Узы магии. Танец с принцем фейри

Элис Кова (2021)

Катрия поклялась никогда не влюбляться — в ее семье «любовь» была весьма жестока. Когда девушку за выкуп выдают замуж за таинственного лорда Фенвуда, она не ищет чувств, а хочет лишь спокойной жизни. Однако в нового мужа трудно не влюбиться. С каждым днем их интерес друг к другу растет, но жизнь Катрии переворачивается с ног на голову: странные правила, крики по ночам, нападения фейри, которых она всегда считала вымыслом. Став свидетельницей ритуала, не предназначенного для людских глаз, Катрия переносится в Срединный Мир. Человеку нелегко выжить среди фейри. Но у Катрии нет выбора. Лорд Фенвуд — истинный правитель фейри, владеющий силой древних королей. Случайно украв магию у мужа, Катрия становится той, кто может спасти народ фейри от кровожадного монстра. Но кто спасет ее саму от любви, которая вопреки клятвам уже охватывает сердце?

Три

Ужин подается в комнате, примыкающей к задней части башни, которая больше напоминает зимний сад, чем столовую. За стрельчатыми окнами с огромными, явно дорогими стеклами темнеет лес, окружающий половину поместья, и я вдруг ощущаю себя бабочкой, пойманной в стеклянную коробку и перенесенной в некое неестественное место. Пусть внутри этих стен я в безопасности, но от любых живущих в лесу чудовищ меня отделяет лишь тонкая стеклянная перегородка.

Стоя в глубине комнаты у окна, в котором отражается мое лицо, я вглядываюсь в пространство между стволами деревьев. Здесь они кажутся еще древнее, чем возле нашего дома.

«Нет, — тут же мысленно поправляю себя, — мой дом теперь здесь».

Из бокового входа появляется Орен с подносом на плече.

— Вас устроит жареный кабан с дикорастущими овощами?

— В плане еды я непривередлива, — с улыбкой отвечаю я.

Мне слишком часто приходилось ложиться спать на голодный желудок, а потому я не стала бы возражать против любой поставленной передо мной горячей пищи.

— Хорошо, — кивает Орен. — У нас нет каких-то постоянных блюд. — Он ставит поднос во главе стола. — Не в том смысле, что мы здесь голодаем. У нас есть все необходимое, но меню составляется исходя из того, что предлагает лес и что имеется в кладовой.

— Я с радостью помогу вам добывать еду, — говорю я, садясь за стол.

Орена явно ошеломляет подобное предложение.

— Мы же не падальщики, которые роются в грязи в поисках пропитания.

— Конечно нет, — смеюсь я, как будто никогда прежде не занималась подобным. Из-за недостатка еды приходилось питаться тем, что посылала природа. Я даже отыскала в библиотеке отца книги о местных территориях, благодаря которым научилась отличать съедобные грибы от ядовитых. — Просто в лесу растут очень вкусные грибы, а мне нравится их собирать.

Он наливает мне воды и вина из двух отдельных графинов.

— Буду иметь в виду.

«Но не собираюсь обращаться», — мысленно добавляю я, почти слыша эти слова в его голосе.

— Хозяин дома будет ужинать со мной? — интересуюсь я.

— Нет, он поест в своих покоях.

Я поджимаю губы.

— Мы увидимся после ужина?

— К тому времени солнце почти сядет.

— В столь поздний час он может прийти ко мне в покои.

— Это неуместно.

Подавившись вином, я закашливаюсь и выплескиваю его обратно в бокал.

— Неуместно? Я ведь его жена.

— Да, на бумаге, по законам этой страны.

— Тогда вполне нормально, что мы увидимся в моей комнате.

Я медленно ставлю бокал на стол. К счастью, рука дрожит не столь сильно, и мне удается плавно опустить его, не пролив ни капли.

— Хозяин очень занят.

«Интересно чем?»

Очень хотелось потребовать у Орена ответа. Я несколько часов пыталась как можно более снисходительно посмотреть на сложившуюся ситуацию и все же до сих пор понятия не имею, за кого вышла замуж. Как этот мужчина получил свое состояние? Откуда он вообще взялся? Чего добивается? И главное — зачем ему настолько сильно понадобилась книга, что ради ее получения он согласился заплатить кругленькую сумму за жену?

— Пожалуйста, передайте ему, что супруга будет очень признательна, если он согласится уделить ей несколько минут до захода солнца, — прошу я, глядя прямо в черные глаза-бусинки слуги.

— Я передам ваши слова, — кивает Орен и поспешно уходит.

Я ужинаю в одиночестве. Возможно, кому-то это показалось бы неудобным, но я привыкла проводить время наедине с собой. На самом деле в каком-то смысле так даже лучше. Ничто не нарушает тишину, а в одиночестве не таится опасности. Никто не отбирает у меня еду, не требует общения, не выгоняет из-за стола, веля отправляться мыть посуду.

