Его бывшая Любовь

Рина Фиори (2025)

— Мамочка, а кто к нам пришёл? — сынок выбегает в прихожую и прижимается к моей ноге. — Ой, дядя, тебя как зовут? — во все глаза смотрит на стоящего в дверном проёме мужчину. И даже не подозревает, что перед ним его родной отец. — У тебя… ребёнок? — роняет бывший, с трудом выговаривая слова. Сверлит пристальным взглядом сначала сынишку, а потом переключает своё внимание на меня, без слов выбивая почву из-под ног. Я любила его больше жизни, да и сейчас люблю, но предательство не прощу никогда! Не прощу за то, что самые лучшие и яркие моменты моей жизни оказались всего лишь ложью. Игрой. Теперь мы по разные стороны баррикад: я — адвокат, и вынуждена защищать интересы своего подзащитного. А он следователь, который сделает всё, чтобы не дать мне одержать победу. Или у него другая цель?

Глава 1

— Люба, прошу, не отказывай мне, — едва не падая на колени, умоляет Максим.

Хватает меня за руки, пытается оставить поцелуй на тыльной стороне ладони. Но я резко отступаю, и мужчина едва не целуется с полом, пошатнувшись.

— Хватит. Максим, ни к чему унижаться, я и так помогу тебе, но мне нужно понимать степень твоей вины, — бросаю строго, профессионально, так, как учили в университете.

Со времён окончания школы прошло семь долгих лет, я успела окончить юридический факультет и даже набраться немного опыта в процессе работы в адвокатской конторе, но на протяжении всего этого времени Максим был рядом.

Он поступил в тот же университет, что и я, на тот же самый факультет и на протяжении нескольких лет упорно добивался моего внимания.

Я сдалась, когда меня бросил парень моей мечты, моя первая и единственная любовь, мой первый и единственный мужчина, Никита Чернышевский.

Сдалась, но так и не смогла подпустить Макса к себе близко. Мы пара номинально, а по факту, у каждого своя жизнь, но Макс по-прежнему не оставляет надежды добиться меня.

Впрочем, сейчас он приехал по другому вопросу.

— Итак, я слушаю, — присаживаюсь на стул, одёрнув края приталенного пиджака.

Я только вернулась с работы, ещё не успела переодеться в домашнее.

— Я ни в чём не виноват, — выпаливает, как из пулемёта, Королёв. — Спроси у Влада или Стёпы, они подтвердят, — смотрит на меня честными глазами.

Незадолго до окончания универа Максим вместе с мужьями моих подруг открыли детский спортивный центр. Всё шло хорошо, бизнес приносил прибыль, но неожиданно выяснилось, что в центре проворачиваются страшные дела, и под подозрение попал Королёв.

Причём, серьёзные дела, на статью потянут.

В общем, если Макс всё же виноват, то он не только себя под монастырь подвёл, но и друзей, которые доверились ему.

— Кто ведёт это дело? — спрашиваю, чтобы понимать, кому из следственного комитета звонить и договариваться о встрече.

Максим мнётся.

— Любаш, там всё не так просто. Эти таблы могли распространять кто угодно: начиная от родителей наших учеников и заканчивая самими подростками. Сейчас время такое, что ничему нельзя удивляться. Но я тебе клянусь своей любовью к тебе, а ты знаешь, это всё, что есть у меня ценное и значимое: я ни в чём не виноват.

Смотрю на друга, а именно таковым я по сей день считаю Макса, и не могу понять, почему так и не смогла ничего к нему почувствовать.

Я пыталась. Честно пыталась, но с самых семнадцати лет в моём сердце прочно живёт другой.

Тот, кто сначала не замечал меня, встречался с другими и делал вид, будто я пустое место.

В университете всё изменилось, Никита, наконец, заметил тощую девочку в очках с разными диоптриями в линзах. Я выглядела жутко: из-за того, что у меня нестандартные проблемы со зрением, глаза за очками казались разного размера. И сейчас я понимаю, почему один из самых популярных красавчиков школы упорно не обращал на меня внимания.

Сейчас и я выгляжу иначе: в глазах линзы, волосы уложены аккуратно, одежда по фигуре.

Конечно, если снять все эти шмотки и смыть косметику, я опять буду похожа на подростка, но есть одно но: в душе я изменилась.

И на то есть немало причин.

— Максим, — устало тру переносицу.

День выдался непростой, и брать работу на дом я уж точно не планировала.

Более того, в моей взятой в ипотеку квартире тесно, всего одна жилая комната, а сейчас мы с Королёвым разговариваем на кухне.

Но совсем скоро должен проснуться мой сынок. Я уже отпустила няню, и теперь волнуюсь, как бы Макс своими причитаниями его не разбудил.

Никитке три, и я думаю, уточнять, кто является его отцом, нет необходимости, и так всё понятно.

— Давай уже по существу, мне ещё ужин готовить, — прошу со вздохом, чем явно огорчаю друга.

— Давайте в ресторан вас отведу с малым, Люб, хватит упрямиться. Сколько можно морозиться от меня, на одном мужике свет клином не сошёлся.

