Волки

Эль Реми, 2021

В жизни Анны-Марии всегда было много сложностей, которые сделали из нее жестокую девушку. Теперь она прима-балерина, готовая пойти на все, лишь бы добиться целей. Каждый новый день – борьба за главную роль, и никто не отнимет у нее того, что она заслужила. Однажды она знакомится с Маэлем – легкомысленным, одаренным парнем, для которого свобода ценится превыше всего. Их тянет друг к другу. А еще они готовы друг друга убить, ведь, вот загвоздка, познакомились они, когда Маэль взял Анну-Марию в заложницы и приставил к ее виску пистолет.

Глава 2. Фаталист

— Смысл дружбы в том, чтобы прощать человеку все дерьмо просто за то, что он смешной.

Когда Маэль выдал это оправдание, его друзья посмотрели на него косо. Най нахмурился. Он был привлекательным блондином с аккуратными чертами лица и глазами сочного светло-зеленого цвета, какой бывает у весенней травы. Он был родом из Берлина, поэтому в его характере преобладали сдержанность и почти фанатичный перфекционизм…

— Тогда я предпочту держаться от тебя подальше, — сказал он в шутку. — Мы и так обычно попадаем в дерьмо из-за тебя, а вчера нас почти накрыли.

— Нет никакого «почти», Най. Либо накрыли, либо нет. Сейчас ты что делаешь? Сидишь за столом и пьешь пиво. Ты в тюрьме? В суде? Нет. Ты в нашем штабе. Значит, не накрыли. Значит, я молодец. Люби меня, малыш, — Маэль послал Леманну воздушный поцелуй и подмигнул ему.

Парни сидели в бывшей студии Маэля Сантаны, где он когда-то рисовал. Это было огромное просторное помещение с высокими потолками и большими окнами в пол, которые открывали бы вид на Марсель, не будь они изрядно заляпаны. Кирпичные стены хозяин покрасил где-то в белый, где-то в серый цвета, а на массивных балках, упирающихся в потолок, снизу были приклеены какие-то бумажки и схемы. Мебели было немного. Справа притулилась скромная кухня, но вместо посуды и еды кухонные шкафы были забиты разным оборудованием. У противоположной стены стояло два старых кожаных дивана, над которыми висела массивная люстра, словно украденная из Лувра, а под ней лежал пушистый белый ковер из овчины. Напротив диванов был внушительных размеров камин с потертой побелкой и даже позолотой, очерненный в некоторых местах золой. По всем углам валялись книги, бумаги, забытые полотна с какой-то мазней и тюбики с красками. В центре помещения стоял большой и круглый, как у короля Артура, стол, заваленный бумагами, которые сдвинули вбок, чтобы поставить пепельницу и стаканы. Над столом висела одинокая лампочка.

За столом сидели трое. Они играли в карты, курили и пили французский эль. Блондин Найлим Леманн, осторожный и прагматичный, был правой рукой главы группировки. Рядом с ним сидел Кайле Нордан, наполовину британец, человек спокойный и местами даже флегматичный. Сразу бросался в глаза его странный цвет волос — одна сторона светлая, другая темная, словно кто-то провел черту четко посередине. Брови были такими же разноцветными. Обычно он занимался планированием операций для группы и устанавливал оборудование.

Главным в группе был харизматичный испанец Маэльен Сантана — высокий, крепкий, смуглый, с темно-каштановыми волосами и густыми бровями. У него было выразительное лицо с запоминающимися чертами и яркие серые глаза. О том, как он может в последний момент улизнуть или украсть то, что украсть невозможно, ходили легенды. Настоящий волк.

— Без разницы, — парировал Кайле. — Главное, что картины у нас, и они готовы к аукциону.

— Золотые слова, амиго! — ухмыльнулся Маэль, и парни чокнулись стаканами.

— Если бы не та принцесса, нас бы накрыли, — сказал Най, хлебнув пива. — Эта королева лебедей, которую ты подцепил в гримерной.

