в другую комнату. После чего, Ирка отпускала на волю злющее животное. Пушка выбегала, обязательно облаивала Полю, показывая всем видом, что сейчас укусит. Но не кусала, а пряталась под диван и следила за ногами Поли. Девочка сидела всегда не двигаясь. Если вдруг, хоть одна нога меняла дислокацию, под диваном раздавалось жуткое рычание. И так было всегда.

— Ираааа!

Вдруг Иркина голова выглянула с балкона пятого этажа.

— Заходи!

Поля вдохнула чистого воздуха, подошла к подъезду, ногой открыла дверь и с криком: «А ну выходи, я каратистка!», прислушалась, есть ли кто в подъезде. Запах был ужасный, но в ответ было тихо. Тогда Поля, сгруппировавшись, влетела в подъезд и, прыгая через две ступеньки, бегом помчалась на пятый этаж. Это мера предосторожности была на случай, если все-таки какой-нибудь алкаш спрятался у подвала и побежит за Полей. Но никто не бежал. На третьем этаже у нее закололо в боку. Задыхаясь, она, наконец, нажала кнопочку звонка. И за дверью послышался заливистый лай Иркиной собаки.