Ведьмино возмездие. Книга 1

Татьяна Зинина (2021)

В нашем мире правят маги, а ведьмы и колдуны вынуждены влачить жалкое существование. Я всегда мечтала изменить эту несправедливость. И когда один высокородный гад выбрал меня объектом глупого пари, от всей души пожелала, чтобы он и все маги оказались низвергнуты со своего пьедестала… А утром не узнала свой мир. Теперь именно ведьмы и колдуны в нём занимают правящую ступень, а маги, наоборот, считаются низшими. И все вокруг уверены, что всегда жили именно так. Я думала, что единственная помню иную реальность, пока однажды не столкнулась с тем самым магом, который так меня обидел. И вот тогда стало ясно, что мир перевернулся для нас двоих. И тот, кто раньше был кузеном короля, теперь стал нищим студентом. Но почему мне совсем не радостно от такой справедливости?

Глава 7

Тейра

Я запретила себе плакать. Понимала, что сама во всём виновата. Дура! Это ж надо так попасться? Нашла, кому поверить! Знала же прекрасно, что Ходденс — тот ещё гад. Но нет, решила, что он не такой, как о нём говорят. Разглядела совместимость магий. Повелась на честные взгляды и соблазнительные улыбочки.

В душу свою он меня пустил? Ага, конечно! Просто позволил наивной дурочке чуть-чуть себя узнать. А всю гниль спрятал глубоко и продуманно.

Но почему, демоны его дери, я не почувствовала фальшь?! Где было ведьмино чутьё? Хвалёная интуиция? Почему я позволила подлому магу втянуть меня в свои игры и так со мной поступить?!

Из академии ушла одна, не став ничего говорить ни Миранде, ни ребятам. Переоделась в туалете в тёплые вещи, забрала из гардероба старенькое пальто и отправилась домой. Время близилось к полуночи. Общественный транспорт уже не ходил, потому пришлось мне добираться домой пешком. В лицо дул холодный ветер, с неба падали колючие снежинки, а я шла вперёд, принимая всё это, как заслуженное наказание.

На холоде действие вина быстро притупилось, а голова снова смогла работать, как надо. Теперь, вспоминая произошедшее, я вообще перестала что-либо понимать. Пари? Ладно, ясно. И даже понятно, зачем ко мне подходили два других мага. Тоже надеялись выиграть.

Но зачем было фотографировать? Им что, требовалось документальное подтверждение победы Ходденса? Вот уж не думаю. Но тогда в чём причина? Не понимаю.

— Тей! — вдруг донёсся до меня голос Миранды.

Я обернулась на звук и увидела бегущую за мной подругу. Она на ходу старалась застегнуть пуговицы на пальто, а шапку и вовсе держала подмышкой.

— Что случилось? — спросила я, разглядев в свете фонаря беспокойство в её глазах.

— Тей, — она остановилась и, тяжело дыша, схватила меня за локоть. — Ох, думала, не догоню. Ты бы хоть сказала, что уходишь.

— Прости, — только и могла ответить я.

— Хотя, даже хорошо, что не зашла в зал, — тут же возразила она самой себе. — Всё было бы ещё хуже.

— Да о чём ты?

— Вот, — Мира вытянула из кармана свой простенький магфон и, выйдя в Сеть, открыла сайт академии.

Увидев то, что подруга хотела мне показать, я едва смогла устоять на ногах. Сердце сжалось от ужаса, а на глазах всё-таки навернулись слёзы.

В разделе новостей, на главной странице, красовалась очень интимная фотография. И на ней были изображены двое. Рыжеволосая девушка в зелёном платье с неприлично задранной юбкой сидела верхом на темноволосом парне. Он крепко обнимал её, увлечённо целовал в шею, лаская пальцами грудь под чёрным бюстгальтером. Глаза рыжей были закрыты, руки прятались где-то под одеждой на мужской спине. Ей явно безумно нравилось всё происходящее.

А под картинкой красовалась подпись: «Предводительница низших в своём истинном амплуа. По словам Эйвера Ходденса, она отдалась ему за символическую сумму. Так вот к чему желает привести Тейра Соун своих сподвижников? К легализации проституции?»

Мне даже дышать тяжело стало. Мира поспешила спрятать магфон в карман пальто и, крепко обхватив мою руку, повела прочь от академии.