— Не было бы ее, взяли бы другую, — ответил Кайле. — Там полно девчонок в пачках было. И зачем им эти дурацкие юбки?

Маэль наморщил лоб и задумался.

— Она известная. Я уверен, что видел ее где-то. Лицо знакомое. Думаю, мы подцепили вчера не просто девочку. Вы помните ее имя?

Кайле и Най отрицательно помотали головами.

— Какое-то двойное. Или даже библейское… — пробормотал Сантана.

В памяти всплыл ее образ — злые голубые глаза, лиловое платье, блестящие темные волосы. Похоже, она обладала воистину лютым нравом, раз хотела переломать шеи своим коллегам. Отчего-то Сантана даже улыбнулся при этой мысли.

— Какая разница, Маэль, — отмахнулся Най. — Тебе все равно с девушками не везет. Их терпения хватает максимум на неделю. Наша работа поглощает все твое внимание. Забудь о ней.

Леманн сделал ход, побив козырного валета Кайле королем. Парни продолжали игру, а Маэль все пытался вспомнить имя девушки. В конце концов ему это надоело, и он присоединился к игре.

* * *

Ближе к вечеру у них кончилось пиво. Марсель погружался в сумерки, персиковое небо окрасилось фиолетовыми разводами. На улицах зажглись фонари, в воздухе пахло теплым вечером и выпечкой. Но оживленный город не засыпал, вечер был наполнен шумом машин, людскими голосами и музыкой, которая звучала из заведений. Франция жила второй жизнью — ночной.

В студии горел свет. Най и Кайле развалились на диване у камина, вытянув ноги. Огонь в нем потрескивал, языки пламени вылизывали дрова. Парни тихо переговаривались о чем-то, иногда посмеиваясь. Маэль накинул красную спортивную куртку, на голову натянул капюшон серой толстовки. На нем сегодня были очки в толстой черной оправе, контактными линзами без особой надобности он пользоваться не любил.

— Кому что? — спросил он, направляясь к входной двери.

По итогам раунда в «камень-ножницы-бумага» за едой сегодня шел Сантана. Довольные Най и Кайле повернулись к нему.

— Возьми пончиков из пекарни за углом, — сказал Леманн.

— Точно, и к ним пива, — добавил Нордан.

Маэльен кивнул, надел кроссовки и покинул студию.

Откровенно говоря, ему нравилось жить обычной жизнью. Маэль, как и все, любил ходить в булочную за круассанами, гулять по Марселю, вдыхая цветочный аромат из лавок флористов, и обедать в местных ресторанах. По вечерам он рисовал, слушал музыку и пил вино на балконе, любуясь на городские огни, а еще иногда посещал с друзьями выставки, ходил в кино и бывал в клубах. Он с удовольствием проводил выходные с семьей в Валенсии, ужинал у них в воскресенье и дарил своей шестилетней сестре подарки.

Сантана любил жизнь и умел ею наслаждаться. Свое второе «я», опасное и наглое, он выпускал только на работе, в ходе операций. Он, главарь «Лобоса», эдакий король всех воров и мошенников, объявленный в розыск Интерполом, в обычной жизни играл роль простого жителя Марселя, совершенно законопослушного и мирного. Это было одновременно и маской, и его внутренним стремлением.

Маэль шел по улице несколько минут, затем пересек дорогу и направился к пекарне, в витрине которой были выставлены торты, пирожные и капкейки. Внутри было тепло и ярко, стены украшены цветами, всюду расставлены круглые столики. Казалось, здесь все были словно напичканы эндорфином — кассиры приветливо общались с покупателями, улыбающиеся бариста проворно готовили напитки, люди за столиками болтали и наслаждались своим кофе.

Маэль заказал коробку пончиков. Ожидая заказ, он встал у стены и принялся рассматривать людей. Внезапно взгляд его наткнулся на единственную нахмуренную в помещении девушку.

— Анна-Мария, ваш заказ готов! — громко сказал кассир, и девушка подошла к кассе.

Маэльена как током ударило: «Точно, ее звали Анна-Мария!»

