Вслед за тенью. Книга первая

Ольга Смирнова (2022)

Тот вечер навсегда останется в памяти: помолвка лучшей подруги, просторный зал ресторана, неловкое движение рукой, оглушающий звон разлетающегося по полу стекла и твой цепкий взгляд… Я — обычная студентка столичного ВУЗа так спешила на ту встречу, но даже и не догадывалась, что нежданно-негаданно столкнусь там с тем, кто замешан в событиях тёмного прошлого моей семьи. Событиях, о которых до того дня я даже не подозревала…

Глава 6 Форс-мажор и гранатовый сок

Опаздываю! Боже мой, опять — двадцать пять!

«Ещё немного — и опоздания станут твоей визитной карточкой, Катя!» — мысленно укорила я себя.

Появление этой неприятной тенденции совпало с началом учебного года. Новое место учебы, новые лица вокруг, новые впечатления — всё было так непохоже на мою прежнюю размеренную жизнь, большая часть которой проходила за высокими стенами нашего дома.

Но недавно я поняла, что дело не только в этом. Дело было ещё и в Мише — Михаиле Новикове, в объятья которого, спускаясь по лестнице, я так неуклюже свалилась в самом начале сентября.

Сначала Новиков мне понравился. Уверенность в себе, с которой он умел держаться на людях, подкупала. Авторитарность и покровительственный тон были мне привычны с детства. А эрудированность моего нового знакомого стала приятным бонусом. В начале наших «отношений» все эти качества и помогли нам найти общий язык.

Но постепенно я стала замечать, что настроение Михаила способно меняться, как узоры в калейдоскопе: стремительно и абсолютно непредсказуемо. В обществе однокурсников и преподавателей он продолжал оставаться «айсбергом» — холодным, невозмутимым и очень рассудительным. А вот наедине со мной стал иногда позволять себе молниеносные вспышки гнева. Редкие, но всё же… Похоже, что внешняя невозмутимость была лишь маской, под которой он скрывал перепады своего настроения, считая их, видимо, чем-то скверным, недопустимым на людях.

И чем дольше мы общались, тем чаще я стала замечать за своим новом приятелем эти эмоциональные качели. Мне даже стало казаться, что в последнее время Михаилу стало сложнее их контролировать. К примеру, сегодня у гардероба он не смог взять под контроль всплеск недовольства и не рассчитал силу, с которой ухватился за моё плечо.

А чего стоит эта его манера резко перескакивать с темы на тему! Утром по пути в аудиторию он читал нотацию относительно моей несобранности и чего-то там ещё, и вдруг заявил: «В следующую субботу мы идём в клуб». Какой ещё клуб? С чего вдруг? Но спросить я ничего не успела, прозвенел звонок.

Сам Миша объясняет эту способность резко менять тему разговора гибкостью своего неординарного мышления, которое я непременно должна ценить. А недавно он вообще заявил, что мы проводим вместе слишком мало времени и нужно «переходить на новый уровень». Просто погулять после занятий и посидеть в ближайшей кафешке ему уже недостаточно.

Мне, наверное, стоит порадоваться тому, что из всех моих многочисленных сокурсниц Михаил одарил вниманием именно меня, но… После каждой нашей встречи мне теперь требуется всё больше времени на то, чтобы войти в зону комфорта, как любит говорить Маша. Поэтому я и брожу по городу с камерой. Хобби даёт классную возможность отвлечься и побыть наедине с собой. Думаю, что мои опоздания — это побочный эффект: если что-то захватывает внимание целиком, я напрочь забываю о времени. Так было всегда, сколько себя помню.

Я добралась до Москва-Сити на такси, но всё же немного заблудилась и теперь пробиралась ко входу сквозь ряды представительных авто на крытой парковке.

«Как же тебя сюда занесло? Можно же было зайти через центральный вход, Катя!» — мысленно возмущалась я, обходя очередную машину, как вдруг застыла на месте, заметив неподалёку «своего» «голландца». Каких-то пару часов назад я уделила ему столько внимания, что не спутала бы ни с каким другим «железным конем».

— Ну, а где ж ему быть, если не на парковке главного делового центра столицы? — кивнув собственной догадке, пробормотала я и вошла в холл центра.

