Вечные 2 – Лилит

Ракс Смирнов (2024)

Лилит всегда думала, что жизнь — это безбашенная гонка байке: грабь, пей, трахайся и мчи вперёд! Но всего одно, на первый взгляд, плевое дело за неплохую оплату — и вот ты уже не только вовлечена крупнейший правительственный переворот, но и вынуждена решать глобальные проблемы гиперпространства. Что общего между байкерами, революционерами и супергероями в мультивселенных? Что делать, если одна из них — ты? И самое главное — причем тут пространство Энион?

Глава 6 — Переговоры

Вселенные 0001-A, 0224-B2

— Босс, видим байкеров, — произнес голос водителя по динамикам громкой связи.

— Отлично, встречайте, — ответил Пеньков и переключился на камеры уличного обзора.

— Стас, а ты уверен, — спросил Арти, когда мотоциклы уже проезжали мимо фургона, — что мы можем доверить потенциально смертоносное оружие каким-то бандюганам? Они ж наверняка его уронят по пути или вообще украдут.

— Ох, Арти, тебе нужно быть умнее. Ты вроде целой станцией управляешь, а базовых вещей руководителя не понимаешь. Дай человеку правильную мотивацию, и даже отбитый бандюган будет тебе предельно верен.

— А какая ж у тебя для них мотивация, кроме обещаний уничтожить Федерацию?

— Я же сказал, терпение! — старался скрыть раздражение Стас, его сильно напрягали и эти повторяющиеся вопросы, и то, что байкеров было четверо, хотя договаривались они о другом. Он нажал на кнопку связи с охраной. — Володя, скажи этим дебилам, что внутрь пустим максимум двоих. — Он снова повернулся к Артуру. — Так, о чем это я… ах да. Тебе нужно быть терпеливее, иначе будет не так интересно.

— Я просто не очень доверяю Цикадам. Слышал, как они целое хранилище спалили в прошлом году? Курс бензина из-за этих двухколесных упырей до сих пор скачет!

— Слышал, все слышали. Рвануло так, что у нас на станции даже защитные панели выбило. Но ты не переживай так. Поверь, у Федерации бензина как говна за баней. И фрикционных установок ещё десяток имеют. Им этот подрыв только на руку, там столько собственных косяков смогли подмазать, что тебе и не снилось. А курс… Кому нужно, тот на нем заработал.

Шлюзовая дверь в задней части кузова открылась. Пеньков увидел на экране, как у байкеров забрали все оружие, прежде чем они залезли внутрь.

— Так, Арти, теперь слушай внимательно. Когда мы будем вести диалог, в какой-то момент я скажу, что нам нечего предложить, и сделаю паузу. Тебе нужно осторожно вспомнить про биорад. Понял?

— Понял.

— И сделай так, будто бы это вырвалось случайно, и говорить об этом ты не хотел, — шлюзовая дверь закрылась. — Всё, поехали!

Через внутреннюю дверь в салон залезло двое рейдеров в самопальных мотоциклетных шлемах. Один из них оказался настолько крепким, что едва не сломал кресло, усевшись напротив Артура.

— Господа! — сразу поприветствовал их Стас. — Свои шлемы вы можете снять, тут безопасно.

— Да, мы поняли, — ответил тот, что был похудее, снимая защиту. Под ней оказался мужчина в возрасте около пятидесяти с длинной черной бородой.

— Александр, я полагаю?

— Именно шулáй [перевод с татарского: именно так]

— Приятно познакомиться! А это?.. — Стас указал на крепыша, без шлема оказавшегося довольно приятного вида молодым парнем лет двадцати пяти. Крайне нетипичный образ для такого огромного качка. Стас ожидал увидеть там очередного лысого брутала с кирпичом вместо лица. Хотя взгляд у него был всё равно туповат.

— Никита. Мой секретарь, — невозмутимо ответил Александр.

Секретарь, конечно же. Откуда ты слово такое взял.

— Он будет записывать?

— Запомнит. Вундеркинд, обладает невероятным интеллектом и памятью.

Эти слова рассмешили качка, который нелепо попытался скрыть туповатую улыбку. Понятно, очередной недалекий громила, хоть и с более адекватной внешностью. Впрочем, он никак не мешал их встрече. Если Александр считает, что ему так комфортнее, пусть будет. Сейчас нужно наоборот снять напряжение и холод, а не нагонять его.

