Афоня

Павел Патлусов

Автором написаны повести «Исход», «Булат», «Розовый рассвет», «Светотень», «Шалинские сказы», множество сказок, рассказов, юмористических миниатюр. И вот в свет выходит повесть «Афоня». События повести происходят в 15 веке. В это время началось первое освоение русскими людьми Урала. Герой повести проходит большие испытания прежде, чем с новыми для себя людьми (вогулами) найдёт постоянное место для счастливой жизни. Печальная судьба вогулов отражена в последних строках повести.

В устье Барды

Через два дня, как планировали во время казачьего круга, десять казаков — поселенцев отплывут вверх по реке Сылве. Ранним, достаточно прохладным утром, когда ещё сумерки властвовали над девственным Сылвенским краем, в часовне Николая Чудотворца начался напутственный молебен. В небольшом деревянном помещении часовни все желающие вместиться не смогли; часть казаков с жёнами находились на улице, не спешно, без особого азарта — по-хозяйски обсуждали две злободневные темы дня: предстоящий поход казаков и уборку поспевающих хлебов. В часовне было душно от насыщенного лукового запаха.

Афоня был так горд за свой новый статус, что совершенно не замечал того отвратительного смрада⁹. Отец Сергий — невысокий, седовласый мужчина, не выпуская требника из рук, читал очередной псалом: «Прибежище моё и защита моя, Бог мой, на которого я уповаю! Он избавит тебя от сети ловца, от погибельной язвы; перьями своими осенит Тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение истина Его. Не убоишься ужасов ночи, стрелы летящей днём, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя, но к тебе не приблизятся. Только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым…»

Казачки, в основном чёрноглазые, чёрноволосые и круглолицые вогульчанки, взятые во время походов в полон, неумело крестились, побаивались строгих взглядов своих мужей. И вот молебен завершён.

Отец Сергий трижды перекрестил свою паству. Казаки с жёнами начали медленно выходить из часовни на свежий воздух, быстро смешиваясь с народом, который всю церковную требу провёл вне стен часовни. Солнце робкими лучами начало окрашивать верхние слои тумана в розовый цвет: ещё миг и туман начал подниматься постепенно над окрестностями реки Сылвы, рассеиваясь в бледной голубизне неба.

— Погожий денёк будет, — подбоченившись, немного красуясь, заметил Киса Кованый, — и путь держать хорошо, и рожь жать…

Казаки закивали головами, поглаживая широкие, как лопаты, бороды. Трофим Вятич всё утро находился рядом с Афоней; старался учить его «уму — разуму»: «татаровы» сильны в конном строю, а посему из-за своей малочисленности не принимайте бой на чистом и ровном месте; на ночь, у костра будьте особенно осторожными… Лучше всего, если будет необходимость примите бой на воде — с пищалями, на лодках, вы сможете долго держать оборону…»

— М-гу, — мычал лишь в ответ молодой казак, совершенно не задумываясь о предстоящих трудностях похода. В чуге, надетой им впервые, с саблей на поясе, он сам себе казался героем былинных сказаний. Под чугой, на зипуне, он зашил небольшой образок Пресвятой Богородицы, который был благословлён ему родной матушкой. Казаки и казачки толпою спустились от часовни на берег реки Сылвы. У деревянного причала, тихо покачиваясь, стояли две лодки с невысокими мачтами для четырёхуголных парусов. Похлопав по плечам казаков, уходящих в поход, поселенцы, сделав последнее напутствие, отходили от кромки воды, смешиваясь в толпе с казачками и детьми. В это время Охрим Барабаш обнявшись прежде с пятидесятником, отдал приказ: «По лодкам!». Перекрестившись казаки начали размещаться в лодках; от берега оттолкнулись шестами, направляя лодки к середине реки; только там они налегли на вёсла и стали медленно, но всё более уверенней, подниматься вверх по течению реки: паруса ставить было ещё рано — ветер по утрам в августе очень слаб. Вдоль всего берега, вплоть до острога, за лодками в длинных холщовых рубахах, не боясь холода, бежали казачьи дети. Когда исчез из виду острог, казаки начали ставить паруса, и вот небольшой кусок полотна наполнился свежим ветерком, оказывая заметное подспорье гребцам. Вскоре они вообще вытащили вёсла из воды, только рулевые на носу лодок не выпускали гребка¹⁰ из рук. В каждой из двух лодок, кроме казаков, находилось по две полные бочки с сухарями, толокном и луком, — непременные атрибуты русской кухни. Здесь же, наряду с полными провиантом бочками, было и по две пустых; они предназначались для солёной рыбы и мяса, которые должны быть заполнены непосредственно в походе. В каждой лодке, возле мачты, находилось оружие: пищали, топоры, сабли, копья, а также хозяйственный скарб.

