Лукоморье

Равиль Нагимович Бикбаев (2024)

Третье тысячелетие. В Лукоморье хирург Наталья Николаевна Гончарова экстренно оперирует доставленного «Скорой помощью» истекающего кровью мужчину, ей ассистирует операционная сестра Татьяна Ларина. Раненому никто не верит, что он Пушкин Александр Сергеевич. Следователь отправляет его на экспертизу в психоневрологический диспансер. Госпожа Смерть берет Наташу Гончарову за руку и ведет на бал, а врач реаниматор Петр Ланской выводит Наталью Николаевну из состояния клинической смерти. Наталья Николаевна забирает у Повелителя Царства Мертвых своего мужа. В ее однокомнатной квартире Александр Сергеевич начинает писать роман о своей жизни и роковой дуэли. А еще происходит множество невероятных встреч Александра Сергеевича и Натальи Николаевны с историческими персонажами, которые живут в Лукоморье. Но и здесь в Лукоморье в третьем тысячелетии судьба неумолимо ведет поэта на поле чести.

Глава 3

Отпуск, четырнадцать календарных дней, у Натальи Николаевны закончился. Не медовый месяц, а лучше, душевнее, счастливее.

Саша успешно осваивал современную бытовую технику, быстро учился печатать на компьютере, с восторгом познакомился со всемирной информационной сетью. Изучил новый стиль письма и современные правила русского языка. Много читал. Скромные размеры квартиры не позволяли разметить в ней библиотеку и Пушкину пришлось освоить электронную читалку. Он научился скачивать в нее книжки с тематических сайтов. Гуляли по Питеру, съездили в город Пушкин, там побродили по музею заповеднику «Царское Село». В интимной части, тоже все было чудно. Адвокат передал готовые документы. Александр Сергеевич был настолько умиротворен, что только беззаботно смеялся, читая своё жизнеописание и толкование своих произведений как у ученых «пушкинистов», так и сочинения лиц, чьи знания об этой эпохи были мягко говоря сомнительны. Наташа своевременно подсунула ему для чтения несколько недурственных в художественном отношении книг про «попаданцев» из настоящего в прошлое и про параллельные миры. Пушкин счёл себя таким попаданцем, только из прошлого в мир параллельного настоящего и уже совершенно спокойно узнал дату своей смерти, дальнейшие обстоятельства жизни Натальи Николаевны и судьбы своих детей. Он верил, что успеет вернуться в свой мир из этого параллельного Лукоморья и всё изменит там, где он уже вышел с оружием в руках на поединок с судьбой и получил тяжелую рану.

Наташу временами мучили сомнениями. В ней одновременно жили две женщины: Наташа — врач хирург из третьего тысячелетия и Наталья Николаевна Пушкина из века девятнадцатого с ее памятью и характером. Ставя себе диагноз: шизофрения, Наталья Николаевна отчаянно махнула на «всё рукой»: пусть шизофрения, пусть, зато я счастлива.

Позвонил Владыка Царства Мертвых, вежливо справился о здоровье, а затем попросил Александра Сергеевича встретится с его племянницей, которая пишет докторскую диссертацию по Пушкину. Александра Сергеевича ситуация позабавила. А психиатру Тургеневу за то, что тот не стал чинить им с Наташей препон, он был искренне благодарен. Договорились, что Пушкин представится Петром Абрамовичем Ганнибалом и обоснует новые материалы по кумиру племянницы как семейные предания Ганнибалов. Салона или гостиной где можно принять гостью, у Пушкина не было, не было и слуги который примет у гостьи верхнюю одежду и подаст чай. Звать постороннего человека в свою спальню, таковой он считал однокомнатную квартиру Наташи, он не считал возможным. Договорились встретиться в кафе.

— Как планируешь расплачиваться в кафе? — практично поинтересовалась Наталья Николаевна, когда узнала о встрече — Картой или онлайн через коммуникатор?

У Пушкина уже была банковская карта, оформленная на его имя и коммуникатор как обязательный признак цивилизованного человека.

–Наличными, — чуточку раздраженно ответил Пушкин.