— Хорошо, — радостно произнес Стас и протянул руку. — Я в любом случае рад нашей встрече и знакомству. — Рейдеры по очереди ответили рукопожатием. — Для начала, может, хотите что-то выпить? — Байкеры переглянулись, сомневаясь. — Да ладно вам, господа! Мы что, враги друг другу? Одни и те же цели. У меня тут настоящий виски тридцатилетней выдержки! — Он достал четыре стакана из подлокотника и бутылку из холодного отсека. — Я знаю, что вы за рулем. Не переживайте, мы никому не скажем!

— Лады, — ответил Александр, — мы тоже не против немного снять напряжение.

— Вот и славно! — Стас разлил виски по стаканам и раздал их всем присутствующим. — За знакомство!

Они чокнулись и выпили. Виски и вправду был хорошо выдержан, Стас хранил его как раз для таких встреч. Эта волшебная бутылка всегда помогала снять лишние барьеры при коммуникации.

— Итак, — начал он, — давайте перейдем к делу. Как я уже сказал вам по радиосвязи, мы в Лесничестве все двадцать лет живем под гнетом Федерации. И все двадцать лет я искал способы, как это изменить. И вот недавно федералы сами передали нам свое секретное оружие, которое они нашли где-то на своих складах, чтобы мы проверили его на радиоактивное излучение. Вам нужно перевезти это оружие Сопротивлению.

— Так, — сразу уточнил Александр, — а почему вы не можете сделать это сами, например, на этом фургоне?

— Если я это сделаю, я сразу стану преступником межгосударственного уровня! Вы что? И дорога в Федерацию, и даже в Лесничество мне будет закрыта навсегда! А для нашей подрывной деятельности эта дорога очень важна. Поэтому мне нужно организовать «случайное» похищение установки третьим лицом. Понимаете, о чем я?

— Понимаем. Но не верится, что Федерация не будет защищать секретное оружие.

— Не будет. Перевозить завтра до «Кремлевской». Будем лично мы, Лесничество. Нам выделят пару машин конвоя, но я позабочусь о том, чтобы эти машины были только на бумаге. А вы нападете на нас в районе станции «Горки».

— Звучит хорошо, но какой нам с этого понт? Тем более, вы обещали мне, что уладите конфликт с Федерацией, а пока что выходит, что вы предлагаете его обострить.

— Уладим. Я гарантирую вам, что, когда мы начнем переворот, Федерации будет не до их сгоревшего когда-то биотоплива, — Стас сделал паузу, но Александр пока не реагировал, ожидая предложения поинтереснее. — Ещё я готов прямо сейчас подписать с вами договор о том, что, как только мы захватим управление инфраструктурой Федерации, половина уцелевших топливных хранилищ будут навсегда ваши.

Александр тяжело вздохнул:

— Вы предлагаете нам рисковать жизнями, перевозить какую-то неведомую херь, и все это взамен на оплату «когда-нибудь»?

— Хорошо, вы умеете торговаться. Ваши предложения?

— Все, что вы сказали, плюс цистерна газа сразу на момент доставки.

Засранец! Он вообще не понимает, что, в отличие от них, нормальные люди топливо вообще-то покупают или получают с полной отчетностью о расходах. И в таких объемах незаметно достать его просто невозможно.

— Слушайте, я столько газа втайне не протащу… Я даже не знаю, что мы ещё можем вам предложить… — он сделал паузу.

— А может, биорад… — осторожно произнес Артур. Молодец!

— Артур, блин, помолчи! — резко осек его Станислав.

— Биорад? — тут же сглотнул приманку Александр, и они с громилой переглянулись. — Биорад нас более чем интересует, сколько у вас его?

Попались! Стас восхищался своей хитрой стратегией. Он прекрасно знал, что фонящий Кратер представляет серьезную проблему для Цикад, регулярно раздуваясь ветром в их сторону. Они даже несколько раз много лет назад устраивали налеты на торговые караваны Лесничества в поисках их легендарного биологического антирада. Вот только они понятия не имели, что Лесничество переправляет свои партии биорада лишь в Федерацию, и делается это исключительно по туннелям.

— Понимаете… Мы получаем его с большим трудом. Это очень сложная технология… вы же знаете, что этот антирад даже снимает последствия лучевой болезни?

— Ясен хрен. Об этом все метро знает.

— В общем… Это очень дорогая технология и дорогой продукт, который позволить себе может только Федерация. Поэтому мы можем обеспечить вас… Сто инъекциями в месяц.

— Сто инъекций в месяц звучит очень хорошо! — ответил Александр. — Но у нас сейчас много облученных, придется использовать двойную дозу для лечения.