— Я знаю, что всё это неправда, — сказала она наконец. — И наши ребята знают. Но найдутся те, кто поверит.

Хотела ответить, но язык будто прилип к нёбу. Он даже не шевелился. А в голове взрывались и рушились города.

— Это всё Ходденс, да? — осторожно спросила Миранда. — Вот козёл! Как он тебя заставил? Угрожал? Или что-то пообещал? Не понимаю, как ты… с ним…

Я и сама не понимала. Ведь никогда не была наивной дурочкой, не верила в сказки. А тут… Между нами будто творилась особая магия, не подвластная никому из смертных. Я же чувствовала его искренность. Касалась его души. Он приоткрыл её для меня…

Как оказалось, только для того, что сильнее ударить по моей.

— Но вы так мило болтали в зале, — продолжила рассуждать Мира, быстро ведя меня вперёд сквозь ветер и холод. — А когда танцевали, я даже засмотрелась. Ещё подумала: какая же красивая пара. Решила, что этот маг не такой, как остальные, а он… Тей, да скажи уже, что между вами произошло!

— Я полная дура, — ответила ей. — А он расчётливый, хладнокровный маг, которому плевать на всё и всех, кроме своих развлечений. Это было пари. Просто. Пари.

— Ну зачем я отпустила тебя с ним?! — выдала вдруг подруга.

— Вот ты тут точно ни капельки не виновата, — поспешила заверить её. — И он меня не принуждал, и уж точно не заставлял. Я сама. Сама всё ему позволила.

Мира тяжело вздохнула, но комментировать, слава богам, не стала. И дальше мы пошли в тишине.

За два квартала до моего дома Миранда свернула на свою улицу, а остаток пути мне предстояло преодолеть одной. На пути никто не встретился — в нашем колдовском районе в такое время все давно спали, а криминальных личностей отродясь не водилось. Да и какой дурак полезет грабить колдуна или ведьму?

Войдя в квартиру, сразу пошла в ванную. Мне дико хотелось смыть с себя все воспоминания об Эйвере. И об этом позоре.

Вода в дýше текла еле тёплая, на ночь отец всегда отключал её нагрев, и пришлось мыться очень быстро. Вот только легче мне, увы, не стало. А стоило взглянуть в зеркало и увидеть на шее характерный красный след, и я едва не разрыдалась.

Боги, зачем?! Ну зачем ещё и это? Что я скажу папе? Маме? А ведь до них даже снимки могут дойти. До чего же стыдно!

И, как назло, едва выйдя из ванной, я нос к носу столкнулась с отцом.

— Что случилось? — спросил он. — Ты всхлипывала, я слышал.

— Глупости, пап, — ответила, широко ему улыбнувшись. — Тебе показалось. Всё отлично.

— Тей, — отец коснулся моей руки. — Ну я же чувствую, что тебе плохо.

Да, когда отец — сильный колдун, это иногда очень неудобно. Врать бессмысленно, ложь он сразу почувствует. Но и о реальной ситуации не скажешь.

— С парнем поругалась, — решила сообщить полуправду. — Он оказался не таким, как я думала.

— Обидел тебя? — отец мигом будто ощетинился. Уверена, если бы я сейчас рассказала всё, как есть, Ходденс мог бы попросту не дожить до утра.

— Обидел, но я тоже его в ответ обидела, — бросила, изобразив самодовольство. — Теперь у него сломан нос.

— Молодец, — у папы даже взгляд смягчился. — Правильно, дочка. Так с ними и надо. Себя никогда нельзя давать в обиду. Никому. Но я бы ещё магией приложил.

— Ты же знаешь, что я не могу, — досадливо вздохнула. — Меня потом откатом так накроет, что мало не покажется.

— Бестолковый у тебя дар, Тей. С ним в комплекте должны охрану выдавать.

Отец зевнул и, развернувшись, направился к их с мамой спальне.

— Спокойной ночи, — сказал на прощание. — И не переживай из-за всяких недостойных. А лучше пожелай ему что-нибудь хорошее, раз плохое не можешь. Ну, там… восемнадцать детей?

Я на мгновение представила Ходденса с целым выводком орущих младенцев, и с губ сорвался смешок.

