Его Алмазом кличут…

Светлана Малышева

Журналист Игорь едет в глушь, чтобы взять интервью у старика-долгожителя. Но уже в пути он узнает, что местные зовут дедушку Алмазом, а на свои стандартные вопросы он получает неожиданные ответы. Поездка переворачивает жизнь Игоря с ног на голову. Он понимает, что причин такого прозвища две, одна из которых – тайный поступок старика…

3

Путешествие, которое и стало поворотным в моей жизни, началось очень неожиданно. Утром я, как обычно, пришел в редакцию, немного опоздав. Но, надо сказать, что мое настроение было приподнятым, что наблюдалось нечасто в последнее время. Лисицын, наш главный редактор, вызвал меня к себе. «Неужели будет отчитывать за опоздание?» — подумал я. Но нет, все оказалось гораздо хуже, по крайней мере, так мне тогда виделось.

— Здорово, Игорь! — по-свойски сказал он.

— Здравия желаю, Сергей Викторович! — я решил поддержать веселую ноту.

— Игорек, тут такое дело… Орлов больничный взял, недели на две…

— Так, и что? — я недоумевал, какое отношение ко мне имеет сей факт. Орлов у нас интервьюер, а я писал статьи по городским новостям.

— Как бы это… В общем тебе надо за него… В командировку.

Тут увидев мои округлившиеся глаза, выражающие не столько удивление, сколько возмущение, Лисицын продолжил:

— Ну, понимаешь, надо…

— Это же не моя специфика! — перебил его я, сказав то, что он, в общем-то, и сам прекрасно знал.

— Слушай. В Сибири живет один дед…

— В Сибири??? Вы издеваетесь?! — тут я рассердился не на шутку.

–… точнее старик, — продолжал Лисицын невозмутимо, вспомнив, что он начальник и подчиненные ему перечить не должны, — ему на днях исполняется 99 лет! Надо бы у него интервью взять в день рождения, спросить, как жил, что ел ну и так далее. Людям же это интересно.

— 99… Не проще ли годик подождать, когда ему стукнет 100 и в юбилей взять интервью? Надеюсь, к тому времени Орлов поправится, — съехидничал я.

— Новожилов! Ты хоть понимаешь, что такое 99 лет? Он может умереть в любой момент, а ты про год какой-то говоришь!

— Ничего, и постарше старики имеются! Я слышал вон 126 одной бабушке, она, может поближе живет.

— Так, не поясничай! — рассердился начальник. — Сказано — сделай! Много ты понимаешь!

— Где вы вообще его взяли? — я не сдавался.

— Молва донесла… — сказал шеф на выдохе. — Человек, говорят, уж больно хороший. Тут не столько в годах дело, понимаешь… Мудрец он какой-то… Мне даже самому интересно стало. Съезди, разведай… Фотографа нашего нового возьми с собой в помощники, этого… как его… Максимку. Послезавтра вылет. Самолет до Емельяново, это недалеко от Красноярска, а там на попутках до деревни. Карты нет, уж извиняй, там спросите. На все про все даю вам 3 дня, туда-обратно.

Вышел я от шефа и не мог прийти в себя. Эта вынужденная поездка не входила в мои планы. Хотя планов-то у меня никаких и не было. Какие планы могут быть у холостяка-пофигиста? Работником я был неплохим и даже числился на хорошем счету у начальства. Но это лишь оттого, что работа моя мне нравилась, да и сейчас нравится. Статьи пишутся легко и быстро. Но развиваться в этом направлении я не думал. А зачем? И так сойдет. Развиваться — значит, усилия прикладывать, а напрягаться мне не хотелось.

В тот рабочий день я не сделал ничего существенного. Все представлял, как через тайгу буду к деду пробираться, чтобы три вопроса задать. И снова злость и негодование переполняли меня. Эта затея с Сибирью казалась мне настоящим абсурдом. Ведь я работал в местной газете, а не в географическом журнале. Но делать нечего, смирился, поскольку, все же, немного побаивался увольнения за споры с начальством и отказ от задания.

Морально настраиваясь на поездку, вечером я решил позвонить Орлову, чтобы узнать все тонкости интервью и обговорить вопросы, которые следует задать старику. Предварительно мне пришлось ввести его в курс дела, так как про новое поручение редактора он ничего не знал. Орлов дал мне довольно развернутый ответ, предупредив, что наш новый фотограф мне будет бесполезен. Я не придал этой информации особого значения. Главное, что я узнал самое главное для себя, поэтому спать лег в хорошем расположении духа.