— Батенька, имейте совесть, мы и так работаем на износ! Федерация требует регулярных поставок! Мы не можем выдавать себя! Хорошо, сто пятьдесят.

Александр задумался и переглянулся со своим товарищем. Если у бородача и получалось скрыть эмоции, то все мысли туповатого качка были написаны на лице: такая ежемесячная партия биорада была для них просто невероятным подарком судьбы.

— Ла-а-дно, — Александр попытался изобразить, будто делает одолжение, — по рукам.

Великий и мудрый стратег Пеньков! При наличии необходимых ингредиентов Лесничество способно произвести сто пятьдесят доз за несколько часов. Ведь основная проблема дефицита и стоимости биорада состояла исключительно в одном ингредиенте — соке радгрибов со станции «Яшьлек». Сам по себе этот сок производился в огромных объемах, но большая его часть оседала в Сопротивлении из-за местной анархии и криминала. Поэтому до официальных поставок Федерации долетали ограниченные партии по очень высоким ценам. Наладить прямые поставки рад-сока и как-то договориться с Сопротивлением или местными бандами ранее Стас мог только мечтать. Но теперь у него были рычаги влияния.

— И это… — добавил главарь Цикад, — ещё мы добиваем ваш вискарь.

Если бы это животное знало, сколько стоит эта бутылка… Впрочем, это все равно была низкая цена. Стас наполнил стаканы присутствующих доверху, вылив все содержимое.

— Угощайтесь! — дружелюбно произнес он. — А пока вы пьете, немного расскажу детали. Конвой будет проезжать станцию в районе трех часов пополудни. В составе будет четыре машины: этот фургон, «Урал» и ещё две машины охраны. Как я и сказал, по бумагам это будут машины Федерации, по факту же мы договорились с Олимпом, они предоставят нам пару своих драндулетов для красивой утилизации, чтобы все было натурально. Нужно уничтожить их максимально быстро и эффективно, чтобы остались лишь сгоревшие остовы и не было понятно, что это подставные авто. Справитесь?

— Пф… ваще без базара! Ответная реакция последует?

— Исключительно в виде пердежа в лужу, — Стас специально подобрал нелепое выражение, чтобы показать, что он на одной волне с «партнерами».

— Главное, громко не пердите, — Александр одобрительно рассмеялся. Качок подхватил.

— Вот и договорились, — тоже присоединился к смеху Пеньков. — Машины Федерации не трогать, ни мой фургон, ни «Урал». Мы остановимся и будем сидеть тихо. «Уралу» обстреляете кузов чем-то легким для вида, водитель тут же убежит. Установка будет внутри. Забираете ее и везете Сопротивлению. Там вас встретят.

— Понял, принял. Без проблем, — язык Александра уже немного заплетался. Виски действовал очень хорошо.

Теперь нужно было сделать последний маневр.

— Ну что же, господа, пожмем друг другу руки! — он протянул ладонь Александру, тот тут же ответил крепким рукопожатием. Артур пожал руку амбалу Никите. — Рад, что мы с вами нашли общий язык! Думаю, на этой приятной ноте можем разойтись!

— Канеш! — Александр допил содержимое бокала. — Болт, на выход. — После этого он натянул свой шлем, и рейдеры вышли.

Стас поправил воротник. Несмотря на всю собранность, он был довольно сильно напряжен.

— Сто пятьдесят инъекторов? — удивился Артур. — Серьезно?

— Да, вот так легко, — довольно похлопал себе по коленям Стас.

— Я так понимаю, ты уже придумал, как наладить поставки сока радгрибов?

Двери водительского салона хлопнули, и Стас обратился в коммуникатор:

— Володя, на «Козью слободу», — переключившись, он посмотрел на Артура.

— Понял тебя. Стас снова в деле! Но что насчет договора с топливными хранилищами? Ты действительно хочешь отдать все им? У Федерации их не так уж и много, особенно после того, как они уничтожили одно.

Стас рассмеялся:

— Какого договора? Мы что-то заключали?

И тут до Артура дошло. Да, эти бандиты настолько обрадовались своему удачному торгу и дорогому пойлу в стакане, что совершенно забыли начало разговора.

— У тебя его ведь даже не было?

— Я тебе даже больше скажу, у меня и ручки-то нет!

Теперь они искренне рассмеялись вместе. Стас просто растворялся в своей гениальности. Однако заметил, что Артур как-то резко погрустнел — похоже, его что-то смущало.

— Что такое, брат лесоруб? — спросил Стас.

— Знаешь, — в голосе Арти слышалась осторожность, — меня только смущает, что ты начинаешь активную фазу борьбы с того, что считаешь всех дураками…

— Поясни.

