Все сады зацветают в июне

Светлана Жукова (2024)

Когда летом зацветали липы, вся улица погружалась в золотистое сияние, окутывая тебя запахом меда и солнечными лучами. Это была настоящая магия, которая возможна только в детстве. Ты знай себе играешь от рассвета до заката, возвращаясь домой, с грязными от дорожной пыли ногами, только чтобы быстро поесть и убежать обратно. Гоняешь на велосипеде голубей и находишь тысячи других занятий для себя и друзей, потому что детство — это одно большое приключение.

Бабка Холмачиха.

Была у меня еще одна подруга, которая жила возле дому у дуба. Только не у того дуба возле которого жила Маринка-Констанция-Дульсинея. А совсем рядом, в двух домах от бабушкиного дома. Звали ее Оксанка, и она не была городской внучкой, а была обычной местной девочкой, которая жила с бабушкой и дедушкой. И жила она там не как все мы только летом, но весной и осенью, и даже зимой. А где же Оксанкины родители спросите Вы? А представьте себе, Оксана была той девочкой, у которой были и мама, и папа, и даже младшие сестры-близняшки. Ох, и противные до жути рыжие пигалицы. Но как-то на то сложилось, видимо, это была семейная тайна и обстоятельства. Но Оксанка жила с бабушкой и дедушкой. Иногда родители все-таки приезжали к ним в гости, жили-то почти на соседней улице в отдельной трехкомнатной, между прочим, квартире, в единственном на тот момент, в нашем поселке многоэтажном доме. Я помню, как ее мама и папа, приезжали вместе с сестрами на оранжевом мотоцикле с люлькой. Оксанкина бабушка Надя, тогда кричала на рыжих пигалиц «Понаехали тут, заразы окаянные!» Их она почему-то меньше любила, чем Оксанку, думается мне, потому что они в свою очередь не любили саму Оксанку.

Бабушку Надю между собой за глаза, все в деревне называли Холмачиха. Что за слово такое загадочное, ни фамилия, ни имя. Но надо сказать, это прозвище ей очень подходило. Нас взрослые всегда учили не сквернословить и не слушать, если кто-то говорит плохие слова. Но бабка Холмачиха была исключением, как она красиво и громко, можно сказать вкусно и колоритно, ругалась так, что слышала вся деревня. Кто-то из Вас скажет, фу, как не красиво восхищаться ругательством и будет абсолютно не прав. Когда она шла по деревне, и на всю улицу материлась, то все местные куры переставали нестись, петухи, заслушавшись, сдавали свой утренний пост, кидая в воздух красные гребешки, собаки деревенские переставали лаять, затихали, притаившись в будках. Потому что рядом с такой женщиной тягаться в сквернословии и перечить было просто невозможно.

А между тем Холмачиха была маленькой, сухожилистой женщиной, сгорбившейся походкой идущей своей дорогой. И я Вам, скажу честно, не было в ее голосе злобы, а ругалась она от чувств. Я много раз играла возле Оксанкиного дома, под ветвями необъятного дуба, ствол был такой огромный, что мы бегали вокруг него, играя в догонялки. И всегда молча слушая бабушку Надю, получала удовольствие от такого деревенского фольклора. Оксанка та, кстати, выросла, вышла замуж и родила детей, и я надеюсь, в ее семье дети живут все вместе, в одном доме…

Вот такая получается нецензурная, матерная история приключилась в моем детстве. Но если, Вы не умеете, так красиво ругаться матом, то, пожалуйста, не повторяйте некрасивых слов, да и вообще не ругайтесь. Вы ж не бабка Холмачиха.