— Макс! — прерываю бурную тираду бывшего одноклассника. — Мы это сейчас будем обсуждать или вероятность того, что тебя со дня на день закроют? — прожигаю мужчину испепеляющим взглядом. — Кто ведёт дело, скажи, пожалуйста? — жду ответа, но Королёв почему-то отводит взгляд.

— Там следак такой говнистый, — выплёвывает желчно. — В общем-то, я хочу, чтобы ты добилась его отстранения от дела, этот козёл точно меня посадит.

Со стороны комнаты доносится возня: кажется, Никитка проснулся.

Подрываюсь со стула, чтобы проводит друга.

— Ладно, контакты скинь мне, завтра буду разбираться, а сейчас прости, тебе уже пора, — киваю в сторону двери.

Максим нехотя уходит, а я пытаюсь переключиться и занимаюсь сыном.

— Мама, это был дядя Максим? — спрашивает малыш, сонно потирая глазки.

— Да, солнышко, — усаживаю сыночка к себе на колени.

Сегодня Никитка оставался с няней, потому что меня неожиданно вызвали на работу, а так мы на постоянной основе посещаем сад. Мой малыш довольно общительный и весёлый мальчуган, легко находит общий язык и со сверстниками, и со взрослыми, но Королёва на дух не переносит.

— Пусть не приходит, он — не папа, — бурчит себе под нос недовольно.

Хмурится, сверкая черными глазками. Как же он в такие моменты похож на своего отца. Копия Чернышевского, не иначе.

— У дяди Максима проблемы, ему нужно помочь, он ведь тоже нам иногда помогает, — пытаюсь сгладить острые углы.

— Но он — не папа, — продолжает настаивать на своём сын. — Он когда оставался со мной, говорил называть его папой, но он — не папа.

От шока даже не знаю, что сказать. Макс действительно всё время помогал мне, когда я родила. Мои родители были не в восторге от идеи родить вне брака, и Королев один из немногих, кто был рядом, если не считать двух близких подруг.

Редко, но мне и его приходилось просить сидеть с сыном, однако я не знала, что Макс додумался до такого. Называть его папой.

Вот это новости!

— Конечно, он не папа, — прижимаю сына к себе и целую в макушку.

После мы ужинаем, играем в конструктор, потом читаем книжку.

Я привыкла к тому, что мы всё время вдвоём, но сегодня почему-то думаю, а как сложилась бы наша жизнь, будь рядом Никита?

Да, я не сказала бывшему парню о том, что беременна, но на то были веские причины.

Такие веские, что до сих пор от воспоминаний дрожь по телу.

Никогда его не прощу!

— Мам, а погуляем? — отвлекает от грустных мыслей голос сына.

Киваю, улыбаясь в ответ. Собираю светлые длинные волосы в хвост, одеваюсь в спортивный костюм, Никитку тоже переодеваю для прогулки.

Мы проводим время вдвоём замечательно, я в очередной раз убеждаюсь, что нам и так хорошо. Ни к чему эти самобичевания на тему отца Никитки. И пусть я сына в его честь назвала, всё равно считаю, что знать о его существовании Чернышевский не заслуживает.

***

На следующий день еду в следственный комитет, чтобы встретиться с тем, как выразился Максим, «говнистым» следователем. Разумеется, я не собираюсь с порога кидаться жалобами и выставлять требования, для начала сама попробую поговорить с этим человеком. Королёву я тоже не до конца доверяю, особенно после того, что мне рассказал сынишка.

Маршрутка с утра переполнена, но я уже привыкла, на собственный транспорт пока не заработала. Никитка иногда с интересом рассматривает машины, на которых привозят других деток их родители, но не жалуется, когда нам с утра приходится толкаться в душном транспорте.

Вообще он у меня растёт настоящим маленьким мужчиной. И даже не возмущается, когда оставляю его на попечение воспитателей в саду, понимает, что маме необходимо работать.

***

Переступаю порог казённого заведения. На проходной уточняю, где именно находится нужный мне кабинет. Королёв предупредил о том, что придёт его адвокат, поэтому договариваться о встрече лично не возникло необходимости.

Иду по пустому коридору. Стук моих каблуков отдаёт эхом в висках. Я нервничаю, но сама не понимаю, почему.

Останавливаюсь напротив двери в нужный мне кабинет, заношу руку для того, чтобы постучать, и после глухого «войдите» толкаю дверное полотно перед собой.

Напротив входа за рабочим столом сидит мужчина и увлечённо изучает какие-то бумаги. Что-то в нём кажется мне смутно знакомым, и стоит только брюнету поднять взгляд, я понимаю, что именно.

Чёрные глаза уже не горят тем азартом, что четыре года назад, а на лице стало больше щетины, но я всё равно безошибочно узнаю его.

Передо мной никто иной, как Чернышевский Никита Владимирович. Моя единственная любовь и отец моего сына по совместительству.

— Ну, здравствуй, Любовь Анатольевна, — вальяжно откидывается на спинку кресла, ничем не выдавая своего удивления.

А я стою возле распахнутой двери и не знаю, как поступить. Я ведь не просто так пришла, по делу, и теперь мне необходимо приложить максимум усилий, чтобы действовать профессионально и не ударить в грязь лицом перед человеком, которого люблю почти всю сознательную жизнь.