Тибетские заметки. Книга для сложных времен

Софи Шеви

У каждого человека есть история, которая разделяет жизнь на «до и после». Я хочу поделиться с вами своей. Пережив личную трагедию и потеряв смысл жизни, я волей судьбы оказалась в тибетском монастыре, где обучалась древним практикам в течение шести месяцев. За двадцать лет прошла путь от ученика тибетского монаха до наставника — тибетского шаманского практика, помогающего другим найти ключ к себе.Прочитав эту книгу, вы поймете, как древние тайные знания работают в современном мире.

Глава 4

Шла вторая неделя в монастыре. Я понемногу начала различать слова мантр и уже мысленно пыталась повторять их про себя. Однажды во время пения я почувствовала едва заметное тепло в районе позвоночника. Ощущение было странное, но довольно приятное.

Я сделала еще несколько попыток отдать боль камню. Все они снова и снова завершались моими слезами. Легче мне от этого не становилось, но я все равно продолжала.

Очень хорошо помню то утро, когда начались первые изменения. Было холодно, совершенно не хотелось вставать, и только пряный аромат травяного чая заставил сбросить остатки сна и вылезти из постели.

Я вышла в гостиную и с удовольствием взяла в руки большую керамическую кружку, на которой было нарисовано солнце. Смесь из высушенных трав, залитых кипятком, оказалась очень вкусной. Я вдруг осознала, что пью этот напиток с удовольствием. Впервые за долгое время. Это был существенный шаг на пути к новой жизни — после двух недель молчания, хождения по десять раз в день за водой, мантр и упражнений на концентрацию я снова чувствовала вкус.

По дороге в монастырь я поймала себя на мысли, что начинаю улыбаться. Снова. Как в прошлой жизни.

После утренних мантр я налила себе чай, чтобы поработать над концентрацией. И у меня получилось! Я думала о чае недолго, всего около минуты, но я смогла это сделать! С этого момента уверенность в том, что я справлюсь, уже не покидала меня. Я подумала, как бы мама обрадовалась, если бы узнала о моих успехах. В голове зазвучал ее мягкий, ласковый голос: «Я тебя люблю, как от Земли до Луны, вокруг звезд и обратно!» Мы с ней прочитали эту фразу в какой-то книжке, и мне она очень понравилась. Мама часто говорила так, когда я была маленькой, и продолжала повторять, когда я уже выросла. Я обнимала ее, а она гладила меня по голове. У нее были изящные руки, аристократические, с красивым маникюром. Я помнила аромат ее духов. Мы всегда были подругами. У меня не было от нее секретов. Я рассказывала ей все. Но больше уже не расскажу. А она не обнимет меня. И не засмеется. Никогда…

Никогда. Какое страшное слово! Оно похоже на скрежет заржавевшего металла.

Никогда больше не будет наших семейных праздников, не будет стихов, песен, веселья. Бабушка с дедушкой не сядут за стол. Папа с мамой не будут танцевать. Всего этого больше нет. Их нельзя вернуть. И некем их заменить.

Мне казалось, что черная дыра в сердце не затянется никогда.

Я ушла к ручью. Больше часа отдавала камню свою боль. Боль была не только душевная, но и физическая. Сердце буквально разрывалось на куски. Я не могла дышать.

Внезапно в голове зазвучали бабушкины слова: «Ты должна жить, ты должна стать счастливой. Девочка моя, ты слышишь? Ты все сможешь, ты сильная! Живи, обязательно живи счастливо. А мы будем сверху смотреть на тебя». Она действительно произнесла эти слова, когда была в больнице. Я тогда уснула у ее кровати. Утром ее не стало.

А за полгода до этого умер дедушка. У нас с ним был свой особый мир, в который мы никого больше не пускали. Дедушка привил мне любовь к литературе и живописи, мы ходили в театры и музеи, часами обсуждали книги и картины, читали друг другу стихи. Наш с дедушкой мир умер вместе с ним.

За полтора года я потеряла дедушку, бабушку и маму. Все сразу потеряло смысл — моя любимая работа, моя карьера. Зачем все это? Зачем, если я уже не смогу свозить маму в кругосветное путешествие, о котором она мечтала? Зачем, если я не смогу сходить с дедушкой в музей?

У меня остался папа. Он старался как мог меня поддержать, но у него не было сил даже на то, чтобы выстоять самому. Папа так любил маму, что его не стало вместе с ней. Мама была смыслом его жизни, источником радости. Его мир рухнул, и он так и не смог выбраться из-под обломков.

Воспоминания обрушились на меня лавиной. Я перестала их контролировать. Только сильнее сжимала камень в руках. Потом опустила его в воду. Вода была ледяная, но я не чувствовала холода.