* * *

Маэль. Его зовут Маэль.

Не зная полного имени, Анне-Марии будет тяжело найти его в Марселе. Да и точно ли он здесь? Быть может, он живет в другом городе или даже в другой стране. Ей хотелось мучить его, убить! Нет, лучше сдать Интерполу. Так унизить ее! Сорвать премьеру, не дать ей выступить, взять в заложницы, угрожать пистолетом! От одной мысли об этом у Валевской сжимались кулаки, ей хотелось врезать по стене или сломать кому-нибудь пару костей. Валевская была крайне жестокой. Такой ее сделали балет и дурной характер.

Она стояла, прислонившись к стене. На девушке был темный кроп-топ, черные брюки и кожаная куртка. Волосы она собрала в хвост. Своим тяжелым взглядом она буравила очередь в пекарне, в которую заскочила по дороге домой. Когда кассир выкрикнул ее имя, Анна-Мария молча подошла к прилавку и забрала розовый полосатый пакетик с эмблемой. Внутри лежали коробочки с выпечкой.

Она вышла из пекарни и едва успела пройти пару шагов, как ее окликнули и коснулись плеча. Недовольно обернувшись, Анна-Мария увидела мужчину — высокого, небрежно одетого, в капюшоне и очках. Про себя она отметила, что мужчина довольно красив. Он смотрел на нее и ухмылялся.

— Простите, мы нигде раньше не встречались?

Валевская остановилась. Окинув парня хмурым взглядом, она фыркнула:

— Не припомню.

То была ложь. У нее действительно появилось ощущение, что они и правда уже встречались. Эти глаза почему-то внушали ей беспокойство. И запах парфюма показался знакомым. Странно.

— У вас довольно необычное имя, — проигнорировав ее ответ, продолжил мужчина.

— Отстань, — равнодушно ответила Анна-Мария, — не отнимай время.

— Вы балерина, не так ли?

Валевская пристально смотрела на парня, прищурившись. Эти глаза, знакомый парфюм, испанский акцент… И этот голос.

У нее перехватило дыхание, и сердце ушло в пятки, когда она его узнала.

На несколько секунд она замерла, пытаясь разобраться в сумбуре мыслей. А мужчина просто развернулся и зашел обратно в пекарню.

По спине Анны-Марии пробежала холодная волна мурашек. Она кинулась следом за ним, распахнула дверь, влетела внутрь. Мужчина стоял у стены. Они встретились взглядами. Он улыбнулся, улыбнулись и его глаза.

Озорные серые глаза.

Внутри у Анны-Марии вспыхнуло горячее и тяжелое бешенство. Она метнулась к парню, глядя на него полными ярости глазами. Оказавшись рядом, она размахнулась и влепила ему пощечину. Раздался громкий и звонкий шлепок. Все, кто находился в пекарне, испуганно уставились на них. Улыбка сползла с лица Маэля. Он был удивлен, даже опешил. Почувствовав неловкость и не зная, что дальше делать, Анна-Мария в наступившей тишине развернулась и пулей вылетела на улицу.

Она быстро шагала по тротуару, стуча каблуками. Сердце бешено колотилось, к лицу прилила кровь. Это был он, это был Маэль! Он пришел за ней? Он следил за ней? Что означала его злорадная ухмылка?

— Анна-Мария!

Услышав его голос за спиной, Валевская обернулась и крикнула:

— Я сейчас вызову полицию!

— Узнала меня, крошка? Ты такая умная! — в восхищении кричал Маэль, догоняя ее. — Куда ты побежала?

Валевская резко остановилась, глаза ее метали молнии. Она рявкнула:

— Не знаю, что тебе нужно, но сейчас ты ничего мне не сделаешь! Мы посреди Марселя!

Маэль стоял напротив и улыбался:

— А тогда были в театре посреди спектакля. До тебя еще не дошло, что я непредсказуем? Я могу убить тебя прямо здесь.