С онлайн банком у него отношения не сложились. Оформлял платежи он мучительно долго и от этого злился. Карте он тоже не особенно доверял. А уж когда чуть не стал жертвой телефонных мошенников, то от платежных достижений цивилизации Лукоморья решил отказаться. А уж его диалог с мошенниками, о котором он слово в слово рассказал Наташе, та хохоча записала:

— Пушкин Александр Сергеевич? — настырно с угрожающими интонациями спросил мужской голос из коммуникатора.

— С кем имею честь? — в свою очередь спросил Пушкин, ему нравилось разговаривать в манере первой четверти девятнадцатого века и тем вводить собеседников в замешательство.

— Я майор Бошняк,[1] — не замешавшись, властно произнес голос, — из, — тут майор назвал организацию, которая должна была вызвать в Пушкине трепет, но его не вызвала, т.к. эту организацию Пушкин не знал или пока не знал.

— Вы осуществляете финансирование терроризма и переводите деньги физическому лицу на территорию, — тут Бошняк назвал землю, где родился Николай Васильевич Гоголь и которому Пушкин действительно в девятнадцатом веке одалживал незначительные средства. Он тогда получил деньги за повторное издание поэмы «Полтава».

— Николай Васильевич не террорист, — возмутился Пушкин. Кто такие террористы он узнал, просматривая ленту новостей в интернете.

— Мы располагаем иными сведениями, — заявил, как отрезал Бошняк,

— Может вы и любовь Мазепы к Марии[2]совращение малолетних назовете? — съязвил Пушкин.

— Если у вас есть такие сведения, то вы обязаны немедля обратиться с заявлением в полицию, — сурово приказал господин Бошняк, — а пока вы должны выполнять мои требования. Операция секретная разглашать сведения о ней запрещаю! Первый этап: онлайн кредит от вашего имени оформляется в банке…

Даже в девятнадцатом веке чины военной и гражданской службы как минимум знали, что Мазепа жил в восемнадцатом веке и знали это не потому, что читали Пушкина или были хорошо знакомы с историей, хотя были и такие, а потому, что во всех православных храмах империи Мазепе читали анафему.

— Неуч! — гневно бросил Пушкин и отключил абонента.

Тот немедля перезвонил, грозил арестом, сообщал, что за Пушкиным уже выехала группа захвата, просил не губить себя и выполнять его инструкции.

Пушкин хохотал, ситуация его забавляла. Выругавшись, абонент более беспокоить его не стал.

Записав диалог, Наташа пообещала вставить его в свою книгу. Как в книгу о девятнадцатом веке, можно вставить рассказ о мошенниках с двадцать первого века, она не объяснила.

— Возьми деньги в шкатулке, — предложила Наташа.

Даже Наташа впитавшая платежные достижения цивилизации с первой зарплаты полученной на карту, всегда держала часть денег наличными, на случай непредвиденной ситуации.

Вкушать пиццу более пристало Николаю Васильевичу Гоголю, который в девятнадцатом веке проживал в Италии и ценил местную кухню, но девица, представившаяся как Александра Николаевна Тургенева, заказала себе пиццу. Пиццу с сыром моцарелла и зеленый чай. Пушкин продублировав заказ, с неудовольствием отметил (в девятнадцатом веке, он бы на цены даже не глянул), что уже подсчитал стоимость угощения и вздохнул облегченно, выходило не дорого. Девица, пришедшая на творческое свидание, понравилась ему еще больше. Понравилась как почитатель его таланта, а не как девица. Как девица она ему совсем не понравилась. Высокий рост, поджарая спортивная фигура, отсутствие женственности в одежде, обычная городская униформа: джинсы; толстовка; кроссовки; темные густые волосы коротко острижены, глаза закрыты очками, лицо округлое с минимальным макияжем. Откровенно говоря, он тоже не произвел на нее впечатление, девица и не собиралась ему нравиться. Хотя, как поклонник Пушкина и профессионал историк она отметила некоторое сходство собеседника с Абрамом Петровичем Ганнибалом и его грамотную, с почти не заметной архаикой, речь. На ее любимый портрет Пушкина работы художника Кипренского, этот прожевывающий кусок пиццы смуглый, голубоглазый мужчина совершенно не походил.

— Дядя, говорил мне, что у вас сохранились устные предания семьи Ганнибалов, об их отношениях с Пушкиным. Откровенно говоря, эта линия биографии поэта «пушкинистами» менее изучена, и я была бы Вам чрезвычайно благодарна, если вы сообщите, что знаете.

