На Север!

Сергей Гришин, 2022

Со времени путешествия Ивана-царевича в поисках Василисы прошло не так уж много времени. И вот в небесах появляется корабль с драконом на носу. К чему бы это?А к тому, что предстоит ему путешествие на север, мир скандинавских и карело-финских сказаний.

4

— И что это было? — к нам подскочил Ницше.

— Похоже, в воздушном пространстве Нового Петербурга появились пираты, — произнёс Аркадий Петрович, взъерошив седые волосы.

— Путешествие перестаёт быть томным! — радостно констатировал ослик.

— Путешествие перестаёт быть безопасным! — не согласился поэт.

— Да что вы переживаете? — Антуан сегодня был невозмутим. — Всё равно с нами ничего не случится. Зато репортаж интереснее будет! Сейчас всё повыгружается, и лайки попрут!

— Лайки? — удивился я. — При чём тут собаки?

— Какие собаки? — не понял протодиакон.

— Ты же сам сказал, лайки. Это собаки такие.

Аркадий Петрович фыркнул.

— Это Антоша про своих подписчиков опять.

–Странное у него отношение к своим подписчикам, — задумчиво проговорил я. — То свиньями их обзывает, то собаками.

Поэт никак не отреагировал на моё замечание. Он в задумчивости сделал несколько шагов вдоль борта, потом вернулся.

— А не посетить ли нам Новый Петербург? — выговорил он, наконец.

Шесть глаз тут же уставились на него.

— Уверен? — с сомнением спросил Антуан. — Не будет у тебя проблем с местной администрацией?

— Да там про меня все уже забыли давно, — отмахнулся Аркадий Петрович. — Зато мы узнаем, что происходит. Как они допустили появление пиратов? Раньше такое было просто уму не постижимо. Вот ты, — он повернулся к Антуану, — можешь вообразить, чтобы в Московском ареале воздушные пираты на людей нападали?

Протодиакон отрицательно помотал головой.

— А чего они от нас хотели? — спросил Ницше.

— Как обычно, — пожал плечами Антуан, — кошелёк или жизнь. Йо-хо-хо, все дела.

— Так что же вы, отказались от их кошелька? — удивился ослик.

Протодиакон хохотнул, а Аркадий Петрович пояснил:

— Они наши кошельки хотели. А заодно и жизни. Захватили бы судно, а нас за борт выкинули. Не знаю, как ты, а я летать пока не научился.

— Вот гады! — воскликнул Ницше. — И куда только местные власти смотрят?

— Вот это я и хотел бы узнать, — кивнул поэт.

Что-то мелодично звякнуло. Антуан тут же оживился.

— Что там? — спросил его Аркадий Петрович.

— Сеть появилась, — с улыбкой ответил протодиакон. — Попёрло загружаться, — он уставился в экран, напрочь забыв о нас.

— Маньяк, — хмыкнул поэт. — Теперь его за уши не оттянешь. А нам бы сейчас пеленг на Питер взять. Вот что, — Ароз Азорин потянул меня за рукав, — пойдём до главного пульта.

Я, признаться, удивился. Мне казалось, что управление кораблём осуществляется исключительно индивидуальным прибором руководителя проекта.

— Ты что, в самом деле, думал, что Варяг управляется с Антохиной пипки? — прочитал мои мысли Аркадий Петрович. — Не спорю, дистанционное управление — штука удобная. Но с прибором вполне может что-то случиться. Поэтому основной пульт управления находится внизу.

— Но где? — удивлённо спросил я. — Я же видел все комнаты… то есть, каюты.

— Безопасность, — развёл руками поэт.

Мы прошли мимо дверей кают и вошли в душ. Конкретнее — в саму душевую кабину. Вот прямо так, в грязной обуви.

— Зачем мы сюда забрались? — пытаясь сильно не прижиматься к Аркадию Петровичу, спросил я. Сделать это в кабинке, предназначенной для индивидуального использования, было совсем не просто.

Вместо ответа поэт схватился за лейку душа, встроенную в крышку кабины и повернул её по часовой стрелке. Не успев удивиться его странному поведению, я удивился ещё больше. Кабинка дёрнулась, желудок подскочил к горлу, и интерьер сменился.

Теперь мы находились в помещении чуть больше душевой комнаты. Перед большим, вогнутым в сторону оператора монитором стояло мягкое массивное кресло чёрной кожи. Экран был таким же тёмным, как и кресло.

— Хеймдаль, — произнёс Аркадий Петрович, усаживаясь перед монитором. — Вывести карту.

Экран тут же засветился. На нём появилась сплошь зелёная картинка, кое-где пересекаемая синими неровными линиями.

— Добро пожаловать к штурвалу, — донёсся бархатный мужской баритон. — Молодой человек имеет право здесь находиться?

— Ванька? Да, конечно, — поэт положил руку на стол перед монитором.

— Предоставить ему полномочия?

— Да. Третий уровень, — ответил Аркадий Петрович.

— Полномочия предоставлены.

— А что такое эти полномочия? — поинтересовался я.

— Третий уровень подразумевает, что ты сможешь вести наблюдение и, в случае подтверждения от меня или Антохи, управлять кораблём.

Я подошёл поближе и встал рядом с креслом.

— Хеймдаль это страж моста между мирами? — припомнил я.

— Да, — кивнул поэт. — Биврёст. Радужный мост. А у нас дядюшка Хеймдаль отвечает за безопасность и контроль судна.

— Искусственный интеллект? — решил поумничать я.

— Осмелюсь заметить, пятого поколения, — уточнил Хеймдаль.

— В самом деле? — надеюсь, в моём голосе не прозвучало разочарование. Ангелина, помнится, говорила, что она — седьмого поколения.

— Хо-хо, пеленг на Новый Петербург, — скомандовал Аркадий Петрович.

— Это они с Антуаном так ласково меня называют, — чуть ли не промурлыкал мне в ухо баритон.

— Просто, Хеймдаль иногда сложно выговаривать, — объяснил поэт. — Один-два раза ещё терпимо, а потом язык сворачивается. Надо было лучше Тором назвать.

— А что, — улыбнулся я, — мне нравится имя Хо-хо. По-домашнему.

— Точно, — поддержал меня ИИ. — А имя Тор какое-то уж чересчур резкое. Вроде клички сторожевого пса. Тор, фас! — рявкнул он. И тут же мягко добавил: — Пеленг на Новый Петербург получен.

Цвет картинки на экране сменился на голубой. По краям, впрочем, эта голубизна была обрамлена зелёным, а сверху и слева — зелёным с голубыми чёрточками.

— Это море? — предположил я.

— Всего лишь Рыбинское водохранилище, — ответил дядюшка Хо-хо. Не скрою, мне понравилось именно так его называть.

— А голубые чёрточки — болота? — предположил я.

— Да, здесь их много, — ответил Хеймдаль.

На мониторе, прямо посреди голубого, появилась жирная красная точка.

— А вот и Питер, — удовлетворённо произнёс Аркадий Петрович. — Меняем курс.

— Нужно подтверждение Антуана, — непререкаемым тоном заявил дядюшка Хо-хо.

— Ну, так спроси его сам, — пожал плечами поэт.

На какое-то время воцарилось молчание. А потом Хеймдаль восхищённо присвистнул и произнёс:

— Локи в боки! Уже полторы тысячи лайков! Похоже, мы знамениты!