17 декабря

Станислав Мартынов (2024)

КНИГОТЕРАПИЯ-2024: шорт-лист ЛЮБОВЬ МЕЖДУ СТРОК-2024: лонг-лист — Нам нужно поговорить… Сначала она думает, что ты шутишь, потом смотрит на тебя непонимающими глазами и мотает головой, а через десять минут тихо плачет на полу. Тебе больно, но ты знаешь, что по-другому нельзя. На следующий день ее нет, и можно наконец насладиться долгожданной свободой. Ты еще не знаешь, что месяц спустя сам будешь сидеть на том же полу, желая вернуться в прошлое, найти старого себя и со всей силы ударить его по лицу. Сможет ли она когда-нибудь меня простить?

3. Особняк

— Иди ко мне.

Лера протянула руку, приглашая лечь поближе, и я придвинулся к ней, предварительно поставив поднос с чайником и фруктами на пол. Обняв меня, Лера начала тщательно массажировать пальцами мою макушку, а я прижался к ее плечу.

На экране телевизора возвышался тотемный столб из человеческих тел, установленный на песчаном побережье. Стоп, разве в Западной Вирджинии есть побережья? Я не путешественник, но пару сотен часов в GeoGuessr наиграл и даже заучил для каждого штата номерные знаки. Мне казалось, что Западная Вирджиния процентов на девяносто состоит из лесов и гор, но кадр выглядел так, словно мы стоим на берегу океана.

Лера несколько раз поцеловала меня в лоб и погладила по волосам, а я поднял на нее глаза. Роды немного изменили ее фигуру, но даже без макияжа она оставалась такой же привлекательной, как и раньше. Я лег поудобнее, обхватил ее бедра и поцеловал в губы. Две недели без секса давали о себе знать, поэтому я почти сразу начал возбуждаться, хоть и попытался это скрыть. А вот на счет Леры я уверен не был, поэтому прелюдию пока решил продолжить. Я начал как можно медленнее стягивать штаны, одновременно поглаживая Леру по бедрам, но она неожиданно остановилась и отодвинула мою руку:

— Сейчас я приду. Прости.

Она спрыгнула с кровати и быстрым шагом направилась в туалет — пожалуй, так много чая заваривать не стоило. В это время доктор Лектер дружелюбно общался с Уиллом и пытался решить, какой из его органов приготовить вечером на ужин. Я бы и сам не отказался от гамбургера и картошки, но минут через пятнадцать желание поесть должно усилиться раза в два, поэтому нужно немного потерпеть.

Лера вернулась и легла на меня сверху — она хорошо знала, что такая поза мне нравится больше всего, хотя сейчас это было не так важно. Я был готов начать прямо здесь и сейчас, но показывать этого не хотел — она не должна была думать, что я согласился «провести время вместе» в течение двух выходных только ради того, чтобы наконец спокойно позаниматься сексом. Я бросил быстрый взгляд на электронные часы, которые показывали 19:12 — значит, ко второму этапу можно переходить в 19:17.

Лера продолжала покусывать мои губы и тереться носом о мое лицо, а я гладил изгиб ее спины и уже собирался двигаться дальше, но в этот момент ее телефон издал звук входящего сообщения. Мои пальцы уже приподняли резинку трусиков, однако краем глаза я заметил, что Лера посматривает на экран телефона, а движения ее бедер замедлились и стали какими-то отвлеченными. Я мягко сказал:

— Забей, наверняка какой-нибудь спам. Прочитаешь потом.

Она кивнула и продолжила двигаться вперед и назад, но в итоге все-таки остановилась и виновато на меня посмотрела:

— Кажется, это мама. Наверное, что-то по поводу Сони. Я быстро отвечу, ладно?

Я промолчал и повернул голову налево: на сковороде аппетитно жарились чьи-то печень и сердце, и я бросил взгляд на тарелку с чипсами на полу. Тем временем, Лера начала записывать голосовое сообщение:

— «Надень на нее…» Так, сейчас. «У нее в ранце лежит кофта, одень ее потеплее. И пусть минут пятнадцать почитает, я положила книжку с заданиями, там на обложке медведь с кубиками. Как у вас дела, все хорошо? Звони мне, если что».