— Ну… Олимп, Цикады вот… Я последним, конечно, не доверяю, но все же… Да и, я так понимаю, Сопротивление ты тоже хочешь развести? Ты всех их обманываешь, строишь хитрые стратегии, разве это не то же самое, что делает Федерация?

Такой вопрос немного поубавил уверенность Станислава. Артур, конечно, всегда был далек от реальной политики, и в общем-то начальником своей станции он стал только благодаря Пенькову. Поэтому такой вопрос был не удивителен с его стороны, но тот факт, что он засомневался в человеке, в своем товарище и друге Стасе, который вытащил его в прямом смысле из дерьма, очень сильно огорчал.

— Слушай, Арти, — Стас тяжело выдохнул, — понимаешь ли… политика устроена таким образом, что, если ты будешь играть исключительно по-белому, у тебя ничего не выйдет. Ты думаешь, согласился бы Олимп отдать нам установку, если бы я сказал им, что понятия не имею, что это? Да нет, конечно! Я даже больше скажу, Олимп нам вообще не доверился бы. Как и Цикады. Мы с тобой для них обычные чинуши Федерации.

— Но все же ты солгал им.

— Это ложь во благо, друг мой. Политика остается политикой всегда, к сожалению, так работает реальный мир. И она не любит добряков, всегда играющих честно. Если мы будем играть с Олимпом или Цикадами честно, они кинут нас при первой же возможности, и мы останемся ни с чем. Ты же понимаешь это?

— Понимаю, конечно.

— И я понимаю. Но в то же время понимаю твои сомнения. Поэтому хочу, чтобы ты знал. Хоть мне и приходится немного хитрить, у нас всех: у Сопротивления, Цикад, Олимпа и даже у Южного Базара — один противник: Федерация, которая повязла в монополии, коррупции и кумовстве. Когда мы с тобой придем к власти, мы сможем это поменять. И все те, кого я, как ты сказал, «считаю дураками», сами скажут мне спасибо за мою стратегию.

— Ладно, друг, я доверяю тебе. Надеюсь, ты осознаешь, что делаешь.

Машина остановилась. Водитель сказал по коммуникатору, что они уже у входа на станцию. Станислав достал свой шлем из верхнего рундука и сказал:

— В общем, нам осталось обсудить вопрос поставки с лидером Сопротивления, и на сегодня все.

— Только есть одна проблема, Стас… — Артур замешкался. — Стесняюсь признаться, но я понятия не имею ничего о Сопротивлении, кроме очевидного факта их борьбы с Федерацией.

— Погоди, — Стаса даже пробило на искренний хохот. — Как это ты не знаешь ничего про них? Ты как на саммитах и съездах вообще ориентировался в обстановке?

— Да как-то мимо ушей пропускал, это ж не наши проблемы всегда были. Тем более что эти сопротивленцы особо угрозы никакой не представляли, как я понял.

— Тут ты прав, конечно, они больше кричат, чем делают. Ты хоть их лидера знаешь, как зовут?

— Ну да… Алексей… Вдовин, если я ничего не путаю.

— Уже хорошо. Ладно, надевай шлем, пошли, по радиосвязи расскажу.

— Босс, нам идти с вами? — послышался голос по громкой связи.

— Только одному. И идти на расстоянии, чтобы не привлекать много внимания.

— Там настолько опасно? — голос Артура прозвучал напряженно.

— Не то чтобы опасно, — Стас вылез из салона и, подождав Артура, захлопнул дверь, — но охрана нам не помешает.

— Я думал, Сопротивление — такое же содружество людей, как и все остальные, со своей организацией и порядком.

— О, мой друг, — он переключился на канал закрытой связи, чтобы его слышал только Артур, — ты сейчас познаешь дивный новый мир. Сопротивление — лишь формально организованная станция. По факту это один большой хаб и пристанище для разношерстного люда: бандитов и изгоев с «Яшьлека», недооцененных творцов, сбежавших от Федерации… добровольно или принудительно, искателей легкого и низменного досуга, в числе которых иногда бывают даже бойцы самой Федерации, а также множества торговцев нелегальным и запрещенным. В общем, настоящий парк развлечений для маргиналов. Ладно, заходим, — он открыл дверь вестибюля, ведущего в подземный переход, — маску лучше не снимай. Никому не стоит знать, что мы были здесь. Не переживай, тут в защите каждый второй ходит.

