Тайна золотого остролиста

Юлия Арниева (2024)

С проклятого острова никто не возвращался живым. Идущие за богатством, славой и красотой не ведают, что за дар придется платить. Кэтрин вернулась… Возможно, она просила не для себя и неведомые силы смилостивились? Нет, им не известны ни жалось, ни сострадание. Как и не знают о них люди! Злоба и зависть затуманили человеческий разум, и чтобы спастись, следует бежать без оглядки. Как сложится судьба Кэтрин и ее сына на новом месте? Справятся ли они с трудностями, ожидающими их на тернистом пути, с призраками прошлого и с ненавистью родных?..

Глава 4

— Наверное, дом нежилой, — задумчиво пробормотала я, покосившись на кота, который с трудом протиснул свою попу в небольшую дыру в заборе, и вернулась к мешку с нашими скудными запасами. — Давай перекусим и пойдём дальше.

— А ты? — спросил ребёнок, принимая небольшой ломтик лепёшки, кусочек мяса и несколько ягод винограда.

— Я пока не голодна, — покачала я головой, пригладив вихры на макушке сына. — Позже найдём комнату и сварим похлёбку.

Спустя несколько минут Джереми, хитро взглянув на меня, протянул ровно половину от своего бутерброда и сказал:

— Не хочется больше, что-то я наелся.

— Хм… хорошо, — с улыбкой пробормотала я, не став разоблачать маленького интригана. — Я съем, не выбрасывать же.

— Мама, там Абис зовёт, — сообщил ребёнок: встав с ногами на лавку, он подтянулся на руках через забор и, замерев в этой позе, уставился во двор заброшенного дома.

— Пусть зовёт, — равнодушно ответила я и, достав из мешка фляжку с отваром, сделала глоток, — держи.

— Он правда зовёт, — упрямо проговорил Джереми, снова усаживаясь рядом со мной. — Смотрит и головой мотает.

— Да быть такого не может, — не поверила я и обернулась к дому. — Хм… и правда, но мы всё равно туда не пойдём, это чужая собственность, и нас в лучшем случае оштрафуют.

Решительно поднявшись со скамейки, я повесила на спину мешок, ставший, кажется, ещё тяжелее, и, чувствуя, как моя поясница немилосердно заныла, произнесла:

— Идём, Джереми.

— Ну мам…

— Нет, сынок, а вдруг там опасно.

— С нами же будет Абис, — с укором возразил сын.

— Джереми… есть такие чудовища, с которыми даже твой Абис не справится, — чуть запнувшись, я всё же нашла что ответить.

— Мря! — возмущённо рыкнул котяра, снова появившийся по нашу сторону забора.

— И не смотрите на меня так, — сердито проворчала я. — Нам и так хватает проблем, а его я вообще не знаю, мало ли куда он нас ведёт.

— Он хороший, — пробормотал Джереми, гладя кота между ушами, — правда же?

— Мря…

— Слушаем меня беспрекословно. Скажу «упал» — падаешь, скажу «бежим» — бежишь, — произнесла я, сурово взглянув на обоих, и мысленно застонала, осознав, что прислушиваюсь к какому-то коту.

Калитка поддалась с трудом, от старости её перекосило, и казалось, она намертво застряла между двух серых от времени столбов. Но спустя несколько минут и немного усилий мне всё же удалось её сдвинуть с места, сделав это с таким оглушающим звуком, что птицы, сидевшие на ветках падуба, с криком сорвались и улетели подальше от шумных незваных гостей.

— Ну вот, сейчас появится хозяин, — проворчала я, замедлившись в ожидании возмездия и судорожно придумывая оправдание своим действиям.

— Мама, Абис уже в дом забежал, там дверь распахнута, — поторопил меня сын, потянув за руку.

— Идём, — я тяжело вздохнула и ступила на дорожку, выложенную камнями, между которыми давно проросла трава. — Спрячься за мной, мало ли что.

— Хорошо, — заверил меня сын, но, судя по любопытному выражению лица и нетерпению, его нисколько не пугал этот заброшенный дом.

