Дело об удачливых ножках

Эрл Стенли Гарднер (1935)

Перри Мейсон разоблачает жулика, манипулирующего юными девушками, обещая им роль в кино. Однако мошенник убит, и адвокату предстоит столкнуться со сложным судебным делом — ведь только он способен спасти невиновных от незаслуженной кары.

Глава 2

Мод Элтон возглавляла секретариат в окружной прокуратуре. Про нее говорили, что она знает подноготную всех дел больше, чем кто-либо в здании. Лицо у нее было землистого цвета, и маловероятно, что продюсеры киноиндустрии стали бы восторгаться ее кинопробами. Но, несмотря на цвет лица, оно было живым. К этому добавлялся внимательный пронзительный взгляд, в котором читался ум. Она не могла долго сидеть на одном месте, благодаря чему напоминала канарейку, которая подпрыгивает на жердочке, осматривая яркими глазами незнакомца, приблизившегося к клетке.

— Добрый день, мистер Мейсон, — поздоровалась Мод Элтон.

Адвокат улыбнулся ей.

— После того, как видишь этих идиоток, которые думают только о том, как ровно припудрить носик, очень приятно смотреть в такие глаза, как у вас.

— Предполагаю, это означает, что вы хотите вытянуть из меня какую-то информацию, которую не можете получить ни у кого другого в прокуратуре.

— Ваше окружение и обстановка, в которой вы работаете, дурно влияют на вас, — заметил Мейсон.

— Окружение? Обстановка? Что вы хотите сказать?

— Вы всегда видите только темную сторону жизни, ее изнанку. Вам приходится общаться с мошенниками и людьми, которые руководствуются не самыми благородными мотивами. Я же сегодня пришел, как законопослушный гражданин, если хотите — налогоплательщик, который обращается в государственное учреждение за информацией, предоставление которой не выходит за рамки закона.

Мод Элтон слегка склонила голову и уставилась на адвоката.

— Ну, насчет темной стороны жизни вы, наверное, правы, — согласилась она.

— Прав, — подтвердил Мейсон.

— Вы не шутите?

— Нет. Честное слово.

— Я многое повидала за свою жизнь, но никогда не рассчитывала услышать от вас подобное. Вы пришли как простой гражданин? Что вы хотите?

— Хочу выяснить, к кому из заместителей окружного прокурора обращался мужчина по фамилии Брэдбери, который приехал из Кловердейла. Это по поводу аферы, из-за которой пострадали люди из Торговой палаты Кловердейла.

Мод Элтон нахмурилась.

— Брэдбери? — переспросила она. — По этому поводу обращался доктор Дорай. Доктор Роберт Дорай.

— Нет, меня интересует Брэдбери — Дж. Р. Брэдбери.

— Подождите минутку, — попросила она. — Я сейчас посмотрю журнал, в который мы записываем посетителей.

Она пролистала журнал регистрации, потом кивнула.

— Да, был такой. Его принимал Карл Манчестер. Их обоих принимал Карл Манчестер.

— И доктора Дорая вы запомнили, потому что он молодой, красивый и умеет произвести впечатление. А чтобы сказать что-то про полноватого Брэдбери, которому за сорок, требуется заглянуть в журнал регистрации, — улыбнулся Мейсон. — Психологи в очередной раз оказываются правы: мы запоминаем то, что нам интересно и…

— Третья дверь по коридору слева, — перебила его Мод Элтон. — Там находится кабинет Карла Манчестера. Мне предупредить его о вас? Если же станете выпытывать мои сердечные тайны, то я вас стукну по голове вот этим сводом законов. Видите: вон там в приемной сидит печальный мужчина? У него обманом вытянули все сбережения, все, что успел накопить на протяжении жизни. Он явно посчитает такое поведение неподобающим для дамы и этого учреждения — как если бы на похоронах играли на аккордеоне.

— Скажите Манчестеру, что я иду к нему, — улыбнулся Мейсон и толкнул двери, которые отделяли приемную от длинного коридора с кабинетами по обеим сторонам.

Карл Манчестер поднял голову от какой-то книги по праву, когда Перри Мейсон распахнул дверь. В зубах заместитель прокурора держал наполовину выкуренную сигарету.

Манчестер производил впечатление человека, тело которого постоянно наклонено под углом в сорок пять градусов. Казалось, что все время бодрствования он проводит, склоняясь над какими-то книгами по праву, сосредоточенно их изучая. Правда, иногда он бывает вынужден от них отвлечься, чтобы принять посетителя, но смотрит так, словно надеется, что человек, прервавший его занятие, не будет его долго беспокоить, и он не забудет то, о чем читал.

