Сожги меня снова

Сара Фейрвуд (2024)

В городе Нардис, где столетия соединились и истории прошлого живут бок о бок с настоящим, Йен, полицейский, и Габриэль, музейный работник, вновь столкнулись после трехсот лет забвения. Йен был инквизитором, сжегшим Габриэль за магию. Теперь, когда их души реинкарнировались, Габриэль не может простить своего палача, в то время как Йен не осознает, кто она на самом деле. Он одержим желанием завоевать её сердце, но тёмное прошлое между ними создает непреодолимую преграду. Однако судьба ставит их в необычные обстоятельства: в городе появляется серийный маньяк, убивающий молодых женщин, и Габриэль, обладая уникальными знаниями о местной истории, оказывается в зоне риска. Объединив силы, несмотря на ненависть и неприязнь, Йен и Габриэль начинают расследование, где каждая разгадка приближает их к разоблачению не только преступника, но и тёмных тайн их прошлого. В гонке со временем им придется разобраться в своих чувствах и выяснить, возможно ли воскресить любовь даже среди пепла прежних обид.

Глава 3

Ненависть — это яд, который человек сам себе подливает в кровь, надеясь на то, что однажды он отравит.

В момент, когда я развернулась, передо мной предстал высокий мужчина — он был словно из другой эпохи. У него были черные волосы, гладко зачесанные назад, и изумрудные глаза, в которых отражалась не только уличная лампа, но и какая-то затерянная в глубине тайна. Я не могла оторвать от него взгляда, хотя понимала, что это ненормально. Его строгая черная униформа плотно обволакивала мускулистую фигуру, а на поясе, как будто в насмешку над моими фантазиями, висел пистолет в кобуре, а рядом с ним побрякивали наручники — два холодных кусочка металла, которые олицетворяли как страшный риск, так и незримое притяжение.

Моя сердечная мышца забилась с ускорением, но вместо страха я ощутила волну странной эйфории. «Что ж, это прям мечта, оказаться в наручниках или быть застреленной в лоб из этого пистолета!» — подумала я, почти не осознавая, как это звучит. Моя голова закружилась от мыслей, которые у меня отбила эта неожиданная встреча.

Мой разум метался из одной мысли в другую, и в этот момент, когда я кривоватенько улыбнулась высокому полицейскому с изумрудными глазами, пришло осознание, что во всей этой ситуации я выглядела совершенно беззащитной и даже жалкой.

В его глазах читалось нечто большее, чем простое недовольство. Что это? Сочувствие? Интерес? Я не могла понять — и, черт возьми, как же меня это угнетало. Внутри себя я чувствовала как-то одновременно и маленькой, и взбунтовавшейся, пытаясь добиться справедливости даже в столь абсурдной ситуации.

— Заплатите за шоколадку и будете свободны, — произнес смутно знакомый полицейский, его голос звучал строго, но в нем проскальзывала некая озорная игривость.

Я не могла удержаться от фыркания.

— С радостью, — ответила я, стараясь сохранить определенную долю достоинства.

Я повернулась к кассовому аппарату, обидчиво бросив взгляд на Дака, который ухмылялся, как будто наблюдал за драмой, разыгрывающейся перед ним. На меня сразу накатила злость, но я постаралась сдержаться. Я приложила карту к терминалу, и оплатив шоколадку, почувствовала облегчение, как если бы сбросила с плеч тяжелый рюкзак.

— Отлично, — сказал коп, его тон звучал почти одобрительно.

У меня не было сил отвечать, поэтому я молча развернулась и направилась к выходу. За спиной я ощущала его взгляд, но игнорировала его, сосредоточившись на своем шаге.

Передо мной распахнулась дверь, и в лицо мне ворвался свежий воздух, пугающе резкий и холодный. Я закончила всю эту абсурдную сцену, но, обернувшись к Даку напоследок, бросила:

— Шоколадку можете оставить себе.

Злорадная улыбка на его лице на мгновение замерла, и он хотел возмутиться, но я не стала ждать разворота еще одной драмы. Решительным шагом перешагнула порог и вышла на улицу.

