Притворись нашей мамой

Регина Янтарная

— Хочешь, чтобы я тебя отпустил? — небесные глаза мужчины охлаждают мой пыл. — Но Вы же сами сказали, что есть оправдание моему поступку! — бормочу бессвязно. Злой рок отнял у Златы всё! Теперь она боится любить и не верит мужчинам. Обстоятельства вынуждают её подписать невыгодный контракт с властным заносчивым майором.

***

Полицейская тойота Удальцова. Что за странности?

Подхожу, сажусь на пассажирское сидение.

— Вы за мной?

— Вот мимо ехал, решил забрать, — мямлит первое, что приходит ему на ум.

Смотрю на него и замираю.

Он выглядит сегодня как-то по-другому. Может потому, что одет по гражданке — джинсы обтягивают крепкие ноги с мощными бёдрами, светлая футболка облепляет кубики пресса и рельефную грудь. На ногах белые модные кроссовки.

На загорелом лице улыбаются огромные глаза, цвета чистого неба.

Хорош, чертяга!

Если бы я не знала, какой он на самом деле, то поверила бы в картинку.

А так мне намного легче сопротивляться.

— Мне удалось сегодня закончить дела пораньше. Вот я решил, почему бы нам троим не погулять в парке? А? Покатаемся на лодке, поедим мороженое, покрутимся на каруселях?

Пытаюсь совладать с собой. Не думала, что когда-нибудь ещё буду кататься на каруселях.

Открываю рот, чтобы отказаться. Демид опережает меня:

— Мне подписали отпуск. Вылетаю в Сочи в пятницу вечером.

Вздрагиваю. Выпускаю сумку из рук. Вцепляюсь когтями в бедро мужчины.

— Ничего себе, — смотрит, куда я положила руку. — Однако ты прыткая. Мне нравится, — улыбается довольно.

— Что значит «вылетаю»? А я?

— Злата, ты не можешь меня сопровождать. Кто-то должен сидеть с Алёной.

— Мы найдём кого-нибудь. Ты рассказывал, что у неё есть родная тётя! — дымлюсь от злости.

— Во-первых, эта тётя — дурная молодая вертихвостка! Во-вторых, если мои догадки верны, то тебе опасно возвращаться в Сочи!

— Плевать, — вцепляюсь в татуировку Демида на руке.

— Ты решила нас угробить?

Он резко останавливает машину у обочины. Снимает с себя обе мои руки, но не отдаёт их мне. Разворачивает ладошки к себе, подносит к губам. Целует каждую.

Наклоняется ко мне, тянет меня за шею. Пытаясь достичь губ.

— Что ты делаешь?

— Один поцелуй, и я обещаю подумать?

— Я не буду твоей дорожной любовницей, — шепчу, тяжёло дыша.

Горячие руки тянут меня к себе.

— Один поцелуй..

Тянусь губами и обжигаюсь об горячие влажные губы.