Нам по пути

Рейчел Мейнке, 2021

Это лето оказалось худшим за всю историю. Но один горячий плюс у него все-таки есть… Кейтлин Джексон – самая невезучая в мире сестра, ведь ее брат – поп-звезда, и она вечно находится в его тени. График, тур, фанаты, – такое ощущение, будто Коннор в одночасье стал центром вселенной. Так что когда все семейство Джексонов собирается ехать вместе с ним в турне, Кейтлин приходится попрощаться с друзьями и отбросить надежду на крутое лето. Правда, есть одна хорошая новость. На разогреве у Коннора выступает любимая группа Кейтлин с самым привлекательным солистом на планете Земля. Зак Мэтьюз заставляет ее сердце биться со скоростью миллиард ударов в минуту. А его глаза глубокого карамельного цвета… Но быть чьей-то фанаткой – это не то же самое, что общаться в реальной жизни. Может, им в этой дороге оказалось просто не по пути?

Глава 5

СИЭТЛ, штат ВАШИНГТОН

Следующая неделя репетиций выдалась бурной. Артисты пытались привыкнуть к режиму тура, и в день открытия сезона все еще царил хаос. Между звонками с раннего утра и встречами поздним вечером я почти не видела Коннора, Маккензи и «Скайлайн».

Если бы не мои утренние пробежки, у меня хватило бы времени прогуляться по городу. В общем, утром в день открытия сезона я решила так и сделать. В конце концов, если я собиралась в турне по Соединенным Штатам, мне нужно было осмотреться.

— Держи телефон при себе все время, — напомнила мама, когда я складывала вещи в рюкзак. — И лучше включи геолокацию. — Она взяла свой телефон. — Сейчас проверю.

— Она включена. — Я засунула банан в боковой карман рюкзака. — Я прогуляюсь и обратно.

Чмокнула маму в щеку, не дав ей отговорить меня от прогулки.

— Мам, я устала постоянно сидеть в отеле. Обещаю вернуться вовремя, до выступления.

Мама крепко обняла меня.

— Будь осторожна, хорошо?

— Всегда.

Закинув рюкзак за плечо, я направилась на улицу. Мы так обычно делали с Дженикой, когда выходили прошвырнуться. Но в этом путешествии у меня не было спутницы, которую можно было вытащить с собой в город. Сегодня у Кейтлин одиночный выход. Но выйдя из отеля, я забыла об одиночестве.

В моих путешествиях самыми лучшими были непредвиденные ситуации. Поэтому я шла по дорогам Сиэтла, не задумываясь о цели. По дороге я невольно сравнивала этот город с Лос-Анджелесом. Нависшие тучи и моросящий дождь разительно отличались от вечно палящего солнца и засухи дома. Люди кутались в сто одежек, но, несмотря на прогноз, ни у кого не было зонтов. Все время я искала что-то свое, то, чего с нетерпением ждала в каждом городе. Однако не вполне понимала, что это, тратя время на раздумья. Телефон загудел в кармане, когда я трусцой пересекала очередной пешеходный переход, отсчитывавший последние «пешеходные» секунды.

С тобой все в порядке? Люблю тебя. Мама.

Только мама подписывала свои сообщения. Я быстро ответила, прежде чем определить свое местоположение в телефоне.

Согласно интерактивной карте, я добралась почти до центра Сиэтла, рядом была пристань. Отлично. В центре города и должно быть то, что мне нужно.

Когда я шла по Брод-Стрит, поднялся ветер, трепавший мои волосы. Я подняла лицо к небу и ощутила дуновение ветра.

И вот передо мной центр города. Я вдруг смутилась от того, что взмокла, и остановилась. Как только я вошла в первый попавшийся магазин, меня обдал прохладный воздух кондиционера. Дрожь прошла по спине. Мокрая одежда и кондиционер были не лучшим сочетанием.

Я прощупывала мягкую ткань дешевых сиэтловских толстовок. Может быть, это было моим. Я хихикнула, обойдя сувенирные магазинчики, забитые дешевыми футболками и болванчиками. Наконец купила футболку с длинными рукавами и с разноцветным словом «Сиэтл» на груди. Она стала идеальным приобретением для начала моей коллекции недорогих сувениров из поездок.

