Дело об одноглазой свидетельнице

Эрл Стенли Гарднер (1950)

Перри Мейсон — король перекрестного допроса, кумир журналистов и присяжных, гений превращения судебного процесса в драматический спектакль. А за королем следует его верная свита, всегда готовая помочь, — секретарша Делла Стрит и частный детектив Пол Дрейк. Перри Мейсон взялся за очередное запутанное дело, теперь адвокату предстоит защитить от обвинений полиции молодую женщину, арестованную за убийство своего мужа.

Глава 2

Перри Мейсон стоял у телефона, держа трубку левой рукой и затыкая правое ухо правым указательным пальцем, чтобы не слышать звуки музыки. Оркестр в ночном клубе трудился на славу.

Опытная секретарша Мейсона, Делла Стрит, осталась сидеть за столиком, который покинул адвокат. Она встретилась с ним взглядом и сразу же поняла, что означает его быстрый кивок.

— Что случилось? — спросила она, сразу оказавшись рядом с Мейсоном.

— Какой-то странный звонок, — сообщил адвокат. — Иди к другому аппарату и узнай, не дежурит ли сегодня на телефонной станции твоя подруга. Пусть попробует выяснить, откуда звонили. И попроси побыстрее. Звонила женщина, причем, по-моему, она смертельно напугана.

Делла Стрит мгновенно достала из сумочки блокнот, наклонилась, чтобы рассмотреть целлулоидный кружок на аппарате, по которому говорил Мейсон, и записала номер. Затем она поспешила к телефону в дамской комнате.

Когда она вернулась, Мейсон все еще держал трубку в руке.

— Звонили с телефона-автомата, шеф. Он находится в аптеке на углу Ванс-авеню и бульвара Крамер. Телефон занят, очевидно, трубку не повесили.

Мейсон положил трубку на рычаг.

— Что все-таки случилось? — спросила Делла Стрит.

Мейсон сунул блокнот в карман.

— Меня просили немедленно проведать некоего М. Д. Карлина, который проживает на улице Вест-Лорендо, в доме 6920. Поищи-ка его в телефонном справочнике, Делла.

Делла Стрит принялась листать страницы телефонного справочника ловкими пальцами, потом сообщила:

— Да, есть такой. М. Д. Карлин, улица Вест-Лорендо, дом 6920. Телефон: Ривервью 3-2322.

— Перепиши номер, — велел Мейсон.

— Хочешь ему позвонить?

— Пока нет. Уже поздно. Мне хотелось бы побольше разузнать об этом деле перед тем, как что-то предпринимать. Но звонившая женщина определенно считает это дело крайне важным. У нее что-то случилось. Жаль, что ты не слышала ее голос, Делла.

— Она была расстроена?

— Не только расстроена. Она была в панике.

— От тебя она что хотела?

— Чтобы я сказал этому Карлину, что ему придется искать другого партнера.

— Она вместе с ним работала?

— Понятия не имею. Она сказала мне эту фразу и сообщила, что мне отправлен пакет с деньгами. Обычно я отказываюсь выполнять поручения анонимных клиентов, но в голосе этой женщины слышался такой ужас, что я не могу о нем забыть. Перед тем как бросить трубку, она вскрикнула так, словно что-то испугало ее до смерти. Она во время всего разговора была на взводе, а тут просто выпустила трубку из руки — я слышал, как трубка ударяется о стенку кабины, явно раскачиваясь на проводе. Я подумал, что женщина, возможно, упала в обморок.

— Что будем делать? — спросила Делла Стрит.

— Подождем несколько минут. Может, принесут пакет, о котором говорила эта женщина, — ответил Мейсон.

— А пока не принесли?

Мейсон подхватил Деллу Стрит под локоток и повел назад к их столику.

— А пока мы допьем кофе, может, немножко потанцуем и будем вести себя так, словно ничего не случилось.

— Шеф, не оборачивайся, — тихим голосом предупредила Делла Стрит. — Похоже, твой телефонный разговор привлек внимание.

— Что происходит?

— Нас шепотом обсуждают в углу.

— Кто?

— Гардеробщица, девушка, которая делает мгновенные фотоснимки, и девушка, торгующая сигарами и сигаретами. Так, девушка с сигаретами уже направляется к нам.

Мейсон сделал глоток кофе из чашки.