— Привет, Перри, — поздоровался Манчестер. — Что привело тебя к нам?

— Долг перед клиентом.

— Только не говори мне, что тебя наняли для участия в том деле об убийстве молотком! — воскликнул Манчестер. — У нас готово обвинение, все говорит против той женщины, но если ты влезешь…

— Нет, на этот раз я работаю на одной стороне с вами, — сказал Мейсон.

— Что ты хочешь этим сказать?

— К тебе приходил Брэдбери насчет Фрэнка Пэттона, который провернул аферу в Кловердейле.

— И еще доктор Дорай, — сообщил Манчестер. — Он вернется через полчаса.

— Зачем?

— Я ему сказал, что мне нужно посмотреть кое-какие законы.

— Ты уже посмотрел?

— Нет, но такой подход к делу должен ему больше понравиться.

— Другими словами, вы умываете руки и не собираетесь заниматься этим делом?

— Конечно. Мы не станем разбираться с грязными делишками в Кловердейле, а здесь у нас ничего подобного не устраивалось. У нас в городе находится только девчонка. Вот и все.

— Здесь располагается и кинокомпания, — напомнил Мейсон.

— И что из того?

— Может, и ничего, а может, это и много значит.

— Это деньги Кловердейла, и бизнесмены должны выражать недовольство, обращаться в правоохранительные органы своего города, — продолжал Манчестер. — У нас своих проблем хватает. Что ты собираешься делать, Перри?

— Зависит от того, что я могу сделать, — ответил Мейсон.

— К чему ты клонишь?

— Если мне удастся получить признание у Пэттона — что это был специально разработанный план, чтобы обмануть торговых людей в Кловердейле и в других местах — то положение дел может измениться.

— Послушай, этот Пэттон — весьма скользкий тип, — заметил Манчестер. — Он знает, что делает. Никаких подобных признаний ты от него не дождешься.

— Зависит от обстоятельств.

— От чего конкретно?

— От подхода.

Карл Манчестер прищурился и внимательно посмотрел на Мейсона, затем затушил сигарету в пепельнице.

— Теперь я начинаю понимать, куда ты клонишь, — заявил он.

— Я на это надеялся, — улыбнулся Мейсон.

Манчестер посмотрел на него задумчиво и нахмурился.

— Послушай, Мейсон, если мы не хотим разбираться с проблемами Кловердейла, это не означает, что мы собираемся защищать Пэттона, — заявил он, проводя пальцами по углам книги и перелистывая страницы. — Он мошенник, в этом нет никаких сомнений. Я изучил доказательства и знаю это наверняка. Я только не уверен, сможем ли мы что-то доказать. Прокурор из Кловердейла постарался спихнуть дело и перевести стрелки, и это плохой знак. Мы не хотим соваться. У нас тут своих проблем хватает, зачем нам еще чужие? Но если хочешь заняться этим типом — вперед.

— Как далеко я могу зайти? — уточнил Перри Мейсон.

— Как тебе будет угодно.

— А если он на меня пожалуется в правоохранительные органы?

— Пойми меня правильно, — сказал Манчестер. — Я знаю о таких делах. Это, так сказать, афера в рамках закона. Какой-то адвокат проконсультировал Пэттона: что можно, а что ни в коем случае нельзя делать, чтобы не сесть в тюрьму. Может, адвокат был прав, а может и нет. Все дело в намерениях, а ты, как и я, прекрасно знаешь, что практически невозможно обеспечить наличие более веских доказательств злого умысла, чем добрых намерений, что требуется в случае предъявления гражданского иска. Не говоря уже про доказательство злого умысла без достаточных оснований для сомнения, что требуется в случае уголовного дела. Но если ты хочешь найти Пэттона и попытаться заставить его говорить, действуй. Делай все, что нужно, чтобы получить у него признание.

— И как далеко я могу зайти? — опять уточнил Мейсон.

— Делай все, что считаешь нужным. Прокуратура тебя не ограничивает. Мы, конечно, не поощряем беспредел. Мы не сможем не отреагировать, если он будет избит дубинкой, но резиновый шланг — это совсем другое дело. Другими словами, если Пэттон придет к нам в прокуратуру и начнет рассказывать о том, как жестко ты с ним обошелся, то мы отнесемся к этой истории с большой долей скептицизма, зададим ему много вопросов. В частности, о его занятиях. Будем вести себя совсем не так дружелюбно.

— Это все, что я хотел узнать, — сказал Перри Мейсон, уже держа руку на ручке двери. — Не говори Дораю обо мне.