Девица частично использовала почти не употребляемы в это время обороты речи.

— Вас, что-то конкретное интересует? — прожевав и проглотив кусок пиццы, спросил Пушкин, — выспрашивайте, а то я начну рассказывать про цены трактирах в то время, а вы рассердитесь.

— Гм… ну, например, что вам известно о том, почему Надежда Осиповна[3] не любила Сашу, чем нанесла ему тяжелую нервную травму, которая с детства преследовала его всю жизнь?

— С чего Вы так решили? — оставив тарелку с пиццей и положив вилку на стол, искренне удивился Пушкин, — У них были вполне нормальные отношения, матери с сыном,

— Все биографы Пушкина говорят об обратном, — чуть рассердилась Александра Николаевна,

Ого! Отметил Пушкин, да она просто влюблена в тот образ поэта, который создала в своем воображении.

— У вас дети есть? — тихо спросил Пушкин,

— Нет, — продолжила сердится Александра Николаевна, — но к чему вы это спросили?

— А к тому, что не только родители наносят детям травмы. Кто посчитает, те обиды которые дети нанесли своим родителям? Ну конечно, никому неинтересно, что мама Пушкина, плакала от того, что Саша ее не любит. Что он иногда отталкивал ее, когда она хотела его приласкать, мог и нагрубить. Что ради него, Оли и Льва она старалась изо всех сил и дала им хорошее воспитание, что несмотря на ограниченность семьи в средства, у Саши был гувернер француз. Что Саша в детстве был, как теперь говорят, гиперактивным ребёнком[4], а еще он был своенравен, эгоистичен и ревнив. Да он ревновал свою маму, когда она уделяла внимание его сестре и брату. Для Надежды Осиповны, ее сын был обычным ребенком, которому она желала только добра и которого она, как и каждая мама наказывала за лень, непослушание и детские шалости. Знаете, когда Александр понял, как сильно мама его любила и как много для него сделала? Когда сам стал отцом. Только тогда он и понял, что когда он или Наташа наказывают своих детей, они желают им только добра, что родительская любовь, это не сладости и игрушки, не обжимания, сюсюканья, а это каждодневная забота о будущем детей, которое без хорошего воспитания и образования будет плачевным. Да, — не давая возразить Александре Николаевне, продолжил взволнованно говорить он, — я читал у биографов, что мама просила у Саши прощения за тот недостаток внимания которым обделила его в детстве, только они почему-то обошли вниманием то обстоятельство, что и Саша просил у мамы прощения за ту боль которую ей доставил своим поведением. Александр Сергеевич Пушкин любил свою маму, поддержал ее в тяжелое для нее время и достойно проводил ее в последний путь.

— Немного необычно, но допустим, — прожевав свой кусок пиццы, заметила Александра Николаевна, — эта версия тоже имеет право на существование. А что вам известно об отношениях Александра Сергеевича с отцом[5], особенно о той неблаговидной роли которую он сыграл в качестве доносчика на собственного сына, о его жадности, об отказе помочь своему ребенку материально.

— Вы же ученый, как мне говорил ваш дядя «самых честных правил», вы кандидат исторических наук защитили диссертацию по поэтам пушкинской эпохи, сейчас пишете о Пушкине, ну зачем вы такой образованный и талантливый человек используете штампы? — с досадой спросил Пушкин, — Хотите таким образом подчеркнуть одиночество поэта и его трагедию даже в отношениях с родными? Поверьте, в жизни у Пушкина было достаточно трагичных событий, чтобы еще и умножать сущности.

Резко, неожиданно зазвонил аппарат связи, Александра Николаевна вздрогнула, мелодия звонка была взята из романса Глинки на стихи Пушкина «В крови горит огонь желанья». Приняла вызов:

— Слушаю! — властно и резко на «огонь желанья» ответила она,

После короткой паузы сообщила:

— Игра состоится завтра в 18.00. На связи!

— Вы играете? — чуть удивленно спросил Пушкин,

— В баскетбол, за команду университета, — пояснила Александра Николаевна,

— И что вы находите в игре? — улыбнулся Пушкин

— Бешеную страсть, ярость азарта, горечь поражения, восторг победы, единение с командой, — отчеканила Александра Николаевна.