Девушка с подносом, на котором лежали сигареты, предложила свой товар людям, сидевшим за соседним столиком, потом повернулась к Перри Мейсону.

— Сигары? Сигареты? — спросила она мягким голосом, немного растягивая слова.

Мейсон улыбнулся и покачал головой. Делла Стрит слегка толкнула его локтем в бок.

— Ну, хорошо, дайте мне пачку Raleigh, — сказал Мейсон.

Девушка взяла пачку, надорвала уголок, легонько постучала по пачке, достала из нее сигарету, протянула Мейсону, потом щелкнула зажигалкой.

У девушки были оливковый цвет лица, высокие скулы и хорошая фигурка. Короткое платье со смелым декольте открывало покатые плечи и стройные ноги в обтягивающих нейлоновых чулках.

Мейсон протянул ей доллар. Она начала отсчитывать сдачу.

— Не нужно, — тепло улыбнулся Мейсон.

— О, спасибо… Вы так щедры.

— Не стоит благодарности.

— Это так мило с вашей стороны… Спасибо, что вы столько мне дали…

— В чем дело? — перебил Мейсон, внимательно глядя на девушку. — Разве вам обычно не дают чаевые?

— Десять, пятнадцать центов, самое большее двадцать пять, — ответила она, и внезапно ее глаза наполнились слезами.

— Так, минутку. Что случилось? — спросил Мейсон.

— Простите меня! Я так расстроена, я все время на нервах, поэтому, когда кто-то относится ко мне по-доброму, я просто не могу сдержаться. Слезы сами начинают литься и…

— Присядьте, — предложила Делла Стрит.

— Нет-нет, я не могу. Меня уволят. Нам не разрешают садиться за столик с посетителями и…

Мейсон наблюдал, как эмоции у нее на лице сменяют одна другую, по щекам потекли слезы, оставляя дорожки на гриме.

— Все-таки присядьте, — сказал он.

Мейсон встал, придержал для девушки стул, и она после недолгих колебаний все-таки уселась, но предварительно развернула стул так, чтобы можно было удерживать поднос на коленях.

— А теперь вам нужно выпить рюмку бренди и… — снова заговорил Мейсон.

— Нет-нет, пожалуйста, ничего не заказывайте. Нам запрещено пить с посетителями.

— Так что у вас случилось? — спросил Мейсон.

Делла Стрит предостерегающе посмотрела на него.

— Неприятности на работе? — продолжал задавать вопросы Мейсон.

— Нет, нет, с работой все в порядке. Это личное, и вообще это давняя история. Но временами на меня накатывают воспоминания, словно волна омывает… — Она резко замолчала, повернулась к Делле Стрит и заговорила с надрывом: — Ваш муж меня не поймет, но вы должны меня понять. Вы женщина и знаете, как женщина относится к своему ребенку.

— И что случилось с вашим ребенком? — спросил Мейсон.

Девушка покачала головой.

— Я сморозила глупость, усевшись к вам за стол. Я не должна нагружать вас своими проблемами. Пожалуйста, сделайте вид, будто что-то выбираете на моем подносе. Если метрдотель увидит… у меня будут неприятности.

Делла Стрит начала перебирать различные сувениры и безделушки.

— Рассказывайте дальше, — предложил Мейсон.

— Вообще-то рассказывать нечего. В конце концов все уладится. Вероятно, мой ребенок попал в хорошие руки. Только я хотела бы точно знать. Как бы мне хотелось это знать…

— Знать что? — уточнил Мейсон.

— Где моя дочка. Видите ли, все очень сложно и запутанно. Я… во мне есть немного японской крови.

— Правда?

— Да. Вероятно, вы это не заметили, но если приглядитесь повнимательнее, то увидите разрез глаз, форму скул…

Мейсон какое-то время внимательно ее рассматривал, потом кивнул и сказал:

— Да, теперь вижу. Я сразу подумал, что в вас есть что-то экзотическое. Теперь я понял, в чем дело. У вас явно восточный тип лица.

— У меня только небольшая примесь японской крови, — продолжала девушка. — Но вообще я американка. Такая же, как и все остальные граждане Америки. Только не все так думают. Нет. Для большинства я — японка. Отверженная, чужая.

— И что там с вашим ребенком? — спросил Мейсон.

— Я родила девочку.

— Вы замужем?

— Нет.

— Продолжайте.