Лера что-то смахнула на экране, включила режим вибрации и положила телефон на стол, а затем улыбнулась и обняла меня:

— Извини. Она все время беспокоится по ерунде. Мне кажется, даже обо мне в детстве так не переживали.

Я промолчал, еще раз бросил взгляд на часы и в этот раз засек две минуты. Лера начала меня целовать, поэтому вскоре моя нервная система снова приказала организму направить кровь вниз, и я ощутил приятное предвкушение. В этот момент мозг зачем-то подсунул мне образ Кати, которая отвечала в нашей компании за фронтенд, но я заставил себя почувствовать что-то вроде стыда и вернулся в реальность — крепко сжал ягодицы жены и прижал ее посильнее к себе.

Лера начала дышать чаще, приблизилась губами к моему левому уху и прошептала:

— Как же я тебя люблю…

— И я тебя.

Комплименты и приятные фразы я предпочитал говорить во время «заминки» — трех-четырех минут, которые надо провести после полового акта в постели. Однако оставлять без ответа прямое признание в любви нельзя — это правило было негласным.

Положив руки под ее кружевные трусики, я начал гладить бедра, а затем спустил свои подштанники до колен. Лера помогла мне стянуть носки, выпрямилась и наконец сняла с себя футболку. При виде ее груди я тихонько простонал и прикрыл глаза — как же мне ее не хватало. Жизнь великолепна, размышлял я, протягивая руку к своему члену…

В этот момент на столе снова завибрировал телефон, а на экране блокировки высветилось уведомление. Лера как раз наклонялась, чтобы меня поцеловать, но в самом конце украдкой бросила взгляд на дисплей. Я решил сделать вид, что ничего не произошло, однако после первого поцелуя Лера прижалась ко мне лбом и извиняющимся тоном прошептала:

— Я только прочитаю и все.

Я коротко усмехнулся и ничего не ответил. Не слезая с меня, Лера чуть приподнялась, дотянулась до телефона и прикрыла грудь майкой, словно ее мама могла увидеть нас голыми. Лера пробормотала «сейчас, одну секунду» и стала быстро печатать; слегка нахмурившись, она о чем-то задумалась, кивнула сама себе и продолжила набирать текст; затем приподняла палец, что-то сказала мне одними губами и тут же начала записывать голосовое сообщение, бросив футболку на диван и задумчиво глядя в стену.

Наконец я не выдержал и отодвинул ее от себя, натянул штаны и пошел в туалет. Справить нужду с такой эрекцией было невозможно, поэтому я облокотился на раковину и посмотрел на себя в зеркало. Ничего нового я там не увидел, но для приличия пару минут постоял и лишь затем вернулся в комнату.

Увидев меня, Лера улыбнулась, попыталась изобразить грустного кота из Шрека и протянула ко мне обе руки:

— Иди ко мне.

Я забрался на кровать, крепко пожал обе ее руки и лег рядом. Возбудиться я мог всегда и везде, особенно после тринадцати с половиной дней воздержания, но сейчас внутри начала зреть какая-то обида. Если бы прошлой ночью я поспал положенные шесть часов, то наверняка смог бы сдержаться и промолчать, но вместо этого я зачем-то нахмурил брови и вздохнул:

— Неужели нельзя решить все проблемы заранее? Ничего с ребенком не случится, в садике же весь день как-то сидит.

Лера повернулась ко мне, погладила меня по щеке и произнесла:

— Извини. Вдруг там что-то важное… Я не хочу, чтобы она опять заболела.

Я почему-то вспомнил фон Триеровского Антихриста, но все равно не смог остановиться:

— Да все с ней будет нормально. Чего вы все беспокоитесь, дайте детям расти своим чередом, нельзя же их опекать всю жизнь.

Конец ознакомительного фрагмента.