Вещая птица (по)беды

Татьяна Коростышевская, 2019

Татьяна Коростышевская – современная писательница, автор книг в стиле юмористического фэнтези. Её творчество отличают захватывающие сюжеты, яркая любовная романтика и колоритный язык. Эта книга является продолжением романа «Леди Сирин Энского уезда». Ее героиня Даша Кузнецова – обыкновенная женщина, работающая простым менеджером. Полноватая, с кучей комплексов, но зато – с очень красивым голосом, как… нет, не у оперной дивы – у дивной птицы Сирин. Могла ли подумать Даша, что однажды наяву познакомится с диковинными персонажами сказок? Феи, пикси, ледяные демоны, паладины лета, рухи, альвы, сиды… Оказавшись в параллельном мире, она осваивается в нём. Влюбляется. Наживает могущественных врагов. Обзаводится друзьями, на верность которых не всегда может рассчитывать. Но Даша справится, потому что есть цель, есть дорога, ведущая к цели, и судьба, не позволяющая свернуть с пути. Во второй книге события продолжаются. Пока еще нет однозначного ответа на вопрос: «Есть ли жизнь после хэппи-энда?» Финальные фанфары уже прозвучали, мировое зло повержено, и самый главный мужчина в твоей жизни уже твой? Что дальше? Даше Кузнецовой предстоит это выяснить на собственном опыте, а вам ответ даст книга.

Глава 3. Группа психологической разгрузки, или Ба! Знакомые все лица

Как взрослая самостоятельная независимая женщина хочу лечь на пол и рыдать до тех пор, пока все не станет так, как я хочу.

NN

Бар «Метелица» содрогался от приступов смеха. Остальные посетители незаметно рассосались, видимо, не в силах переносить соседство нашей возбужденной и плюющей на приличия компании.

— Алкоголь на сегодня, конечно, отменяется — я за рулем, — вещала Жанка, изящно вытирала пот со лба бумажной салфеткой.

Подруге было адски жарко, но шубу она снять не пожелала.

— Пьянку-гулянку мы устроим вечером, а пока, юноша, чайку нам принесите и пожрать чего-нибудь.

— Мясо на гриле? — подобострастно осведомился официант, определивший в Жанке денежного эксцентричного клиента. — У нас фермерские поставки, все экологично.

— Никакого мяса, — скривилась Жанка. — И никакой экологии. Чего-нибудь супер-вредного, чтоб холестерин… ну на поддоны капал. И чипсов, и орешков, и…

— И тирамису, — пищал из-за сахарницы Пак.

Гламором он не пользовался, поэтому при приближении посторонних объектов начинал метаться по столу в поисках укрытия.

— И тирамису, — записал парень.

— Ты какими судьбами у нас? — спросила я подругу, когда официант отправился выполнять заказ.

— Каникулы у меня образовались. Внуков привезла матушке показать, — отмахнулась Жанка. — Приходи на днях в гости, и тебе покажу.

— Обязательно. С Алишером приехала?

— Нет, он в своем клане остался. Дела там какие-то. Мужчинам клана каникулы не положены. — Жанка опять махнула рукой.

Я поняла, что эту тему она обсуждать не желает и пообещала себе расспросить Арбузову наедине.

— Ну как вы тут без меня, рассказывай. Замуж вышла?

— Нет, — я улыбнулась. — Все ждала, когда подружка невесты из декрета в параллельном мире вернется.

— Правильно, — Жанка бухнула в чашку четыре ложки сахара и с удовольствием отпила. — Ну вот, я здесь, можешь начинать подготовку. На работу устроилась?

— Нет. Я…

— Фирма у нас собственная, — встрял Пак. — Магические услуги и прочая ерунда.

— Хорошо дела идут?

— Да по-разному, — заюлил пикси.

— А в основном плохо, — хмыкнула я.

— Это потому что кто-то деньги на всякую благотворительность тратит.

— Или кто-то не умеет дела вести?

— Ну сама посуди, Жаночка, — Пак Жанку любил нежно, в приватных беседах он называл ее не иначе как «наша монументальная подруга» и мечтательно при этом причмокивал. — Вместо того, чтоб лишние пару тысяч в рекламу вложить, наша святая Дарья приют для бездомных животных открыла. Оборудование выписала дорогое, зарубежное.

— А владелец вашей фирмы ты? — переспросила Жанна.

