Матрица: осторожно, двери…

Татьяна Гончарова (2024)

В недалеком будущем человечество разделилось на два лагеря: “оцифрованные” и “натуралы”. Трин из цифры запутался в долгах и решает продать вирус сбоя матрицы в обмен на пожизненное обеспечение трафика. В час Ч матрица отключается. Трин понимает, что натуралы и не собирались выключать ее полностью. Что делать? Плана у Трина пока нет, но есть секретный ингредиент — флэшка с кодами. Он еще поторгуется.

Глава 10

— Энтони, сукин ты сын, — голос Президента звучал глухо и как-то очень по-доброму. — Рассказывай.

— Э-э… М… — заместитель замялся, он не знал, что происходит, и не понимал, как себя вести. — Про что рассказывать?

— Ни про что, а про кого. Как нашли этого киберпридурка, почему именно его… И в целом… — президентская рука обрисовала вялый круг, — в целом…

Глинкин не торопился рассказывать. Он прошёл по кабинету, поправил на окнах шторы, сдул пыль с какого-то бюста кому-то, затем подошёл к дивану и долго устраивался на нём поудобнее. Всё это время Президент следил за ним без всякого раздражения, скорее с любопытством. Обычно подчинённые ведут себя по-другому: нервно и рьяно отвечают на поставленные вопросы, а Энтони…

— Я спросил нечто, чего ты не знаешь? — всё так же ровно и тихо спросил хозяин кабинета. — Или знаешь, но боишься мне сказать? Не ссы, зам. Дальше Урала не пошлю. Хотя… Это ты, наверное, меня пошлёшь скоро, а? Не делай такие удивлённые глаза, пожалуйста. Наивность тебе не идёт. Полкаш, хоть и свояк тебе, а службу знает. И кому присягал, помнит. А ты?

— Я? Что я? — Энтони занервничал. Высшие, конечно, сила, но где эта сила? А Президент — вот он тут. Пристрелит по закону военного времени, и всё. Погибнет и форма здесь и тело там. Господи, да есть ли какое-то тело там? Где это там?

— Уснул? — пока Глинкин метался в своих мыслях, Президент встал, вышел из-за стола и теперь стоял, заложив руки за спину и наклонившись к Энтони. Тот съёжился на кожаных подушках.

— Сначала всё было так, как задумывали: найти скомпрометированного спеца и договориться о вирусе. Потом вы решили играть в матрицу. А потом… — Энтони скривил рот, вздохнул и, словно устав бояться, посмотрел прямо в глаза собеседнику. — А потом пришла матрица и поимела всех нас. Поимела. И всех бы распылили, если бы не я. Твоя дочь и этот задрот зачем-то нужны Высшим. Я не знаю. А ты?

— Моя дочь? — Президент даже не заметил, что заместитель перешёл на ты. — Моя дочь? Так какого хрена ты допустил, чтобы этот, как ты говоришь, задрот положил моих лучших людей и её? Как он, бля, смог? Он же за сутки до этого киселём из кресла вытек? А?

— Ну… Здесь сложились факторы, которые мы не учли, — опять опустил глаза и замямлилГлинкин. Он ещё не решил, говорить ли о том, что гибель Арлы всего лишь инсценировка. И прямо сейчас в Казу летят бойцы, чтобы забрать её и Трина у местных. — Но парень-то жив. Отдадим его. Поторгуемся ещё, господин Президент.

— Мразота. Какая же ты мразота, Глинкин, — в голосе Президента по-прежнему не было ничего, кроме усталости. — Ты слил всех нас. За какой такой хрен? Что тебе наобещали? Тело? Ты придурок конченный, если поверил в это. Во-первых, это ещё ни хера не факт, что где-то там какие-то наши тела. Во-вторых, даже если это так — с чего бы им тебе отдавать твоё? Кто ты, бля, такой? Предатель и мудак? Или, правильнее сказать, мудак и предатель?

— Я согласился отдать тело своей жены на эксперимент, а взамен… — начал Глинкин, но в этот момент дверь распахнулась и на него со страшным рычанием набросился Василий Петрович.

— Вась, аккуратней, убивать его ещё рано, — всё так же бесцветно отдал приказание Президент и стал наблюдать, как полковник избивает мужа своей сестры.

***

Вертолёт совершил посадку, и на песок выпрыгнули трое мужчин в камуфляже. Молча, объясняясь только жестами, они побежали к ангару под прикрытием песка, поднятого взлетающей вертушкой. Бойцы проникли в ангар и медленно пошли в темноте между стоя́щих машин. Через минуту свет включился, и голос из динамика поприветствовал их и объяснил, куда идти. Возле двери в жилую часть стоял встречающий.

— Добрый день. Если можно так сказать. Обойдёмся без знакомства, — Йонг-Рэ не выглядел радушным хозяином и хотел, чтобы вся процедура выдачи пленных прошла быстро и ушла в прошлое. — Ваши… э… друзья спят. На северном выходе вас ждёт вездеход и наш водитель. Водителя оставите на границе. Всё.

— Стой, — окликнул уже собравшегося идти Йонг-Рэ, — нам не нужен водитель, но нам нужен заложник. Сам поедешь или есть другая кандидатура?

— Заложник? Что за чушь? — больше ничего сказать Йонг-Рэ не успел, захлебнувшись от боли — один из бойцов коротким тычком кулака закрыл ему рот.

— Не надо. Не бейте его. Я поеду, — никто и не заметил, что в коридоре стояла женщина.

— Что это за птичка прилетела? — спросил противно-приторным голосом драчун и облизнул с костяшек кровь. — Ты нам зачем, родная? Проституток своих хватает.

— Это Зарина. Дочь нашего вождя, — прошипел сквозь кровь Йонг-Рэ. — Не надо её брать, я поеду. Если с ней что-нибудь случится, начнётся война.

— Ты дурак, узкоглазый? Война уже идёт. И с нами поедет курочка, а ты сиди здесь и внимательно, слышишь, внимательно следи за обстановкой. И сообщай нам по рации. И не дай ваш песочный бог, мы напоремся на засаду миксов. Я лично первой из машины выкину её. Усёк? А теперь давай груз, времени нет.

Зарина и Йонг-Рэ пошли первыми. Возле двери девушка дала знак Рэ, чтобы он как-то задержал бойцов. Тот уронил на пол что-то звякнувшее и начал неуклюже пятится, ища предмет. Оттесняемым солдатам пришлось отступить на пару шагов, и они не увидели, как Зарина прошмыгнула в комнату и что-то быстро сказала Арле, которая не спала в отличие от Трина, но тут же кивнула, откинулась на подушки дивана и сделала вид, что находится в отключке.