— Ну вот. Я родила девочку, а отец ребенка ее украл. Он ее продал. Когда я узнала, что ее отдали на удочерение, я чуть с ума не сошла. Что я только ни делала, стараясь выяснить, что происходит, что можно предпринять, но у меня ничего не получилось. Я ничего не смогла с этим поделать.

— Человек, похитивший вашу дочь, на самом деле ее отец? — спросил Мейсон.

Девушка на мгновение замялась, опустила глаза, затем подняла их и взглянула прямо в лицо Мейсона.

— Нет, — призналась она. — Ее отец умер.

— Почему вы не пытаетесь разыскать вашу дочь? — спросила Делла Стрит.

— А что я могу сделать? Во мне течет японская кровь, а разве кто-нибудь захочет помогать японке, да еще и той, у которой нет денег? Если бы у меня было много денег… А у меня ничего нет. Я даже не знаю, где находится мой ребенок, только что ее удочерили. Тот человек, который выдал себя за ее отца и подписал все бумаги, исчез и…

— Сколько лет вашей дочери? — перебил Мейсон.

— Уже должно было исполниться четыре. Она была совсем крошкой, когда…

Метрдотель Пьер, оглядывая зал, внезапно заметил, что торгующая сигаретами девушка сидит за столом с посетителями.

— Иди-ка сюда! — крикнул он резким тоном. — Немедленно!

— Ой! — воскликнула девушка. — Зря я разоткровенничалась с вами. Пьер сердится.

Из V-образного выреза своего короткого платья без бретелек она достала крошечный носовой платок. Казалось, им нельзя прикрыть даже почтовую марку. Она поспешно вытерла глаза и припудрила лицо пуховкой из компактной пудреницы.

— Сигареты! — крикнул Пьер, голос которого звучал резко и нетерпеливо.

Девушка робко улыбнулась Делле Стрит, на мгновение коснулась руки Перри Мейсона, быстро ее сжала и произнесла:

— Иногда на меня накатывает…

— Держитесь! Вам следует… — заговорила Делла Стрит.

— Продавщица сигарет! Подойдите сюда. Немедленно! — опять прозвучал голос Пьера.

— Спасибо вам большое, я хоть душу отвела, — сказала девушка, похлопала Мейсона по плечу и исчезла.

— Бедняжка, — пожалела ее Делла Стрит.

Мейсон кивнул.

— Маленькие дети стоят больших денег, — заметила Делла Стрит. — Предполагаю, что если тот тип выдал себя за отца и заявил, что мать девочки умерла или сбежала, то он легко смог отдать ребенка на удочерение, желающие быстро нашлись, а он от них получил пятьсот, а то и тысячу долларов.

— За ребенка от японки?

— А кто знал-то, что от японки? — посмотрела на него Делла Стрит. — Ты бы сам не догадался, что это девушка японка, пока она сама не сказала. Да, разрез глаз у нее не совсем обычный, что-то есть такое в очертаниях лица… Она скорее выглядит как американка, а не японка.

Мейсон снова кивнул.

— Кажется, эта история не произвела на тебя впечатления, нисколько тебя не тронула, — раздраженно заметила Делла Стрит. — Почему бы тебе не попытаться ей помочь? Ты из всех людей мог бы ей помочь, шеф. Ты мог бы найти этого ребенка и проследить, чтобы справедливость восторжествовала. Сделать доброе дело!

— Для кого? — спросил Мейсон.

— Для матери, для девочки.

— А кто тебе сказал, что для ребенка это будет доброе дело? Девочка вполне могла оказаться в хорошей семье. А биологическая мать работает в ночном клубе и щеголяет в таком открытом платье, что еще чуть-чуть оголится, и ее арестуют за непристойный вид — статья есть о непристойном обнажении в общественном месте.

— Какая разница, во что она одета? Она любит своего ребенка.

— Может, и любит, — согласился Мейсон. — Но едва ли так уж сильно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Со времени исчезновения ребенка прошло более трех лет, — сухо заметил Мейсон. — И вдруг эта девица ни с того ни с сего подходит к двум совершенно незнакомым людям в ночном клубе, нарушая правила поведения, установленные для персонала этого клуба. Но она подсаживается к посетителям и, рискуя быть уволенной, начинает плакаться.

— Да, ты прав, — кивнула Делла Стрит. — Если так посмотреть на это дело… Но это было так спонтанно! Такое впечатление, что она долго держала свое горе в себе, переживала, страдала, а потом словно прорвало плотину и она больше не могла сдерживаться.