— Я — креативный директор! — пикси сдернул с головы тирольскую шапочку и отвесил шутовской поклон. — А владелица — Дашка, по крайней мере, по документам.

— Значит это ее дело, куда деньги вкладывать. И вообще, будешь выступать, Дарья Ивановна тебе живо зарплату урежет.

Пак растерянно переводил взгляд с меня на Жанку и обратно.

— А ведь урежу, — я погрозила нюхачу чайной ложкой. — И если здесь персонал хоть чего-нибудь из столовых приборов не досчитается…

Пак понуро достал из-за фалды сюртука ложечку-близнеца моей.

Нам принесли заказ — обжаренные во фритюре сырные снеки (холестерин был виден на них невооруженным глазом), и Жанка благодарно кивнула официанту.

— Ты же понимаешь, все эти отбивные на гриле мне слегка поднадоели?

— Догадываюсь. А мышей не пробовала?

— Ты, Кузнецова, завещание на кого-нибудь оформила? А то, знаешь ли, еще одно слово про мышей, и я за себя не отвечаю.

Я хихикнула. Пещерные рухи, среди которых моя подруга провела несколько последних месяцев, мышей любили, и отнюдь не в качестве домашних питомцев.

Через час нам сменили столовые приборы, потом еще раз. За окном начинало сереть, а мы все никак не могли наговориться. О возвращении на работу я даже не думала. Мне так здорово было сидеть рядом с Жанкой и болтать о всякой ерунде, что я решила сегодня позволить себе расслабиться.

— А он мне и говорит, — Пак травил уже, наверное, сотую байку, — на единорогов охоту мне организуйте. Я, натурально, челюсть на пол уронил. Их же в мире всего пару десятков осталось, животных не жалко? Оказалось, не жалко.

— А ты что? — Жанка комкала в руках салфетку.

— Я другим путем решил пойти. Для охоты на единорогов, говорю, девственница нужна, иначе их, лошадей волшебных, никак не приманишь. И где же я, по-вашему, девственную фею найду? Это редкость, почище единорогов.

И мои друзья в унисон захихикали.

Я потянулась к звонящему мобильному. Оказалось, сработало оповещение, будильник, поставленный еще в больнице на пять вечера. В семь меня ждет Эмбер, а судя по адресу, который оставил мне его подручный на золоченой визитке, добираться до места встречи предстояло через весь город. Значит, семь. Разговора у нас будет минут на двадцать, потом полтора часа на обратную дорогу и часам к девяти я смогу быть в клубе.

— Ребята, — вклинилась я в беседу. — Мне уйти надо. Может быть, вы в «Ирий» переместитесь? Я потом тоже туда подъеду, продолжим встречу.

— Валера же! — хлопнул себя по любу Пак. — Я и забыл. Жаночка, зови официанта, будем менять дислокацию.

Телефон опять тренькнул — пришла СМС-ка от Джоконды.

Сирена сообщала, что закрывает офис, а документы оставляет на моем письменном столе. Я быстро набрала ответ. По понедельникам у Джоконды были занятия с репетитором, и я пожелала ей удачи.

Мы вышли на крыльцо, сопровождаемые официантом. Видимо, Жанка не поскупилась на чаевые, потому что «приходите еще!» — звучало вполне искренне.

— Что мне делать, если Валера до твоего прихода появится? — спросил меня Пак, когда Арбузова отошла в сторону, чтоб поговорить по телефону.

— Ничего, — ответила я. — Присмотрись к нему — что делает, с кем общается.

— Матушка звонила, — объяснила вернувшаяся Жанка. — Все в порядке, с мелкими она справляется, так что можем продолжать гулянку. Только, Пак, извини, ты конечно, кавалер хоть куда, но я лучше Дашку на ее встречу провожу.

— Я, между прочим, обиделся, — поскучнел пикси.

— Я тебе шоколадку куплю, — пообещала подруга. — Ты же мужик взрослый, должен девичью душу понимать. Мы с твоей хозяйкой давно не виделись…

— Да все я понимаю, — обещанное лакомство слегка примирило «взрослого мужика» с действительностью. — Только большую плитку, а лучше две, а еще лучше…

— Три! — не стала спорить подруга.

Число «три» пикси очень понравилось, он отсалютовал нам тирольской шляпкой и растворился в сумерках, насвистывая.