Тут было многолюдно. Одетые по большей части в деловом стиле посетители сдавали верхнюю одежду в гардероб и направлялись к лифтам. Я сделала так же и теперь летела вверх в просторной стеклянной кабине. Лифт плавно притормозил на нужном мне этаже и остановился. Я двинулась к бесшумно разъезжающимся дверям, но выйти не успела. Любимая заколка надрывно щелкнула и отскочила на пол. Получив долгожданную свободу, мои капризные локоны резво спружинили и рассыпались по спине и плечам. Обречённо вздохнув и по детской привычке дунув на прядку, упавшую на лицо, я подхватила с пола свою, так милую сердцу страдалицу и отправила ее в сумочку. В зеркальной поверхности стен отразился мой новый образ «Лев ушёл из дома». Я пятернёй пригладила волосы, вздохнула и взглянула на входящих.

— Так даже лучше, — успокоил меня один из вошедших в кабину. И доброжелательно улыбнулся. Его улыбка придала мне уверенности.

Пожав плечами в стиле «что уж теперь сделаешь», я смущённо его поблагодарила и, подарив улыбку случайным зрителям своего досадного преображения, заспешила по широкому коридору.

Просторный зал ресторана встретил меня полнейшей идиллией. Все столики были заняты. Повсюду витали аппетитные запахи, велись негромкие беседы и слышался едва уловимый звон посуды.

Привычно отбросив назад непокорные локоны, я огляделась по сторонам в надежде найти знакомые лица среди элегантных посетителей. Но их не наблюдалось. Я немного занервничала и что-то неловко задела локтем.

Обернулась и наткнулась на расстроенное лицо официанта. Звон посыпавшихся с его подноса блюд был настолько оглушительно звонким, что пришлось прикрыть уши ладонями.

Когда всё стихло, я оторвала их от ушей, а свой шокированный взгляд — от алых клякс, растекающихся не только по мраморному полу, но и по подолу моего нового платья. Расстроенным взглядом зацепилась за запястье и заметила, что и оно утопает в россыпи пурпурных капелек, однако на мой электронный «Цербер» каким-то чудом не попало ни одной.

Несколько тёмно-красных «горошин» успело скатиться и на пол, отчетливо «нарисовав» извилистые дорожки на и без того «пятнистой» кисти моей руки.

На пару-тройку мгновений в зале повисла полнейшая тишина. Такая неуютная, она заставила меня нервно повести плечами и по привычке из стороны в сторону слегка качнуть головой.

Так бывает: некий форс-мажор, и ты в центре внимания… Не зная, как поступить и мечтая превратиться в невидимку, я «зависла» словно в стоп-кадре, с виноватым видом и выставленной перед собой рукой, согнутой в локте и вполне себе художественно забрызганной каплями. Крупные и мелкие, круглые и овальные, в большинстве своем они держались на запястье, будто приклеенные и выглядели объемными, замысловато выпуклыми алыми «пуговками». Консистенция напитка, который я опрокинула, была густой и вязкой, темно алой, чем-то похожей на гранатовый соус, который дедушка так любит добавлять к мясным блюдам. Кажется, он называется «нар шараб». При других обстоятельствах я бы даже сделала пару кадров этого живописного, как мне показалось, узора. Но сейчас…

Сейчас было совсем не до этого. Нестерпимо хотелось оказаться подальше от бесцеремонно любопытных глаз этого рафинированного общества, будто специально собравшегося в этом просторном зале, чтобы развлечься моим конфузом. Сейчас я бы всё отдала за возможность телепортироваться в тишину и покой своей уютной комнаты. Годами ведя по большей части обособленный образ жизни, я совсем не привыкла к столь неуёмному интересу посторонних к моей скромной персоне. Но сейчас, не зная, как поступить, вынуждена была стоять в эпицентре всего этого «непотребства», как сказал бы дедушка. Стоять и чувствовать себя актрисой из погорелого театра, в напрочь испорченном платье, и ловить косые взгляды одетых с иголочки завсегдатаев сего заведения.

Немного успокаивало лишь то, что умиротворённость на ухоженных лицах посетителей сменилась раздражением или бесцеремонным любопытством совсем ненадолго — лишь на несколько мгновений. Впрочем, даже они показались мне вечностью. Оглядев меня с головы до ног, большинство гостей потеряли интерес к неуклюжей нарушительнице их спокойствия. Большинство, но не все…

— Простите, — шокировано прошептала я стоявшему рядом официанту, краем глаза наблюдая, как по полу, промеж поблескивающих осколков хрустального бокала, растекались алые кляксы дорогого вина. — Я помогу убрать…

— Не стоит. Я всё сделаю сам. — учтиво ответил он.