* * *

Как и обещала, я отправилась обратно, чтобы прийти на шоу вовремя. Мама ждала меня в номере, рассчитывая послушать мой рассказ о прогулке по Сиэтлу. Папа с Коннором давно уж свалили.

— Понравилось? — поинтересовалась она, заплетая мне волосы. Я не рассказала ей, что купила дешевую футболку, она бы не поняла. Мне хотелось иметь что-то свое.

— Прогулка была замечательной.

Готово. У меня были теперь две французские косички.

— Спасибо.

— Ты такая хорошенькая с двумя косичками, — сказала мама. — Маленькая моя.

— Мне почти семнадцать, мам. Я не маленькая, — поморщившись, ответила я.

Я отправилась в ванную привести себя в порядок: умыться, увлажнить кремом лицо, немного подчеркнуть глаза и гигиенической помадой смягчить вечно сухие обветренные губы. Это был весь мой макияж во время путешествия.

За тридцать минут до начала концерта мы наконец-то покинули отель. Он находился в двух кварталах от арены, и мы смогли подышать свежим вечерним воздухом.

— Я должна быть уверена, что ты не потеряешься во всеобщей толкотне за кулисами, — сказала мама по дороге. — Напиши мне, когда будешь готова, я приду за тобой.

— Поняла.

Мой пропуск висел на шее, когда я пошла за мамой к боковому входу, куда проходили артисты и гастрольная команда. Было совершенно непривычно видеть шоу изнутри. В отличие от яркого света и визжащих фанатов снаружи, позади сцены было гораздо тише. Доносился мощный гул разговоров снаружи, а здесь все разговоры велись гораздо тише и по четкому поводу, у каждого была какая-то задача.

— Мисс Джексон? — обратился к маме охранник. — И юная мисс Джексон?

Нас проводили до наших мест.

— Будешь смотреть? — спросила я.

Она отрицательно покачала головой:

— Мы с твоим отцом проследим, чтобы за кулисами все шло гладко.

Я заняла свое место, опять одна.

Ожидая начала шоу, я рассматривала поклонников. Девушки, одетые в толстовки с портретом Коннора Джексона и с самодельными постерами в руках, другие в кричащих костюмах, которые они, наверное, продумывали месяцами, и их родители, безучастный вид которых говорил, что им очень хотелось быть в каком-нибудь другом месте.

Свет приглушили, и поклонники взорвались криками восторга.

Как обычно, выступление Маккензи прошло безупречно. Ни единой оплошности в движении. Ни одной неверной ноты, и даже текст без ошибок. Она выглядела так, словно родилась на сцене. Меня обдало жаром, когда Маккензи ушла со сцены, — следующими на сцену выходили «Скайлайн».

На подготовку сцены ушло примерно двадцать минут, и когда освещение приглушили, на сцене оказались четыре парня. Я не смогла сдержать восторженного вопля вместе со всеми зрителями.

— Привет. Меня зовут Джесси.

— Я — Росс.

— Аарон.

— А я Зак, — он одарил всех улыбкой победителя. — Мы — «Скайлайн»!

Послышался оглушительный рев публики. Я придвинулась к краю кресла в предвкушении первой ноты. Они очаровали меня с первого аккорда. Завороженная голосом Зака, я не спускала с него глаз.

В отличие от Маккензи «Скайлайн» лажали — они путали и ноты, и тексты, но публика смеялась и поправляла их. Выступление группы тем не менее обладало каким-то особенным очарованием и индивидуальностью. Так же, как визжащие девчонки в зале, я орала песни во весь голос, закрывая глаза, когда их чарующие голоса заполняли всю арену. Не отрицаю, я по уши влюбилась в «Скайлайн». В конце их выступления свет зажегся вновь. Девчонки пронзительно кричали в ожидании выхода Коннора Джексона.

Казалось, прошла вечность, огни снова погасли, и поднялся оглушительный визг. Группа Коннора была освещена сзади. Все видели только силуэты музыкантов, играющих начало песни. Включилась дымовая машина, и в клубах дыма Коннор появился из-под сцены. Прожектор осветил его, когда музыканты вышли на ударную ноту.