— Куда едем? — повернулась ко мне тоже слегка поскучневшая Арбузова. — Я машину на соседней улице припарковала.

Мы неторопливо шли по тротуару. Дождь сменился мелким колючим снегом, я открыла рот, ловя на язык снежинки:

— Что случилось, Даша? — неожиданно сердечно спросила подруга. — Я оставляла веселую, довольную жизнью и собой девушку, а нашла…

— Прибитую жизнью тетку? — закончила я фразу. — Все нормально, Жан, просто кое-какие проблемы.

— Ларс тебя обижает?

— Нет, — я отмахнулась. — Не в этом дело, просто… А давай я первая тебя спрошу? Что на самом деле произошло? Почему ты вернулась?

Мы как раз проходили под зажженным уличным фонарем. Жанка остановилась, развернулась ко мне, воротник шубы сполз с плеча, открывая черную ткань шелковой рубашки.

— Я сбежала, Даша, вот и вся правда. Сбежала из сказки.

На шее Жаны, на ее белой холеной шее багровели кровоподтеки, в форме которых угадывались следы пальцев, от правого уха на ключицу спускалась запекшаяся кровью царапина.

— Кто? — от гнева у меня в глазах потемнело. — Кто посмел? Алишер?

В моем голосе звенела сталь.

— Я раздавлю этого мерзавца.

— Успокойся, — Жанка запахнула шубу и обняла меня за плечи. — Я сама виновата, бросилась в любовь с головой, не узнав правил игры.

— Ты его оправдываешь? — я прикусила губу, чтоб не разреветься.

— Мне нужно было сначала побольше о традициях семейства будущего мужа узнать.

Жанка разревелась, я всхлипнула, из глаз полились слезы:

— Ты главное, к нему не возвращайся. Хорошо? Ты же понимаешь, что такое прощать нельзя?

— Я все понимаю, Кузнецова. Ну или понимала, когда детей своих от него прятала, когда из клана тайно выбиралась, когда искала, кто мне домой поможет вернуться. А что я буду делать, если он организует погоню, если меня здесь найдет? Кто меня здесь защитит?

— Я поговорю с Ларсом. Он даст тебе защиту.

Жанка взяла меня за плечи и отодвинула от себя, чтоб лучше рассмотреть:

— Ты сама в это веришь? Веришь, что ради меня твой ледяной демон предаст их мужское братство?

Я всхлипнула напоследок и вытерла щеки рукавом куртки:

— Я — леди Третьего дома — обещаю тебе свою защиту и покровительство.

Эхо моих слов разнеслось по пустынной улице. Я знала: все, что я сейчас говорю — правда, и знала, что слова мои каким-то магическим образом становятся клятвой — нерушимой клятвой.

— А если твой бывший муж сюда сунется, я его лично в асфальт закатаю, — закончила я уже нормальным тоном. — Поняла?

Жанка улыбнулась и кивнула:

— В машину садись, поработаю сегодня извозчиком. Кстати, как мне теперь тебя называть? Леди Сирин?

— Попробуй, — я потянула на себя дверцу черной аккуратненькой «хонды». — Завещание-то составила?

Жанка упаковывалась в машину в два этапа, сначала приподняла подол своей белой шубы, стянув ее на бедрах, потом села за руль, утрамбовывая свои меха с кошачьей скрупулезностью.

— Мантия тебе эта королевская зачем? — спросила я, когда мы наконец-то тронулись с места. — Синяки скрыть? Так гламор гораздо проще использовать. Или ты ничего с собой из Фейриленда не прихватила?

— Отчего же не прихватила? Только я его весь матушке оставила. Ты представляешь себе, как ее соседи на деток моих среагируют?

— А мама как все восприняла?

— Ну, скажем так, — Жанка лихо подрезала на повороте шикарную тачку — мерседес «эс»-класса, и резко газанула, уходя в другой ряд, — бабушку нашу устраивает, что большинство своих сверстников детки в развитии опережают и хорошо кушают, а то, что любимое блюдо у них грызуны — вообще дело десятое и к ее гордости отношения не имеющее.

— Понятно, — мерседес перестроился вслед за нами, кажется, нас пытались догнать и наказать.

— Ну смотри сама, — подруга преследование заметила и опять вильнула в другой ряд. — Пацанам еще и полгода нет, а они уже ходят, едят самостоятельно, о грудном вскармливании я уже благополучно забыла… Черт!

Мерседес шел за нами будто приклеенный.