Пит предатель уехал, оставив меня одну. Холодный ветер всколыхнул мои волосы, и я обняла себя руками, как будто единственным моим утешением была сама уверенность, что я все еще здесь, что я могу контролировать хотя бы некоторые вещи в своей жизни. Рядом со мной стояли два патруля полицейских машин, с их проблесковыми маячками и ожидающими полицейскими. Это начинало меня раздражать. Каждая секунда, проведенная рядом с ними, казалась вечностью, и я чувствовала себя в ловушке, как глупая мышь, попавшая в капкан. Как я доберусь до дома? Это был единственный вопрос, который беспокоил меня, и он вертелся в голове, как навязчивая мелодия. Сначала я запаниковала, но затем, глянув на улицу, меня все же осенило: можно было добраться пешком. Да, это заняло бы время, но кто еще мог помочь мне в этой ситуации? Никаких вызовов такси, никаких звонков, только я и мои ноги.

Я перевела взгляд на того высокого полицейского, который, казалось, все еще наблюдал за мной. В его глазах была искорка интереса, и мне стало немного неловко. Поджав губы, я сделала шаг вперед и направилась по тротуару, все так же уверенно, как если бы мир вокруг меня был лишь моим, и его ошибки меня не касались.

— Вам не на чем ехать? — неожиданно прервала мои мысли его ухмылка.

Я остановилась, повернулась и встретила его взгляд.

— Нет, — коротко отрезала я, стараясь не выдать, как сильно меня это задело.

— Сообщник бросил? — его слова заставили меня замереть. Я ощутила, как на щеках вспыхнула краска.

— Что? — воскликнула я, но тут же осеклась, вспомнив, как он был прав.

Словно ледяной поток обдал меня, когда я вспомнила, как Пит просто ускользнул в ночь, бросив меня в этом запутанном мире.

— Дак сказал, что у вас был сообщник, — продолжал полицейский с легкой насмешкой в голосе.

— Этот козел не… — я замешкалась. Чувство предательства было обратной стороной моего страха. — Он уехал, а я без тачки.

— Я могу подвезти, — предложил он, в его голосе звучала извиняющаяся интонация, которая показалась мне фальшивой.

— Что ж, спасибо, — вяло ответила я. — Я лучше пойду пешком.

— Кругом лес, — сказал он, указывая рукой на мрак, который обнимал нас со всех сторон, словно невидимый туман. — И я как раз заканчиваю смену, у вас все равно нет вариантов.

Я закатила глаза, чувствуя, как нахлынула паника. «Нельзя, — думала я, — не стоит доверять этому смутно знакомому копу».

— Ладно, — согласилась я, но внутренний голос продолжал кричать. — А как же ваш напарник?

— Он может сесть в другую машину, — подмигнул мне полицейский, в его усмешке была легкость, которую я не могла понять.

Стиснув зубы, я нехотя пошла к машине. Внутри меня вспыхнуло желание сбежать, но жажда безопасности заставила сесть рядом с ним. Я села в машину, чувствуя, как холодный воздух проникает в мою душу, словно я только что отказалась от спасительного круга идти пешком через лес. Полицейский включил двигатель, салон наполнился глухим рокотом, перекрывающим звуки заправки, которая постепенно отдалялась от нас. Я обвела взглядом пространство вокруг — тщетно пытаясь уйти от мысли, что вызвала на себя его внимание.

Это была обычная патрульная машина: светлое сидение с потертостями, полка с милыми, но вызывающими тревогу предметами — полицейский блинчик для остановок, ужасающая дубинка и стеклянный ящик с флаконами антисептика. Я замерла, чувствуя, как дрожь пробегает по спине, и решила занять себя мыслями о том, как мне добраться до дома — не дать этому полицейскому шанса перехватить мою историю. Нет, ну я явно где-то уже видела его.

— Куда едем? — спросил он, его голос был раскатистым и уверенным. Я посмотрела на него, и его суровые черты лица стали более отчетливыми в свете навигации.

— На Блэкстрит, — ответила я, стараясь говорить спокойно.

Полицейский кивнул, и я заметила, как он чуть повернул голову к моему направлению, словно изучая меня вдоль и поперек, словно прощупывая, насколько я устойчива к его вопросам.

— Вы вернетесь к этому типу, который вас бросил? — спросил он.

Его интонация была как будто дружелюбной, но в ней проскальзывала некоторая настороженность, желание понять.

— Сомневаюсь, — произнесла я, стоя на грани между желанием признаться и мрачной решимостью сохранить дистанцию.

Дорога стремительно уносила нас от заправочной суеты, и вскоре вокруг зазеленело: высокие деревья обрамляли улицу, их силуэты напоминали огромных стражей, замаскированных в коричневые и зеленые цвета. Я сидела на сиденье пассажира, сжимая руки на коленях. Воздух, напоенный запахом сосен и влажной земли, казался мне одновременно знакомым и чужим.

