Химия любви

Сарая Уилсон (2023)

Кто они такие, чтобы спорить с наукой? Идеально для любителей производственных романов. Абсолютный хит TikTok. Вопрос: Как Анне Эллис, умной и талантливой сотруднице лаборатории, завоевать сердце Крейга Кимбалла, мужчины ее мечты? Ответ: С помощью Марко, эмпатичного (и симпатичного) сводного брата Крейга. Все, что нужно сделать Анне и Марко, — притвориться, что между ними возникла химия, и дать повод для слухов. Но Марко оказывается не так прост, как кажется. У него отличное чувство юмора, и он понимает все отсылки к «Властелину колец» и «Звездным войнам»! Кажется, во всем виновата химия… И изобретая новую формулу, способную перевернуть всю косметическую промышленность, Анна изобретает формулу любви, способную перевернуть всю ее жизнь. «Даже если вы не сильны в химии, эта книга запустит ту самую реакцию, которая поможет поверить в настоящую любовь». — Мария Епишина, книжный клуб «Сорри, я не твоя лав стори»

Глава 6

Сейчас скажет, что Крейг сбежал из-под венца. Или еще что-нибудь такое. Явился в мою разгромленную спальню, чтобы окончательно разгромить мою жизнь.

— Вы… приехали сказать, что Крейг женат? — еле слышно спросила я.

Марко слегка нахмурился.

— Нет. Он только вчера вечером объявил о помолвке. Когда бы он успел жениться?

Я испустила вздох облегчения. Марко тем временем оглядывался вокруг, словно мысленно составлял опись вещей; даже захотелось спросить, что он ищет, и помочь найти.

Но прежде чем я успела заговорить, он кашлянул и задал следующий очевидный вопрос:

— Значит, это ваша комната?

«Трудно поверить, но место, где я сплю и где повсюду валяются мои вещи — это моя комната!» Однако эту саркастическую реплику я оставила при себе, а вслух ответила:

— Да, «здесь рождается гадость…» — Тут мы оба уставились друг на друга, и в следующий миг я поняла, что оговорилась. — То есть радость! «Здесь рождается радость…» Хотя, знаете, нет. Все правильно. Вы видите меня в естественной среде обитания. Живу с бабушкой, дедушкой и дедушкиными птицами. «Гадость» вполне подходит.

— Оговорка по Фрейду?

— Печальная правда.

Его взгляд остановился на моем лице; тут я вспомнила о маске Каталины.

— Подождите, только смою это… — Я забыла завести таймер и теперь не знала, долго ли продержала маску. Двадцать минут? Полчаса? — А вы пока присаживайтесь!

Он оглянулся вокруг.

— Простите, куда?

Унизительный вопрос — но вежливый и, главное, вполне уместный. Встав с кровати, я разгребла для Марко дорожку на полу, сняла со стула охапку одежды.

— Помнится, где-то здесь был стул… — Ладно, неудачная шутка. Я сунула шмотки ему в руки. — Положите это в шкаф. Потом разберу.

На следующий день после «никогда» — но об этом ему знать не обязательно.

Дверь шкафа скрипнула, а затем послышался вопрос:

— Это еще что?

Вот черт! Появление Марко и стыд за бардак в комнате усыпили мою бдительность; я совсем забыла, что в шкафу тоже есть чего стыдиться. Оставалось лишь надеяться, что у него плохо с периферийным зрением, так что самые невыразимые ужасы пройдут мимо его внимания.

— Что именно?

— Огромный телевизор и картонный Леголас в натуральную величину.

Актер, игравший Леголаса во «Властелине колец», по возрасту годится мне в отцы, но что с того? В молодости он был — пальчики оближешь!

— Кажется, Леголас пояснений не требует. Я его фанатка. Это подарок от дедушки на шестнадцатилетие.

Марко смотрел на меня, подняв бровь, так, словно с трудом удерживался от смеха.

— Голубоглазый блондин. Сдается мне, это ваш любимый типаж!

