Записки практикующего юриста

Роман Владимирович Некрасов

Мир юристов циничен, загадочен и жесток и неизменно притягателен и интересен. В нём соседствуют ложь, обман, предательство с состраданием, человеческими пороками и страстями. В этой книге рассказаны разные истории рассказанные юристами, клиентами, разными людьми. Они как байки бывалых матёрых специалистов, которые рассказывают в неофициальной обстановке. В основе любой байки лежит реальное событие со своей долей домысла. Какая же доля домысла была в каждой конкретной истории, читатель решит сам.

Цинизм здорового человека

Часто юристов обвиняют в излишнем цинизме и отсутствии чувствительности. Вспоминается старый анекдот.

— Почему Вы отказываетесь работать с этим юристом?

— Всё очень просто. Когда я рассказывал ему о своих проблемах, то у него не стояли слёзы в глазах.

Теперь о главном.

Было в моей практике одно примечательное дело. Попало оно ко мне от моего коллеги, который увольнялся из консалтинговой конторы. Было в нём папки четыре, причём увесистых, с большим количеством документов.

Интерес был в следующем. Касалось оно взыскания компенсации морального вреда за вред, причинённый источником повышенной опасности. Лидия, назовём героиню нашей истории так, обыденно перемещалась по граду Петрову по своим делам. Была обычная петербургская зима: серая, промозглая, холодная, с заливающим всё и вся дождём при минусовой температуре воздуха.

Лидия, как и многие здравомыслящие люди, перемещалась по городу на общественном транспорте. Дело в том, что по центральной части Петербурга лучше перемещаться именно общественным транспортом, так как для него предусмотрены выделенные полосы, часто он ходит, от чего и скорость вашего передвижения обычно выше, чем при передвижении на личном автомобильном транспорте. Велосипедистов в расчёт брать не буду, так как велосипед не особо приспособлен для передвижения в нашем климате, особенно зимой.

Тот день выдался особенно серым и дождливым, когда дальше трёх метров различить очертания предметов было уже весьма проблематично. И это при непосредственном взгляде. Как тогда перемещались автомобилисты и общественный транспорт — для меня вообще загадка. Видимо, на ощупь. Мне этот день запомнился, так как я сам едва не попал в несколько дорожно-транспортных происшествий.

Лидия была одета, как и многие из наших соотечественниц, в тёмную куртку, тёмно-зелёную юбку, колготки и чёрные сапоги. Я не просто так заостряю внимание читателя на этих подробностях. Именно они, вкупе с погодой, сыграют свою роковую роль.

В час пик, ездя по делам, решила Лидия проехать по Невскому на троллейбусе. Час пик, как обычно, толпа народу. И Лидия, которая пытается втиснуться в троллейбус. Лидия успела только поставить ногу на первую ступеньку троллейбуса, как двери начали закрываться. Она не успела убрать ногу, и её зажало дверьми. Мало того, никто из пассажиров на крики Лидии не обратил внимание. Водитель троллейбуса, в силу весьма объективных причин (вспомнили о погоде и одежде?) этого не заметил и начал движение. С зажатой Лидией. Бедную Лидию протащило по Невскому метров 50. Пока наконец на её вопли и крики о помощи не обратили внимание пассажиры и затем водитель троллейбуса.

Полиция прибыла на место раньше кареты скорой помощи. И тут произошло чудо. Молодой лейтенант после оказания первой помощи, детально заснял всю обстановку на месте происшествия: кровь, торчащие кости, следы волочения и так далее. Такой детальности многие позавидуют. Мало того, в дело были приобщены записи с видеорегистратора автомобиля полиции, который в дальнейшем использовался как портативная видеокамера.

Вроде бы, с точки зрения перспектив судебного разбирательства, перспектива отличная. Да дьявол укрывался в том, что первоначально дело о дорожно-транспортном происшествии вёл иной юрист, гордо именовавший себя авокадо с самооценкой такой, что выше неба только звёзды. Да только эта чудила позволила откровенное преступление превратить в административное правонарушение. Мало того, авокадо не контролировал то, чтобы клиентка настаивала о внесении записей о всех назначениях врача, особенно в части, не покрытой полисом обязательного медицинского страхования. И не просил провести правоохранительные органы более тщательные медицинские экспертизы.

Водитель троллейбуса получил лёгкий испуг в виде постановления по делу об административном правонарушении и вскоре скончался по причинам, нам неизвестным. Мой коллега старался выжать из дела максимум и потому направил запросы в различные экспертные заключения о возможности проведения повторной экспертизы с просьбой высказать мнение экспертного учреждения о целесообразности проведения таких экспертиз. В связи с тем, что он увольнялся из шаркона, в котором мы трудились, дело перешло мне.

Брал я материалы дела на дом, чтобы в спокойной обстановке в кресле, куря трубку, и за чашкой кофе детально изучить материалы дела. Сижу, спокойно пью кофе с бутербродом и читаю дело, делая в нём закладки, ни кого не трогаю. Как кот Бегемот: сижу и примус починяю.