А еще при росте 189 сантиметров, она хотела найти высокого не меньшее ее ростом парня для встреч, а там видно будет. Пока достойного кандидата не было, недостойного тоже. Пушкину, который ростом был ниже своей жены, она искренне сочувствовала, представляя как тому неловко было идти с ней под руку и смотреть на Наталью Николаевну снизу вверх.

— Если все эти качества вы проявите в своей диссертации, то ее можно будет издать, и она будет популярна, не менее художественной книжки,

— Приложу все усилия, — с иронией сказала Александра Николаевна.

А самой было приятно, что ее назвали образованным и талантливым человеком.

— Вы издатель? — насмешливо спросила она,

— В некотором роде, — ушел от ответа помрачневший Александр Сергеевич, который в качестве издателя был совсем не гений, журнал «Современник» приносил одни убытки.

— Так как насчет преданий Ганнибалов об отце Пушкина? — вернулась к теме встречи Александра Николаевна.

— Было непонимание, было, — не стал отрицать Пушкин, — но и преувеличивать это непонимание не стоит. Сергей Львович воспитанием дочери и сыновей почти не занимался и доверительных отношений у детей с отцом сложиться не могло. Когда Пушкин восемнадцати лет окончил лицей он был принят на службу в коллегию иностранных дел и получал жалование, хоть и скромное, но достаточное для достойной жизни молодого человека. А вот для светской жизни молодого повесы[6] холостяка этого было мало. Но Сергей Львович пирушки сына, его карточные долги и отношения с дамами определенных занятий оплачивать не собирался. Сын считает себя взрослым, самостоятельным человеком, который не нуждается в отцовских советах? Да ради Бога! Научись ценить деньги, умей ими управлять, стремись заработать, делай карьеру, в конце концов женись на девушке с приданым и связями. А Сергей Львович не так уж и богат, ему надо достойно семью содержать, Оленьке приданое тоже нужно, она то в коллегиях не служит, карьеры не сделает, кроме родителей ей никто не поможет. Конечно молодого Пушкина, это бесило. Он то видел, как живет и сколько получает от родителей столичная «золотая» молодежь в круг которой его легко, как своего, приняли.

— Вы защищаете отца Пушкина? — поразилась Александра Николаевна,

— Отец Пушкина и сам Пушкин, — усмехнулся Александр Сергеевич, — и я его не защищаю. Я пытаюсь его понять и кажется понимаю. По-своему он пытался воспитать Александра, приучить того надеется только на себя и отвечать за свои поступки.

— А доносы на сына, — нервно бросила Александра Николаевна, — это вы тоже понимаете?

— Представьте себе, теперь понимаю, — с горечью ответил Пушкин, — Сергей Львович вышел в отставку с военной службы[7]16 сентября 1797 года. Вы же историк, кто тогда был императором?

— Павел Первый[8], — тихо сказала Александра Николаевна, и заметила, что пицца остыла, чаю не хочется, а ее захватывает дух времени, как будто она говорит с участником тех событий, с человеком, помнившим трех императоров русской истории.

— Для привыкшего к разгульной вольности дворянства эпохи Екатерины Второй, Павел Первый был ужасен своей требовательностью, непредсказуемостью и жестокостью. Быть по прихоти царя-тирана, брошенным в крепость, разжалованным, высланным в Сибирь, подвергнуться телесному наказанию, это с мучительной силой давило на нервную систему и казалось, что этот ужас проникает в мозг и парализует тело. Добавьте бессмысленные строевые упражнения гвардии на плацу под пристальным и недобрым взглядом императора. Только представьте и вы поймете, что этот ужас из сознания Сергей Львович уже никогда не выйдет. У нас в семье есть предание, что Пушкину его сослуживец по Лейб-гвардии Измайловскому полку Яков Федорович Скарятин[9]предлагал присоединится к группе гвардейских офицеров которые положат конец тирании Павла Первого и унижению дворянства. Сергей Львович отклонил это предложение. А Яков Федорович Скарятин впоследствии стал одним из убийц императора Павла Первого.