— Получи у Пэттона признание, — крикнул Манчестер ему в спину, когда адвокат уже выходил из кабинета. — Тогда, я думаю, и Кловердейл что-то сделает.

— Когда я получу у него признание, я вам всем кое-что покажу, — с мрачным видом заявил Мейсон.

Он закрыл за собой дверь, обменялся парой шуток с Мод Элтон, вышел из прокуратуры и поймал такси, чтобы вернуться в свою контору.

При виде его блондинка с малиновыми губками, работающая в табачном киоске в вестибюле здания, где находилась адвокатская контора Мейсона, радостно улыбнулась.

— Добрый день, мистер Мейсон, — поздоровалась она.

Перри Мейсон подошел к прилавку.

— «Мальборо»?

— Пачку, — кивнул он.

— Как будете платить?

— Наличными.

Он отсчитал деньги, взял пачку сигарет, сорвал целлофан и облокотился о стеклянную витрину.

— Ты работаешь без выходных? — спросил адвокат.

Она только улыбнулась в ответ.

— Ты ведь и по вечерам здесь.

— Да, прихожу вечером, когда люди возвращаются из театра.

— И утром, и днем?

Продавщица опять улыбнулась и слегка покачала головой.

— Вы пытаетесь заставить меня себя жалеть? Если у женщины на руках ребенок и больная мать, о которых нужно заботиться, то приходится работать. И ей очень повезло, если есть работа.

— Сколько сейчас твоей дочери? — спросил Мейсон.

— Столько же, сколько было в последний раз, когда вы спрашивали, — пять с половиной, — рассмеялась она. — Вы меня регулярно об этом спрашиваете, раз в месяц так уж точно.

Перри Мейсон сконфуженно улыбнулся.

— Я все время забываю, — признался он.

Он достал бумажник из внутреннего кармана, а из него — двадцатидолларовую купюру.

— Положи это ребенку на сберегательный счет, Мейми.

У нее на глаза навернулись слезы.

— Послушайте, почему вы всегда так делаете? — спросила она. — Мне это не нравится. Я не могу отказаться, потому что это для ребенка. Но я справляюсь, я здесь зарабатываю на жизнь и…

— Я же объяснял тебе в прошлый раз, Мейми, — перебил Мейсон.

— Суеверие? — спросила она, сурово глядя на адвоката яркими глазами, напоминающими глаза дикой утки.

Он кивнул.

— Наверное, все азартные игроки такие, Мейми, а я один из самых крупных игроков в этом мире. Вот только играю с человеческими эмоциями, а не картами. И каждый раз, когда я вносил немного денег на счет ребенка, это приносило мне удачу.

Она медленно протянула руку и взяла купюру. Слезы смягчили ее взгляд.

— Я уже почти верю, что вы такой суеверный, а это показывает, насколько хорошо вы умеете убеждать, — сказала Мейми.

Мейсон уже собрался что-то ответить, но внезапно услышал, как кто-то зовет его по имени, и повернул голову. В вестибюль офисного здания как раз спустились детектив Пол Дрейк и Дж. Р. Брэдбери.

Пол Дрейк был высоким мужчиной, он немного сутулился, а голову слегка наклонял вперед. Выражение лица у него всегда было веселым, хотя блестящие глаза обычно ничего не выражали.

— Привет, Перри. Куда-то уходишь? — спросил детектив.

Мейсон взглянул на часы.

— Как раз наоборот, только что вернулся, — ответил он. — Был в окружной прокуратуре. Как я вижу, вы с Брэдбери встретились. Удалось о чем-то договориться?

Живые серые глаза Брэдбери заблестели, и он быстро кивнул.

— Да. Этот человек теперь знает о деле больше, чем я. — После этого Брэдбери перевел взгляд на улыбающуюся блондинку за прилавком табачного киоска. — Привет, сестренка. Хочу купить сигар. Достань-ка вон ту коробочку из правого угла.

Брэдбери постучал пальцем по стеклу витрины. Мейми достала коробку с сигарами.

— Когда-нибудь курили их? — спросил Брэдбери у Мейсона. — Отличные сигары по двадцать пять центов.

Мейсон кивнул и достал одну сигару.

— Возьмите две, — предложил Брэдбери.

Мейсон взял вторую. Брэдбери пододвинул коробку к Полу Дрейку.

— Возьмите парочку, — предложил он.

Дрейк взял две сигары, Брэдбери тоже взял две и положил на стеклянную витрину два серебряных доллара.

— Мне хотелось бы обговорить это дело с тобой, Перри, — сказал детектив.