— Ты забыла об одном важном факте: случилось это после совещания сотрудниц клуба в углу, когда меня позвали к телефону.

— А ведь так и есть! Значит, она знает, кто ты такой.

Мейсон кивнул.

— Она захотела тебя заинтересовать и заручиться твоей помощью, шеф. Но говорила она очень убедительно, да и слезы были настоящие, — заметила Делла Стрит.

Мейсон взглянул на часы и сказал:

— Если еще намечается какое-то развитие событий, мне хотелось бы, чтобы все произошло побыстрее. Сегодня уже слишком поздно, чтобы что-то предпринимать. Хотя я никак не могу забыть голос той женщины, которая мне звонила. Так говорят, когда дело очень срочное, когда действовать нужно безотлагательно. И еще я слышал в ее голосе страх, настоящий ужас. Хотелось бы мне узнать, что там случилось, когда она внезапно бросила трубку…

— К нам идет метрдотель, — сообщила Делла Стрит.

Метрдотель был невысоким мужчиной плотного телосложения, средних лет. Он учтиво поклонился и заговорил виноватым голосом. Однако, судя по выражению глаз, он подошел к их столику с вполне определенной целью.

— Прошу прощения, месье, — заговорил он.

— Да? — посмотрел на него Мейсон.

— Вы Перри Мейсон, адвокат? Да?

Мейсон кивнул.

— К сожалению, я не узнал вас, когда вы к нам пришли, но потом мне вас показали. Я много раз видел ваши фотографии в газетах, но… — Он выразительно развел руками. — Вы оказались моложе, чем я ожидал.

— Пусть это вас не беспокоит, — с легким раздражением ответил Мейсон. — Кормят у вас отлично, обслуживание безупречное. Не нужно извиняться за то, что вы меня не узнали, и, пожалуйста, не говорите никому, что я здесь.

Метрдотель бросил быстрый взгляд на Деллу Стрит и улыбнулся, всем своим видом показывая, что на него можно в этом положиться.

— Конечно, месье, мы никогда такого не делаем, не объявляем посетителям, кто у нас еще ужинает. Зачем лезть в чужие дела? Я позволил себе побеспокоить вас, месье, потому что посыльный передал мне конверт, который следует вручить месье Перри Мейсону, адвокату. И мне сказали, что я должен вручить его только лично месье Мейсону и это очень важно.

Сделав легкое, почти неуловимое движение рукой, он извлек откуда-то конверт так, как фокусник достает живого кролика из потайного кармана фрака.

Мейсон не стал сразу же хвататься за конверт, а оставил лежать на столе. Это оказался длинный конверт из плотной манильской бумаги желтоватого цвета. Надпись на нем — «Мистеру Перри Мейсону» — явно была сделана второпях. Осмотрев конверт, Мейсон холодно взглянул на учтиво улыбающегося метрдотеля. Его глаза напоминали два гранитных камушка.

— Где вы это взяли? — спросил адвокат.

— Посыльный передал этот конверт швейцару, дежурящему у входной двери.

— Кто этот посыльный?

— Понятия не имею. Я не знаю имен посыльных. Может, швейцар его знает. Хотите, я пришлю его к вам?

— Да, пришлите.

На мгновение их взгляды встретились. Взгляд адвоката пронзал насквозь, в нем также можно было уловить нетерпение и требовательность. Пьер улыбался и смотрел чуть насмешливо. Метрдотель быстро отвел взгляд.

— Я немедленно пришлю его к вам, месье, и надеюсь, что вы выясните все, что хотите.

Метрдотель поклонился, развернулся и пошел к двери ночного клуба.

— Хотелось бы мне знать, каким образом наша загадочная клиентка узнала о нашем местопребывании… — сказал Мейсон, глядя мужчине в спину, потом резко замолчал и вскрыл тяжелый конверт.

— О, это он и есть. Тот самый пакет, который тебе должны были прислать, — поняла Делла Стрит, увидев деньги и вырезку из газеты.

Мейсон просматривал содержимое.

— Странно… — задумчиво произнес он. — Купюры самого разного достоинства. По пять долларов, даже по одному. И две по пятьдесят.

Он поднес купюры к носу, понюхал, затем передал пакет Делле Стрит. Она тоже его понюхала.

— Стойкий запах, — заметила она.