Анна-Мария не понимала, что делать. Это случайность или он действительно хочет ее запугать? Она почувствовала, что у нее дрожат руки.

— Но ты права. Да я и не собираюсь убивать тебя.

— Тогда какого черта?! Что тебе нужно, больной придурок? Ты следишь за мной?

Маэль пожал плечами.

— Я даже не знал, что ты бываешь в этой пекарне. Но кто бы мог подумать, что ты такая сообразительная.

Он немного помолчал и добавил:

— Просто хочу убедиться, что ты не выдашь меня и не захочешь дать показания.

Валевская нахмурилась. Он без оружия, это точно. В руках — пакет из пекарни, видимо, он просто ходил за покупками. Значит, он ничего ей не сделает. Значит, она вольна делать и говорить что захочет.

Овладев собой, Анна-Мария приняла свой обычный надменный вид. Она зло ухмыльнулась, голубые глаза на веснушчатом лице потемнели.

— Я тебя не боюсь! Завтра же пойду и сдам тебя Интерполу, понял, козел? А сделаешь еще хоть шаг или пойдешь за мной, я закричу, и тебя повяжут прямо здесь!

Сантана усмехнулся про себя: «Какой интересный поворот!»

— Девочка хочет поиграть с огнем? Думаешь, я тебя не найду?

— Сказала же: проследишь за мной — и пожалеешь об этом!

— Мне даже следить за тобой не придется. Лучше не испытывай судьбу.

С презрением фыркнув, Анна-Мария развернулась и пошла дальше по тротуару. Маэль остался стоять на месте, провожая ее взглядом.

Сама напросилась.

* * *

Конечно, он свое получил. Осторожный Най, как обычно, начал ворчать: лучше бы Маэль сразу ушел, едва узнал Валевскую. А Кайле добавил, что сучку нужно было как следует напугать. В итоге все отметили, что проблему надо устранить.

Именно поэтому Маэль сейчас сидел в кресле на балконе четвертого этажа и ждал. Это был старый дом в центральной части города с изысканной и исконно французской архитектурной отделкой и слуховыми окнами в крыше. На подоконниках всюду были ящики с цветами. Он перебрался сюда с балкона соседней пустующей квартиры, вскрыв ее входную дверь. Над головой Маэля было чистое и глубокое темное небо с россыпью ярких звезд, горела полная желтая луна. Пахло прохладой и ночью, дорогами и ветром.

Маэлю не составило труда узнать адрес Анны-Марии Валевской, а также некоторые детали ее биографии. Он встал, поправил кобуру, в которой ждал своего часа смит-вессон, спокойно открыл двери балкона и шагнул в комнату. Внутри было темно и тихо. Квартира-студия была небольшой, но с высокими потолками. Он разглядел в темноте кухню, барную стойку, диван с кучей подушек и балетный станок рядом с открытой дверью в какое-то помещение, очевидно в гардеробную. У стены стояла кровать со скомканным постельным бельем. Пустая.

Хмурясь, Маэль стал оглядываться. Анны-Марии нигде не было. По квартире разливался бледный свет луны. Он не увидел здесь никаких создающих уют безделушек, которые так любят женщины, и цветов. Кое-где стояли пустые пластиковые бутылки из-под воды, у станка валялись пуанты.

— Ну и куда ты подевалась, моя принцесса? — шепотом спросил Маэль.

Тут он услышал шум воды и заметил рядом с кухней еще одну дверь, из-под которой пробивалась полоска света. Все ясно, она в ванной. Странно только, что в четыре утра. Сантана вытащил из кобуры револьвер и взвел курок.

* * *

— Это правда, что у тебя русское происхождение?

Вопрос громом прозвучал в темноте, едва Анна-Мария вышла из ванной, вытирая длинные темные волосы полотенцем и раздумывая о завтрашней репетиции.

Она вскрикнула от испуга, полотенце выпало из рук. Маэль сидел на спинке дивана и абсолютно спокойно смотрел на нее, держа в одной руке пистолет, а в другой — бокал с виски. С ее виски. Он был все так же одет в толстовку и джинсы, только очков теперь не было. Из-за открытой настежь балконной двери в комнату проникал уличный шум.

