Зелье предательства

Эмили Аррентс (2021)

Стать магом очень просто. Надо иметь много, невообразимо много денег, чтобы заплатить мастеру, который обучит тебя изощрённому искусству составлять зелья. Я не позволял себе и мечтать о таком будущем, но, когда подвернулся шанс, немедленно за него ухватился. Теперь я пешка в Игре магов, подопечный одного из пяти лучших мастеров. У наставника кроме меня есть ещё одна пешка — Аиша. Она красива, знакома с высокопоставленными лицами, отлично владеет ножом и не умеет читать. Мастер говорит, что мы с ней соперники, но тренирует нас вместе и учит взаимодействию. Я думаю, что мы с Аишей должны помочь друг другу на Игре. Аиша уверена, что мы будем самыми яростными противниками. Ведь на самом деле будущее есть только у одного.

Глава 9

Таран

Я запихал банку свежего домашнего джема в рюкзак, который дал мне Заид.

— Будь осторожен, — сказал мне Демиян, когда я сел на мотоцикл. — Когда вернёшься после доставки, Инара расскажет тебе о работе в саду.

Я кивнул и стартовал в Дубрах. Движение было таким плотным, что я приехал всего за десять минут до срока. Я поставил мотоцикл вне пределов видимости, чтобы санджи не заметил его.

Мужчина вышел, по пятам за ним следовала служанка. Молодая женщина забрала стеклянные банки из моих рук, не поднимая глаз, и поспешила в дом. Санджи смотрел на меня с весёлым удивлением, руки в карманах, на лице самодовольная улыбка.

— Я должен признать, что вовсе не ожидал, что ты доставишь заказ вовремя. — Он поискал в карманах монеты, которые я мельком пересчитал, когда он отдал их мне.

— Вы заплатили лишних три монеты, — сказал я.

— Ты сумел удивить меня, юноша. Это чувство, которое я не испытывал годами.

— Благодарю вас. Это очень…

— Убирайся.

Я повернулся, проглотив остальные слова. Хассани не стоят моего внимания.

Я отъехал прочь, бросив один последний взгляд на виллу. Инара должна была научить меня работать в саду, и я с нетерпением ждал этого. Работа отвлечёт меня от боли в сердце. После полудня я продолжу развозить товары. Крупные заказы невозможно было доставлять на моем мотоцикле, их Демиян и Заид развозили на арбе.

Демиян будет рад лишним монетам и тому, что не потерял клиента. В кои-то веки я чувствовал, что сделал что-то правильно. Эмоции так захлестнули меня, что сердце бешено колотилось по дороге домой.

— Ты скоро вернулся, — с удивлением сказала Сара, когда я вошёл на кухню. — Инара ждёт тебя снаружи. Она работает в саду за домом.

— Мне оставить деньги здесь?

— Конечно. Спасибо тебе, Тарик. — Она сунула мне в руки поднос, на котором стояли два стакана и большой кувшин с тёмно-красной жидкостью. — Я приготовила холодный чай. В такую жару нужно пить вдосталь.

Я улыбнулся. Матушка так часто поила нас этим чаем из цветков гибискуса, что через некоторое время Баба проникся к нему отвращением и не мог больше сделать ни глотка. После её смерти Баба снова начал его пить.

— Спасибо вам. — Воспоминание сделало мой голос тихим. Я забрал поднос и прошёл в дальний конец сада.

— А, вот ты где. — Инара потёрла лоб. — Мне не помешает твоя помощь. — На ней была большая белая шляпа, защищавшая от палящего солнца.

Я поднял повыше поднос:

— Пить хочешь?

Она с благодарностью налила себе стакан и выпила до дна.

— Ты сам-то хочешь?

Я кивнул, и Инара налила мне стакан чая.

— Отец сказал мне, что ты поехал с доставкой в Дубрах.

Я поставил поднос и взял стакан.

— Верно.

— Как прошёл твой визит к сан Сахиру? Он один из наших лучших покупателей.

