Лисёнок мой

Ольга Снежко (2024)

Ты отомстил за её гибель. Научился снова жить и защищать. Но что случиться с твоим разумом и чувствами, когда ты вновь окажешься перед взором её зелёных глаз? И её ли? Ведь фамильяры — не люди, они лишь поделки магов, призванные служить хозяину. Или всё же нет?

Глава третья

На ночной патруль хранитель города вышел чрезвычайно нервным. Лисёнка он с собой не взял, а так нагрузил работой, что ей до утра хватит. А он к тому времени уже вернётся. Давиду Николаевичу требовалось составить список правил, чтобы фамильяр могла сопровождать его. Какая разница, обучена она или нет: без калибровки выходить с ней на работу было опасно для окружающих.

Он встретил Егора на проспекте Эмиссаров. Напарник нерадостно освещал улицу «двойным фонарём».

— С кем подрался, Егорка? — хмыкнул Асваров, оценивая необычный вид коллеги.

— С братом, — потупился тот, поправляя белые манжеты, торчащие из рукавов мундира. — Только не спрашивайте почему. Мы день рождения его жены отмечали, и я не помню, как это случилось.

— А ты помнишь, как он тебя? С двух рук или по очереди? — позволил себе шутку Давид Николаевич. — Очень подчёркивает твои карие глаза…

— Не смешно, — отвернулся напарник и зашагал по тротуару. — Мне фамильяр Настасьи только к вечеру успел отёк снять. Магия ускорения регенерации у неё слабовата.

— За сколько купил, если не секрет?

То, что Егорка брал модель ранга «В», Асваров уже догадался по упоминанию об уровне её заклинаний. Это были самые слабые фамильяры из всех представленных.

— За семьдесят. Лира без боевых способностей, для домашних нужд, и то, обучать её ещё многому. А почему спрашиваете, Давид Николаевич? Решили всё-таки купить дочурке духа?

— Уже приобрёл. Она осталась довольна.

— И за сколько?

— Сто шестьдесят.

— Солидно, — прищёлкнул языком Егор.

— И себе одного…

— В лотерею выиграли, Давид Николаевич?

— Можно сказать и так, но кредит взять пришлось. Оба помощника были со скидкой, а я скидки люблю. Не удержался, — рассказывать о том, что его фамильяр с дефектом, он не стал. Это действительно можно посчитать выигрышем, учитывая информацию о том, что происходит отсеивание матричных кристаллов.

— И где же ваш?

— Дома оставил, её пока рано в люди выводить.

— Её? — не оставил без внимания Егор важное уточнение. А потом вспомнил, о чём ему втолковывали при трудоустройстве, и поспешно произнёс: — Извините.

— Всё в порядке, — не стал обижаться Давид Николаевич, но взгляд всё же увёл.

Егор вздохнул, ругая себя за забывчивость. Его напарник за пару месяцев совместной службы ни разу не показал скорбь, но все в округе знали, что полгода назад его супруга была убита «гастролёрами». Они же в этом городе и сгинули, выбрав не ту цель для развлечения. Ходил слух, что на Олесю Вячеславовну указал местный криминалитет, чтобы отомстить за свою сложную жизнь в городе. Однако даже то, что среди душегубов был благородный, пусть официально и изгнанный из рода, их не спасло. Тело последнего так и не было найдено, по документам считается, что он единственный сбежал. Но Егор не верил в это.

Городовых в ранге стражей в Ридорре было всего двадцать три на почти три сотни тысяч жителей. Из них статусом хранителей были наделены только четверо. Ещё два хранителя относились к магической братии и семеро к аристократии. Эта наградная должность значительно упрощала возможность использования боевых заклинаний на улицах. Насколько знал Егор, все хранители владели неким амулетом, внешний вид которого оставался неизвестным, и именно он призывал метку над точкой столкновения, подтверждая правомерность действий. Стражи и остальные служащие, которые не обладали правом применения боевой силы, могли использовать заклинания попроще: подавляющие и защитные.

— Как-то тихо, — вздохнул Давид Николаевич спустя пару часов неспешной ночной прогулки по городу.

— Может быть, в следующий раз в штатском по питейным погуляем? Узнаем чего и отдохнём заодно…

Егор припомнил, как старший коллега учил его собирать слухи и грамотно выуживать сокровенное из пьяных голов.

— Часто так делать нельзя, примелькаемся, — заметил Асваров. — Меня и так некоторые в лицо знают. Не хватало ещё, чтобы всякая шелуха запомнила. Пока причин гулять среди пьяниц нет. Подозреваю, что кто-то снова слил наш график и маршрут. Давай завернём к швейникам?

— Не наш район, — всё же решил напомнить напарник.

— А мы никому из задержанных об этом не скажем, — улыбнулся Давид Николаевич, поворачивая в сторону улицы Пряжной.

Всего час патруля, и казённый сканирующих дух Егора обнаружил подозрительное присутствие живого человека внутри закрытой лавки. Человека, который весьма удивился обнаружить служителей закона при покидании помещения через окно.

— Улов небольшой, но примечательный, — Давид Николаевич рассматривал небольшое клеймо на руке вора, означающее, что его уже сажали за похожий проступок. А значит, на этот раз он уедет на рудники минимум года на три.

— Люблю смотреть, как они молча матерятся, — хмыкнул Егор, наблюдая за открывающимся ртом пойманного, из которого не раздавалось ни звука.

Безмолвие по умолчанию накладывалось на любого задержанного, позволяя защититься от возможных духов-помощников. Конечно, у бедного воришки их быть не может, но протоколу нужно следовать неукоснительно, поскольку раз в год и у пропащих фамильяры встречаются.

— Сопротивление запишем?

