Хулиган. Его тихоня

Эла Герс (2024)

Ксюша, скромная девушка, увлеченная книгами, мечтала о парне, как в ее любимых романов. Но ее желание обернулось против нее, когда она привлекла внимание самого жестокого хулигана своего университета. Ходили слухи, что ему нравилось избивать людей и заставлять их страдать самым ужасным из возможных способов. Ксюша была убеждена, что он чудовище. Жестокое, черствое, бездушное чудовище. Но был ли он таким на самом деле?

Глава 11

11.1. Отпор и условие

POV Ксюша

— Я не могу в это поверить. Я не могу в это поверить!

Я прикусила губу, виновато опустив глаза. Мы с родителями находились на кухне, где велся тот самый серьезный разговор. Мама сидела напротив меня, а папа расхаживал по комнате позади нее.

— Как долго ты была вместе с этим парнем? — услышала я вопрос мамы.

Костяшки моих пальцев побелели, когда я сжала сложенные на коленях руки. Я бросила быстрый взгляд на нее. Она была спокойной и собранной, в отличие от моего отца, который был весьма взволнован и напряжен. Мамино лицо было пустым, но глаза, устремленные на меня, были настороженными, очень настороженными.

— Почти два месяца, — ответила я.

— Два месяца?! — выпалил отец. Он остановился и резко повернулся ко мне. — И когда ты собиралась сказать нам, что у тебя появился парень?

— Я пыталась сказать вам вчера за ужином, но я…

— Вчера вечером?! — суровым тоном перебил папа. — Почему ты не сказала нам в те разы, когда мы звонили, чтобы узнать, как ты? Неужели ты надеялась, что мы никогда не узнаем?

— Нет! — воскликнула я. — Просто выслушай меня, я все объясню. Я…

— И насколько хорошо ты его знаешь? — отец вновь оборвал меня. — Ксюша, этот парень выглядит опасным. Сколько ему лет? Двадцать? Двадцать один? У него же даже уже есть татуировки! Почему родители позволили ему это сотворить?

— Толя, успокойся, — вмешалась мама, переведя свой взгляд на отца. — И сядь.

Папа тяжело дышал, глядя в глаза моей матери. Затем он вздохнул, сел рядом с ней и уперся локтями в стол, устало потирая свое лицо.

— Наташ, а если она сейчас заберет документы из универа? — спросила папа у мамы. — Переведется в другой, по закону она имеет право перевестись в другой вуз даже посередине учебного года. Так она окажется подальше от этого парня.

Я почувствовала, как мое тело напряглось и грудь сдавило, а затем я прошептала:

— Что…?

— Не говори ерунды, — парировала мама, нахмурившись. — Она уже привыкла к этому месту, к одногруппникам, преподавателям.

— Мне все равно! — отрезал он. — Привыкнет к другому месту, другим одногруппникам и преподавателям. Может, в новом месте ей даже больше понравится.

В панике у меня участилось сердцебиение.

Нет…

Они не могли вот так вершить мою судьбу.

Нет, нет и еще раз нет.

Я всегда и во всем слушалась родителей, но теперь, когда я наконец-то обрела друга и даже парня, я не собиралась подчиняться.

— Нет!

Слишком поздно я поняла, что выкрикнула свой отказ. Глаза родителей резко метнулись ко мне. Мама нахмурила брови, а папа выглядел ошарашенным. Я судорожно вдохнула. Я не была из тех, кто перечил своим родителям, но пришло время сделать исключение.

— Нет? — спросила мама, сцепив пальцы в замок и оперевшись на них подбородком.

Это был слишком знакомый жест, означавший, что она соизволила уделить мне все свое внимание. Я едва не прикусила язык со страха, но я должна была ответить и заставить их понять меня.

— Я не заберу документы, — тихо сказала я, не сводя глаз с матери. — И я не переведусь в другой вуз, потому что не хочу начинать все сначала, — я перевела взгляд на папу. — Я никогда прежде не жаловалась, но это ужасно, папа. Это ужасно — оставлять друзей и пытаться завести новых, которых в итоге мне также придется оставить и забыть. Сколько раз мы переезжали из-за вашей работы? Сколько раз я меняла школы? Сколько раз, не успев даже привыкнуть, срывалась в другое место? Больше я этого не хочу.

На глаза стали наворачиваться слезы, а в носу — щипать. Я сглотнула огромный ком в горле и продолжила:

— У меня только недавно появился друг. Весь прошлый курс я была сама по себе, одна, как изгой, как отшельник. И ты не представляешь, как это ужасно. Я не хочу переживать это снова.

— Ксень, — выражение лица моего отца стало виноватым. — Ксень, ты должна была нам сказать.

— Я не хотела, чтобы вы чувствовали себя виноватыми за все те многочисленные переезды. Я смирилась с этим, но каждый раз, когда мы переезжали, каждый раз, когда вы оставляли меня одну, чувствовала себя все хуже и хуже. Меня это измотало и уже давно, — я почувствовала, что мои руки начали подрагивать. — Я не хочу больше этого. Я устало от этого.

— Но Ксюша… — мама тяжело вздохнула.