Вообще ничего не чувствовала, кроме пронизывающей насквозь боли. Боль сжимала сердце. За последние месяцы я уже сроднилась с моей болью, но где-то в глубине души чувствовала, как отчаянно хочу научиться жить без нее.

Я отдавала боль камню и снова опускала его в ручей. Бесконечно много раз. И вдруг почувствовала, как что-то во мне начало меняться…

Надев на шею камешек, я вернулась в монастырь, взяла кувшин и пошла за водой. Снова нахлынули воспоминания. Мне восемь лет. Я учусь прыгать с трамплина на лыжах, но ничего не получается.

— Сколько раз ты попробовала прыгнуть? — спрашивает меня папа.

— Около десяти, — говорю я.

— Если ты попробуешь сто раз и у тебя все еще не будет получаться — вот тогда можешь больше не прыгать, — говорит папа.

У меня тогда получилось, причем не с сотого раза, а гораздо быстрее. Но папин совет я запомнила на всю жизнь, и он часто помогал мне не сдаваться и идти к цели.

Почему я именно сейчас вспомнила папины слова?

Какая у меня сейчас цель? Исцелить душевную боль и научиться жить заново. Знаю-знаю, шансов мало, точнее, один на миллион. Но он все-таки есть. Я ведь неслучайно оказалась в этом особенном месте рядом с просветленными людьми, обладающими древними секретами. Значит, надо пробовать!

В тот день мне впервые не пришлось возвращаться к ручью. Всю дорогу до монастыря я шла и улыбалась. Мой любимый куст, который я поливала чаще других, ждал меня. Ну или мне так показалось…

В тот день меня впервые попросили подмести двор. Я согласилась с удовольствием. Мне казалось, что я не просто мету дорожки, но и заодно выметаю все негативные мысли из своей головы.

«Все! Хватит! Не хочу больше боли!»

Перед обедом снова были мантры. Я повторяла их снова и снова. И вдруг словно впала в транс. Мое дыхание стало спокойным. Я увидела себя через много лет. Я стояла на морском берегу и была счастлива. Сейчас я уже знаю, что видение было неслучайным, ведь именно этот самый берег я вижу теперь из окна каждое утро. А в тот день я поняла, что все изменилось. Я буду жить дальше и сделаю все, чтобы вернуть себе себя.

Когда я возвращалась домой, дул сильный ветер. Он пронизывал меня насквозь, но мне было все равно. Еще одно испытание на прочность. Ну и пусть! Я сильная, я выдержу. В мыслях я снова и снова возвращалась на тот берег моря, который увидела во время пения мантр. От этого становилось тепло внутри.

На пороге дома меня уже встречала Ши. Я кивнула и улыбнулась хозяевам дома, они протянули мне кружку горячего чая с молоком Леди яг и медом диких пчел. Это было восхитительно вкусно. За время пребывания в монастыре мои вкусовые рецепторы обострились и я стала различать тонкие нотки вкуса, которые не чувствовала раньше.

Стоп! Мед. У меня же на него в детстве была сильная аллергия, и я всю жизнь считала, что мед мне нельзя! А теперь получается, что никакой аллергии нет?! Я же не первый раз пью здесь чай с медом. И все в порядке.

Мысль о том, что у меня больше нет аллергии, меня несказанно обрадовала.

Несмотря на то, что обет молчания длился уже почти две недели, у меня ни разу не возникло желания с кем-нибудь поговорить. Наоборот, хотелось сохранить все свои ощущения внутри. Я уютно устроилась в кровати, от печки исходило приятное тепло, чай согревал изнутри. Ши сидела рядом, я гладила ее. Мне было хорошо! У меня появилась надежда… С этой мыслью я уснула.

Утром я проснулась чуть раньше, и у меня было время, чтобы насладиться чаем, перед тем как вновь идти в монастырь слушать мантры. Я уже начала различать их слова и даже пела про себя вместе с монахами. Тепло, которое пришло ко мне несколько дней назад во время пения, теперь чувствовалось почти постоянно, пока звучали мантры.

В течение следующей недели я довела концентрацию внимания на чае до пяти минут. Это было потрясающее ощущение чистоты сознания. Чувство сродни легкому приятному морскому бризу. Раньше я ничего подобного никогда не чувствовала.

Я продолжала ежедневно ходить за водой, поливать растения и улыбалась уже почти без усилий. Я мела двор, выметая негативные мысли из себя. Каждый день я отдавала боль своему камешку и с благодарностью промывала его в воде. К концу недели у меня появилось ощущение, что лимит слез почти исчерпан, стала появляться легкость, которая постепенно накапливалась внутри. Но тогда я еще не знала, что самое интересное ожидает меня впереди.