— Простите, — снова взволновано пролепетала я. И снова застыла под пристальным взглядом мужчины средних лет.

«Кажется, ему уже за тридцать, — предположила я, — но не более сорока».

За столиком в центре зала, в кресле с удобной спинкой, посетитель этот восседал не один. Да-да, именно восседал: важно, уверенно, как настоящий хозяин жизни. Напротив него, спиной ко мне, расположилась дама с гладкими платиновыми волосами. Они покрывали ее прямую спину до самого пояса и почему-то напомнили мне занавесь из дорогого тонкого шёлка. Почувствовав, что за мной продолжают наблюдать, я отвлеклась от волос девушки и снова взглянула на ее спутника. Взглянула и внутренне сжалась под этим взглядом — острым, сканирующим, и удивлённым одновременно.

Впрочем, удивление гостя ресторана быстро сменилось задумчивостью. Словно его вдруг заставили решать неожиданно свалившийся на голову ребус. Девушка с платиновыми волосами что-то сказала ему, он ответил, но я чувствовала, что всё ещё нахожусь в зоне его внимания.

К моему плечу прикоснулись, и я отшатнулась как чёрт от ладана. Видимо, нервы были совсем на пределе.

— Извините, случайно задел, — послышался виноватый голос официанта.

— Ничего страшного, — едва слышно ответила я, не сводя глаз с мужчины за столом.

Он перекинулся со своей спутницей ещё парой реплик и снова отдал мне всё свое внимание. Я тут же ощутила себя маленькой бандерложкой из мультика про Маугли, застывшей под цепким взглядом всемогущего Каа.

«Извините, бываю неловкой», — чуть пожав плечами, я безмолвно попросила у брюнета прощения за переполох, который устроила.

Рядом с посетителем, словно по мановению волшебной палочки, материализовался официант. Стоя по стойке смирно и виновато опустив голову, он что-то негромко ему говорил. Похоже, просил прощения.

«За что? За шум, который я устроила? Или… или я умудрилась опрокинуть поднос именно с его заказом? О господи, так и есть!» — мысленно ужаснулась я, как только перед мужчиной поставили бокал ровно с такой же рубиновой жидкостью.

Великодушно выслушивая сотрудника ресторана, брюнет всё так же не сводил с меня глаз, а я… Я продолжала стоять посреди зала и смотреть на него. Настрой моего визави вдруг изменился: незнакомец больше не смотрел на меня ни шокировано, ни задумчиво. Теперь его взгляд стал завораживающе глубоким и требовательным.

«Он ждёт извинений именно от меня, — вдруг прилетела догадка в мою буйную головушку, — Наверное, я тоже должна к нему подойти?..» — рассудила я и окончательно смутилась.

Щёки уже обожгло огнем, коленки стало потряхивать. Дежавю. Ситуация сейчас — один в один напоминала похожую из детства. Тогда в присутствии гостей, я опрокинула на себя целую тарелку с супом. По настоянию мамы я тогда должна была съесть всё до последней ложки, иначе осталась бы без любимого фисташкового мороженого на десерт, а вместо этого устроила «грибной фейерверк», как его тогда окрестил дедушка. И если бы не тихое папино: «Не лишай девочку праздника, Оль», свой обожаемый десерт я бы так и не получила…

С чего-то вдруг мне отчаянно почудилось, что обладатель цепкого взгляда тоже присутствовал тогда среди гостей.

«Что за бред, Катя! Не параной!» — мысленно осекла я себя. Дотронулась до напряженных губ онемевшими от волнения подушечками пальцев, на пару мгновений прикрыла глаза, чтобы справиться со смятением, и провела ладонями по горящим щекам.

Затем снова взглянула на обрызганную вином руку. Зачем-то ткнула пальцем в самую крупную алую каплю, будто приклеенную к коже, и, попробовав её на вкус, удивлённо прошептала:

— Сок… гранатовый…

Сразу вспомнился сквер, женщина в норковой шубе и яркий узор шали на ее черной меховой глади. А в голове зазвучал ее тихий грудной голос: «Король Треф уже у тебя на пороге, Синеглазка. Ждёт… Томится… С бокалом гранатового сока…»