Я даже не замечаю, как пустеет тарелка, а в желудке появляется не очень приятное ощущение. Просто я ела слишком быстро, да и не привыкла к таким вкусным блюдам. Откинувшись на спинку стула, я похлопываю себя по наполненному животу, хотя такое поведение вовсе не подобает леди. Но я уже очень давно не чувствовала себя настолько сытой.

«Могло быть и хуже», — успокаиваю себя, вновь мыслями возвращаясь к новоиспеченному мужу.

Похоже, я не слишком волную собственного супруга. Что ж, тем лучше. Значит, этот мужчина не ожидает, что сегодня ночью я лягу с ним в постель во имя исполнения своей «обязанности» дать ему ребенка, который унаследует состояние. И видимо, здесь я столь же… точнее, даже более свободна, чем дома. К тому же никто не станет взваливать на меня кучу дел.

Возвращается Орен, вновь отвлекая меня от размышлений.

— Вы закончили?

— Да.

— Наелись? — Он забирает мою пустую тарелку.

— Более чем. — Я сажусь прямее. — Передайте повару, что ужин был восхитительным.

— Конечно, — с лукавой улыбкой кивает Орен.

— Мой муж что-нибудь ответил?

Слуга вздыхает и вновь слишком долго раздумывает над ответом, казалось бы, на простой вопрос.

— Думаю, он сможет выкроить немного времени. Минут пять или десять. Я разведу огонь в кабинете в вашем крыле. Подождите его там.

Слуга быстро уходит, унося с собой посуду. Поднявшись, я обхожу вокруг обеденного стола и внезапно начинаю сожалеть, что попросила о встрече с лордом Фенвудом. Может, мое желание его расстроило? Вдруг он вообще не хочет иметь со мной ничего общего и я лишь вызвала его гнев? Застыв на месте, я качаю головой.

Нет уж, раз мы поженились и теперь мне предстоит здесь жить, я вправе хотя бы взглянуть на него и узнать имя. Если в дальнейшем между нами не завяжется никаких отношений, так тому и быть. Но по меньшей мере мы оба должны знать, с кем имеем дело.

Собравшись с духом, я выхожу из столовой и сворачиваю направо. Как ни странно, дверь в кабинет уже открыта, а в камине потрескивает огонь. Книжные шкафы, которые тянутся вдоль стен, в основном пусты. Стол сдвинут вправо, а кресла, судя по всему, когда-то стоявшие по бокам от него, теперь спинками друг к другу поставлены перед камином.

Я прохожу через комнату, легонько проводя кончиками пальцев по кожаной обивке и раздумывая о том, почему они так странно расположены.

Вскоре я узнаю ответ на свой вопрос.

Прорезая тишину, в мои мысли вдруг вторгается голос, который странным образом отдается внутри. По тембру он схож с низким рычанием волка, мгновенно заставляя меня почувствовать себя жертвой.

«Беги, — подсказывает мне здравый смысл. — Беги подальше отсюда, это место не для тебя».

— Не поворачивайтесь, — велит он.

Я тут же неосознанно оглядываюсь через плечо. Просто повинуясь инстинкту. Ведь вполне нормально посмотреть на того, кто с тобой разговаривает. Я вовсе не хотела ослушаться… ну, не в этот раз.

— Я сказал, не поворачивайтесь.

Я резко отворачиваю голову, снова устремляя взгляд вперед.

— Я видела лишь часть вашего плеча. Простите, я не хотела…

— Орен рассказал вам о правилах?

— Да.

Судя по тому, где его плечо касалось дверного косяка, мой собеседник довольно высок. И это все, что мне удается о нем выяснить. Как будто зная, что, даже невзирая на приказ, я попытаюсь на него взглянуть, мужчина прислонился к стене сбоку от двери.

— Так вот, есть еще одно правило, — сообщает он. — Вы никогда, ни при каких обстоятельствах не должны на меня смотреть.

— Что? — шепчу я, усилием воли подавляя желание снова покоситься через плечо.

— Орен сообщил, что вы хотели со мной встретиться. И я оказываю вам услугу, поскольку теперь это мой долг. Но я поговорю с вами только в том случае, если вы поклянетесь никогда на меня не смотреть.

Что ж, теперь я понимаю, к чему эти кресла. Может, он страшно изувечен? Или ужасно застенчив? Как бы то ни было, я не хочу создавать ему неудобств.

— Хорошо, меня это вполне устроит. — Я сажусь в дальнее кресло, лицом к окнам и спиной к двери. — Благодарю, что выкроили время для встречи со мной.

Я слышу, как он направляется ко мне. Размашистым шагом, еще раз подтверждая подозрение насчет высокого роста. Однако по полу он ступает легко, почти бесшумно. Так же, как и я, словно бы старается лишний раз не издать ни звука. Судя по походке, вряд ли мой супруг очень мускулистый мужчина. Скорее худощавый и жилистый. Ненамного старше меня, если брать в расчет голос. Я украдкой стараюсь уловить его бледное отражение в оконном стекле, но в комнате для этого уже слишком темно. Я вижу лишь размытую тень, которая движется за моей спиной.