— И он не “этот парень”, — мой голос начал срываться, а слезы было все труднее контролировать. — Его зовут Леша. И я скажу вам прямо сейчас, что он — одна из причин, почему я хочу остаться в этом универе. Папа, ты всегда говорил мне никогда не судить людей, а сам осуждаешь Лешу, даже не попытавшись узнать его, — мои глаза стали поистине умоляющими. — Мам, пап, я редко о чем-то вас прошу. Но, пожалуйста, доверьтесь мне в этом. Пожалуйста. Я уверена в нем…

Папа пытался сохранить суровое выражение лица, но я знала, что мои слезы уже начали топить его лед. Мама же смотрела на меня непроницаемым взглядом, и не было похоже, что она согласиться с моей просьбой. Мое сердце упало куда-то в самый них и я опустила взгляд обратно на свои руки.

Я чувствовала, как мое сердце разрывалось. После всего, через что мы с Лешей прошли, все пошло прахом, потому что мои родители не одобрили наших отношений.

Ну и что мне оставалось делать? Выбирать между родителями и Лешей?

Так не могло быть. Не могло!

Потому что если бы мне пришлось делать выбор, это было бы самым ужасным из того, что мне приходилось делать в своей жизни.

— Ксень, я хочу, чтобы ты подтянула учебу.

Я моргнула и подняла голову.

— Что? — непонимающе переспросила я.

Выражение лица мамы немного смягчилось, когда она заговорила вновь:

— Я сказала, что хочу, чтобы ты основательно взялась за учебу. Ты вполне можешь претендовать на диплом с отличием, если приложишь к этому немного усилий. Если возьмешься за учебу, то я и слова не скажу тебе насчет этих отношений. Но если твои оценки останутся такими же или даже ухудшатся, то я не позволю тебе видеться с этим парнем. Это мое условие.

— Наташа, — начал протестовать отец, но мама подняла руку, призывая его к молчанию.

— И сегодня утром твой папа сказал мне, что ему не понравилась твоя езда на мотоцикле, так что больше никаких мотоциклов.

Мой язык прилип к небу, а сердце учащенно забилось в груди. Я выпрямила на своем месте, а мои глаза расширились.

Мама… давала мне свое благословение на мои отношения с Лешей?

— И еще мы хотим встретиться с ним за ужином завтра вечером.

Отец сгорбился и на его лице отразилось поражения. Потому что в нашем доме слова моей матери были практически законом. Так что у него не было ни малейшего шанса переубедить ее. Вот что значит глава семьи…

Мне же хотелось прыгать от радости. Хотелось закричать во все горло от восторга.

Но я просто кивнула и опустила голову, чтобы скрыть свою восторженную улыбку.

— Спасибо, мама! Я клянусь, что стану учиться усерднее. Спасибо!

— Еще слишком рано для благодарности, — мамины глаза опасно сверкнули. — Если нам с твоим отцом не понравится то, что мы увидим завтра за ужином, то ни о каком продолжении ваших отношений речи идти больше не будет.

Мое счастье вмиг рассеялось. Отец заметно оживился, а я нахмурилась. Его выражение лица стало самодовольным.

Угадайте, кто больше не будет его любящей дочерью?

— Ладно, мам, — согласилась я, неуверенно кивнув.

Мама вздохнула и откинулась на спинку стула, окинув меня пристальным взглядом.

— Хорошо, можешь быть свободна. Когда папа приготовит ужин, я тебя позову.

— Я? — изумленно спросил ее папа.

— Какие-то проблемы? — мама склонила голову набок и вздернула бровь.

Папа мгновенно вскочил на ноги.

— Как насчет тушеной картошки с курицей?

Я встала, когда папа принялся за головку. Поцеловав маму в щеку, я пошла в свою комнату, искренне поблагодарив небеса за решение матери.

Надеюсь, завтра они не обратят внимания на внешность Леши, а увидят хорошего парня, который слишком серьезно относился к их дочери.

И я надеюсь, что они никогда не узнают, кем он был в универе. Потому что, если я и принимала Лешу таким, какой он есть, то родители точно не захотели бы видеть рядом со мной хулигана. Этот секрет я собиралась унести с собой в могилу.

Я закрыла дверь своей комнаты и прислонилась к ней спиной.

Завтра мне придется столкнуться с еще одной серьеной проблемой.

Заставить Лешу вести себя прилично.

11.2. Тот самый ужин

Леша спокойно воспринял приглашение моих родителей на ужин. Он даже не выглядел обеспокоенным.

Хотелось бы и мне иметь такую же уверенность.

Я хотела предупредить его о своих родителях, но не была уверена, что он отнесется к моему предостережению спокойно. Он мог рассердиться за мое сомнение в нем. Поэтому делать я этого не стала, веря в его благоразумие без всяких предупреждений.

Когда на следующее утро Леша приехал за мной, мои родители все еще были в постели. Быть может, они давали мне время побыть с Лешей, а может, просто не хотели видеть его до ужина. В любом случае я была рада этой отсрочке.