— Как же трудно заблудиться в наших лесах, — сказал полицейский с легким смехом, оборачиваясь ко мне. Его голос звучал как бы издалека, его слова перекрывали звуки ночи. — Никогда не знаешь, куда именно потянет. Полный лес мифов.

Я не знала, что ответить, и потому просто посмотрела в окно, всматриваясь в ночную черноту, где деревья, казалось, поглощали любой свет и любой звук. Всё вокруг стало внезапно печально тихим. Время, как будто, остановилось. Мы ехали, и в этот миг меня охватило стойкое ощущение, что когда-то я уже была здесь.

Вдруг, как по волшебству, из темноты выскочил волк. Я взвизгнула от неожиданности, когда он прыгнул на машину. В этот момент полицейский резко затормозил, и от резкого торможения по инерции меня наклонило вперед. Я стукнулась лбом о панель. Боже! Искры блеснули перед глазами, и секунда, казалось, растянулась на часы.

Вместе с ударами сердца в моей голове начали плыть образы, странные и далекие. Мгновения из жизни, которая была до этой. Как меня сожгли на костре. Я вспомнила горький дым, медленно заполняющий легкие, и крики, которые раздавались вокруг. И вдруг, как если бы какой-то невидимый поток соединял меня с тем прошлым, я осознала — этим человеком, сжегшим меня, который сейчас сидел за рулем, был Йен. Да-да, именно он. Сердце заколотилось в груди, и мрак заполнил мою душу, когда я вспомнила, как его изумрудные глаза, полные гнева, смотрели на меня, охваченной огнем. Это он был моим преследователем, человеком, который, по идее, доверял закону, а не всеобъемлющей справедливости. Откуда, черт возьми, у меня возникли эти воспоминания?

— Все в порядке? — спросил он, наклоняясь ко мне с беспокойством.

Я медленно повернула голову в его сторону, потирая ладонью лоб, где уже чувствовалась легкая шишка. В голове всё встало на свои места. Ненависть к этому человеку вспыхнула, как пламя, и от её силы заболело в груди. Он убил меня тогда триста лет назад.

— Да, — фыркнула я, пытаясь сдержать бурю эмоций, вспыхнувших в моей голове.

— Это был волк, — сказал он, держась руками за руль. — Мы чуть не сбили его, но он убежал…

— Я в курсе, что это был волк, — прошипела я через сжатые зубы, ощущая, как ненависть заполняет меня.

Я чувствовала, как эта злоба начинает перехватывать контроль. Кажется, он был немного удивлён моей злобной реакцией. Я не могла больше сдерживать себя. Встрепенулась, открыла дверь авто и вышла из неё, чувствуя свежий ветер на своём лице.

— Эй, ты куда? — закричал полицейский, с опасением открывая свою дверцу и выбегая из машины.

Он встал рядом, полугрустный и полубеспокойный, с открытой дверью, как будто собирался меня остановить.

Я молча, не обращая внимания на его слова, развернулась и пошла вдоль трассы, оставляя за собой свет фар и его обеспокоенное выражение. Земля под ногами была знакомой и в то же время чуждой. Я шагала по обочине дороги. Ноги медленно ступали по асфальту, и я ощущала, как грохот моего сердца напоминал о прошлой жизни, о том, что когда-то было. Тень Йена, полицейского, вела меня к воспоминаниям, отправляющим меня обратно в тот далекий вечер, когда я на пороге своей смерти встретила его — изумрудные глаза, досмотр строгости, непоколебимая уверенность. Этот вечер был полон вечернего тумана, холодного ветра и совершенно неожиданного окончания.

Я сжала кулаки, вспоминая, как покидало меня тепло, как огонь забирал мои мечты. В этот момент я так сильно чувствовала ненависть, что она затмевала весь разум. Неужели этот человек снова рассчитывает, что я его пойму? Ничего не получив, просто стоя на трассе, я гуляла по своему гневу, и он рос, как корни огромного дерева.

— Стой! — раздался голос Йена, но я только ускорила шаги.

Я не собиралась возвращаться. Я не могла остаться рядом с ним, даже если он был полицейским с ясными намерениями. В прошлый раз он был мне другом, а позже стал причиной моей смерти. Свет фар пробегал мимо, но я не боялась темноты. Наоборот, она была мне знакома. Я предалась этому ощущению — странной уверенности и страха одновременно. Лес вокруг меня завывал, словно призывая в этот мир магии и мифов, который было бы разумно избегать, но он всегда привлекал меня.