Великолепно.

Все шоу группы было фееричным до песни «Сумерки». Запрыгнув на стул, брат опрокинул его и упал. Зрители охнули. Коннор замолчал, но музыканты продолжили играть.

В мгновение ока Коннор поставил стул обратно и, запрыгнув на него, продолжил петь как ни в чем не бывало. Но выражение его лица выдавало боль. Уверена, папа сделает все возможное, чтобы сын смог выступать дальше. Я откинулась назад в кресле, ожидая конца выступления. Хотелось увидеть, как пройдет номер на бис.

Коннор ушел за кулисы, а народ начал кричать, требуя песню на бис.

После нескольких минут громких аплодисментов, криков и топота, вновь вспыхнули софиты. Маккензи начала песню одна. ««Скайлайн»» присоединились к ней. И куплетом позже, к великой радости зрителей, в действо вернулся Коннор. Но я заметила, что всякий раз, как он танцевал или прищелкивал пальцами, левую руку старался не беспокоить и морщился от боли, когда шевелил ею. Когда началось их с Джесси соло на гитарах, попытавшись сыграть пару раз, он скорчился от боли и затряс головой.

Если не считать травму Коннора, композиция получилась довольно слаженной. Несколько неловких моментов в танце, ошибка Зака в тексте песни, но для тех, кто не слушал их последние несколько недель, это было незаметно. Я потихоньку свинтила со своего места и направилась за кулисы, не дожидаясь, когда все ломанутся к выходу после концерта.

Я думала, что шагаю по коридору в направлении сцены, но оказалась в каком-то тупике. Где я? Поскольку блуждала за кулисами недолго, я была уверена, что смогу найти путь обратно. Мне же удалось самой погулять по Сиэтлу. И не так уж трудно найти нужное направление среди нескольких коридоров. Вернувшись к исходной точке, я повернула налево. Вестибюль уводил в стороны, из каждого угла слышались голоса. Казалось, у всех важные дела, в руках телефоны, все отдают в трубки распоряжения.

В полной растерянности я нырнула за угол, вытаскивая из кармана мобильный, чтобы вызвать на помощь маму, но сеть была недоступна. Я понятия не имела, как вернуться обратно, к тому месту, откуда я пришла, и как найти маму, папу или брата.

Сюжет второй, или другое одинокое приключение Кейтлин.

Когда прием с исходной точкой не сработал, я последовала за важного вида людьми, которые, казалось, знали, куда идут.

Все расходились по разным коридорам, ведущим к кабинетам, которых я никогда раньше не видела, и громко говорили о чем-то, чего я никогда не слышала.

— Вы проверяли графики?

— Последний раз я видел, как они спускались по пожарной лестнице.

— Завтра будем закрыты. Сюда нужна бригада уборщиков.

Все были озабочены. Никого не интересовала заблудившаяся девочка-подросток, растерянно стоящая посреди коридора.

–…клянусь, там точно была ванная за углом.

В поле моего зрения появился Росс Мэттьюз в сопровождении Джесси. Росс открыл дверь в нескольких футах от меня, обнаружив небольшую ванную:

— Ха! Говорил же, здесь она. Прошу.

Джесси молча зашел туда, захлопнув за собой дверь.

Росс повернулся и, увидев меня, озадаченно спросил:

— Ты тоже ищешь секретную комнату?

Мне хватило секунды собраться с духом, и я ответила:

— Думаю, я заблудилась.

— Да это немудрено в таком дурдоме. Мы тут жестко поспорили по поводу ванной в наших краях. Ты можешь пойти за нами.

Его добродушие и веселая беззаботность заставили меня немного расслабиться.

— Ребята, у вас было клевое выступление.

— Думаешь? Заку потом было немного не по себе, — ответил он.

Джесси вышел из ванной.

— Нам нужно вернуться, если мы хотим… — он запнулся, увидев меня. Шагнув назад, показывая в сторону ванной, парень спросил:

— Тебе сюда?

— Она потерялась, — сказал Росс, не оставив мне шанса для ответа. — Застряла в бесконечных коридорах.