— О, да, — кивнул Мейсон. — И что у нас есть? Доллары и запахи. Предлагаю забыть про доллары. Давай поговорим про запахи.

Делла Стрит серьезно посмотрела на него.

— Это хорошие духи, — сказала она. — Запах сильный и стойкий. Знаешь, шеф, мне кажется, что эта женщина долго копила деньги, откладывала по доллару, по два, иногда по пять, потом ей повезло, и удалось отложить пятьдесят. Прятала она их в ящике комода вместе с носовыми платками, приберегая на крайний случай.

Мейсон кивнул, лицо его стало задумчивым.

— Могло быть и так, — согласился он. — Но она могла и обменивать однодолларовые и пятидолларовые купюры на одну пятидесятидолларовую. Накопив достаточно, она шла в банк и меняла их. Ведь одна купюра в пятьдесят долларов занимает гораздо меньше места. Вот так здесь и оказались две крупные купюры… Так, к нам идут метрдотель и швейцар. Делла, положи деньги назад в конверт.

— Имя, фамилия здесь нигде не указаны? — спросила она.

— Нет. И никакой записки нет, — ответил Мейсон. — Только деньги и вырезка из газеты. Поэтому женщина и звонила по телефону — ей же нужно было объяснить, что от меня требуется. У нее явно не было времени написать записку. Она просто сунула все это в конверт и…

Мейсон резко замолчал, потому что к столику подошли метрдотель и швейцар.

— Вот швейцар, месье, — представил Пьер и замер в ожидании.

Мейсон вручил ему десять долларов.

— Обслуживание у вас отличное, — сказал адвокат.

Ловкие пальцы подхватили купюру, и она словно растворилась в воздухе. В глазах метрдотеля больше не было насмешки. Он держался почтительно.

— Рад служить вам, месье. Приходите в любой день, в любое время. Вам нужно только спросить Пьера, и для вас будет приготовлен столик.

Говорил он так, словно обращался лично к Перри Мейсону, но смог включить в приглашение и Деллу Стрит, бросив на нее один взгляд, будто украдкой. Затем он учтиво поклонился и отошел к другому столику.

— Все в порядке? Вы всем довольны? — послышался его голос уже оттуда.

Швейцар был крупным мужчиной в форме, украшенной шитьем. Казалось, он торопится вернуться на свой пост, но его зоркие глаза явно успели заметить, купюру какого достоинства получил Пьер, несмотря на то, как тот быстро ее убрал, и щедрость посетителя произвела на него должное впечатление.

— Что вы можете мне сказать про этот конверт и его доставку? — спросил Мейсон.

— Немного, — ответил швейцар. — Привезли его на самой обычной машине. Не новой. По правде говоря, я не обратил на нее особого внимания. Тогда как раз был наплыв посетителей, и два наших сотрудника, которые занимаются парковкой, были заняты. Я подошел к машине, открыл дверцу и увидел, что за рулем сидит мужчина, который выглядит не как наш клиент. Больше в салоне никого не оказалось. Я сразу понял, что выходить он не собирается. Я решил, что он хочет спросить дорогу. Бывает, что у нас тут такие останавливаются. Подъезжают к краю тротуара, занимают место и спрашивают, как доехать куда им нужно или где находится какая-то улица. Я не против ответить, если у нас нет наплыва посетителей, но ты просто опусти стекло и крикни, что тебе надо. Так нет же, сидят и ждут, пока я подойду и открою дверцу. Зла на них не хватает. Чаевых от них не дождешься, я ни разу от таких не получал.

— Что сделал этот тип? — нетерпеливо спросил Мейсон.

— Как я уже сказал, я понял, что выходить он не собирается. Я открыл дверцу, и он тут же сунул мне в руку конверт и говорит: «Передайте Перри Мейсону. Он в ресторане».

— И что дальше?

— Я помню, как вы ставили машину, но я вас не узнал, мистер Мейсон, — продолжал свой рассказ швейцар. — Я много раз слышал вашу фамилию. Но… Вы у нас впервые?

Мейсон кивнул.

— Продолжайте. Что сделал этот человек с конвертом?

— В общем, это все. Я стоял там как дурак с конвертом. А этот мужик сказал: «Давай шевелись. И побыстрее!» Он там еще кое-что добавил, но я не могу это произнести при даме.

Он замолчал. Делла Стрит улыбнулась.