Леша, не теряя времени, по приезде в универ стал расспрашивать меня о прошедшем разговоре с родителями. И я вкратце рассказала ему о родительских условиях, умолчав о том, что они хотели, чтобы я забрала документы из университета. Хотя Леша все равно понял, что я что-то от него скрывала, но, к счастью, не стал допытывать.

А когда он узнал о запрете на мотоциклы, то даже глазом не моргнул. Я думала, что эта новость могла расстроить Лешу, но когда он появился после пар и привел меня на парковку, расстроилась только я одна.

— Почему ты остановилась? — спросил Леша, сжав мою ладонь.

— У тебя есть машина? — спросила я, глядя на одинокий блестящий черный автомобиль в нескольких метрах от нас.

— Да. Что не так?

Я смутно припомнила, как он упоминал о своей машине, и тяжело вздохнула, внезапно почувствовав себя расстроенной.

— В чем дело, Ксюш?

— Ни в чем, — покачала я головой. — Все нормально.

Я возобновила свой замерший шаг, но Леша остановил меня, потянув назад.

— Мы не сдвинемся ни на сантиметр, пока ты не скажешь мне, что не так, — бескомпромиссно заявил он.

— Леш, все нормально. Правда, — отозвалась я, начиная сильно краснеть.

— Ксюша.

— Правда, Леш.

— Я же вижу, что это не так, — он нахмурился.

— Ну, Леша…

— Твою мать, Ксюша!

— Просто мне нравилось обнимать тебя, пока мы ехали на мотоцикле! — выпалила я на одном дыхании, а затем вырвала руку из его хватки и быстрым шагом направилась к машине.

Ну почему я выглядела как одержимая парнем малолетняя девчонка?!

Извращенная, одержимая, глупая девчонка!

Я услышала усмешку Леши за спиной и ускорилась, но он быстро настиг меня. Властные руки обхватили меня и крепко прижали к своему телу, а вскоре я почувствовала, как Леша уткнулся лицом мне в шею.

У меня перехватило дыхание.

— Ксюша, хочешь, чтобы я нарушил условие твоей матери? — спросил он, обжигая кожу шеи своим дыханием.

Я даже не ожидала, что он подчинится диктату моей матери, но на деле все оказалось именно так. Кто бы мог подумать, что самый страшный хулиган университета ради отношений со мной станет подчиняться чьим-либо условиям.

— Нет, — прошептала я на выдохе.

— Тогда садись в машину, — он поцеловал меня в шею и сжал меня последний раз в своих объятьях, прежде чем отпустить.

Он открыл дверцу машины для меня и я скользнула внутрь. Я пристегнула ремень безопасности и стала с любопытством изучать автомобиль изнутри, пока Леша огибал его, чтобы добраться до водительской стороны.

Как и его мотоцикл, его машина кричала о дороговизне. И хотя я не разбиралась в машинах, даже не могла отличить одну марку от другой, я точно знала, что это была дорогая машина. Вот только откуда у Леши такие финансовые возможности?

Сев за руль, Леша повернулся ко мне.

— Готова?

Нет, я не была готова, но мне хотелось как можно скорее покончить с этим делом. А потому я уверенно вымолвила:

— Да.

Леша выехал задним ходом с парковки и, вклинившись в поток машин, взял мою руку. Он притянул ее к себе и начал поглаживать мои пальцы, тыльную сторону ладони, запястье и так по кругу, не отрывая своего взгляд от дороги.

Он беспокоился за меня и пытался меня успокоить.

С моих губ сорвался тихий вздох и я отвернулась к окну, пытаясь унять разбушевавшиеся нервы. Если бы только мои родители знали, каким милым и заботливым был Леша, они бы точно не были столь категоричны насчет наших отношений.

После, как мне показалось, самой короткой поездки до моего дома, Леша припарковался прямо напротив моего подъезда. Мое сердце начало бешено колотиться в груди. Еще немного и я могла бы услышать треск собственных ребер.

Я трусливо прикусила нижнюю губу.

— Перестань волноваться, — пробормотал Леша, оттягивая большим пальцем мою нижнюю губу от зубов.

— Ты уверен, что хочешь идти на ужин? — спросила я.

Он обхватил меня обеими руками за шею и притянул к себе, пока наши лица не оказались совсем рядом.

— Да, — пробормотал он. — Перестань уже беспокоиться обо мне.

Как будто я могла…

— Или ты беспокоишься о своем отце?

— Я больше беспокоюсь о том, что о тебе подумает мама, — пробормотала я, старательно не встречаясь с ним взглядом.

Его руки на моей шее дрогнули от моих слов. Я подняла глаза как раз в тот момент, когда он наклонил голову и коснулся губами моих губ. Затем Леша отстранился, вышел из машины и направился к моей двери, пока я беззастенчиво смотрела на его прекрасный профиль.

Я не хотела выходить, и Леша, должно быть, прочитал мои мысли, потому как он тяжело выдохнул, наклонился и буквально вытащил меня на улицу. Он торопливо закрыл дверь и с помощью брелока запер машину, фактически предоставляя меня на растерзание собственной судьбе.

Конец ознакомительного фрагмента.