Пушкин невольно сделал паузу вспомнив как встретился с цареубийцей Скарятиным на балу у графа Шувалова, пары танцевали, музыка ласкала слух, гвардии полковник веселый, здоровый Яков Федорович Скарятин широко улыбался, оглядывая танцующих. А на балу у австрийского посланника графа Фикельнома, Скарятин на вопрос Жуковского об убийстве Павла Первого хладнокровно ответил: «Я дал свой шарф и его задушили». На этом балу присутствовал и сын убитого императора Павла Первого, Самодержец Всероссийский Николай Первый и ничего не произошло, цареубийца спокойно рассказывал об умерщвлении, а сын убитого императора изволил танцевать и пребывать в одном с ним помещении. После небольшой заминки Пушкин продолжил говорить:

— Сам Сергей Львович на эту тему цареубийства никогда не говорил и откуда взялся этот слух не известно. А в Михайловском, отец душой чувствуя ужас былых дней (в свете открыто говорили о тайных обществах), хотел оградить сына от дальнейших опрометчивых поступков, от опасного общения с вольнодумцами друзьями и выбрал для этого негодные средства. По предложению Пещурова[10] он согласился просматривать переписку Пушкина с друзьями. Но никаких доносов он не писал. И вся эта история никаких негативных последствий для Александра Сергеевича не имела. Более того Пещуров, фактически снял с Пушкина запрет о невыезде его за пределы имения и разрешил ему бывать во всех городах Псковской губернии. Но отец и сын были неуступчивы, вспыльчивы, упрямы, злопамятны. Начались скандалы, оба в ярости ссор наговорили ужасных слов, дело чуть до рукоприкладства не дошло. И Сергей Львович с семьей уехал. Александр Сергеевич остался в Михайловском один. И еще долго их отравлял яд взаимных обид. Кстати у нас соседи, этажом выше, отец и его взрослый сын, каждый вечер лаются матом и никто из этого трагедии не делает, — засмеялся Пушкин, — даже участковый на вызовы не приходит. И позвольте окончить разговор о скаредности и жадности Сергея Львовича. Он подарил сыну поместье Кистенево. Именно заложив его за сорок тысяч рублей Александр Сергеевич изыскал средства на приобретение приданного для Натальи Николаевны Гончаровой, на свадьбу с ней и на жизнь молодых после этого события. Далее отец и сын признали за каждым право жить своей жизнью и более не докучали друг другу ненужными спорами. Более того Александр Сергеевич помогал папе и маме деньгами, хотя его собственное финансовое положение было весьма затруднительным.

— В общем ничего нового я не услышала, — задумчиво сказала Александра Николаевна, — но вот ваша трактовка этих событий необычна.

— А что вы хотели услышать? Об отношениях с женщинами, картежных играх, дуэлях? Может о декабристах?

— Нет, это все более-менее известно, игры, женщины, дуэли и даже участие в заговоре, для той эпохи — это обычное времяпровождение для молодого дворянина. А степень участия зависела от конкретных обстоятельств,

— А представляете молодого пьяного Пушкина задирой и участником драки в Красном Кабачке, где его он и его компания дралась с немцами, а те давали сдачи,[11]

Александра Николаевна чуточку поморщилась от этих слов. Она была преподавателем в университете и выходкам студентов не удивлялась, а как историка, ее поведением молодежи в любое время, вообще невозможно было поразить.

— Вы еще рассказ Вяземского озвучьте, — рассмеялась она и проявляя отменную эрудицию процитировала:

«Робкий, по крайней мере на словах, молодой человек, не смея выразить устно, пытался под столом выразить ногами любовь свою соседке, уже испытанной в деле любви.

–Если вы любите меня — сказала она, — то говорите просто, а не давите мне ног, тем более что у меня на пальцах мозоли»[12].

Теперь улыбнулся Пушкин этого молодого человека и эту даму он знал. Потом дело у них сладилось к их общему удовольствию.

Но глядя на довольную Александру Николаевну, он почувствовал себя чуточку уязвленным. Написала себе икону, а человека с его бешеными страстями, недостатками и слабостями игнорирует. Ладно получай:

— Может Вас заинтересует рассказ о том, что за письмо в мае 1826 года писал Пушкин Николаю, как и за сколько купил Пушкина, Николай Первый, который пятерых его единомышленников и знакомых повесил, а остальных отправил на каторгу и в ссылку в Сибирь, — с недоброй улыбкой зло спросил Пушкин, — биографы поэта как-то этот эпизод стараются умалчивать или очень невнятно толкуют.