— Под сиденьем посмотри, Кузнецова, у меня там бейсбольная бита в газетку завернута.

— Это еще зачем? — я вертела головой, определяя в каком районе города мы очутились и куда бежать, если что.

— В бейсбол поиграем, — Жанка щелкнула ручкой поворотника и с визгом затормозила около обочины. — Команда соперников уже прибыла!

Мерседес припарковался сзади. Я сидела ни жива ни мертва. Хлопнули дверцы, из машины на дорогу выбрался молодой человек спортивного вида и неторопливо приблизился к нам. Жанина отстегнула ремень безопасности и опустила стекло.

— Добрый вечер, — начал парень.

— И вам того же, — холодно улыбнулась подруга.

— У вас фонарь не работает, в поворотнике, видимо, лампочка перегорела.

— Чего? — спросила я, Жанка от неожиданности просто онемела.

— Это очень опасно, — спокойно продолжал незнакомец. — Вы же из машины не можете определить — работает он или нет, значит, моя задача, как участника дорожного движения, вас предупредить.

Я вышла из машины, сохраняя на лице выражение расслабленного дружелюбия. Лампочка действительно не горела, Жанка, следуя моим командам, послушно щелкала рычагом.

— Большое спасибо, — пожала я руку бдительного молодого человека. — Нечасто встретишь…

Как закончить комплимент я не представляла, поэтому еще шире улыбнулась и тряхнула его руку.

— Пожалуйста, — в конкурсе на ширину улыбки парень меня обошел бы на полкорпуса. — К сожалению, помочь вам с ремонтом я не смогу, поэтому советую немедленно отправиться в ближайший автосервис.

Я кивала как китайский болванчик, еще минута и мои лицевые мышцы свела бы судорога.

— Хорошего вам вечера, девушки, — бдительный участник дорожного движения вернулся в свою машину.

Пока он заводил мотор, я успела сесть в жанкину хонду и пристегнуться.

— Какой автосервис? — бормотала подруга. — Мы почти на месте, тут буквально два квартала осталось.

— Заводи! — скомандовала я, не отрывая взгляда от отъезжающего мерседеса. — Нам нельзя его упустить.

— Кого?

— Да Валеру же…

Вот удача так удача! Пак ждет наш объект в ночном клубе, а он, оказывается, совсем в другом районе города вечер проводит. Удача, невероятная удача. В машине у него сидели еще трое — лиц я не рассмотрела, но один из них точно был фейри.

Жанка пристроила хонду через два автомобиля от объекта преследования и потребовала объяснений. Я выложила ей все, довольно сбивчиво, но лучшая подруга на то и лучшая, чтоб понимать меня с полуслова.

— Ты на встречу со своим принцем опоздаешь, — тревожно взглянула она на часы.

— Давай так, если он куда-то совсем далеко отправится, мы быстро вернемся.

Жанина Арбузова авантюры любила, поэтому она просто кивнула, соглашаясь.

Нам опять повезло, Валера (а ведь если бы он не решил сделать доброе дело двум бестолковым автолюбительницам, у него бы сейчас никто на хвосте не сидел) свернул с оживленной трассы буквально километра через два, наша хонда осторожненько повторила маневр из крайне правого ряда, для пущей конспирации пропустив какой-то раздолбаный москвич.

Из-за этого дедушки отечественного автопрома мы чуть было не упустили объект. Дорога была асфальтированной, но какой-то заброшенной, по обеим сторонам от нее серели бетонные заборы.

— Территория завода?

— А кто ж его знает?

Москвич свернул к огромным воротам, мы поехали дальше.

— Ты уверена?

— Он же с включенными фарами был, — ответила Жанина и выключила наши, для конспирации.

Мы ползли по темной улочке со скоросью пешехода, я вертела головой.

— Вон они, — первой заметила мерседес Жанка. — Пассажиров он высадил.

— Останавливаемся, дальше пешком.

Мы вывалились из машины, у меня в голове крутилась мелодия из нового голливудского блокбастера, и я застегнула молнию куртки до самого подбородка.

У Жанки, наверно тоже крутилось что-то подходящее к случаю, она методично застегивала шубу на все пуговицы.

— Ты похожа на сугроб, — покачала я головой. — Тебя видно за километр, жди меня в машине.

— Еще чего, — Арбузова так же методично расстегнула пуговицы и, вывернув свое одеяние, опять в него запаковалась.