— У Крейга уши не острые.

— Ну, если приглядеться…

— Вовсе нет! Хотя… — Я затрясла головой, отгоняя мысленный образ Крейга с, пожалуй, и вправду крупноватыми и чуточку заостренными ушами. — Не важно. Крейг не эльф и не стреляет из лука.

«А я не путаю фантазии с реальной жизнью!»

— Вот и не угадали. Стреляет — точнее, стрелял. В свое время мы оба занимались спортивной стрельбой из лука.

Боже, почему от этого он кажется еще сексуальнее?

Крейг, разумеется!

Да, именно Крейг. А кто? Не Марко же!

— А телевизор? — спросил он, когда я взяла одежду у него из рук и бросила в шкаф.

— Моя бабушка не верит в телевидение.

— Но оно существует, — заверил Марко. — Я сам пару раз видел телепередачи.

— Очень смешно! Она считает, что телевидение делает из людей идиотов. Поэтому не разрешала мне смотреть телевизор. У них с дедушкой телик черно-белый и такой дряхлый, что едва работает.

— Да, видел его внизу. Он словно сделан при Эйзенхауэре.

— Очень может быть: его купили на гаражной распродаже еще до моего рождения. — Сняв со стула остальные шмотки, я и их швырнула в шкаф и ногой затолкала внутрь, чтобы дверца закрывалась. — В старших классах я начала подрабатывать, накопила денег, купила себе телик и спрятала. Обожаю смотреть кино, а оно настолько лучше в высоком разрешении!

Я приглашающе махнула рукой в сторону освободившегося стула и снова повернулась к шкафу. Чтобы закрыть дверцу, пришлось приналечь на нее плечом.

— И что за кино вы здесь смотрите тайком? — поинтересовался он, садясь. — Должно быть, «Властелина колец» и «Звездные войны»?

— Угадали, — ответила я. — А еще обожаю романтические комедии! — Я хотела сесть на кровать, но тут вспомнила о маске. — Подождите, пожалуйста, сейчас вернусь. Пока будьте как…

Хотела сказать «как дома», только в этом море бардака Марко смотрелся совсем не как у себя дома.

Так что, не закончив свою мысль, я скрылась в ванной. Захлопнула за собой дверь, сделала несколько глубоких вдохов. Зачем он здесь? Что ему могло понадобиться? Не для того же он явился ко мне домой, чтобы вести светские беседы! Я сняла очки и повернулась к раковине, чтобы смыть маску. Закончив умываться, вытерла лицо светло-серым полотенцем. Затем взглянула на него…

И желудок у меня стремительно ухнул куда-то вниз.

Полотенце украшали коричневато-рыжие подтеки.

О нет!

Дрожащими руками я нацепила очки и повернулась к зеркалу.

Это была не маска. Я снова все перепутала. Вместо маски для лица намазалась автозагаром, который тоже дала мне с собой Каталина!

И продержала его минут на двадцать дольше, чем положено.

Такого оттенка оранжевого я никогда не встречала в дикой природе! Цвет лица как у видного представителя племени умпа-лумпа^[3].

Я застонала вслух, и из-за двери послышался приглушенный голос Марко:

— Возможно, невежливо задавать этот вопрос человеку, издающему такие звуки в ванной, но все же спрошу: с вами все в порядке?

Надо было включить фен!.. Я не могу показаться ему на глаза в таком виде! Никому не могу — но Марко особенно. Попросить уйти? Тогда я не узнаю, что он хотел мне сказать. Не для того же он пришел, чтобы поболтать о Леголасе! Нет, нельзя его отпускать, пока не выясню, что ему нужно! Что я за ученый, если не готова жертвовать собой ради новых знаний?

Серьезно, лучше уж выставить себя дурой, чем не узнать, зачем он приходил.

Так что я откашлялась и громко сообщила:

— Оказывается, это была не маска для лица. Это автозагар. На нем не оказалось ярлычка, а я не догадалась проверить.