Мейми в это время пробила чек и достала сдачу из ящика под кассовым аппаратом.

— Когда? — спросил Мейсон.

— Прямо сейчас, если у тебя есть время.

Мейми отдала сдачу Брэдбери. Его серые глаза смотрели прямо на нее, он дружелюбно улыбался.

— Какая сегодня хорошая погода, — заметил Брэдбери.

Мейми радостно кивнула. Перри Мейсон посмотрел на часы.

— Так, я думаю, что могу сейчас подняться в контору, — сказал он.

Брэдбери отвернулся от блондинки.

— Я вам там нужен? — спросил он.

— Нет, в вашем присутствии нет необходимости, — ответил Пол Дрейк. — Я просто хочу обсудить с мистером Мейсоном кое-какие правовые вопросы и выяснить нашу позицию по этому делу.

— Другими словами, вы предпочтете, чтобы я не присутствовал при обсуждении? — уточнил Брэдбери.

— Вам не нужно идти с нами, — повторил Дрейк. — Пользы от вашего присутствия не будет никакой. Я думаю, что у меня теперь есть вся информация.

— Да уж, должна быть, — рассмеялся Брэдбери. — Вы задали столько вопросов.

Он вытянул вперед левую руку и взял Мейсона за лацкан пиджака, слегка оттянул его в сторону от табачного киоска и заговорил тихим голосом, чтобы его слышал только адвокат:

— Я хочу обговорить еще один вопрос и хочу, чтобы вы правильно меня поняли.

— Что за вопрос? — спросил Мейсон.

— Я выяснил, что в городе находится Боб Дорай, — сообщил Брэдбери. — Я хочу, чтобы вы четко уяснили: вы работаете на меня, и это не дает вам права принимать предложения Дорая, если он захочет вас нанять, без моего согласия.

— Кто такой Боб Дорай?

— Молодой дантист, ни гроша за душой. Тоже из Кловердейла. Он мне не нравится.

— А что он делает в городе?

— Он приехал из-за Марджи.

— Ее парень? — уточнил Мейсон.

— Он хотел бы им стать.

— И вы считаете, что он должен ко мне обратиться?

— Едва ли. Я знаю, что он взял кредит в размере двухсот пятидесяти долларов в своем банке перед тем, как отправиться сюда. И у него возникли проблемы с получением денег.

— Вы сказали, что не хотите, чтобы я принимал предложения Дорая. Что вы имели в виду?

— Я хочу, чтобы вы четко уяснили положение дел, — объявил Брэдбери. — Если он к вам обратится, я хочу, чтобы вы не забывали: вас нанял я. Он может предложить вам написать расписку или еще каким-то образом гарантировать оплату.

— Я понял, — сказал Перри Мейсон. — Другими словами, я должен помнить, что именно вы организовали получение мисс Клун адвокатских услуг, и ставить это в заслугу можно только вам. Исключительно вам. Так?

На лице Брэдбери появилось раздражение, но быстро исчезло, сменившись улыбкой.

— Вы выразились довольно грубо, но суть уловили.

Мейсон кивнул.

— Что-нибудь еще?

— Это все. Я поведал мистеру Дрейку всю историю в деталях. С массой деталей!

Пол Дрейк кивнул Перри Мейсону.

— Пошли, — позвал детектив.

— Вы можете в любое время звонить мне в отель «Мэплтон». Я в номере шестьсот девяносто три. У вашей секретарши, мистер Мейсон, записан и адрес, и номер телефона. И они же есть у Дрейка.

Тот кивнул.

— Пошли, Перри, — опять позвал он.

Двое мужчин направились к лифту. Брэдбери мгновение наблюдал за ними, стоя боком к табачному киоску, потом просмотрел выставленные журналы и быстрым шагом вышел на улицу.

— Я у тебя в долгу, — сказал Дрейк в лифте.

— Получил хороший гонорар? — спросил Мейсон, когда кабина остановилась на этаже, где находилась его контора.

— Очень хороший. Хотя он, конечно, не любит расставаться с деньгами, но мне удалось с ним договориться. А дело-то плевое.

— Ты так думаешь?

— Я знаю, — сказал Дрейк, когда Мейсон толкнул дверь в свою контору.

— Этот Пэттон явно провернул такие же аферы и в других местах. Дело слишком хорошо продумано и все прошло так гладко, что он просто не мог устроить подобное всего один раз. Я даже не стану заниматься Кловердейлом. Попробую поискать в других местах… Добрый день, Делла! Как поживаешь?

Делла Стрит улыбнулась ему.