— В общем, грубо выразился. — Швейцар тоже улыбнулся Делле Стрит. — А потом сказал: «Передай его вашему старшему, объясни, что пакет очень важный и его нужно вручить мистеру Мейсону». Вот я и отдал его Пьеру.

— И что сделал тот человек?

— Захлопнул дверцу машины и уехал.

— Вы не запомнили номер машины или хоть что-то?

— Ничего я не запомнил и ничего не получил, — ответил швейцар. — Это был «Шевроле», выпущенный лет пять-шесть тому назад. Темного цвета, четырехдверный седан. Больше ничего не могу сказать.

— Описать того мужчину можете?

— Серый костюм, мятый ворот рубашки. Возраст… Ну, я бы сказал, что он лет на шесть или восемь старше меня, а мне пятьдесят три… Не выглядел он как наш клиент.

— Рабочий?

— Да нет, не похож на рабочего. У него, скорее, какой-нибудь свой маленький бизнес. Хотя внешне он какой-то потрепанный, но явно ушлый малый. Деньжата у него, может, и водятся, но на одежду и машины он их тратить не станет. Не будет спускать в…

— Ночных клубах? — подсказала Делла Стрит.

Швейцар еще раз улыбнулся. Мейсон достал десятидолларовую купюру.

— Попытайтесь вспомнить что-нибудь еще, — попросил адвокат. — Сейчас вы думаете о чаевых, которые упустили из-за того, что отошли от входа в клуб. Если вы потом, попозже подумаете, то вполне можете что-то вспомнить. Это мисс Стрит, моя секретарша. Завтра вы можете позвонить мне в контору в любое время, попросить ее к телефону и сообщить ей, если что-то еще всплывет из памяти.

Швейцар принимал чаевые совсем не так, как метрдотель Пьер. Купюра не исчезла мгновенно, он даже не стал ее сразу складывать и убирать, а многозначительно посмотрел на нее, кивнул и широко улыбнулся. Смотрел на Мейсона одобрительно.

— Чаевые у входа подождут, — сказал швейцар. — Не беспокойтесь за меня. Если вам еще что-то нужно…

— Просто подумайте, — сказал Мейсон. — И подгоните ко входу мою машину. Это…

— Я помню вашу машину. И в следующий раз я вас сразу же узнаю, мистер Мейсон. Все что угодно…

— Спасибо, — перебил Мейсон. — Сейчас я только хочу побольше узнать о посыльном, который привез для меня этот конверт.

— Я обязательно подумаю. Если что-то придет в голову, позвоню вам завтра во второй половине дня. Я здесь дежурю до двух ночи, потом сплю до полудня. Может, что-то и вспомню.

Мейсон повернулся к Делле Стрит.

— Так, Делла, пошли звонить Карлину.

— Он разозлится, если мы его разбудим, — предупредила она.

— Я знаю, — кивнул Мейсон. — Но давай рискнем.

— Ты не думаешь, что дело может подождать до утра?

— Ты бы так не говорила, если бы слышала по телефону голос той женщины, Делла. Я не знаю, что у нее стряслось, но действовать нужно немедленно. Нельзя откладывать.

Мейсон вместе с Деллой Стрит отправился к телефону. Она опустила монетку, набрала номер и вопросительно посмотрела на Мейсона.

— Ты сам будешь говорить?

— Нет, — покачал головой Мейсон и усмехнулся. — Попробуй воздействовать на него своими чарами, Делла, если он будет очень недоволен такому позднему звонку. Говори своим самым соблазнительным голосом. Может, удастся его быстро успокоить.

— Сказать ему, кто мы и по какому поводу звоним?

— Только кто мы. Ты можешь…

В этот момент на другом конце провода ответили. Делла Стрит кивнула на микрофон.

— Алло! Это мистер Карлин?

Она послушала несколько секунд, потом кокетливо улыбнулась и проговорила:

— Мистер Карлин, простите, что беспокоим вас в такое позднее время. Меня зовут мисс Стрит. Я секретарь мистера Мейсона. Нам необходимо встретиться с вами как можно скорее… Надеюсь, что я вас не разбудила… О, прекрасно… Да, конечно, если возможно… Да, необычно. Передаю трубку мистеру Мейсону.

Она прикрыла микрофон рукой и сказала:

— Он еще не ложился. Говорит вежливо. Я думаю, что все будет хорошо.