— Распространенная ошибка.

Это сарказм? Или он серьезно? Не видя лица, не поймешь.

— У меня вчера был тяжелый день! — напомнила я.

И уже приготовилась выслушать какую-нибудь шуточку, однако вместо этого услышала:

— Попробуйте скраб. А еще автозагар можно осветлить пастой из воды, муки и лимонного сока.

Тут я выскочила из ванной и уставилась на него во все глаза. Я-то об этом знаю — но откуда знает Марко?

Увидев меня, он несколько раз моргнул, но не засмеялся, даже не улыбнулся.

— М-да, в самом деле… э-э… как бы вам сказать… в общем, м-да!

— Знаю. Ужас.

Подойдя к своей «домашней лаборатории», я стянула покрывало, которым прикрывала стол и оборудование. Скраба у меня под рукой нет, но есть все ингредиенты. Не так уж сложно будет его приготовить.

Марко подошел ближе, заглянул мне через плечо.

— У вас здесь собственная химическая лаборатория? Оборудовано очень неплохо. И как здесь… чисто!

— Я умею держать рабочее место в чистоте, — сообщила я. — Химику без этого не обойтись.

— Но как этот стол не похож на все остальное! Знаете, как в игре «Угадайте, что здесь лишнее».

Стараясь не обращать внимания на то, что близость Марко странно на меня действует, я выдвинула ящик с рабочими материалами и взяла один контейнер с самого верха.

— Наверное, я из тех, кто лучше справляется с работой, чем с жизнью.

— Да, я заметил, — ответил он.

Я открыла контейнер… но там оказалась вовсе не морская соль мелкого помола, как я ожидала. Там были блестки.

Марко шагнул ко мне, словно хотел посмотреть, что в контейнере. Тепло его тела, аппетитный запах… словом, все это оказалось немного слишком. Руки у меня задрожали, и, сама не знаю как, блестки оказались на полу.

— О нет! — простонала я. — Теперь буду следующие десять лет находить блестки по всей комнате!

— Да уж, эта штука как песок, проникает повсюду! — Он что, цитирует «Звездные войны»? — Выглядит так, словно здесь вырвало пьяную фею. Хорошо хоть, на ковролин не попало — его спас защитный слой одежды.

Забавная шутка, но смеяться мне не хотелось. Сверкающие блестки кружились вокруг нас, медленно оседая на землю, и этот волшебный момент…

Стал бы волшебным моментом, будь рядом Крейг.

Впрочем, и рядом с Марко я ощутила что-то вроде волшебства — по крайней мере, пока он снова не открыл рот.

— Хотели приготовить скраб с блестками? — спросил он с неподдельным интересом.

— Нет, искала морскую соль. У меня… я иногда забываю подписывать материалы.

— Я заметил, — ответил он, бросив на меня внимательный взгляд, однако благоразумно удержался от замечаний о моем лице и автозагаре. Прищуренный взор его скользнул к моим губам, и Марко добавил: — У вас на губах тоже блестки.

Он протянул руку, легко коснулся пальцем моей нижней губы — и мир вокруг застыл, а мое тело словно прошил электрический разряд, от губ до самых нижних регионов.

Я тихо ахнула и попятилась.

На лице у Марко отразилось удивление, затем смущение.

— Простите, я не хотел…

— Нет-нет, все нормально, — пробормотала я, изумленная собственной реакцией.

До сих пор я искренне полагала, что мои вчерашние реакции на Марко можно списать на опьянение. Но, оказалось, в этом нет ни грамма правды! Хотя, конечно, какое-то количество этанола в моем организме еще осталось. Не говоря уж о том, что вчерашняя эскапада могла повредить дендриты головного мозга, затруднив образование связей между нейронами.

Да, разумеется, во всем виновато шампанское! И вчера, и сегодня.

Марко кашлянул, а затем с какой-то неуверенной улыбкой заметил:

— Надеюсь, блестки были съедобные.