— Как я предполагаю, ты пришел взглянуть на фотографию, — сказала она.

— Какую еще фотографию? — Дрейк посмотрел на нее невинным взглядом.

Она рассмеялась.

— Хорошо, я вполне могу на нее взглянуть, раз уж я здесь.

— Она лежит на столе у Мейсона.

Перри Мейсон первым вошел в свой личный кабинет, рухнул во вращающееся кресло и взял в руки папку, которая лежала у него на письменном столе. Он передал ее детективу, тот посмотрел на фотографию и присвистнул.

— Классные ножки, — заметил он.

— Стоит отдать должное Пэттону, он знал, кого выбрать, — сказал Мейсон. — О чем ты хотел со мной поговорить, Пол?

— Я хочу знать, чего ждать от этого дела. — Детектив вопросительно посмотрел на Мейсона.

— Ничего особенного. Ты найдешь Пэттона, затем Марджори Клун. Мы с ними побеседуем. Добьемся от него признания, наш окружной прокурор начнет уголовное преследование, и прокурор в Кловердейле тоже возбудит дело.

— Когда ты так быстро все это перечисляешь, дело кажется простым, — заметил Дрейк, моргая.

— Я считаю, что работать нужно быстро, — заявил Мейсон.

— Думаю, Фрэнка Пэттона я смогу найти, — сказал Дрейк. — У меня есть хорошее описание: высокий, плотного телосложения, держится с чувством собственного достоинства, пятьдесят два года, седой, носит небольшие, коротко подстриженные усы. На правой щеке родинка. В гостиничном номере у Брэдбери лежит подборка из «Кловердейл Индепендент». В газетах напечатаны объявления, которые будут служить доказательствами, и фотографии, которые мы сможем использовать. Как я тебе уже говорил, афера была слишком хорошо продумана, чтобы провернуть ее только в одном городе. Я поищу, в каких еще городах появлялся Пэттон, и таким образом выйду на него.

— Хорошо, действуй, — кивнул Перри Мейсон, закуривая сигарету.

— Что потом? — спросил детектив.

— Что ты имеешь в виду?

— Как далеко мы сможем зайти после того, как найдем Пэттона?

— Именно это я и ходил уточнять в окружную прокуратуру, — улыбнулся Мейсон. — Можно делать все, что считаем нужным. Прокуратура нас не ограничивает.

— Это следует сообщить Брэдбери?

— Думаю, нет. Ничего подобного ему говорить не стоит. Когда найдем Пэттона, вообще никому не станем сообщать о его местонахождении. Сами допросим его. А уже после сообщим Брэдбери, что мы сделали. Не нужно ему рассказывать обо всем, что мы делаем на каждом этапе, и о том, что собираемся делать.

— Я должен отчитываться перед своим клиентом, — заявил Дрейк, которому планы явно пришлись не по душе.

— Не напрягайся. Я — адвокат твоего клиента. Ты предоставляешь отчеты мне, и я беру всю ответственность на себя.

Детектив задумчиво посмотрел на Мейсона.

— А нам это сойдет с рук? — спросил он.

— Мне сойдет.

— Окружного прокурора не волнует, как мы получим признание?

— Нисколько. Пойми: прокуратура не может себе позволить использовать незаконные методы, а мы можем себе позволить почти любые.

— Ты имеешь в виду насилие? — уточнил Дрейк.

— Совсем необязательно. Есть куда более эффективные. Мы можем поставить его в такое положение, что он просто будет вынужден начать говорить. Он должен думать, что мы готовим обвинение по статье «мошенничество» на основании контрактов с кинокомпанией. Мы заставим его сделать признание о том, что там было со съемкой фильма, и рассказать все, что он знает про этот кинобизнес.

— А почему ничего из этого не сделал прокурор Кловердейла? — спросил Дрейк.

— Во-первых, потому что у него не было доказательств для возбуждения дела, — пояснил Мейсон. — Во-вторых, были обмануты все крупные бизнесмены в Кловердейле. Чем больше шагов предпринимал прокурор для того, чтобы разобраться с ситуацией, тем больше становилась очевидной доверчивость бизнесменов из маленького города. Естественно, он захотел спихнуть расследование на кого-то другого.

— И ты не хочешь ставить Брэдбери в известность о том, что мы делаем?

— Только после того, как сделаем.

— Другими словами, ты собираешься разобраться с Пэттоном и действовать грубо, — сделал вывод Дрейк.

— Ты абсолютно прав: я буду действовать грубо, — многозначительно сказал Мейсон, хотя и тихим спокойным голосом.