Анна-Мария в полосатых пижамных шортах и тонкой белой облегающей майке в ужасе уставилась на него. В горле у нее пересохло.

— Какого черта ты здесь делаешь?.. — прошептала она, лихорадочно соображая, как будет защищаться.

— Я вот прочел, — ровным голосом продолжил Маэль, — что твои предки имели дворянский титул и эмигрировали сюда, во Францию, из России во время революции, в начале двадцатого века. Это правда?

Анна-Мария краем глаза увидела на барной стойке нож, которым обычно чинила пуанты.

— Да, это правда.

Она не отрываясь смотрела на Маэля, на его пистолет и при этом сделала крошечный шажок к стойке. Первый сильный испуг уже прошел, Валевская вообще не привыкла бояться.

— Пришел мне рот заткнуть?

— Да, я же сказал, что найду тебя, детка.

Анна-Мария резко повернулась, схватила нож и направила его на Маэля. На лице у нее появилась злая ухмылка.

— Только дернись, и я убью тебя.

— А я — тебя.

Сантана спокойно поднял руку с пистолетом и наставил его на Валевскую. Сейчас они были как двое волков, готовых кинуться друг на друга. Но если Маэль как будто играл с ней, то Анна-Мария приготовилась биться насмерть. Девушка сделала к нему шаг, держа в руке нож.

— Ты унизил меня и сорвал мою премьеру. Понимаешь, какой это стыд? Что это за будущая прима, над которой все смеются? Меня должны ненавидеть, а не насмехаться надо мной.

— Почему тебя должны ненавидеть?

— Работа такая — вызывать зависть и ненависть.

Маэль сощурился с сомнением.

— Что это за жизнь, в которой главная цель — вызывать зависть? Ты вообще живешь?

Анна-Мария немного опешила и закусила губу. Она все так же держала перед собой нож, но уже не думала о нападении. Парень, казалось, был совершенно расслаблен — сидел, потягивая виски, спокойно разговаривал с ней, словно подружка. Его не волновало и то, что Анна-Мария живет напротив дорогого отеля, гости которого через окно могут увидеть их стычку.

— Что? Тебе какое дело? — спросила она. — Сам-то от хорошей жизни начал воровать?

Маэль словно ждал этого вопроса.

— Я счастлив и доволен жизнью. А вот ты, похоже, только и делаешь, что пытаешься самоутвердиться. Тебя недолюбили в детстве и мало хвалили?

Анна-Мария едва не зарычала. Злость придала ей решительности, она вытянула длинную ногу, выбила пистолет из рук парня, а потом кинулась на него. Маэль толком не успел сообразить, что происходит. Он выронил стакан с виски, когда эта фурия налетела на него, не удержал равновесие, и они вдвоем перевалились за спинку дивана и упали на пол. Валевская села верхом на Маэля и приставила нож к его горлу, а другой рукой вцепилась в его толстовку. Она тяжело дышала от переполнявшей ее ярости. Сантана снизу вверх удивленно смотрел на эту девушку, склонившуюся над ним. Ее волчьи глаза горели в темноте, темные пряди волос разметались по худым плечам, гибкая линия талии переходила в бедра, образуя тугой узел мышц.

— Надеюсь, теперь у тебя больше нет вопросов к моей жизни, когда ты можешь лишиться своей.

У Маэля и правда не было вопросов. Как и слов вообще. Он был поражен образом этой опасной и отчаянной девушки. Теперь он смотрел на нее по-другому.

— Я убью тебя, — прошипела она, — за премьеру, за унижение, за то, что решил убить меня и пришел сюда. Я слишком многое пережила, чтобы ты мог угрожать мне.

Так и было. Но дикий и мстительный характер Анны-Марии помогал ей бороться до последнего и добиваться своего. Ей всегда казалось, что для нее нет ничего невозможного. Что она готова на все, лишь бы стать примой. Вот и сейчас она прижимала к полу самого разыскиваемого вора Европы и могла убить его.