Следуя за Россом к гримеркам, я пыталась найти тему для разговора с парнями. Я поэтому и пошла за кулисы пораньше. А сейчас никак не могла сообразить, что сказать, чтобы не выглядеть их фанаткой. Кем, по большому счету, я и была.

— Кейтлин говорит, что ей понравилось наше выступление, — заявил Росс, глянув через плечо на нас с Джесси. — А я сказал ей, что Зак недоволен.

Джесси взглянул на меня:

— Милашка.

— Ей правда очень понравилось, — выдавила я наконец. — Ну и ничего, что запнулись вы, ребята, пару раз, все равно ваше выступление она считает классным.

— Еще и говорит о себе в третьем лице, — добавил Росс.

— Без косяков не бывает, — засмеялась я. — Было прикольно.

— Зак упорно считает, что это самое отстойное шоу из всех, что у нас были, — сказал Росс. — Может быть, дашь ему свою пятибалльную оценку?

Не думаю, что смогла бы сказать что-то внятное в присутствии Зака Мэттьюза.

— Кейтлин! — Мама шла по коридору нам навстречу. — Я переживала за тебя! Ты где была?

— Отлично! Мы пошли, — обрадовался Джесси. — Счастливо!

Парни рванули в свою раздевалку, быстро захлопнув за собой дверь.

— Я заблудилась, — к большому разочарованию мамы, промямлила я.

— Говорила тебе — звони!

— Связи не было.

— Счастье, что с тобой все в порядке, — облегченно вздохнула она. — В следующий раз напиши мне до того, как пойдешь за кулисы. Я на выходе тебя встречу.

— Где Коннор? — шагая нога в ногу с мамой, спросила я.

— Общается с публикой.

— Как его рука?

— Перелома нет, возможно, растяжение, — пояснила мама. — Стул срочно убирают из постановки. Посмотрим, что нам делать, чтобы на следующем концерте с ним все было в порядке. Крис не спешил радоваться.

— А что говорит Коннор по этому поводу?

— Он согласен.

Она посмотрела на часы.

— Нам нужно вернуться в отель собрать вещи. И вечером, после того как шумиха стихнет, поедем уже. Обсудим это позже, когда твои отец и брат освободятся.

* * *

Двери автобуса открылись, и вошли Коннор с отцом. Брат переоделся в спортивные штаны и гастрольную футболку. Его волосы были влажными то ли от пота, то ли после душа. Я очень надеялась на последнее.

Мама крепко обняла Коннора.

— Отличное шоу, дорогой!

Он быстро обнял ее в ответ и рухнул на диван рядом со мной.

— Как рука? — поинтересовалась я.

Брат вытянул руку, сжав кисть несколько раз.

— Туго сгибается. Но нет опухоли, кости целы. Переживу.

— Без того стула, — добавила мама.

— Ты бы не вмешивалась в мою хореографию, — проворчал Коннор. — Сам разберусь.

Пока они спорили, у меня начали закрываться глаза, в теле почувствовалась тяжесть.

— Сколько времени? — зевая, спросила я.

Коннор показал мне часы — было за полночь.

— Будет вечеринка. Я переодеваюсь и двигаю. Идешь?

— Думаю, это не совсем для меня.

Он вскинул брови, игриво улыбаясь.

— А если Зак будет там?

— Во всех журналах, в которых я читала о ««Скайлайн»», пишут, что Зак не ходит на вечеринки.

Коннор заметно огорчился.

— Так ты не идешь?

— Давай сделаем вечеринку перед шоу. Тогда будет не так поздно.

— Хорошо, бабуля.

Потянувшись и зевнув еще раз, я встала.

— Спокойной ночи.

Мама чмокнула меня в макушку.

— Спокойной ночи, родная.

Наши кровати стояли в три яруса. Мое место посередине. Я пробралась внутрь и упала головой в подушку.

Странно было думать, что, когда проснемся, мы будем уже в другом городе. В другом штате. Мои глаза были закрыты, но я не могла выбросить из головы разговор, состоявшийся в другой комнате, в десяти футах от меня. Не говоря уже о дорожном шуме, который, казалось, весь сосредоточился в моей койке. И шум воды в туалете, когда папа туда ходил.

Конечно, к этому надо было привыкнуть.