Подкладка была алой. Я прыснула. Ну хоть что-то. В темноте да издали у нас была масса шансов остаться незамеченными.

Высоченные металлические ворота были приоткрыты, около гигантской створки был припарковал мерседес, я заглянула в салон — ничего.

— Что там может быть? — за забором ничего видно не было. — Ну склад какой-то или еще что?

— Знаешь, что я думаю, Кузнецова? Думаю, ты всю свою студенческую юность из-за жадности профукала. Потому что когда все прогрессивное человечество занималось прожиганием жизни…

Под моим гневным взглядом подруга запнулась и сменила тему:

— Там дворец.

— Какой еще в Энске дворец, ты бредишь, что ли?

— Дворец бракосочетаний, бестолочь. Правда, он еще во времена нашего с тобой студенчества заброшен был, но я уверена, что если мы войдем в эти ворота, очутимся прямо на заднем дворе и наступим или в какое-то дерьмо, или в след кострища, потому что энская молодежь на этом подворье очень шашлыки жарить уважала.

Я пожала плечами, ботинок мне жалко не было.

— Пошли?

— А что ты предлагаешь? Потоптаться у входа и уйти? Вдруг твой Валера там сейчас жертвенную хуманскую деву на алтарь привинчивает? А ты, небось, у девиного папаши и аванс уже взяла. Неудобно получится.

Жанка явно нервничала, на нее в такие моменты невероятная говорливость нападает.

Я не стала слушать дальше, просто нырнув за воротную створку. Жанка пыхтела за спиной, поправляя что-то под шубой. Кажется, кто-то решил все-таки с собой бейсбольную биту взять.

Через минуту я испытала культурный шок. Во-первых, темно не было — двор освещали шарообразные фонарики на кованых ножках, а во-вторых…

Брусчатая дорожка вела от ворот к аккуратному крыльцу, на ухоженных клумбах отцветали поздние осенние астры, в глубине сада угадывалась беседка — изящный шатер, покатые стены которого оплетал вечнозеленый плющ.

— Красота-то какая!

— Сейчас в обморок грохнусь, — спокойно сообщила Жанка.

Я прижалась спиной к воротам, пытаясь спрятаться в их тени.

— Только попробуй!

— Знаешь такую примету, типа от нечистой силы одежду шиворот-навыворот надевать?

— Ну слышала что-то…

Надо ли уточнять, что диалог велся еле слышным шепотом?

— Короче, Кузнецова, в поганое место мы с тобой попали. Это приманка, для таких вот дурищ, вроде нас с тобой.

Створка за моей спиной, дрогнула и со скрипом закрылась, окружающие нас красоты подернулись маревом, задрожали, как помехи на телевизионном канале городского вещания, и из ряби к нам выступил объект моего пристального интереса — Валера собственной улыбающейся персоной.

— Добро пожаловать, девушки.

Он уверенно приблизился ко мне, протянул руку, взял меня за запястье. Я опустила взгляд — на правой ладони радужно горело… Клеймо? Знак? Руническая надпись?

— Я знал, что она приведет тебя ко мне. Ты же меня искала, сладенькая?

Никакого дискомфорта знак мне не причинял. Ну мерцает и мерцает. А Валера, стало быть, уверен в обратном? Это должно на меня как-то подействовать? Он эту дрянь мне на ладонь во время нашего энергичного рукопожатия пристроил?

— Да, я тебя искала, — люблю говорить окружающим правду, даже если они ее как-то превратно понимают.

— А это вот, — я повела подбородком, — что это?

— Моя метка, — сообщил парень с самодовольной улыбкой. — Ты теперь без меня не сможешь.

Я выдернула руку и попыталась оттереть ладонь о джинсы, ничего не получалось.

— Хочешь стать моей подружкой?

«Ага, сразу после глажки всех шнурков, найденных в обувном шкафчике», — подумала я, но вслух спросила:

— Почему я?

— Мне понравились твои волосы, — парень доверчиво склонился к моему плечу, на обращая на все громче сопящую Жанку никакого внимания. — И я не смог себе отказать. Ты будешь украшением моей…

— Ну ты и урод, мужик, — спокойно сообщила переставшая сопеть Арбузова и без объявления военных действий огрела Валеру бейсбольной битой.

Парень упал на брусчатую дорожку, я присела рядом, он дышал, крови заметно не было.

