Вопль кошки

Франческа Заппиа (2022)

Она живет в Школе, которая дышит: коридоры мерно расширяются и сжимаются. В душевых из кранов хлещет кровь. Некоторые ученики преображаются: одна стала фарфоровой, другой — картонным, третья отрастила щупальце. Прочие не меняются — и они гораздо страшнее. Никто не помнит, как сюда попал. Никто не может отсюда уйти. Она кошка — кошачья маска приросла к ее лицу. Глаз у нее больше нет. Она сильная, она быстрая. Свое настоящее имя она забыла. Все зовут ее Кот. И когда зловещий некто начинает убивать учеников по одному, она одна способна выяснить, кто это делает, и остановить резню. Но для этого она должна вспомнить, что произошло до того, как все они очутились в Школе. Франческа Заппиа написала страшную историю — детектив и мистический триллер пополам с историей взросления, — которую полюбят поклонники Карен М. Макманус, Э. Локхарт и Марике Нийкамп. Это история о жестокости. Это история о хрупкости. Это история о дружбе, любви, боли, насилии и масках. Это история о травле. Впервые на русском! В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Братья Блументаль

— Да, — говорю я, — Джули Висновски. Мы думаем, она с кем-то подралась и ей разбили голову о каменные плиты во дворе.

— Может, тогда не надо было драться? — Джейк убирает гарпунное ружье куда-то под стол и достает деревянную бейсбольную биту. Казалось бы, не так страшно, однако в эту бейсбольную биту вмонтирована циркулярная пила с лезвиями, как акульи зубы. Такое оружие себе выбирает тот, для кого причинять боль людям — прикол. Джейк выходит из-за стола, втыкает эти зубы в пол и опирается на биту.

— Почему это моя забота? То, чем вы, фрики, там занимаетесь, — ваша проблема.

— Я бы сказала, когда кого-то убивают — это общая проблема, — говорю я, не сводя глаз с биты. — Стало небезопасно.

Не то чтобы до этого было безопасно, но теперь мы гибнем в якобы безопасных местах типа внутреннего двора, а не в коридорах от рук Лазера.

— Чем скорее мы узнаем, кто это сделал, тем скорее все вернется в норму.

Джейк хмыкает. Рядом со мной Джеффри беспокойно переминается с ноги на ногу. Мы все знаем, что нормальной жизни здесь нет и не будет, но иногда приходится притворяться.

— Хорошо, — говорит Джейк. — Только я никак не пойму. Сюда-то вы зачем пришли? Это не мы, и, если бы вы думали, что это мы, вы бы сюда не сунулись. Не говори мне, будто вы ждете, что я пошлю кого-нибудь расследовать. У нас здесь крепость. Именно из-за говнюков, которые убивают людей, мы и засели тут. Ваши шатуны постоянно пытаются нас выловить по одному.

— Он один и остался, — выплевываю я. — Марк. Остальные пропали. И это не наши шатуны. Они на нас тоже нападают.

— Мы не знали, слышал ли тут кто-нибудь, что случилось, — не успеваю я продолжить, перебивает Джеффри. — Я знаю, что вы платите Часам за информацию.

Рот Джейка кривится в жестокой улыбке.

— Если тебе нужна информация, Джефферс, обратись к Хроносу и Часам самостоятельно.

Джеффри заметно вздрагивает. Ему приходится схватиться за голову, чтобы не потерять равновесия, и это лишает его малейшей надежды сохранить свой страх в тайне. Просить помощи у Хроноса и Часов не вариант: цена за информацию кусается.

— Отвечая на ваш вопрос, — продолжает Джейк, — нет, от Часов я ничего не слышал. Хотя, может, они ее и убили. Кто их знает… Этот Хронос — темная лошадка. Может, он наконец решил попробовать Страшно-Ужасное Жертвоприношение.

Страшно-Ужасным Жертвоприношением кто-то придумал называть теорию о том, что, если уничтожить преображенных ребят, все остальные смогут покинуть Школу. Такие вот мы тут все умники.

— Вряд ли Хронос совсем отупел и верит, что, если убить нас, отсюда найдется выход, — говорю я. Стараюсь не двигаться. Не переминаюсь, не шевелю пальцами, даже голову не наклоняю. Возможно, так я меньше похожа на человека, зато ко мне не прикопаться. — Но не все такие же умные.

Джейк пристально смотрит на меня. Кислота в его глазах закипает.

— На что это ты намекаешь?

Джеффри косится на меня в панике.

Я таращусь на Джейка в ответ:

— Мы реально сейчас притворяемся, что между нами все гладко? Что, если кто-то вдруг решит проверить, сработает ли Страшно-Ужасное Жертвоприношение, это будешь не ты?

— По-моему, это довольно серьезное обвинение. — Джеффри поворачивается ко мне, его голова беспокойно вибрирует. — Согласись, Кот? Никто из нас не стал бы такого делать. И даже не помыслил бы.

— Название ведь сочинили? Значит, мыслили, — говорю я.

Джейк вращает под рукой бейсбольную биту. Пол тихонько взвизгивает от боли. Джейк смотрит на нас мертвыми глазами хищника — как всегда. До того как все случилось, я думала, что это такой секси-взгляд, который он нарочно разработал, чтобы цеплять девчонок. Теперь же я вижу, что у него в голове ни чести, ни совести, только темная пустошь, освещаемая пульсирующими вспышками инстинктов.

— Я тебе не позволю, — говорит он наконец.

— Что не позволишь? — слабым голосом спрашивает Джеффри.

— Свалить всю вину на нас, чтобы отвлечь внимание от себя.

— Ты шутишь, что ли?! — восклицаю я. — Ничего мы на вас не сваливали. Мы же за помощью пришли.

— Не шутят такими вещами, — говорит Джейк. И дергает подбородком в сторону двери. — Они поверят всему, что я скажу. Правда, неправда — не важно. Может, ты думаешь, что я один тут тебя ненавижу…

Я фыркаю, просто не могу удержаться.

–…но никто и глазом не моргнет, если я решу положить конец нашему перемирию.

— Так нельзя! — Джеффри делает шаг к Джейку, и тот отступает назад, волоча за собой по полу лезвия биты. Джеффри, кажется, не замечает. Он протягивает к брату руки. — Пожалуйста, Джейк, не надо. Можешь нам не помогать. Мы уйдем, о’кей? Мы сами разберемся. Если… если не будет перемирия, будет война. Мы же… все же… мы же все умрем.

Джейк сжимает челюсти:

— Господи, Джеффри. Не могу поверить, что ты мой брат. Какой же ты сопляк.

Джеффри вздрагивает:

— Я думаю, есть и получше способы…

— Чем то, как у нас сейчас? — спрашивает Джейк, все сильнее повышая голос. — Чтобы вообще никто не выбрался и ничего не менялось, кроме ваших морд уродливых? Да, есть. И если этот способ — всех вас перебить, я мешать не стану.

Джеффри снова делает шаг к брату. Джейк отступает за стол, поднимая свою биту-акулу. Я хватаю Джеффри за руку, хочу оттащить его назад, но в этом нет необходимости. Бита направлена не на него.

— Помнишь, что говорил папа? — спрашивает брата Джейк. — Когда мы были маленькими, еще до того, как он нас бросил? Мы друг без друга — как без чего?

— Без правой руки, — отвечает Джеффри.

— В точку, — говорит Джейк.

И с размаху распластывает правую руку по столу, а левой опускает на нее пилу с такой поразительной силой, что с первой попытки разрубает себе запястье.