Мейсон кивнул, забрал у нее трубку, поднес к уху и сказал:

— Алло! Это Перри Мейсон, мистер Карлин. Я очень сожалею, что пришлось побеспокоить вас в такое позднее время.

— Ваша секретарша это уже говорила, — произнес мужской голос на другом конце провода. — В любом случае пусть вас это не беспокоит. Я редко ложусь до часа ночи, а то и двух. Читаю допоздна и вообще я «сова».

— Я хотел бы встретиться с вами по одному очень важному делу.

— Сегодня?

— Да.

— Сколько времени вам понадобится, чтобы до меня доехать?

— Я звоню из «Золотого гуся», — сказал Мейсон. — И меня ждет еще одно небольшое дельце. Вероятно, мне потребуется… минут тридцать-сорок.

— Буду ждать вас, мистер Мейсон. Так, подождите. Вы тот самый Перри Мейсон, адвокат?

— Да.

— Я слышал о вас, мистер Мейсон. Буду очень рад познакомиться с вами лично. Я сварю кофе к вашему приходу.

— Это было бы прекрасно, — ответил Мейсон. — Я понимаю, что навязываюсь вам, и даже не знаю, как вас благодарить…

— Да не за что меня благодарить! Я холостяк, скучаю в одиночестве и люблю, когда приходят гости. Вы точно мне никак не помешаете, мистер Мейсон. Я буду рад познакомиться с вами. Ваша секретарша тоже приедет?

— Да. Приедем вместе.

— Отлично, — сказал Карлин. — Жду вас, мистер Мейсон, примерно через полчаса.

— Да, столько времени мне и потребуется, чтобы добраться до вас. Спасибо, — поблагодарил Мейсон и повесил трубку.

— Разговаривал приветливо, — заметила Делла Стрит.

— Да, очень даже.

— Ты прочитал газетную вырезку, шеф?

— Только мельком просмотрел, — ответил Мейсон. — Там всего несколько абзацев. Похоже, что она из какой-то нью-йоркской газеты. В ней говорится, что какая-то Хелен Хэмптон была признана виновной в шантаже и получила полтора года тюрьмы. Она вместе с сообщником, фамилия которого не упоминается, занимались вымогательством, но непонятно, каким именно образом. Подробно не объясняется. Она признала себя виновной, а судья при вынесении приговора отметил, что схема вымогательства была так хитро придумана, что он не хочет делать ее достоянием общественности и рассказывать о ней СМИ, чтобы другие не стали ее использовать.

— И это все?

— Все. Больше никаких подробностей, — ответил Мейсон.

— А дата какая?

— Даты на вырезке нет, — сообщил Мейсон. — Просто вырезан кусочек текста из газеты. Бумага уже слегка пожелтела, а это означает, что или статья давнишняя, или газета лежала на солнце. В таком случае газетная бумага желтеет довольно быстро.

— Наверное, мы узнаем больше после разговора с Карлином, — заметила Делла Стрит. — А о каком еще деле ты ему говорил, шеф?

— Я хочу проехать к тому телефону-автомату, — сказал Мейсон. — Предполагаю, что это заведение работает до полуночи. Может, нам там удастся что-нибудь разузнать о женщине, которая мне звонила.

— А ты заметил, что Карлин держался вполне непринужденно, будто такие звонки для него в порядке вещей? — спросила Делла Стрит. — Он мне даже понравился.

— Он определенно говорил вежливо и дружелюбно и при этом по-деловому, — сказал Мейсон. — А любопытства, в общем-то, не проявил.

— Верно, — согласилась Делла Стрит. — Я как раз пыталась понять, что же произвело на меня самое большое впечатление. Он полностью держал себя в руках. Другой на его месте, наверное, сгорал бы от любопытства, а, может, испугался бы. Я думаю, что большинство людей в подобной ситуации подумали бы: «Чего ради я понадобился мистеру Мейсону в такое время? Почему я? Что ему от меня нужно?» — и все в таком роде. А мистер Карлин совсем не встревожился.

Мейсон задумался над ее словами.

— Любезен, но не проявляет любопытства, — медленно произнес адвокат.

— Может, он ждал звонка? — высказала предположение Делла Стрит, склонив голову набок.

— Ну, так далеко я заходить бы не стал, но он определенно воспринял наш звонок как самый обычный. Как в порядке вещей! Пошли, Делла. Нам нужно найти тот телефон-автомат.