Я никому не скажу

Светлана Пономарева, 2023

Катя учится в университете, получает одни «пятерки» и не дает родителям повода для беспокойства. Девушка одинока. Она не может забыть свою первую любовь – Андрея Громова. Он был самым красивым, добрым и популярным парнем в их школе, одинаково талантливым как в учебе, так и в спорте. Когда они снова случайно сталкиваются, Катя с ужасом осознает, что от прежнего Андрея ничего не осталось – теперь он постоянно язвит, устраивает драки и окончательно забил на учебу. Но что сделало его таким? Сможет ли Катя принять эти изменения, и попытаться помочь ему справиться с болью? Или их отношения изначально обречены? Светлана Пономарёва – автор книг для детей и подростков. Родилась и живет в Омске. В соавторстве с Николаем Пономарёвым является победителем и финалистом двух сезонов Международных конкурсов имени Сергея Михалкова на лучшее произведение для подростков. Нина Кинёва – родилась и живет в Улан-Удэ, по специальности педагог-психолог. Книга «Я никому не скажу» – первая в их совместном творчестве.

Он

На здание дома мод «Мечта», где находился офис отца, я смотрел из-за угла. Ждал Водовозова. Можно было, конечно, никогда в жизни не простить ему, что он сбежал тогда во дворе. Но мой отец всегда говорил, что ждать от человека нужно не подвига, а только тех поступков, которые ему по плечу. В этом я был с ним согласен. Хотя той ночью думал совсем иначе. Искрутившись на диване от боли, я Витьку проклинал. И его, и этих с ножом, и даже куклу Катю, хотя она была ни в чем не виновата.

На следующий день я снял все деньги, что перечислила мама, и отдал в счет долга. Дожидаться, когда меня зарежут, очень не хотелось. Спасибо этим добрым людям с холодным оружием, сделали мне прививку от азартных игр.

Наконец Водовозов вышел, закурил и выложил:

— Все, я свободен. Кстати, подслушал разговор твоих предков.

— И?

— Ну, матушка как обычно: сопли, слезы. А Павел сказал, что узнавал в деканате и ты правда учишься. Довольно посредственно, но паниковать рано.

— И?

Витек никогда не договаривал все сразу. Постоянно тянул и набивал себе цену.

— И все. Тебе мало?

Ответа на этот вопрос я не знал. Может быть, и мало, а может, даже это — лишняя информация. Родители мной интересуются, то ли не бросают, то ли не оставляют в покое. Даже с этим не было никакой определенности.

Витька мотнул головой в сторону дома мод.

— А вот мой папаша спит и видит — загнать меня в офис подрабатывать. Но нет, я в эту контору — только генеральным директором.

— Поехали, — сказал я Водовозу. — Генеральный из тебя…

Куклу Катю я встретил снова в библиотеке. Прошло уже достаточно времени, чтобы я перестал на нее злиться и даже подумал, что она молодец. К тому же у нас действительно равный счет. Перед сессией свободных мест в читальном зале было мало, и я сел рядом с Катей. Какая разница, где сидеть. Она не поздоровалась. Наверное, обиделась, что я тогда ее прогнал. Ну пусть. Я сюда пришел оценки исправлять, а не с девчонками общаться. А потом она достала хлеб с колбасой. Да, это ужасно глупо звучит и еще глупее выглядит, когда ты видишь колбасу и тут же начинаешь разговаривать. Ноу меня было оправдание. Я отдал все деньги, и все, что дома можно было посчитать съедобным, давно уже кончилось. Вечером я напрашивался к кому-нибудь в гости. То к Водовозу, то к девчонкам из общаги, на лекциях тоже можно было чем-нибудь у кого-нибудь разжиться. А именно в тот момент я был страшно голодный, и от запаха этой колбасы у меня даже голова закружилась. Поэтому про еду над учебником вырвалось само собой. И, конечно, я не рассчитывал, что Катя вдруг поделится. А она это сделала совершенно свободно. Как будто специально захватила лишний бутерброд. Потом появились одногруппницы, и я ушел с ними в общагу. Подумав, что напрасно обзывал Катю про себя. Нормальная девчонка.