И с едким сарказмом процитировал эпиграмму Воейкова[13]:

«Я прежде вольность проповедал, Царей с народом звал на суд, Но только царских щей отведал,

И стал придворный лизоблюд»

Александра Николаевна откинув стул резко встала из-за стола, вытянулась как струна, с ее немалым ростом и спортивной фигурой это смотрелось внушительно.

— Вы не смеете так говорить о Пушкине! — звонко выкрикнула она.

В кафе на них обернули посетители, к столику поспешил официант.

— Вы ничтожество! Да вы со всем вашим говном лживых преданий и строчки Пушкина не стоите, — яростно кричала она.

Из-за соседнего столика поднялся и обернулся к ним высокий атлетического телосложения молодой мужчина свирепой бандитской наружности:

— У меня четыре курса филфака и две ходки, — угрожающе представился он, — я «Борис Годунов» и «Братья разбойники» на пересылках на память ворам читал, я тебя за Пушкина вые… — тут он недоделанный филфаковец глянув на прекрасную в гневе Александру, поперхнулся и сменил окончание фразы, — искалечу.

Быть избитым за Пушкина, в планы Александра Сергеевича никак не входило, трагикомизм ситуации он оценивать не стал, а взял со стола и сжал в руке тупой нож, которым ранее разделывал пиццу.

— Попрошу рассчитаться, — строго потребовал подоспевший официант.

Александра Николаевна каждым жестом подчеркивая презрение достала из кармана толстовки купюру и бросила ее на стол.

Ну хоть за себя заплатила, машинально отметил Пушкин.

А Александра Николаевна с достоинством обратилась к мужчине с внешностью бандита:

— Благодарю Вас за вмешательство, — церемонно поблагодарила она, — но этого недомерка я и сама могу разделать,

Пушкину стало обидно, а Александра Николаевна продолжила:

— Могу, но не буду и Вас прошу не вмешиваться, это я его на встречу пригласила, так что он гость, а гостей не бьют,

— По-разному бывает, — философски заметил, успокаиваясь бандит,

— У вас какой рост? — заинтересованно спросила, оглядывая бандита Александра Николаевна,

— Сто девяносто сантиментов, вес сто килограмм, сейчас владелец автомойки, разведен, качаться хожу в фитнес клуб, — отрекомендовался бывший студент филфака, — телефон, — тут он назвал номер, — еще мои данные есть в социальных сетях, надумаешь чего сообщи,

— Это если вы надумаете окончить образование, то сообщите, — с девичьей скромностью, объявила о своих намерениях Александра Николаевна, — и я готова вам помочь, — пояснила, — я преподаю в университете и играю в баскетбол.

Я тут лишний, решил Пушкин, глядя как мужчина и женщина играют в вечную и самую прекрасную игру. Он расплатился, оставил щедрые чаевые и ушел, его отсутствие никто не заметил.

Дома он нашел в социальной сети страничку Александры Николаевны и отправил ей сообщение:

«Любезная Александра Николаевна! Как Вам несомненно известно с семьей Пушкина проживали две сестры его жены, одна из них Александра Николаевна Гончарова. Она была тайно, как она думала, безнадежно по девичьи влюблена в Пушкина и восхищалась им как поэтом. Разумеется, Александр Сергеевич об этом знал, ему это чуточку льстило, но не более того. Никаких отношений, выходящих за рамки родственных между ними, не было.[14] Александра Николаевна от неразделенных чувств, от нравственной невозможности перейти дорогу сестре, страдала молча. Но в сорок лет, она встретила прекрасного человека, вышла за него замуж, родила дочь и была счастлива.[15] Я желаю Вам Александра Николаевна оставить тень Пушкина в покое и найти свое счастье. С уважением А Пушкин.

P.S. Вспоминайте меня иногда…»

Отправил письмо сообщение. Встал у окна. И почувствовал хорошо знакомый ему удар схожий с молнией. Опять нахлынули воспоминания. Он видел и вспоминал себя как со стороны. И содрогнулся также как тогда при встрече с Николаем Павловичем.