Они спустились в подземный переход и сразу попали в уникальное место. Торговые павильоны из мирного времени успели обрасти множеством пристроек и хибар из мусора, отчего проход был шириной всего в пару метров. Подземный переход представлял собой натуральные трущобы. Свет тут отсутствовал как класс, единственным способом ориентироваться в пространстве был налобный фонарик. Из темноты на путников постоянно кто-то пялился, это чувствовалось даже затылком.

Артур, пригнувшись, чтобы пройти под грязными портками, которые сушились прямо поперек прохода, спросил:

— Что-то тут как-то мрачновато для большого оживленного хаба… и где герма?

— Герма там, где и должна быть: у входа на станцию.

— А тут что?

— Улей совсем опустившихся на дно представителей общества. Ты же знаешь, что «Козья слобода» всегда была перенаселенной станцией?

— Ну да, слышал, потому что тут вроде сразу два поезда встало в День Поражения.

— Именно. К тому же на уцелевшем «Яшьлеке» фон в первые годы был настолько колоссальным, что многие оттуда сюда сбежали. Но так как места не особо много на станции, часть решалась жить прямо в открытом всем ветрам переходе… Те, кто был поумнее, потом перебрались на другие станции, а всякий сброд, как видишь, продолжает гнить, разлагаться и существовать тут. А вот и герма.

Они подошли к воротам. Стас постучал по двери, и она тут же открылась.

— И даже не спросят, кто? — удивился Артур.

— А зачем? — хохотнул Стас.

Они прошли ещё несколько хибар и начали спускаться к платформе. «Козья слобода» была станцией колонного типа. Когда-то, ещё до войны, она была настоящим произведением хай-тек искусства, вдохновленным футуризмом, типичным для застройки начала нулевых. За счет обилия света в полу и потолке, тогда она действительно казалась очень современной и просторной… Но не сейчас.

Колонны, словно сломанные гниющие перья в тяжелой атмосфере общего бардака, давно потеряли все облицовочные материалы, превратившись в ржавый каркас. Облицовка из металла послужила отличным решением для строительства и благоустройства. Бесконечные светильники в потолке давно перегорели и лишь изредка мерцали в несколько пар, как звериные глаза в темном лесу. Центральную часть плотно застроили по принципу «кто во что горазд», и теперь все это выглядело крайне печально.

Пеньков бывал тут однажды, поэтому прекрасно знал, куда ему идти. Он свернул к левым путям и пошел по единственному свободному, за неимением лучшего слова, «проспекту», ведущему через всю станцию. На правых путях, так же, как и на левых, навечно замер состав, но всю правую секцию превратили в один большой муравейник, соваться в который было действительно опасно.

Хотя сказать, что левая часть была бульваром для прогулок, тоже нельзя. Состав превратили в развлекательные заведения для всякого сброда, и каждое имело произвольную пристройку. Где-то пути преграждали столы, за которыми сейчас шло активное пиршество сомнительных личностей, где-то устроили торговые ряды со всякой запрещенкой, а где-то и вовсе разместился бордель.

— Эй, мальчики, заходите на огонек, — зазывали их две сомнительные девицы, когда товарищи проходили мимо одного из таких заведений. — Сделаем все, что захотите.

— Странно все это, — Артур проигнорировал приглашение, обращаясь по радиосвязи. — Я думал, тут получше будет. А это какой-то притон.

— Согласен. Поэтому Федерация и не любит Сопротивление.

— Еще бы. Я бы на месте Хаматова тоже всю эту аморальщину убрал.

От этой фразы Стас даже остановился и посмеялся уже более искренне.

— Что тебя так рассмешило? — удивился Артур.

— Ты думаешь, Федерация борется с притонами просто потому, что это аморально?

— Я знаю, что ты скажешь. То, что федералы сами в эти притоны ходят и сами же с ними борются.

— Нет, не в этом дело. Федерация просто не любит конкурентов.

— В смысле?

— В смысле, что эти притоны им не подконтрольны. Для них все Сопротивление — серая зона, потому что тут анархия, всеми заведениями управляют мелкие криминальные банды. Здесь нельзя снять компромат или устроить прослушку.

— А где можно?

— Ты никогда не был на Новой Баумана ночью?

— Да я и днем-то туда не ходил. Что мне там делать?

— Понятно тогда, почему для тебя все так чисто в Федерации. — Стас пошел дальше. — Там точно такой же притон. Только с глянцевым лоском, дорогим алкоголем и элитным силиконом. Посети как-нибудь на досуге.

— Поверю на слово, — разочарованно ответил Артур и тут вдруг осознал: — Так, стоп. Ты говоришь, что тут все дела ведут исключительно мелкие банды?