— Блестки всегда делают съедобными.

Этим замечанием я хотела разрядить обстановку, но вышло наоборот: казалось, даже воздух между нами сгустился.

— Хотите, помогу вам прибраться? — наконец прервал молчание Марко.

— Не надо. Лучше объясните, зачем пришли. — Тема, которой он до сих пор успешно избегал.

— Да, в самом деле. Зашел, чтобы пригласить вас со мной пообедать.

— Пообедать? — удивленно перепросила я. — Разве вам не надо управлять компанией?

— Надо, но у меня бывают перерывы на обед. Кстати, подчиненных я тоже каждый день отпускаю пообедать. Как видите, я великодушен.

Однако он меня не успокоил.

— Это какая-то шутка? Розыгрыш?

— Вовсе нет, — посерьезнев, ответил он. Я не могла винить его за обеспокоенный вид: едва ли многие женщины, которых он приглашает в ресторан, первым делом решают, что это розыгрыш.

— Или… вы хотите, чтобы я что-то для вас приготовила?

Обычная в моей жизни ситуация. Дамы из дедушкиного птичьего клуба вечно просят, чтобы я что-нибудь для них сварганила «по дружбе». Пол-унции увлажнителя в интернет-магазине стоят три сотни баксов? Не страшно: за материалы для него придется отдать меньше шести долларов, а мое время бесплатное. Обычно я всегда готова помочь; но если Марко тоже на что-то такое рассчитывает — будет разочарован. Скидки у меня только для родных и друзей семьи.

— Нет, в скрабах у меня недостатка нет, в автозагаре тоже, — любезно ответил он.

Я не могла придумать никакой другой причины, по которой этому красавцу вздумалось приглашать меня на обед, так что выпалила:

— Вы же не хотите, чтобы я за вас сделала домашнее задание?

Марко сжал губы, словно изо всех сил старался не рассмеяться.

— Мне двадцать девять. Домашние задания давно в прошлом.

— Тогда зачем вы хотите со мной поесть? — Не для того же, чтобы насладиться моим обществом!

— Вот за столом и объясню.

— Я не обедаю с незнакомцами. — Впрочем, с Марко мы уже знакомы, и даже довольно близко.

О чем он мне тут же напомнил:

— Какой же я незнакомец? Вчера вечером вы мне признались, что влюблены в моего брата. Выдали свою главную, самую страшную тайну. По всем понятиям мы теперь друзья.

— Я призналась под давлением!

— Кто же на вас давил? Я?

— Бутылка шампанского.

В ответ на это он улыбнулся.

— Так или иначе, мне кажется, то, что я хочу сказать, для вас будет небезынтересно.

— Ну не знаю… У меня такое чувство, словно сегодня я проиграла битву со вторым законом термодинамики, — сообщила я, надеясь этим его отпугнуть. Мужчины обычно смущаются и отступают, когда слышат такие непонятные слова.

— Значит, нужно удержать вас от падения в энтропию. И поход в ресторан подойдет как нельзя лучше: со мной вы уже не будете изолированной системой!

Я изумленно открыла рот. Во-первых, откуда Марко Кимболл столько знает о законах термодинамики? И во‑вторых, что же ему от меня понадобилось — почему он так настойчив? Видит же, что мне это не интересно!

Точнее, интересно, что он хочет сказать. Но он сам не интересен абсолютно. Ни как человек, ни как — боже упаси! — потенциальный романтический партнер.

— На вашем месте, — продолжал он, явно не подозревая о ходе моих размышлений, — я бы побеспокоился о первом законе Ньютона. Помните, покоящееся тело в покое и остается, и так далее.

— Вижу, вы не успокоитесь, пока не настоите на своем! — Впервые слышу, чтобы мужчина использовал в споре научные аргументы, и… пожалуй, мне это нравится.

— Вот именно. Идемте, я вам все объясню. — В его голосе послышались нотки утомления. Не то чтобы он в самом деле был недоволен — но, должно быть, не привык, что женщины ему отказывают.