Заходить было, откровенно говоря, страшно. Нас встретил тёмный пыльный коридор со свисающей с потолка паутиной. Листья, гонимые ветром по коридору, с сухим звуком скребли половицы, отчего казалось, что дом живой. А запах древности будто мгновенно просочился в нас, и теперь требовалось немало сил, чтобы избавиться от него.

— Хм… никого нет? — задумчиво пробормотала я, заглядывая в очередную заброшенную комнату.

— Тогда мы можем здесь жить? — спросил сын, поднимая с кровати сухой острый лист падуба.

— Нет, всегда могут появиться хозяева этого домика, и нас обвинят в нарушении частной собственности, — ответила я ребёнку, с сожалением осматривая самую светлую комнату. Благодаря открытому окну в ней было свежо, не пахло затхлостью, а солнечные блики на пыльных окнах причудливыми зайчиками отражались от цветочной вазы, стоящей на прикроватной тумбе. Мысленно убрав в комнате мусор и зашпаклевав угол стены у изголовья кровати, я покрасила стены в светло-зелёный, поставила лампу, накинула плед… Получилась отличная спаленка для Джереми.

— Ты слышала? — вдруг тихо произнёс сын, оборачиваясь на звук, шедший из дальней комнаты, до которой мы ещё не успели добраться.

Придержав за плечи рванувшего прежде меня Джереми, я строго произнесла:

— Иди за мной. Куда делся этот негодник?

— Абис?

— А кто ещё? Это он нас сюда завёл, — буркнула я и, на миг замерев у двери, осторожно её толкнула.

— Мам, там бабушка и ей плохо, — сказал сынишка, выглядывая из-за моей спины.

— Вижу. Стой здесь, — распорядилась я, крохотными шагами и медленно продвигаясь к иссушенной от старости или от болезни старухе. — Кхм…

— Томас? — с большим трудом проскрипел старческий голос, тут же закашлявшись.

— Нет, меня зовут Кэтрин. Вам плохо? Принести воды? — быстро спросила я, едва касаясь её лба. От старушки шёл страшный жар. — Джереми, помоги.

Стащив с себя всё ещё тяжёлый мешок, я откопала в нём тугой свёрток с артефактами. На мгновение задумалась, а потом, тяжело вздохнув, решительно уложила один из них на грудь бабушке.

— Она заболела, как я? — тихо спросил сын, усаживаясь на край пыльного стула.

— Скорее всего, — кивнула я, задумчиво наблюдая, как свет в камне постепенно угасает, с усилием подавляя в себе страх и сожаление. Артефактов у меня осталось всего два, оба раза я их напитала силой неосознанно, удастся ли мне повторить? Монет для мага нет. Что, если Джереми станет плохо? Но и оставить старушку в таком состоянии я не могла, как не смогла бы уйти, зная, что в доме умирает человек… Тогда уж лучше было вообще не заходить в этот дом.

— Абис! Ты где был? — воскликнул сын, прерывая мои тягостные размышления. — Мама, смотри, он притащил шкатулку.

— Притащил? — удивлённо переспросила я, меняя потухший артефакт на светящийся, и обернулась, чтобы взглянуть на кота.

— Дашь мне? — Сын протянул руку, чтобы забрать довольно большую коробочку. — Мама, он тебе хочет отдать.

— Вижу, — хмыкнула я, с трудом сдерживая смех. Вид у котяры был очень забавный: схватив зубами шкатулку за один край, он важной поступью подошёл ко мне и положил её у моих ног. — Благодарю.

Честно признаться, открывать было страшно, этому странному коту я не доверяла. Но любопытство, как говорится, сгубило кошку. Поэтому медленно, отодвинув шкатулку подальше от себя, я всё же подняла крышку.

— Артефакты? Интересно… И все пустые, — задумчиво пробормотала я, взяв один из камешков в руки. — Ну что же, посмотрим, кто ты такой.

Камень был таким же серым, как и наши, разница была лишь в текстуре: артефакт, что сейчас лечил старушку, так и не пришедшую в себя, был гладким, этот же ощущался пористым и практически невесомым.