— Да остановись же! — раздался его голос вновь.

Я не обернулась и просто продолжила идти, погружаясь в свои мысли. Зачем мне останавливаться? Зачем слушать его? У меня уже не было слов, чтобы выразить всю ту ненависть, которую я испытывала.

— Эй, ты меня слышишь? — снова призвал он.

— Что? — крикнула я, и этот крик был полон всей ярости, что накапливалась во мне.

Я остановилась, развернувшись к нему. Моя графика ненависти, как остриё шпаги, пронзала воздух. Его лицо выражало непонимание и растерянность, от чего мне становилось не легче. Он был полицейским, он должен все понимать. Но в моем случае он не знал всей правды. От этого понимания мне становилось легче. Он все еще был тем парнем, что сжег меня, и в его глазах не было сочувствия, только растерянность.

— Ну давай, сожги меня снова! — закричала я, раскинув руки, как будто собираясь взмыть в воздух. Внутри меня бушевал ураган эмоций.

— Что? — удивленно переспросил он, явно не понимая, что происходит. — Ты че, больная?! Зачем мне тебя жечь?

— А что, ты не помнишь меня? — снова крикнула я, подойдя к нему почти вплотную. Я видела, как он судорожно сглотнул и начал сомневаться в своей уверенности.

— Да я тебя даже не знаю, — произнес он почти шепотом. — Я вижу тебя в первый раз.

Его слова ударили в меня, как удар молнии. Я воскликнула, не в силах сдержать облегчение и злость одновременно.

— Ах вот оно что! — воскликнула я. — Классно, а я вот тебя не в первый раз вижу.

— Ты ненормальная что ли? — не веря своим ушам, произнес он, хорошие намерения остались в прошлом.

— Ну конечно, — крикнула я. — Ненормальная!

С этими словами я отвернулась и пошла прочь, в темноту, оставляя его одного с его непониманием. Он не мог знать ни о том, что я пережила, ни о той тьме, которую я внезапно обрела в своем сердце. Я шагала по дороге, чувствовала, как холодный ветер касается моего лица, и с каждым шагом уходила все дальше от воспоминаний, которые хотела оставить позади. Я шла, не осознавая, что кажется иду не туда. Темнота окружала меня, как непроницаемая завеса. Вдалеке воет волк, звук его завывания отдавался в моем сердце как напоминание о том, что я не одна, но чем-то все же изолирована от жизни, как и он среди лесных теней. Я сунула руку в карман, чтобы проверить телефон, его экран ярко заблестел, подтвердив мои худшие опасения — один процент заряда. Как удачно! Ни связи, ни надежды на спасение.

Я ускорила шаг, стараясь не думать о том, что эта тьма может занять меня целиком. Вскоре позади себя я увидела яркий свет, приближающийся ко мне. Это была машина. Полицейский!

— Эй, садись, — крикнул он, спуская стекло. — Я не хочу утром обнаружить на дороге твой труп, обглоданный волками.

Как смешно. Эти слова вызывают смех и одновременно раздражение. Я не хотела быть загрызенной, однако мысль о том, что меня кто-то может спасти, была весьма приятной в своей неожиданности.

— Лучше уж быть съеденной, — пробормотала я, не желая показывать свою уязвимость.

— Лучше покажись психиатру, — ответил он.

Я продолжила идти, а он ехал рядом, как назойливый комар, не давая мне покоя. Боже, как же я его ненавижу.

— Садись, — сказал он требовательно, в этот момент его голос звучал как приговор.

— Ладно! — крикнула я, хотя сама не понимала, зачем согласилась.

Наверное, потому что все еще не хотела стать жертвой ночных тварей. Я открыла дверь и залезла внутрь. Запах кожи и легкой ванили, исходивший от машины, немного успокоил мои нервы.

— Ну что? — ухмыльнулся он. — Куда едем?

— Подальше отсюда, — фыркнула я, отвернувшись к окну.

Я стала изучать темный лес за стеклом. Деревья, черные и безжизненные, казались подобными моим мыслям.

— Подальше? Это ты о чем? — его голос был настойчивым.

— О себе, о своем прошлом, о всем, что было и продолжает ломать меня изнутри, — пожалуй, на этот раз я просто не смогла сдержаться.

Внезапно машина ускорилась, и пробираясь сквозь ночной лес, я чувствовала, как шансы на спасение становятся все ближе. Но всегда остается вопрос: спасение от чего? От монстров в лесу или тех, что прячутся в сердце?