В понедельник эта нормальная девчонка сидела в тот же час на том же месте. С тем же пакетом. И во вторник тоже. И говорил и-то мы друг другу только «привет» и «пока». А в промежутке она меня угощала этой своей колбасой. Хорошо, что Водовозов пока в библиотеку не приходил и этого цирка не видел.

На третий день Катя вдруг поинтересовалась:

— Ты куда сейчас пойдешь?

— Домой.

Она глубоко вдохнула, уставилась на меня огромными светло-карими глазищами и выпалила:

— На улице темно, страшно. Ты не мог бы меня… проводить?

— Мне показалось, ты довольно уверенно передвигаешься по темным дворам.

— Ну, не можешь — не надо.

Поднялась и рванула к выходу, пришлось ловить за локоть:

— Стоять! Чего ты такая быстрая? Я еще «нет» не сказал.

— Ну… говори.

— Не скажу. В конце концов, если ты не доберешься домой, завтра не появишься тут с колбасой.

— Это точно, — кивнула Катя.

— Так что идем.

Следующий час я шел непонятно куда с первокурсницей Катей, которая тащилась рядом молча, только иногда трагически вздыхая. В итоге мы оказались в районе моей бывшей школы.

— Мой дом, — Катя показала на серую кирпичную пятиэтажку.

— Увидимся завтра в читалке? — по возможности вежливо спросил я.

— В обычное время, — пожала она плечами и пошла к подъезду.

Дожил, объедаю первокурсниц.

Я все-таки дошел до ограды школы и сел около нее на корточки. Прислонился спиной к холодному железу. Школа была другой жизнью. Можно сказать, другим миром. Безопасным. Вот, например, за моей спиной футбольное поле. Я там каждый сантиметр знаю. Сколько времени мы там за мячом пробегали… Сейчас мяч я и в руки не возьму — трясти начинает. Да и взял бы… С кем гонять? С Водовозовым, что ли? В универе опрашивали, кто каким спортом занимался, кого в какую университетскую команду можно пристроить. Но не на первом курсе, а уже на втором. И я соврал, что ничем не занимался. В хоре пел, отвяжитесь… Не думаю, что мне поверили. Но, как говорит Водовоз, в репутации буйного сумасшедшего есть много плюсов…

Я встал, повернулся и взялся за прутья решетки. На футбольном поле будто замелькали фигурки… две команды. Я крепко зажмурился и помотал головой. Нет. Не буду ничего представлять. Подумаю лучше о другом… Например, об этой… гуманитарной миссии по раздаче колбасы голодающим. Раз она живет рядом с моей школой, могла и учиться в ней. Правда, я ее не помню. Ну да если даже так и было, она младше на два класса. Кто в школе смотрит на малявок…

Она и сейчас малявка. Хотя и симпатичная. И вообще у нас с ней завтра свидание. Я хмыкнул, оторвался наконец от ограды и пошел обратно домой. В этот район от универа куда проще было доехать на автобусе или маршрутке. Зачем она тащила меня пешком? Загадочная личность.

На следующий день на «продуктовое свидание» я не попал, а если быть честным, я о нем и не вспомнил. Водовозу наконец удалось выжать из своей Ирки очередную встречу, но двое на двое, и он поволок меня с собой как друга. В итоге в то время, когда Катя начинала шуршать вкусно пахнущим пакетом, мы сидели у Водовоза. И я знал, о чем тот мечтает. Чтобы мыс Иркиной подругой сейчас культурно растворились в пространстве и оставили их одних. Но пусть не ждет от человека подвига. К тому же все-таки надо было ему отомстить. Поэтому я никуда не уходил. И пусть скажет спасибо, что к Ирке его не приставал. Вообще, было забавно наблюдать, как у Водовоза не получается с женским полом. А у него не получалось никогда. Потому что он был зацикленным на себе занудой. И о чем говорить с девчонками — не знал. Это Данька знал. Может быть, лучше было бы наоборот. Потому что в ту ночь Водовоз спокойно спал в городе или даже не спал, а психовал, что не поехал с нами… Что ж, очень часто человек злится именно на то, что потом оказывается для него высшим благом. Я подумал, что ровным счетом ничего у него не получится. Ни сейчас с Иркой, ни с постом генерального директора в доме мод, которым владеют наши с ним отцы. Потому что он — амеба. А я — идиот, который дружит теперь с амебой. Потому что, приключись что, мне такого друга не страшно потерять…