— Ты жестокая, ты готова идти к своей цели по головам. Анна-Мария, ты — опасная, — в восхищении сказал Маэль.

— Сказал вор, объявленный в розыск.

Эту пару нельзя было назвать удачной: балерина, которая решила поиграть во взрослые игры, и первоклассный вор. Волею судеб они столкнулись и теперь были словно связаны.

— Мы с тобой волки, — спокойно сказал Сантана.

— Либо ты меня убьешь, либо я тебя, — ответила Анна-Мария. — Ты не хочешь, чтобы я пошла в полицию, а я не хочу тебе повиноваться или быть убитой. Поэтому тебе конец.

Вдруг она ощутила, что большие руки Маэля оказались у нее на бедрах.

— Что за?..

Но было уже поздно. Сантана молниеносно приподнял Анну-Марию и сбросил на пол, а потом всем телом навалился сверху. Нож оказался где-то далеко, отброшенный. Теперь они поменялись местами. Маэль прижал кисти девушки к полу и склонился над ней. Она смотрела на него с испугом и часто дышала. Он облизал губы.

— Или тебе конец, детка, — пропел он. — Видишь, какая игра интересная? То я веду, то ты. Конечно, когда ты сверху, так куда сексуальнее. Но умирать я пока не готов, поэтому теперь главный я.

Анна-Мария молча смотрела в его блестящие серые глаза и ждала, что будет дальше. Что ей еще оставалось делать? Он тоже смотрел на нее в упор.

— Но я не хочу делать тебе больно, — продолжил он, — я хочу, чтобы ты оставалась живой.

Внезапно Маэль резко встал и, обхватив Анну-Марию за талию, рывком поднял ее, прижав к себе. Они снова оказались лицом друг к другу.

— Что? — тихо спросила она.

Он ослабил хватку, его руки скользнули по ее телу и остановились на изгибе бедер. Он хищно ухмыльнулся. Смотрел на нее уже иначе.

— Я не убью тебя, ты слишком умная и красивая. Еще и опасная. Ты — ценный экземпляр.

Анна-Мария чувствовала странный, почти животный страх. Непредсказуемость Маэля пугала ее. Он пробирается к ней в квартиру и грозится убить, а теперь, имея возможность сделать это, отказывается и вместо этого прижимает к себе и восхищается ею. Валевская всегда впадала в ступор перед неизвестностью и непредсказуемостью.

— Я, знаешь, натуральный фаталист. Мне кажется, что наша с тобой встреча — это судьба. Нельзя игнорировать такие настойчивые ее намеки. Мы встретились не просто так. Думаешь, я пришел сюда, чтобы убить тебя?

Он смотрел на нее с легкой усмешкой. Так взрослые посмеиваются над не понимающими очевидного детьми.

— Ты ненавидишь этот мир и эту жизнь, верно? Крутишься в балетной индустрии среди лицемерных коллег, похотливых спонсоров и беспощадных хореографов и режиссеров. Как тут можно полюбить жизнь? — Маэль шептал все это на ухо Анне-Марии, легко касаясь губами ее шеи. — Ты не можешь расслабиться и отпустить себя.

— Отойди от меня, — испуганным голосом сказала она.

— Когда отчаешься и возненавидишь свою жизнь еще больше — просто позвони мне. Я научу тебя жить.

Маэль отпустил потрясенную Анну-Марию, спокойно обошел диван, поднял с пола пистолет, поставил его на предохранитель и сунул в кобуру. Ему попался на глаза валявшийся на столе ежедневник. Маэль взял ручку, нагнулся и что-то быстро записал в нем.

После этого он пошел к балконной двери, но вдруг остановился и еще раз глянул на девушку. Она все еще стояла, уставившись на него. Маэль улыбнулся.

— Ты охерительно великолепна, знаешь об этом?

Потом развернулся и вышел на балкон. Послышалась какая-то возня, и Маэль исчез в темноте.