Искушение

Трейси Вульф, 2020

Моя жизнь изменилась навсегда. Да, я вернулась в академию Кэтмир, но моя память по-прежнему подводит меня. Что со мной произошло, почему я ничего не помню? Как раз в тот момент, когда я наконец начинаю чувствовать себя в безопасности, Хадсон дает о себе знать. Он знает правду, и она разрушит мои отношения с Джексоном. Но пока никто из них не готов раскрыть всех карт, а тем временем зло подбирается к нам все ближе. И теперь я должна бороться не только за себя, но и за других учеников. И их спасение, я уверена в этом как никогда, потребует новых жертв.

Глава 26. Владеешь, значит, имеешь

Слова Джексона повисают между нами и висят несколько секунд, их ужас становится осязаемым, и мое тело напрягается, мороз бежит по спине.

— Что это значит? — шепчу я наконец. — Хадсон здесь? Я привела его с собой? Он что, склоняет меня творить все эти вещи?

— Да, он определенно здесь, — соглашается дядя Финн. — И вопрос заключается только в том, что нам теперь делать.

— Но где же он? — спрашиваю я. — Почему мы не увидели его?

Я перевожу взгляд с унылого лица моего дяди на разъяренное лицо Джексона, затем вижу сочувствие, написанное на лице Амки, и огорчение, которое Мэйси пытается скрыть, но тщетно, и мне становится все тяжелее и тяжелее.

Потому что на меня всей своей тяжестью обрушивается правда.

— Нет, — говорю я, качая головой, мучимая одновременно паникой, отвращением и ужасом. — Нет, нет, нет. Не может быть.

— Грейс, все в порядке. — Джексон делает шаг вперед и кладет ладонь на мое предплечье.

— Ничего не в порядке! — Я почти что кричу на него. — Все ровно наоборот.

— Дыши, — говорит мой дядя. — Мы можем кое-что предпринять, чтобы попытаться это исправить.

— Чтобы попытаться это исправить? — переспрашиваю я со смехом, в котором слышу истеричные нотки. — Да ведь внутри меня живет чудовище. Внутри.

— Есть варианты, — нарочито спокойным тоном говорит Амка. — Есть несколько вариантов, которые мы можем испробовать прежде, чем начинать паниковать…

— Не хочу показаться грубой, Амка, но думаю, ты хочешь сказать: прежде чем ты начнешь паниковать. Потому что лично я уже паникую.

Паника душит меня, и, кажется, на сей раз мне уже не удастся избежать панической атаки. На этот раз меня не спас бы даже целый самосвал транквилизаторов. Потому что у меня уже сейчас вовсю кружится голова и бешено колотится сердце.

— Грейс, все в порядке. — Мэйси тянет ко мне руку, но я отступаю на шаг и вскидываю ладонь жестом, как бы говорящим: дайте мне секунду.

К счастью, все так и делают. Собственно говоря, они дают мне больше секунды. И, в конце концов, включаются мои защитные механизмы, которые теперь уже так хорошо мне знакомы.

Я далеко не в порядке, более того, сейчас я даже не могу себе представить, каково это — быть в порядке, — но я давлю в себе панику, запихиваю ее глубоко-глубоко и изо всех сил стараюсь сохранить ясность ума.

Мне надо подумать.

Мне надо придумать, что делать.

То есть не мне, а нам надо придумать, что делать, потому что, уставившись на четырех встревоженных людей, глядящих на меня, я понимаю: хотя мне кажется, что я одинока — еще более одинока, чем в день гибели моих родителей, — на самом деле это не так.

Джексон, Мэйси, дядя Финн и даже Амка не позволят мне сделать это в одиночку, даже если бы я этого хотела. А я совсем, совсем этого не хочу. Я бы даже не смогла придумать, с чего начать.

— Итак, — выдавливаю я из себя после нескольких попыток прочистить горло. — Мне надо попросить вас об одолжении.

— Все, что угодно, — отвечает мне Джексон и берет меня за руку. И, только когда его ладонь касается моей, я понимаю, как я от всего этого замерзла. И ладонь Джексона кажется мне обжигающе горячей.

— Вы можете это сказать? — спрашиваю я.

Рука Джексона сжимает мою.

— Сказать что? — говорит он, но по лицу его видно, что он уже знает ответ.

— Мне просто нужно, чтобы ты это сказал, чтобы я не чувствовала, что со мной что-то очень не так. Пожалуйста.

Вид у Джексона измученный, я никогда не видела его таким. В обычных обстоятельствах это я бы его утешала, но сейчас я не могу. У меня нет на это сил. Не теперь.

— Джексон, — шепчу я, поскольку не знаю, что еще можно сказать. — Пожалуйста.

Он отрывисто кивает, и меня обжигает взгляд его обсидиановых глаз.

— Мы не смогли выяснить, что произошло с Хадсоном, — говорит он, и в голосе его звучит надрыв, — не смогли найти его там, где его оставила ты, или там, куда он ушел, потому что все это время он был здесь.

Я напрягаю колени, чтобы они не подогнулись, и жду, чтобы он сообщил ту ошеломляющую весть, которая брезжит в моем сознании последние несколько минут, которую я не хочу слышать — не хочу знать — и которую я просила его мне сообщить.

— Мы не смогли выяснить, где именно в Кэтмире прячется Хадсон, потому что он все это время прятался внутри тебя.