— Конечно, — повёл плечами Асваров. — Ещё пару лет сверху, — сообщил Егор правонарушителю, заставляя того заткнуться и перестать вырываться из зелёных пут. Сбежать от чар Лианы было невозможно, если она вошла в радиус поражения.

Сдав преступника в ближайший участок, напарники вернулись на маршрут. Как и ожидалось, больше ничего не произошло, кроме досмотра подозрительного мужчины, который гулял ночью у институтских общежитий с небольшой подзорной трубой. Стражи, попугав вероятного вуайериста, отпустили его с миром, изъяв компрометирующий предмет. Забрать его он сможет, если подробно распишет, для чего носил с собой оптический прибор. Но что-то подсказывало городовым, что внятную причину он придумать не сможет, а потому поостережётся приходить. Всё же это риск получить штраф за аморальное поведение.

Рассвет встретил напарников на набережной широководной Галии. Обойдя причалы, мужчины вернулись в здание управы для отчёта и разошлись по домам.

После короткого сна Давид Николаевич занялся своим фамильяром. И в первую очередь запретил ей сидеть на полу у кровати, когда он спит.

— Занимайся домашними делами или сиди в кресле в гостиной, но так больше не делай! — недовольно озвучил он, всё ещё ощущая неприятные мурашки по телу после того, как при пробуждении обнаружил пристальный взгляд его новой собственности. То-то ему разные дикости снились: погони и нападения.

— Хорошо, господин, — всплакнула Лисёнок, расстроившись, что её поведение не понравилось хозяину.

Давид Николаевич хотел было запретить ей плакать, но что-то остановило его. Сегодня он будет так много ей запрещать, что это может подождать.

— Папа! — раздался счастливый голос из коридора. — Папа, ты не представляешь, какие у всех были лица!

— Ты взяла фамильяра в школу?! — мгновенно догадался отец, выходя из комнаты.

— Ты не запрещал, — дочь тут же отступила назад, врезаясь в подхватившего её за плечи Элиота.

— Верно… — вздохнул Давид Николаевич, напрягая память. Вчера у него просто не осталось на это времени. Ругать её не имело смысла, он прекрасно знал, как его девочка любила щегольнуть перед одноклассниками.

— Как ночь прошла? — воспользовалась заминкой Аглая, меняя тему.

— Спокойно. Один пойманный вор в списке достижений, — ответил Давид Николаевич, решив, что про второй случай его крошке знать определённо не следует. — А у тебя как дела?

— Пятёрки по математике и физике и четвёрка за диктант. Поторопилась и в слове «параллелепипед» не там двойную «л» написала. Исправила, но, сам знаешь: наш учитель терпеть не может помарки и снизил мне балл.

— Аглая, ты не можешь заняться обедом? Заодно Элиота поучишь. Мне Лисёнка надо готовить, она завтра со мной на работу пойдёт.

— Хорошо. Идём, Элиот, буду посвящать тебя в таинства нашей кухни, — деловито произнесла юная баронесса.

— Да, госпожа, — ответил эльф с улыбкой, чуть склонив голову к плечу.

В следующий час рыжеволосый дух сидела напротив Давида Николаевича и внимательно, не перебивая, слушала его речь. Огромное количество задач заставляло её радоваться тому, как сильно она нужна своему хозяину. Ведь иначе он столько бы не говорил.

— Тебе всё понятно? — закончил перечислять правила Давид Николаевич, чувствуя, что нужно было взять в спальню графин с водой.

— Да, господин, — бодро кивнула Лисёнок. Но для себя решила, что безопасность хозяина на первом месте. И если придётся выбирать между сохранностью его жизни и выполнением приказа, она выберет первое, как бы он потом ни ругался. — А когда мы пойдём к магу управы, чтобы вы могли использовать мой боевой потенциал?

— Когда он вернётся из командировки. Тебя этот вопрос вообще волновать не должен, — чуть поморщился Давид Николаевич, понимая, что к вольнодумству материальных духов придётся привыкать. Ведь они, считай, что слуги. Исполнительные, верные, но обладающие разумом. — Твоё задание на этот день — сад. Нужно подготовить землю к посадкам, проверить деревья и обрезать засохшие ветви. Всё необходимое найдёшь в сарайчике. На выходных займёмся покупкой рассады и саженцев.

Его покойная жена любила сад. Постоянно что-то выращивала, экспериментировала. Аглае эта черта не передалась. Максимум дочь могла полить цветы да сорвать плоды с деревьев и кустов. У самого Давида Николаевича не хватало времени, как и желания, следить и давать указание на каждое действие своим духам. Нет, участок не пришёл в запустение, прошло слишком мало времени, но к зиме сад никто не готовил и ему требовался уход. До лета оставалось всего ничего. Скоро закончатся занятия у школьников. Его дочь в этом году выпускается из школы и должна определиться с дальнейшей судьбой. В институты принимают с шестнадцати, поэтому было ещё время подготовиться к сложным вступительным экзаменам. А может пройти двухгодовое обучение в училище и найти работу. Или же целиком посвятить себя борьбе за место под солнцем и вернуться в нестройный ряд элиты этого города. Первые шаги для этого уже были сделаны. Но учёбу тянуть параллельно придётся, план отступления ещё никому никогда не мешал.

За обедом Аглая, позабыв об этикете, который соблюдала все эти дни, ожидая покупки фамильяра, взахлёб перечисляла плюсы Элиота. Как он поддерживал её при подъёмах и спуске по лестнице, открывал для неё двери и грозно смотрел на прохожих, которых она считала подозрительными. Аглая не сидела сложа руки и обучала его при каждом удобном случае. Её настроение было прекрасным. Так же, как и у Давида Николаевича, для которого счастье дочери было важнее всего.

Конец ознакомительного фрагмента.