— Значит, украшением чего я должна была стать, я так и не узнаю, — свирепо подняла я глаза на Жанку.

— У этих вон утырков спросишь, — повела битой в сторону Арбузова. — Готовься, леди Сирин, сейчас начнется.

Я быстро поднялась, придвигаясь к Жанке, видимо ее надетая шиворот-навыворот шуба сейчас служила моей подруге хорошую службу — Жанина внимательно следила взглядом за приближением чего-то, что мне рассмотреть не удавалось.

— Сколько?

— Трое. Здоровые, зар-разы!

Так, быстро Дарья Ивановна, мобилизуй свои умственные способности. Трое! Они были с Валерой в машине. Один из них фэйри, минимум один из них. Кто держит морок? Если гламор, то я ничего не смогу, разве что какой-нибудь промышленный вентилятор приволочь, он бы развеял порошковое волшебство в два счета. А я… Ничего-то я не могу! Это раньше, до инициации — волшебный голос, зачарованный венец, а сейчас — я никто, ноль без палочки, даже обернуться по собственному желанию не в состоянии. А здорово бы было сейчас превратиться в вещую птицу Сирин, она огромная, как дирижабль, она одной своей когтистой лапой может крышу энского собора сковырнуть, не то что какой-то поганый фейский морок, наколдованный к тому же слабосильным хуманом Валерой.

Над садиком сгущался туман, фонари потускнели, плющ уже не глянцевел своими вечнозелеными листьями, а выглядел щупальцами огромного спрута.

Я почувствовала движение воздуха прямо перед собой и выбросила вперед сжатую в кулак руку. Тьма охнула и отшатнулась. Костяшки обожгло холодом. Ледяные демоны? Жанка закричала, размахивая битой. Звуки ударов разносились в вязкой тишине. Моя подруга дралась на удивление неплохо, скорее всего, за время своего отсутствия она умудрилась взять пару-тройку уроков по владению дубинкой. Какое-нибудь канабо-дзюцу освоила, с помощью которого благородные самураи усмиряли чернь, чтоб не марать сталь катан кровью простолюдинов.

Кто-то невидимый схватил меня за полу куртки, я завизжала, отбрыкиваясь, споткнулась, упала, стукнувшись коленями, завизжала уже от боли и молотила, молотила руками и ногами, отбиваясь от невидимого соперника.

Жанка охнула, пропустив удар, согнулась, рукав ее шубы пополз вниз, треснув по шву.

«Почему она шубень свою не сняла? Она же сковывает движения, как скафандр! — подумала я раздраженно, и сама себе ответила. — Потому что тогда она видела бы то же, что и ты, Дарья Кузнецова, то есть ничего».

Потом думать времени не осталось, воротник моей куртки с треском отлетел, плотную ткань на груди располосовали невидимые когти, кто-то прижал меня спиной к брусчатке и навалился сверху. Жанка была права, здоровый зар-раза.

Опять затрещала ткань, лохмотья одежды полетели в разные стороны, пуговицы джинсов отскочили. Меня здесь насиловать, что ли, собрались?

Я завизжала еще громче, отталкивая от себя тушу нападавшего. Тяжелая рука закрыла мне рот, я сомкнула зубы на мякоти чужой ладони, кровь была соленой.

— Не трогай ее, — подползал сбоку пришедший в себя Валера. — Она моя…

Воспользовавшись тем, что нападавший отдернул руку, я плюнула вверх, разбрызгивая в воздухе чужую кровь. Капли встретили преграду — лоб, нос — лицо насильника едва угадывалось. Он опять повернулся ко мне, склоняя голову, и я с наслаждением заехала лбом ему в переносицу.

Искры, посыпавшиеся из моих глаз, были небольшой платой за удовольствие от истошного мужского визга, второй удар был коленом и пришелся он именно туда, куда я планировала.

Нападавший скатился с меня, я перевернулась, встала на четвереньки. Жанка алой смертью носилась по двору за кем-то до сих пор мне невидимым. Кажется, перевес был на нашей стороне. Кто бы мог подумать?

— Именем дома Лета, — раздался громовой возглас.

Жанка еще пару раз крутанула дубинкой и разжала руку.

Оружие по инерции пролетело метров пять, врезалось в преграду с чавкающим звуком, на землю кулем упал огромный поросший волосами питекантроп. Феи — они ведь разные бывают.