К середине дня казаки пристали к берегу, в устье реки Барды. На склоне горы, вблизи реки Сылвы, находился казачий засёл¹¹ численностью в пять казаков. На крутой вершине горы возвышалась деревянная башенка, в окружении казачьих изб. Командовал здесь старый, повидавший на своём веку немало жестоких схваток, Калистрат Могила.

Именно он, в сопровождении молодого казачка, спустился от засела к прибывшим по воде товарищам. Обнимались радостно и бурно.

— Пока казаки будут готовить варево, мы с тобой Могила, будем совет держать, — после дружеской церемонии, радушной встречи начал деловой разговор Охрим Барабаш, отложив саблю после рукопожатия обратно в лодку.

— Аника — наш благодетель, хочет знать, не якшается ли Кадыр-мурза с Беглебием? Не заметил ли ты чего такого подозрительного? Есть сведения, что Беглебий — мурза хочет воевать Чусовские поселения.

В это время часть казаков отправилась за дровами в ближайшую сосновую рощу, расположенную возле самого устья реки Барды; оставшиеся, четверо разведчиков, расправили сеть и раздевшись донага, тут же забрели с нею в реку. А чуть погодя на берегу трепыхались уже несколько десятков краснопёрых окуней и голавлей.

— Шабаш, казаки, — расправляя сеть для просушки, отметил Маркел Чубатый, — добрая уха будет…

Калистрат с Охримом сидели на берегу реки на отшлифованных водою валунах, поигрывая прутиками ивы, ведя неспешный разговор. Могила пытался высказать все возможные сведения, которыми владел о данной местности: «Далеко мы не бывали; там всё более ногаи кочуют… Вогулы¹² говорили, что верховья рек Барды и Сылвы почти сходятся, только по Барде надобно плыть шесть дён, а по Сылве две недели… Там, в верховьях Сылвы, живёт народ которым правит Сямын — мурза, по-нашему — князь. Народ мирный, но с нами в контакт не вступает, — всё более с ногаями торгует…»

На этом рассказ старого казака закончился, он перешёл к советам: «Вы же после обеда, на всякий случай, нарубите ивняка, — сделайте вдоль бортов у лодок щиты, — мало ли что может быть… В последнее время ногаи не показывались здесь…»

После трапезы казаки отправились на заготовку ивовой лозы. Изготовление щитов, для наращивания бортов плавательных средств, они занимались вплоть до позднего вечера.

Подобные приготовления не остались незамеченными; с противоположного берега, в густых зарослях ивняка за казаками наблюдали две пары раскосых чёрных глаз. Неожиданно один из наблюдателей, посоветовавшись с напарником, отполз из густых зарослей по берегу за небольшой пригорок, а там, чуть дальше пробежал в лощину, где. сев на лошадь поскакал на юг, с новостями для Кадыр — мурзы.

Примечания

9

Смрад — отвратительное зловоние, чад, вонючий запах. В. Даль

10

Гребок — короткое весло. В. Даль.

11

Засёл — маленькая деревушка, посёлок, новосёлок, выселок. В. Даль

12

Вогулы — русское название народов манси. Прим. автора.