[1] Бошняк Александр Карлович. Родился: 15 августа 1786 года. Умер: 1831 год (45 лет). С 1820 года А. К. Бошняк жил в Херсонской губернии, где был чиновником при начальнике Южных военных поселений графе И.О. Витте, по заданию которого (в апреле 1825 года) вошёл в доверие к декабристам В.Н. Лихареву и В.Л. Давыдову. Дважды (в мае и июле) сообщал Витту о планах тайного общества. В 1826 году был вызван в Следственный комитет для дачи показаний. В июле 1826 года был направлен в Псков для тайного сбора сведений о А.С. Пушкине». В данном произведении литературный персонаж — однофамилец.

[2] Персонажи поэмы А.С. Пушкина «Полтава».

[3] Надежда Осиповна Пушкина (урождённая Ганнибал) — дочь Осипа Абрамовича Ганнибала и Марии Алексеевны Ганнибал, мать А. С. Пушкина. Родилась: 21 июня 1775 года. Умерла: 17 марта 1836 года (60 лет)

[4] Гиперактивный ребёнок — это ребёнок с синдромом повышенной физической и умственной активности, характеризующимся преобладанием процессов возбуждения над торможением.

[5] Сергей Львович Пушкин (23 мая (3 июня) 1770, Санкт-Петербург — 29 июня (11 июля) 1848, Москва) — отец Александра Пушкина, поэт-любитель.

[6] Повеса (устар.) — Молодой человек, принадлежавший к высшим кругам общества, ведший праздный, легкомысленный образ жизни.

[7] Сергей Львович Пушкин был записан сперва в армию, а в он в 1775 году был перечислен в гвардию, а с 1777 по 1791 года числился сержантом лейб-гвардии Измайловского полка. Затем был произведён в прапорщики, а после и в капитан — поручики. До 16 сентября 1797 года служил в лейб-гвардии егерском батальоне Измайловского полка, откуда был уволен от службы «к статским делам» коллежским асессором.

[8] Павел I Петрович (20 сентября 1754 — ночь с 11 на 12 марта 1801) — император Всероссийский с 6 (17) ноября 1796 года, великий магистр Мальтийского ордена с 29 ноября (10 декабря) 1798 года.

[9] Яков Фёдорович Скарятин 1780 — 1850. Полковник, участник заговора против императора Павда I. Один из цареубийц.

[10] Алексею Никитичу Пещурову был поручен надзор за А.С. Пушкиным во время его ссылки в Михайловское. В 1837 году Пещуров как псковский губернатор принимал участие в хлопотах по захоронению поэта в Святогорском монастыре.

[11] Письмо А.С. Пушкина к жене от 18 мая 1836 г. — Разве в наше время, когда мы били немцев на Красном Кабачке, и нам не доставалось, и немцы получали тычки сложа руки?

[12] Старая записная книжка. П.А. Вяземский.

[13] Александр Фёдорович Воейков — русский поэт, переводчик и литературный критик. Родился: 30 августа 1779 года, Москва Умер: 16 июня 1839 года (59 лет), Санкт-Петербург.

[14] В своей книге «Наталья Николаевна Пушкина-Ланская. Из семейной хроники жены А. С. Пушкина» Александра Петровна Арапова (урождённая — Ланская) со слов крепостной няни намекает на неродственные отношения между Александром Сергеевичем и Александрой Николаевной, но твердо это не утверждает. Мнение автора этой книги, что этот намек явная клевета, Наталья Николаевна была не такой женщиной, которая бы потерпела подобные отношения у себя дома.

Александра Петровна Арапова (урождённая — Ланская) — русская писательница, переводчик, мемуарист, автор очерков и романов, старшая дочь Н. Н. Пушкиной от второго брака с П. П. Ланским. Родилась 15 мая 1845 года в Санкт-Петербурге, умерла 20 февраля 1919 года в Петрограде.

[15] Александра Николаевна Гончарова (27 июня 1811 — 9 августа 1891) — в замужестве баронесса Фогель фон Фризенгоф, фрейлина, сестра Н. Н. Пушкиной. Вышла замуж за барона Фогель фон Фризенгоф 6 апреля 1852 года. Дочь — Наталья (27.03.1854—1937).