Я хотела ответить «нет». Из чистого упрямства. Возможно, буду первой, кого ему так и не удастся сводить в ресторан! Но движущей силой моей жизни всегда была любознательность. И, хоть я и говорила себе, что вовсе не желаю знать, что у него там ко мне за разговор, на самом деле, конечно, умирала от любопытства.

— Мне нечего надеть. — Могу вообразить, в каких ресторанах бывает Марко Кимболл и какой там дресс-код!

— Хорошо. Вот что я вам скажу, — объявил он. — Я пригнал сюда вашу машину. Вызову такси и буду ждать вас в ресторане через час. Захотите приехать — приезжайте. Не захотите — что ж, приятно было познакомиться.

— Вы пригнали мою машину?

Вместо ответа он протянул мне ключи. Я взяла их — очень осторожно, следя за тем, чтобы даже кончиками пальцев не коснуться его руки. Надоело, что при каждом прикосновении Марко меня словно током бьет.

— Ну да. А почему таким тоном?

— Как-то подозрительно любезно с вашей стороны, — сообщила я.

— По-моему, самая обычная любезность.

— Ну нет, для таких щедрых жестов вы слишком хороши собой!

Ясное дело, он что-то затевает — и я умирала от любопытства, не в силах понять что. И почему он готов все объяснить только в публичном месте?

Каталина права: с горячими парнями лучше не связываться!

«Особенно с теми, что женятся на девушке, с которой знакомы всего два месяца», — прошелестел внутренний голос, явно что-то имеющий против Крейга.

Слушать его я не стала; однако он навел на мысль, что Марко, возможно, хочет что-то рассказать о Крейге, — и эта мысль подтолкнула меня ответить «да».

Не обращая внимания на мой выпад, Марко сказал:

— Адрес ресторана я вам сейчас пришлю, — достал телефон, что-то на нем набрал — и мой мобильник пискнул в ответ.

— Откуда вы знаете мой номер? — спросила я.

— Вы мне его дали прошлой ночью.

Я извлекла из кармана мобильник и обнаружила, что Марко значится в списке контактов под именем «Красавчик из туалета». Замечательно. Напилась так, что забыла, как его зовут — но где мы встретились и как он выглядит, помнила даже в невменяемом состоянии.

— Зачем тогда вы сюда приехали? Ведь можно было просто позвонить.

— И пропустить блестки и оранжевый автозагар? — Я не засмеялась в ответ, и он сменил тон: — Мне подумалось, что нам стоит поговорить лицом к лицу. К тому же по телефону вы, скорее всего, ответили бы «нет».

— Я и сейчас могу ответить «нет»!

— Можете, конечно, — согласился он. По тону чувствовалось, что хочет добавить: «Но не станете».

Пока я пыталась сообразить, что же делать дальше, внизу хлопнула дверь, раздался дружный птичий хор, а затем голос бабушки.

О-фи-геть. Вот чего не хватало для полного счастья. Пока я училась в школе, у нас дома действовало правило: никаких парней в моей спальне! Действует ли сейчас? Не знаю. Ни разу не было случая проверить.

— Ладно, вам пора. И, если внизу кто-нибудь из моих родных попытается пригласить вас с нами поужинать, не соглашайтесь! Как говорил адмирал Акбар…

— «Это ловушка!» — подхватил он; и снова вернулось это непривычное чувство, что наконец кто-то меня понимает.

— Хочу вас предупредить, потому что вы, кажется, неплохой человек и такого не заслужили. Бабушка уверена, что умеет готовить. На самом деле ее стряпню только в аду подавать, чтобы мучить грешников! А дедушка считает: невежливо не есть то, что перед тобой поставили. За годы этих кулинарных пыток я закалила желудок — и все равно с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, иду на любые ухищрения, чтобы исчезать из дома на время ужина.

— Какое долгое и красноречивое объяснение!