— Ага.

— А как же этот Вдовин? Он не в курсе, что на его станции происходит? И почему бандиты, имея численное преимущество, до сих пор не отжали станцию?

— Все переплетено, друг мой, все переплетено. Если я начну тебе объяснять, ты с ума сойдешь.

— Ну попробуй чуть-чуть.

— Бандиты тащат сюда на реализацию сок радгрибов со своих производств на «Яшьлеке» и отдают часть Сопротивлению за то, что те поддерживают порядок на станции и не дают Федерации проводить облавы. Сопротивление сдерживает Федерацию за счет того, что позволяет им пропускать официальную партию сока через свою станцию, а также иногда помогает добыть часть инфы от местных девочек. Но при этом Сопротивление же конфискует часть рад-сока из официальной партии и отдает его на персональную реализацию бандитам…

— Так, стоп, я понял! Анархия — хрен поймешь, как тут все работает, но работает. Можешь не продолжать.

— Я о том же. Важно одно. На самой верхушке всей этой схемы сбыта и производства все равно сидит Вдовин. И если мы сможем с ним правильно договориться, у нас будет столько сока, сколько требуется, и притом совершенно бесплатно.

Они прошли станцию до самого конца. Здесь, у последнего вагона, дорогу преграждали стальные ворота. Стас постучал в узкую дверь с окошком. Окошко открылось, и их тут же «поприветствовали»:

— Че надо, чепушилы?

— Чепушила тут только ты, — тут же резко отрезал Пеньков. — Мы к Вдовину, с Лесничества.

Окошко захлопнулось и дверь открылась. С другой стороны стоял почти двухметрового роста мужик в потрепанной старой форме спецназа. Голову закрывала такая же потрепанная балаклава.

— За чепушилу ответишь? — спросил он.

— А ты? — Пеньков сделал жест, и его охранник направил ствол на встречающего.

— Ладно, мужик, не обессудь, — громила тут же стал лапушкой. — Работа у меня такая. Заходите, Вдовин у себя.

Они прошли через ворота и направились к последней двери вагона.

— Ты хотел не привлекать внимания, — сказал Артур, — а сам показываешь всем, что этот боевой танк в форме Федерации с тобой.

— Нормально, рядовые солдаты тут частые гости. Так что нам главное, чтобы наши лица тут не засветились.

Они миновали ещё несколько скучающих бойцов у входа в вагон и зашли внутрь. Охранника оставили снаружи.

Убранство жилья лидера Сопротивления больше напоминало какое-то пристанище индийского жреца: стены исписаны множеством фосфоресцентных граффити, которые светились в неоновом фиолетовом свете, обилие всевозможных ковров, пледов и одеял, раскиданных на всех поверхностях, «ватрушки» на полу вместо стульев, низкий стол посреди вагона, за которым сейчас две обнажённые близняшки курили кальян. Девушки совершенно не обращали внимания на вошедших и находились в каком-то одном им известном мире.

— Где Алексей? — спросил их Стас, сняв шлем.

Одна из них лениво показала на кабину машиниста в начале вагона. Пеньков проследовал туда и, отодвинув штору, увидел, что поперёк кабины натянут гамак, а в нём лежал лидер Сопротивления. Большой мужчина, едва ли меньше своего охранника на входе, лет шестидесяти, с кучерявой кипой седых волос, смуглой кожей и двухнедельной седой щетиной, смотрел на вошедших, словно они жили тут уже не первый год.

— Эм-м… Алексей? — поприветствовал его Стас.

— Он самый.

— Мы из Лесничества. Я разговаривал с вами на днях.

— Да я понял.

Стас немного опешил. В голосе Вдовина не чувствовалось безразличия, но его интонация была какая-то слишком сама собой разумеющаяся. Пеньков немного собрался с мыслями и произнёс:

— Как я вам сказал, у нас есть возможность реально уничтожить Федерацию…

— Ща, погоди, — перебил Алексей, встал с гамака, выгнулся, потягивая спину, и направился к столу. — Пойдём сядем нормально. Кальянчика?

— Не курим.

— Как хотите, — он сделал жест рукой, и близняшки расползлись в стороны, уступая ему место между ними. Вдовин спокойно сел, затянулся и всё так же невозмутимо произнёс: — Садитесь, что как не родные.

Артур и Стас послушно уселись на ватрушки напротив. Вдовин ещё раз глубоко затянулся и сказал, выпуская дым:

— Мне нравится ваше предложение, поэтому давайте действовать.

— Но я же даже не озвучил вам…

— Тебе, давай на «ты», без всей этой вашей канцелярии.

— Да, хорошо… я даже не озвучил тебе своё предложение.

— А надо?

— В смысле?

Алексей ещё раз затянулся. Одна из девиц поменяла положение и улеглась, положив голову ему на колени лицом вверх. Вдовин выпустил дым прямо ей в раскрытый рот. Затем он ответил:

— В смысле… Я же не идиот, знаю всё прекрасно о вашей ситуации. Лесничество двадцать или сколько там хренов лет послушно лежит под Федерацией. И вот со мной связывается один из руководителей станции, а приезжаете вы вообще вдвоём. Значит, у вас наконец-то созрел план, который вынашивался все эти годы.

— Ну, в общем-то да, так и есть.

— Ну вот, — он одобрительно кивнул и ещё раз затянулся, поделившись дымом с девушкой. — И вы, наверное, уже заручились поддержкой Цикад?

— Как… откуда ты знаешь? — Стас реально растерялся. Он знал, что Вдовин необычный человек, но не экстрасенс же.

— Цикады приезжали на квартал и не доехали до нас. А вы появились тут через час. Значит, у вас прошла встреча с ними на поверхности, я прав?

— Ну, в общем-то, да…

— Что они должны нам привезти?

— Эм-м… — этот человек полностью выбил Стаса из колеи. Пеньков ожидал, что будет ведущим в этом диалоге. Он вообще думал, что их встреча с Цикадами прошла незамеченной, но, по всей видимости, нет. — Ну, в общем, у нас есть некое оружие, которое Федерация хотела испытать против Олимпа. Мы с Артуром считаем, что это оружие довольно мощное, и хотим его использовать против Федерации.

— Олимп в курсе, что вы их наебали?

Что?! Да откуда этот обдолбыш вообще в курсе всего?! Стас почувствовал себя нашкодившим ребёнком, наивно уверенным, что его шалость удалась, но спалившимся сразу же, как только зашёл в комнату к родителям.

— Ты чего напрягся? На, затянись, — он протянул мундштук.

Вопреки самому себе, Пеньков всё-таки взял трубку кальяна и сделал глубокую затяжку. Сначала он ничего не заметил, но буквально через пару секунд напряжение начало сходить на нет.

— Не переживай, — всё тем же невозмутимым тоном успокоил Вдовин, — просто не только у тебя есть радиосвязь. Я поговорил с ними, они рассказали о вашей встрече. И как я понял, они не особо в курсе твоего реального плана относительно этой боеголовки?

Стас ещё раз затянулся. Картинка вокруг поплыла. Узоры на стенах начали извиваться. Крепкая штука.

— Ну как я им расскажу правду, — честно ответил он и передал кальян Артуру, который наблюдал за происходящим диалогом удивлённо, словно сам уже выкурил не один десяток. — Иначе они ничего бы нам не отдали.

— Это верно. Интеллект не сильная сторона Олимпа, поэтому с ними иногда приходится так. Но с Цикадами ты был честен?

— Не особо… Они думают, что будут грабить Федерацию.

— Это плохо. Цикады славные ребята. Их местный лидер, Алекс, толковый классный мужик. Лучше бы ты всё рассказал им как есть…

Дым заволакивал пространство. Рядом с Пеньковым села третья близняшка с чарующими глазами и разрисованным фосфоресцентными красками лицом. Разве их было не две? Она выдохнула дым, который Стас тут же жадно втянул.

— Что ты хочешь взамен на боеголовку, милый? — нежно спросила девушка.

— Сок радгрибов… — расслабленно протянул Пеньков, — на сто пятьдесят инъекций раз в месяц.

Девушка нежно хихикнула. Рядом села четвёртая и спросила:

— Так дешево? А ты, мой маленький жучок, не захочешь кинуть Лешу?

— Захочу… — послушно ответил Стас. Девушка подошла вплотную и страстно его поцеловала.

— Расскажи нам свой план? — прошептала она у самого уха.

— Я хочу, чтобы все люди Олимпа на службе у Федерации предали ее… А затем Сопротивление напало первым, используя бомбу… А я возьму своих людей из Лесничества и без потерь войду на федеральные станции…

Стас напрягся: он не понимал, как так легко рассказал всё, но сопротивляться было невозможно, когда о тебя трутся уже три разукрашенных близняшки, прижимаясь своими сочными сиськами и периодически пуская густой опьяняющий дым прямо ему в рот.

— Расслабься, — послышался голос Вдовина издалека, — твое рвение похвально. Если ты отдашь мне боеголовку и сам договоришься с Олимпом, мы без проблем сделаем так, как ты хочешь. За такую небольшую партию сока это выгодное предложение. Что ты хочешь потом, занять место Хаматова?

— Не знаю… — спокойно проговорил Пеньков. — Я бы хотел стать главным… Но мне нужны союзники.

— Будут, если будешь вести себя хорошо, — Вдовин остался доволен этим диалогом.

— Ты же будешь хорошим мальчиком? — нежно спросили три близняшки хором, наглаживая его член.

— Да-а-а…

Дым, окрашиваемый фиолетовым цветом неона, сгустился, и всё окружение окончательно исчезли в нём. Вдовин куда-то ушёл, а Артур находился где-то в тысяче километров на соседней ватрушке, в окружении точно таких же близняшек, которые ласкали его. И откуда этих близняшек взялось так много? Постепенно и он растворился в дыму, и Пеньков остался один на один со своими девочками, которые страстно его желали. Он гладил их превосходные тела, да такие, что Наргиза показалась Стасу просто мешком с картошкой. Сознание помутнело, а барьеры были уничтожены. Сам того не ведая, Стас полностью поддался инстинктам. Он впился губами в грудь одной из красавиц….

* * *

…Её ногти вонзались в его плечи, разрезая гладкую ткань чёрной рубашки, которой на нём до этого момента никогда не было. Её длинные, гладкие каштановые волосы липли к потному лбу, а пухлые губы срывались с обрывистого шёпота на жёсткий выдох. Она двигалась так, будто пыталась слиться с ним полностью, не оставляя между ними ни миллиметра. В свете неоновых ламп, мигающих из-за колебаний напряжения, её тело выглядело почти голограммой, но было достаточно весомым, чтобы он ощущал её кожу, её запах, её тяжесть на своих бёдрах.

Кто эта девица?

Она совершенно не похожа на близняшек, но Стас знал её слишком хорошо. Такое ощущение, что целую сотню лет. Она… просто восхитительна. Её большие, выразительные глаза с тёмным макияжем хищно смотрели на Стаса с желанием.

Яна. Чёрт возьми, её звали Яна!

— Котов… Ты где там? — её голос был хриплым, рваным, словно она только что курила что-то крепкое. — Тебя до сих пор кальян Вдовина не отпустил, что ли?

Котов? Кто ещё, чёрт возьми, Котов?

Он хотел что-то ответить, но из его горла сорвался лишь странный звук, скорее рык, чем речь. Мозг пытался сложить картинку воедино, но всё шло не так. Ещё пять минут назад — нет, секунду назад! — он сидел на подземной станции постапокалиптического метро, а сейчас…

Элитный ночной клуб Москвы, роскошный туалет в современном стиле неонового киберпанка… Теперь руки Стаса чистые, тело крепкое и здоровое. Даже старый ожог от масляной лампы на запястье сменился аккуратной татуировкой — минималистичный силуэт морды кота.

— Какого чёрта… — пробормотал Стас, глядя на себя через размытую линзу сознания.

Яна лишь фыркнула, толкнув его сильнее, отчего он впечатался спиной в стену. Мир вокруг дрожал. Он моргнул — и на мгновение снова оказался в вагоне метро, окутанного дурманом. Моргнул снова — и вот она, реальность: туалет, пропитанный запахом дорогого дезинфектора, гул сабвуфера через стену и девушка, которая не должна знать его, но знает.

— Тебя, видимо, снова накрыло, — протянула она, сбавив темп, но не останавливаясь. — Говорила же: не смешивай с текилой. Я вот не стала… Мы тут за кайфом, а не за этим вашим… Что там у тебя в голове? Паранойя?

Её речь звучала как какой-то сумасшедший бред. Хотя это было очевидно, учитывая, что она и сама была в говно.

Он закрыл глаза, снова пытаясь найти какую-то точку опоры в этом хаосе. Но вместо этого его сознание провалилось ещё глубже. Перед внутренним взором плясали яркие вспышки наркоманских образов: близняшки с механическими руками, обнажённые силуэты с хромированными позвоночниками, мир, остановившийся во времени. Образы налетали один за другим, смешиваясь с голосами, шёпотом, смехом.

— Это не реально… Это не реально, — выдохнул он себе под нос.

— О, ещё как реально, Кот, — Яна впилась губами в его шею, оставляя за собой влажный, горячий след. — Расслабься. И трахни меня нормально наконец!

Стас полностью потерял контроль над собой. Пусть он и не Котов, но был вполне не против насладиться его жизнью в этом дурманном сне.