Инара использовала правильную форму обращения к санджи, как полагалось говорить. Её вежливость удивила меня.

— Он был удовлетворён. Даже переплатил мне.

— Должно быть, он был очень впечатлён. Ведь не поверишь, что он брат самого злославного мага Сарадана, правда?

Я поперхнулся чаем. Инара поспешно забрала стакан из моих рук.

— Ты говоришь о Яссине? — спросил я, после того как немного оправился.

— О Яссине Ралеке. — Она озабоченно посмотрела на меня.

Под её пристальным взглядом у меня вспыхнули щёки.

— Я выпил слишком быстро.

Я привёз товары главе Совета магов, даже не узнав его. Вместе с четырьмя другими мастерами он поддерживал порядок, следя, чтобы каждый санджи следовал законам хассани.

Она улыбнулась, хотя явно почувствовала неладное. Я был благодарен ей за то, что она сделала вид, будто верит мне. И всё же меня не отпускало. Мне ужасно хотелось рассказать кому-нибудь правду.

Она помассировала себе шею.

— Яссин заварил большую кашу в Артеде. Слухи верны?

Я кивнул.

— Хотелось бы мне, чтобы султан вмешался. Я уверен, что Яссин нарушает законы хассани.

Инара понизила голос.

— Ты же не думаешь, что он использует Мёртвую магию?

Мои пальцы сами собой потянулись к подзажившему плечу.

— Я уверен в этом.

Она отпила немного чая.

— Я слышала, что султан пытается разрешить какую-то ситуацию на Турате. Может, поэтому он не находит времени для Артеды.

Турат. В правление предыдущего султана остров использовали для отселения людей с Отклонением. Некоторые рождались с этим своеобычным недугом и могли практиковать магию, не прибегая к зельям. Они как будто черпали силу из своих тел. И все они погибали в кошмарном Лабиринте, участвуя в Игре, в которой не было победителей.

Нынешний султан положил конец подобным зверствам и пожизненно заточил таких магов. Он решил устроить новую игру, проводившуюся два раза в год, переменил место её проведения и создал человечное и безопасное состязание. Участниками теперь были не люди, страдающие Отклонениями, а обычные преступники.

— А что происходит на Турате? — спросил я. — Я думал, остров заброшен.

Она пожала плечами:

— Он и был заброшен. Однако поговаривают, что на нём что-то происходит.

Имели ли беспорядки на Турате какое-то отношение к Яссину? Уж не планировал ли он начать восстание и захватить Сарадан?

— Я рада, что ты здесь, — Инара выдернула меня из размышлений.

Я улыбнулся.

— Я благодарен тебе за твою помощь.

— Как думаешь, ты сумеешь пить как нормальный человек, не пытаясь убиться?

Я взял стакан.

— Я покажу, чем ты можешь помочь, — сказала она. — Иди за мной.

* * *

Мы прошли по мощённой камнем дорожке между лимонными и апельсиновыми деревьями. Инара объяснила, как надо собирать урожай. Она дала мне корзину, и мы вместе стали бережно срывать фрукты. Это оказалось на удивление успокаивающим занятием.

— Ты когда-нибудь был влюблён? — произнесла Инара после долгого молчания.

Её странный вопрос заставил меня поднять глаза.

— Когда мне было двенадцать лет, в классе была одна девочка, которая мне нравилась. Может быть, я был в неё влюблён. Мне так и не хватило духу сказать ей об этом.

— Как трагично. — Она закусила губу, чтобы сдержать улыбку. — Сказать правду бывает непросто.

Я сглотнул. Инара знала, что я соврал, или же говорила о себе?

— А как насчёт тебя? — спросил, я в основном чтобы избавиться от чувства, будто она поймала меня на лжи.

Инара фыркнула, словно посмеявшись над какой-то своей шуткой.