— Вот, ты уже улыбаешься, — проговорил отец. — Так держать.

Когда он скрылся за дверью, я тоже пошла к себе в комнату. А едва оказавшись там, без сил упала на свою кровать. Улыбка сползла с моего лица, будто её никогда там не было, а душа снова окунулась в пучину сожаления. Ей было больно, как никогда раньше.

Я злилась на себя за удивительную наивность, совершенно мне не свойственную. Злилась на Эйвера за расчётливость и прогнившую натуру. Злилась на этот мир за его несправедливость и странные порядки. Ну, почему эти гады маги считают, что вправе издеваться над другими? Может, всё дело в деньгах и бесконечных привилегиях, в которых они купаются с детства? Или в том, что в их среде нормально считать ведьм низшими существами? Возможно, подлость и вовсе у них в крови?

У Ходденса так точно! Вот уж кто рождён с золотой ложкой в зад… в общем, просто с золотой ложкой. Кузен короля, сын герцога! У него есть всё, о чём только можно мечтать! Вот парень и бесится с жиру! Пари? Легко! Соблазнить ведьму? Без проблем! Наплести с три короба лжи чтобы кого-то опозорить — проще простого!

Боги, какой же он козёл! И ведь ему точно ничего не будет за сегодняшнее. Ну, пожурят, погрозят пальчиком. Скажут: «Ну-ну-ну, нельзя якшаться с ведьмами». И всё. А что ждёт меня? Даже думать не хочу.

Душу скручивало в узел, в груди будто застрял огромный ком, и так хотелось дать волю своей боли. Своей грусти. Выплеснуть всё, что так меня душило.

Может, правда пожелать Эйверу чего-нибудь хорошего? Хорошего для любого нормального человека, но сущее наказание для высокородного лорда. Но что же?

Дикую плодовитость? Нет, если моя магия снова отзеркалит в меня, я пока к подобному не готова. Но что тогда? Безумную популярность? Или чтобы ему на голову мешок с деньгами упал? Желательно, с монетами.

— Глупо всё это, — прошептала, вздохнув.

Увы, нельзя обвинять только его одного. Я и сама виновата. Повела себя, как полная дура. Доверилась, хоть и знала, что он способен на любую подлость. Позор мне!

Встав с постели, выдвинула нижний ящик письменного стола и взяла в руки большие старые ножницы, доставшиеся мне ещё от бабушки. А потом собрала волосы в хвост и начала резать.

В тишине комнаты слышался металлический скрип, голове с каждым мгновением становилось легче. Вот только камень на душé только увеличивался.

Связав лентой состриженную копну, я сжала её в руках и крепко зажмурилась. Это моё наказание для самой себя. Для ведьмы её волосы — её гордость. Раньше провинившимся их сбривали наголо. Сейчас такое уже стало пережитком прошлого. Но все знали, что остриженные волосы — знак признания вины. Я же обрезала их по плечи, показывая, что виновата, но сдаваться не собираюсь.

Да, я вынесла себе приговор и привела его в исполнение. Но магия во мне всё равно никак не желала успокаиваться. Она требовала выхода. Бежала по венам вместе с кровью, заставляя все волоски на теле становиться дыбом от такой мощи.

Её срочно требовалось куда-то деть, а я находилась в таком состоянии, что контролировать себя почти не могла. Всё же желать чего-то Эйверу слишком опасно.

И тогда я решила просто сбросить эту энергию в то пожелание, которое так просто осуществиться не сможет.

— Пусть маги наконец поймут на собственной шкуре, каково живётся ведьмам! — проговорила, позволяя силе вылиться. — Пусть восторжествует справедливость.

Я честно не хотела, но когда произносила вторую часть фразы, перед глазами сам собой всплыл образ улыбающегося Эйвера.

Сердце сжалось от обиды, контроль сбился, и магия рванула из меня, наполняя собой сам мир. Я пыталась остановить её, прекрасно понимая, чем чревато полное опустошение резерва, но она не слушалась. У меня даже закричать не получилось. Тело мигом ослабло, и даже веки стало невыносимо держать открытыми.

Последним, что я увидела перед тем, как провалиться во тьму, стал торнадо из полупрозрачной магической энергии, который раскручивался прямо вокруг меня. А потом… всё резко стихло, и я потеряла сознание.