Кресло позади тихо вздыхает под его весом, и волоски на моем затылке встают дыбом. Впервые я настолько остро ощущаю чье-то присутствие. Мне безумно хочется обернуться и проверить, верны ли мои суждения на его счет.

— Итак, о чем вы желали побеседовать? — немного резко спрашивает он.

— Я просто хотела встретиться с вами, вот и все, — объясняю я. — Довольно странно быть замужем и никогда не… общаться с мужем. — Я удерживаюсь от желания произнести «не видеть супруга».

— Мы поженились без всяких разговоров. Что изменилось сейчас?

Трудно сказать, как он относится к данному обстоятельству. Может, этот мужчина надеялся, что я буду умолять о встрече с ним, прежде чем подписать бумаги? Понимает ли он, что мою судьбу решили росчерком пера, которое даже не я держала в руках?

— Нам предстоит провести рядом всю жизнь, — замечаю я. — И я бы предпочла сделать это в приятной обстановке.

— Не вижу ничего приятного.

Очевидно, мой муж не слишком жизнерадостный человек. Я закатываю глаза, радуясь, что сейчас он меня не видит.

— У вас довольно красивый дом и столько денег, что вы можете ни в чем себе не отказывать. И никто не говорит вам, что делать…

— Вы ничего обо мне не знаете, — резко перебивает он.

— Я буду счастлива, если вы дадите мне возможность вас узнать.

— Мне это неинтересно. Я также не хочу знакомиться с вами. Наш брак всего лишь сделка, ничего больше. И мне нужно только выполнить ее условия.

Я прижимаю платье к груди, словно стремясь физически защититься от невидимой раны. Неужели я ждала чего-то другого? На что я вообще надеялась? На историю великой любви? Ха! Той любви, о которой читают в книгах молодые девушки, на самом деле не существует. Я видела «любовь», которая связывала отца и Джойс. Вот она настоящая и, признаться, не слишком-то мной желанная.

Нет, я вовсе не ждала от него любви. Но, наверное, все же надеялась, что хотя бы здесь во мне не будут видеть обузу.

— Справедливо, — тихо произношу я.

— Вы хотите знать что-то еще? Или я удовлетворил ваше любопытство?

— В полной мере.

— Хорошо. Надеюсь, в этом доме у вас не возникнет проблем. Соблюдайте правила, и вы ни в чем не будете нуждаться, пока мы оба ступаем по этому миру смертных. Больше мы с вами никогда не увидимся.

Скрип кресла сообщает, что муж поднялся на ноги. Его шаги постепенно затихают вдали.

Я бы хотела добавить что-нибудь еще или хотя бы четко понять, что мне вообще нужно. Однако мне с детства запрещали испытывать какие-то желания. Лишь указывали, что я могу, а чего нет, и со временем я просто разучилась делать выбор. Утратила с рождения присущее всем людям умение решать самой за себя. Оно увяло и засохло оттого, что им никогда не пользовались.

Даже зная, что он ушел, я сижу на месте почти десять минут, просто глядя на чернеющие за окном деревья. Уже стемнело, и в свете убывающей луны почти невозможно различить их мрачные силуэты на границе леса. Но постепенно меня все сильнее охватывает странное чувство, как будто нечто смотрит на меня в ответ.

Не в силах бороться с беспокойством, я решаю вернуться в свою комнату. Однако, выйдя в коридор, слышу доносящиеся из главного зала шаги. Я медленно поворачиваюсь к ведущей в мое крыло двери. Потом, отбросив здравый смысл, на цыпочках подкрадываюсь к ней и прижимаюсь ухом к деревянной поверхности.

Оттуда доносятся приглушенные голоса, но я не могу разобрать слов. Они кажутся странными, чужими, как будто их произносят на незнакомом языке. Я осторожно приближаюсь к одному из окон, откуда открывается вид на круглую подъездную дорожку. Пусто. Возле дома нет даже кареты, в которой я сюда приехала.

Интересно, кто тогда разговаривает в зале? Здесь живет кто-то еще? Если верить Орену, в доме, кроме нас троих, больше никого нет. А вдруг он солгал? И если да, то почему?

«Соблюдайте правила, и вы ни в чем не будете нуждаться», — пообещал лорд Фенвуд. А Орен четко предупредил, что мне нельзя по ночам покидать свое крыло, даже если что-то услышу. Чем бы лорд ни занимался в столь позднее время, меня это никак не касается.

Ну и ладно. Я не возражаю быть в этом доме скорее приехавшей на длительное время гостьей, чем женой хозяина.

По возвращении в свою комнату я укладываюсь в кровать, отметив, что никогда еще не спала на таком удобном матрасе под столь мягким и теплым одеялом. Я быстро проваливаюсь в сон без сновидений…

И просыпаюсь через час от чьих-то леденящих кровь криков.