Только отсутствие отдельного кабинета сделало своё дело. Как раз в тот момент, когда я просматривал детальные фото с места происшествия, на которых было всё в красках: кровь, торчащие кости, грязь и мученическое выражение лица Лидии, из-за моей спины решила поглядеть моя сожительница, которая тогда ещё не привыкла к специфике моей профессии. Услышал я звук падающего тела. Классический обморок. Кружка воды на лицо привели сожительницу в чувство. Моя сожительница посчитала меня законченным садистом, который может жевать бутерброд и пить кофе во время просмотра таких материалов. А по мне ничего: нормально. Полицейский — молодец, сделал всё от него зависящее с особой тщательностью и педантичностью.

Тут снова сделаю отступление. Моим первым учителем, естественно, была моя мама. Она — врач, причём врач с допуском на оперативные вмешательства. Теперь она на пенсии. Мама меня с детства обучала работе с препаратами. Причём препаратами говядины, свинины и курятины, на которых обучала накладывать хирургические швы, делать первые уколы и так далее и тому подобное. В старшем же возрасте, когда у меня была затея пойти в сферу медицины, то брала с собой на приём. Если пациенты были не против, то я наблюдал за осмотром пациентов. Учитывая тот факт, что мама моя всегда шла в ногу со временем, то в доме были детальные анатомические атласы, руководства по проведению разного рода манипуляций со всеми подробностями, а также видеофильмы о проведении тех или иных операций. Соответственно, видом крови, костей и тому подобных вещей меня не удивить.

При работе с делом, пришедшем от коллеги, я всегда первым делом изучаю документы и готовлю план опроса клиента. Стоит отметить, что опрос клиента — штука весьма сложная. Мало того, что надо сэкономить время и своё, и клиента, так надо установить положительный контакт с клиентом, от клиента узнать все дополнительные подробности его дела, либо прояснить противоречия, которые не устранены при изучении документов.

Ещё одним из немаловажных аспектов является именно сострадание. Именно сострадание, а не тупая сопливая жалость, которая мешает делу. При этом не стоит причинять дополнительные нравственные страдания клиенту, который и так пришёл с бедой. Но если невозможно без причинения неких неприятных ощущений эффективно разрешить дело, то тут боль приходится причинять и напоминать клиенту о неприятных моментах. Приоритет именно у пользы дела. Только по принципу «я не могу иначе». Именно эту мысль привила мне мама, а также об этом говорят наши братья по оружию — медики, в том числе Фёдор Углов в своей замечательной книге «Сердце хирурга».

При сострадании важно не забыть и себя. С учётом того количества негатива, с которым нам приходится сталкиваться, возникает вопрос о том, чтобы сохранить именно своё психическое здоровье. Памятна мне одна коллега, которая рыдала над каждым делом, принимая всё близко к сердцу. Финал её печален: пропуская весь негатив через себя, она получила депрессивный психоз с последующим лечением в психиатрической клинике. А сколько бед принесли клиентам излишние эмоции их представителей! Случаев не перечесть.

Так вот, изучив материалы дела, я пригласил Лидию на беседу в наш офис. Мы общались с ней пару часов. А с учётом того, что Лидия оказалась очень дисциплинированным клиентом, то она принесла копии всех тех документов, которые у нас отсутствовали.

Спустя какое-то время пришли ответы из экспертных организаций. В части из них говорилось о нецелесообразности проведения экспертизы, в другой — приглашение на беседу со специалистом в данной сфере на предмет возможных вопросов и тому подобного.

Пришлось обойти немало учреждений, пока не нашли соответствующее по профилю и квалификации специалистов, а также по цене исследования. Направил я Лидию с документами в одну из таких организаций. Получили заключение.

После того, как все документы были собраны, мы подали претензию к предприятию, которому принадлежал троллейбус. В претензии мы изложили требования о компенсации морального вреда, утраченного заработка, стоимости испорченной одежды, а также расходов на восстановление здоровья. Как и следовало ожидать, наши оппоненты предложили смехотворную сумму, которую даже на компенсацию стоимости испорченной одежды не хватило бы.

Подали в суд. Потянулись долгие месяцы судебного разбирательства. Несколько повторных экспертиз, запросы в ФОМС, ФСС на предмет возможности покрытия из средств указанных фондов убытков Лидии.

Итоги ожидаемы — сильно срезанные расходы компенсации морального вреда, в остальном убытки взысканы полностью.

При ведении этого дела я мог бы начать падать в обмороки при просмотре материалов дела, проявлять излишние эмоции. Только это не поможет от слова «совсем». В данном же случае было необходимо с холодным рассудком препарировать все обстоятельства дела, вникать в каждую его деталь и, откинув негатив, решить вопрос в пользу клиента. А если я буду весь негатив пропускать через себя, то никакой пользы от такого юриста не будет. Вам же нужен боец, рвущий глотку оппоненту, а не рыдающее ничтожество, или я не прав?

Жизнь удивительна, а жизнь практикующего юриста тем более. Профессиональная деформация есть неотъемлемая часть такой жизни, так как именно она позволяет быть всегда готовым к бою за интересы клиента.