— Я не знаю, что такое любовь. Для меня это как иностранное слово, которое мне никогда не понять. — Она мимолётно взглянула на меня, как будто боялась встретиться со мной глазами. — Заид говорит, это оттого, что я слишком много читаю. — Уголки её рта дрогнули. — И всё же я знаю, что никогда не найду в мужчине того, что нахожу в книге.

— Трагично, — сказал я.

Инара пожала плечами.

— Завтра по всему Рахамаду будут протесты. Я боюсь, что тебе придётся поискать, где можно объехать, если ты не хочешь задержаться с доставкой.

— А почему люди протестуют? — растерялся я.

— Люди встревожены присутствием Яссина. Они хотят, чтобы султан вмешался. Некоторые утверждают, что он хочет прибрать к рукам Сарадан, другие готовы поклясться, что ему нужен только Рахамад. Они боятся, что его влияние распространится за границы Артеды.

— А ты что думаешь?

Инара удивлённо взглянула на меня.

— Я думаю, что он прежде всего хочет что-то доказать. Его не признают другие хассани, и поэтому ему запрещено изучать или практиковать магию. Я думаю, этот запрет только распаляет его.

— Если он хочет быть признанным магом, почему не заплатит за обучение?

Она пожала плечами, сорвала ягоду и съела.

— Может, его родители отказались платить за обучение. В любом случае для него слишком поздно. Ни один из пяти мастеров не станет обучать кого-то вроде него. Очень может быть, что он страдает от Отклонения.

Если у Яссина действительно было Отклонение, это не просто означало, что ему не дозволяется практиковать магию. Это означало, что его место в узилище. Я знал, что он пойдёт по головам, лишь бы получить то, чего хочет.

— И люди всерьёз верят, что эти протесты принесут какую-то пользу?

— Единственное, что мы можем сейчас сделать, — это показать нашу обеспокоенность. По счастью, брат Яссина — человек, пользующийся значительным влиянием. Ему пока удаётся удерживать Яссина в узде. — Она посмотрела на меня. — Ты, должно быть, ненавидишь его больше, чем кто-либо.

— Артеда живёт в ужасной нищете, — сказал я. — Маги — сущая отрава.

— Не нам тут жаловаться. Хассани, возможно, и отличаются от нас, но в целом они делают, что могут. Боюсь, что Яссин — это плохой пример.

— Они считают, что лучше нас, Инара. Намного лучше.

— Почему ты так думаешь?

— Игра в Лабиринте. Их вмешательство в развитие страны. То, как они ведут себя по отношению к немагам.

— Лабиринт был создан для преступников. Нет и речи о том, чтобы невинные люди участвовали в этой игре. И потом там почти не бывает несчастных случаев.

— Иногда невиновные попадают туда.

Инара опустила глаза:

— Я знаю. Но хассани делают и хорошие вещи.

— Ты из кожи вон лезешь, защищая их.

Её щёки залились румянцем.

— Зелья, которые они готовят, спасли немало жизней. Они обеспечивают безопасность людям здесь, в городах. Они карают тех, кто злоупотребляет магией — во всяком случае, по большей части. Я не понимаю, что происходит в Артеде и почему Яссина не остановят, но я знаю, что они делают всё возможное, чтобы бороться со злом.

Мне хотелось рассказать Инаре о том, что я видел на магическом базаре в Искире. Мне хотелось открыть ей глаза на то, как хассани относились к другим, но я не мог сознаться в своём преступлении. Они бы все возненавидели и осудили меня.

Инара прекратила срывать фрукты и дотронулась до моей руки.

— Мне очень жаль.

Прикосновение пробудило во мне неловкое чувство, которое я спрятал за улыбкой.

— Что у тебя есть своё мнение?

— Что с тобой такое случилось.

Я отвернулся, желая укрыться от её полного жалости взгляда. Я был рад, что она жила иной жизнью, что её сердце было свободно от обид и непонимания.

— Иногда мне хочется быть более похожим на Амира.

Она улыбнулась:

— Я обнаружила, что всегда лучше быть собой.