— Краткость — сестра таланта, но мы с ней не родственники. Ладно, пойдемте.

На самом деле провожать его до двери мне не хотелось. Сюда как-то добрался — значит, найдет и дорогу к выходу. Только слишком страшно было оставлять его наедине с бабулей. Впрочем, я надеялась, что она сидит у себя и Марко не заметит.

— Вот сюда не наступайте! — предупредила я вполголоса, показав на третью ступеньку. — Она страшно скрипит. На шум выскочат мои родственники, и начнутся бесконечные расспросы.

— Похоже, им важно, что с вами происходит. Повезло вам!

От этих простых слов у меня вдруг болезненно сжалось сердце; я споткнулась на последней ступеньке, едва не упала, но Марко схватил меня за руку и поддержал. И, как всякий раз при его прикосновении, меня словно прошило мощным электрическим разрядом.

— С вами все хорошо? — спросил он.

— М-м… да. Вы… э-э… уже можно отпустить.

Он разжал руку — удивленно, словно успел забыть, что меня держит. Я-то вряд ли об этом забуду! Казалось, на предплечье у меня навеки остался пылающий отпечаток его пальцев.

«Это все спиртное!» — напомнила я себе. Эффект остаточного алкоголя в организме. Совершенно ничего не значит.

Я уже взялась за ручку входной двери, радуясь, что нас не застукали, как вдруг в прихожую вышел дедуля. Увидев нас, он просиял и обратился к Марко:

— Вижу, вы застали Анну уже в добром здравии!

— Так и есть, сэр. Благодарю вас.

— Вот и хорошо! — Он перевел взгляд на меня. — Анна, солнышко, у тебя какая-то краска на лице.

Я, черт возьми, в курсе! Оставалось лишь надеяться, что оранжевый автозагар замаскирует пылающие щеки.

Насвистывая какую-то мелодию, дедуля отправился в гостиную. Сел на диван, развернул газету (дедушка, наверное, последний человек в Америке, который не только выписывает газеты, но и читает от корки до корки). За спиной у него Джоди Хвостер громко разорялась насчет «Янки» — худшей бейсбольной команды на свете. Я открыла дверь для Марко.

— Хотела бы сказать «спасибо, что зашли», но… честно говоря, не знаю, что сказать.

Он перешагнул порог, обернувшись, улыбнулся мне:

— Скоро увидимся.

— Возможно, — неохотно согласилась я.

— Ответ принят, — откликнулся он, послав улыбку, от которой мое сердце липкой лужицей растеклось в груди.

Да он издевается! Как можно быть сразу и таким красивым, и таким обаятельным? Просто нечестно! Хоть что-то из даров, щедро пролитых на Марко, Богу стоило бы сэкономить для других мужчин!

Из соседней комнаты донесся голос бабули, так что я быстро захлопнула дверь. Но, как выяснилось, недостаточно быстро. То ли бабуля все же заметила Марко, то ли ее просветил дедушка.

— Кто это был? — поинтересовалась она.

— Просто один парень с работы.

— С работы, с которой ты уволилась?

Что правда, то правда. Но я заслужила медаль — не стала закатывать глаза. Терпеть не могу снова чувствовать себя подростком — и не поддамся ни на какие бабулины провокации!

— Да.

Я повернулась и хотела идти к себе, но в спину мне долетело:

— И чего он хотел?

— Чтобы я влилась в его гарем, родила ему дюжину детей и никогда больше не занималась химией.

— Анна, что за глупые шутки! — воскликнула бабушка.

А дедушка, шелестя газетными страницами, откликнулся со своего места:

— Если она этого хочет, почему бы и нет? Главное для нас, малышка, чтобы ты была счастлива!

Вряд ли дедушка расслышал мои слова — просто привык играть роль миротворца. Однако мне стало стыдно прятаться у него за спиной, и я решила ответить, как есть:

— Пока не знаю, чего хочет Марко. Но скоро выясню!

Примечания

3

Вымышленное племя из повести Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика».