Шутиха-НГ-95

Сергей Е. Динов (2022)

Перед Новым годом преступной группировке поручают ликвидировать известного банкира. Бандиты устанавливают слежку за подъездом, куда часто захаживает коммерсант, посещая свою любовницу. Увидев, что соседние дома обходит с мешком подарков Дед Мороз, бандиты похищают его. Один из киллеров переодевается в кафтан Деда Мороза, согласно официального заказ-наряда, разносит подарки по подъездам соседних домов, остаётся в нужном подъезде, поджидая «заказанного» коммерсанта.В итоге, всё оборачивается в фантастическую комедию с серьёзными жизненными ситуациями. Похищенный Дед Мороз-то оказывается настоящим.В новогодние праздники возможно и не такое недоразумение.

Бедная Сэра и другие

Ранним вечером город расцвел праздничной иллюминацией. Гирлянды на елках, цепочки разноцветных светящихся огней на домах, ресторанах.

На бульваре, вдали от пересечения с улицей между машинами, что замерли перед светофором перекрёстка, бродили замерзшие дети: девочка с прозвищем Сэра в старушечьем одеянии, повязанная под горло тёплым, драным платком, и длинноволосый мальчуган по прозвищу Киса в треухе, в грязном строительном ватнике поверх серого пальто. У мальчугана на носу красовались круглые очочки без стекол. Дети бродили среди пара и выхлопных газов, что выдыхали на морозе автомобили, застрявшие в пробке. Беспризорники стучали в оконца водителей, предлагали новогодние календарики и красные колпачки Санта Клауса.

Среди недовольного рычания двигателей автомобилей, послышались дикие вопли, свист, крики подростков, накатывающих чёрной лавиной среди вереницы машин.

— Девку!.. девку хватай!

Мальчугана за шиворот схватил высокий подросток в спортивной куртке. Но пацанчик в очках ловко вывернулся, выскользнул из ватника, сноровисто и нагло успел боднуть головой в подбородок «спортсмена» и убежать в подворотню.

— Пацана держи! — завопил злющий «спортсмен», сплюнул окровавленную слюну в грязное месиво снега на бульваре, отшвырнул ватник, что остался в его руке.

Девочка Сэра догнала во проходных дворах мальчугана, удержала его за рукав пальто, утащила в ближайший переулок. Вдвоем они стремглав унеслись в сторону Арбата.

Ватага подростков, выдыхая сизый морозный пар, как лошади на скачках, пробежала между машинами, бросилась за беглецами в погоню.

Синим вечером сквозь лобовое стекло машины из салона было видно, как по освещенной, местами очищенной от снега, аллее вдоль жилого дома «сталинской» постройки брёл на лыжах роскошный белобородый Дед Мороз в красном кафтане с мешком за спиной, раскланивался с прохожими.

В салоне грузопассажирской «газели» маячили тёмные силуэты трёх парней, бандитской наружности, наблюдающих за Дедом. Водитель Микола из Украины и его напарник Сашок из Сибири, разговаривали на повышенных тонах, перекрикивая грохочущую в салоне музыку:

— Он?! — громко спросил Микола, кивнул в сторону Деда Мороза.

— Он, собака, — подтвердил Сашок.

— Где собака?! — перекрикивая музыку, из-за их спин вылез ближе к лобовому стеклу третий напарник. — Мика, сделай тише это бухалово! Орать невозможно!

— Какая Мика?! — возмутился Микола. — Микола и — точка!

— Ладно, не бухти! — прохрипел третий.

— Че на лыжах-то по асфальту прётся? — удивился Сашок. — Не скользко! Снега-то мало!

— Прикалывается, — ухмыльнулся Микола, уменьшил громкость магнитолы.

— Почему собака-то? — переспросил третий мрачных пассажир «Газели».

— Собака? А!.. Да просто…

— Что — просто? — тупил третий.

— Просто и просто! — занервничал Сашок. — Бабка моя гусей называет свиньями, если нагадят или щипаются! Телушку — барыней. Любит всех своих домашних, потому что… Любит! А каждый третий сосед у неё — собака. Усёк?!

— Нет! — вредничал третий.

— Замотаешься ждать, этого Клауса! Шастает туда-сюда! Праздник на дворе чи шо? Новий год! — возмутился Микола. — Задубеешь тут з вами! Собака он и есть собака, этот Клаус поганий. Засели б на чердаке, да грохнули банкирца з оптики! И — всего делов! Сиди тут, жди… Чё за дурнии придумки, Сашок?!

— Микола, ты — западенец, чи шо? — мрачно спросил третий.

— А чиво те?

— Та злой, как западенец!

— Ни злой. Змерзнул слегка.

— А где родився? — передразнивал, утрировал украинский язык третий, мрачный тип, который специально прятался в тени салона, чтоб не светиться перед прохожими.

— Мамо з Белой Церкви. С-под Киеву. А я родився у диду с бабкой в Старых Хохлах, — терпеливо пояснил Микола.

— Так ты — из старых хохлов? — подначивал третий.

— Деревенька така, — начинал злиться Микола. — Отвяжись!

— Не обидно хохлом называться? — Не унимался третий.

— Те не обидно, когда москалём кличут? — парировал Микола.

— Неа. Чё ж обидного? Я ж теперь с Москвы, — отвечал с улыбкой третий. — Москаль и есть москаль! Гордюсь!

— Так и мне не обидно. Моя ридна деревенька — Старые Хохлы. Радуюсь, поминаю…

— Чё ж тогда Клаус, а не Деда Морозный? — продолжал развивать сложную шутку третий. — К америкосам в НАТО собрался?

— Да, собирався! Усю жись собирався! — недобро отшутился Микола. — З вами москалями не охота опять баланду хлебать в Сибири. Хва с мени!

— Не, Микола, тя в НАТу не возьмут, — добродушно сказал Сашок. — Ты ж русский хохол. Какой из тя самостиец? Учился, женился, отсиделся за грабёж в Харькиве — да и подался к нам в Рассею, типа, за рубеж.

— Чё эт не возьмут в НАТу? Возьмут. Тогда мы вам, москалям, морды-то утрём, — недобро заявил Микола, прерывая дружеский треп, рявкнул:

— Хорош балакать! Айда Клауса брать!

— Прям щас? — удивился Сашок.

— Не, другой год подождём! — огрызнулся Микола. — Вылазь!

— Щас?! — воскликнули оба пассажира. — Людей на дворе полно!

— Щас! Прям щас! — отрезал Микола. — Клауса — в багаж! Димон одевайсь Морозом.

— Я?! — возмутился третий. — Куда девайсь?!

— Нет, я! — заорал Микола. — Вылазь! Шибче!

Трое парней не успели покинуть «Газель». Лобовое стекло машины мистическим образом мгновенно замерзло, покрылось изумительными узорами, словно сказочными листьями папоротника, расцветшего зимой. Стекло стало совершенно непрозрачным, засверкало искорками снежинок в отсвете уличных фонарей и праздничной иллюминации района.

Некоторое время внутри машины бандиты безмолвствовали от удивления, затем водитель Микола включил горячий обдув лобового стекла. Сашок выбрался из «Газели», пытался снаружи соскрести пластиковым скребком изморозь. Угрюмец Димон побежал проследить за Дедом Морозом, что скрылся на лыжах за углом дома.

Поздним вечером девочка Сэра и мальчуган Киса, вывалянные в грязном снегу брели по аллее проспекта, понурые, мимо праздничных, нарядных витрин магазинов, кафе, ресторанов. У девочки наливался синяк под левым глазом. Мальчуган прикладывал снежок к распухшему носу.

Странная парочка остановилась перед витриной кафе, где за столиками нарядные дети в красных картонных колпачках вместе с родителями поедали разноцветные шарики мороженого со стеклянных розеток.

— О! Вон тот мордатый к нам в подъезд таскается, — мальчуган указал пальцем на счастливое семейство за одним из столиков: папа — сытый, лощеный господин в галстуке, Олег Витальевич, банкир, с ним двое деток четырёх и пяти лет, их дородная мамаша, разодетая богато, безвкусно и пёстро, как торговка на ярмарке.

Сэра тяжко вздохнула, с тоской наблюдая через стекло за чужим праздником. Киса, увидев, что у его напарницы заплыл глаз, передал ей тающий снежок, что сам прикладывал к носу. Девочка по-своему поняла юмор, сделала вид, будто лижет снежок языком, заметила кровавость снежного комочка, сплюнула.

— Нос разбили? — спросила она.

— Немножко, — мальчуган шмыгнул носом. — Уже прошло.

— Эскимошку бы лизнуть, — мечтательно прошептала девочка. — Холодрыга. Но эскимошку хочется, просто жуть! Сладенькую!

— А чё не хочешь под Карданом деньгу зашибать? — спросил Киса. — Тогда не будут нас гонять.

— Зашибать? — грустно усмехнулась Сэра. — Попрошайками?

— Отстегнули Кардану и — живи нормально. Ментов не бойся. У Кардана всё схвачено. Давай к ним? Простите-извините, типа, больше не будем.

— Ага, — нахмурилась Сэра, — тебя на органы сдадут, меня — на трассе выставят.

— Как это, на органы? — удивился Киса.

— На вот, — Сэра вместо ответа протянула малолетнему напарнику мятые купюры рублей, — ты почище, зайди, купи в «Бистро» горячих пирожков. Тока не мороженое!.. Я тебя прошу! Задубеем! Сосульками станем.

— Класс! Где прятала? — оживился Киса. — Гуляем!

— Праздник, — прошептала Сэра, подышала на стекло. Но вместо того, чтобы отогреться от её дыхания, слегка заиндевелое стекло расцвело белоснежными сверкающими листьями зимнего папоротника.

От удивления Сэра свела серые глазки к кончику носа, рассматривая узоры.

— Видал? — спросила она напарника. — Чудо!

Киса, небрежно отмахнувшись, убежал ко входу соседнего кафе.