— Мама, он голубым светится, — восхищённо пробормотал сын, прерывая мои размышления и муки выбора: какой бы из лежащих в шкатулке ещё взять. — Здорово…

— Да, — не могла не согласиться я, глядя на камешек, которой всё больше напоминал капельку воды, и взяла ещё один, серый с прожилками. — Так, а ты каким цветом станешь?

— Алый. Он освещает дом, — раздался хриплый голос с кровати.

— Вам лучше! — воскликнула я, от неожиданности выронив голубой артефакт на пол, тут же быстро подняла его и только тогда повернулась к старушке. — Я Кэтрин.

— Помню, — улыбнулась бабушка. — Сначала подумала, что брежу.

— Как вы себя чувствуете? — спросила я, поднимаясь со стула, и нерешительно продолжила: — Простите, мы зашли к вам в дом без разрешения.

— Благодаря тебе хорошо, — ответила старушка и нравоучительно добавила: — А камень положи, не ровен час, силы свои до дна вычерпаешь.

— Ох, прошу прощения, это ваши артефакты, — растерянно пробормотала я, убирая светящиеся голубым и алым камешки в шкатулку.

— Были давно, — хмыкнула женщина. Лицо её немного разгладилось, на щеках появился румянец. — Спасибо тебе, — улыбнулась она и перевела взгляд на Джереми, а после на кота. — А это что за юные джентльмены?

— Мой сын Джереми и приблудившийся к нашей малой компании путешественников кот Абис.

— Путешественников? — удивлённо вскинула бровь старушка. — Помоги подняться. Больше недели лежу, думала, конец пришёл, тебя за мужа покойного приняла.

— Конечно. — Я поддержала старушку под костлявую руку. — Мы из страны Асмея, прибыли только сегодня и ищем комнату в аренду.

— Вот оно что… — задумчиво проговорила. — И как тебя с таким даром отпустили? Сбежала? Искать будут?

— Сбежала, искать будут… возможно, но не ищейки, — невнятно пробормотала, понимая, что сваляла дурака и показала совершенно постороннему человеку свой дар.

— Муж? — спросила старушка, пытливо всматриваясь в моё лицо.

— Нет… я вдова, — холодно ответила я, чуть запнувшись, — несостоявшийся ухажёр. Ладно, свои артефакты я забираю и ещё раз прошу прощения за вторжение. Нам пора.

— И куда пойдёшь, да ещё и с ребёнком? Ночь на дворе, — ехидно проворчала старушка. — Ты же комнату искала, вот и оставайся.

— Спасибо, не хочу вас стеснять, — сердито пробормотала я. — Мы справимся.

Закинув на спину мешок, я взяла сына за руку и поспешила к выходу. Не нравился мне этот пристальный взгляд старухи, и этот дом, и шкатулка с дорогими артефактами. Надо держаться подальше от всего этого.

— Морган Маре меня когда-то звали, сейчас чаще величают старухой Мо, — крикнул вдогонку скрипучий голос. — Я тоже была магом, скрывалась, как и ты… Тебе нечего бояться, в этот дом давно никто не заходит, а я уже более десяти лет не покидаю двора.

— Почему? — спросила я не оборачиваясь.

— Отдала все силы в артефакт, чтобы возвратить любимого, — тихо ответила старушка Мо и, горестно вздохнув, добавила: — Не помогло. Мёртвых вернуть невозможно. И теперь я привязана заклятием к дому.

— Десять лет? Одна? — недоверчиво переспросила я, застыв в нерешительности.

— Одна. Соседи приносили продукты, за домом помогали присматривать, — ответила она и тут же насмешливо добавила: — Пока монеты были.

— Это печально, — пробормотала я, глядя на замершую в дверях старушку. — Я знаю, что такое одиночество, и искренне сочувствую вам.

— Давай по-простому. Зови меня бабушка Мо, — улыбнулась женщина и, переведя взгляд на Джереми, добавила: — Выбирай для себя комнату, малыш.

— Можно, мам? — поднял на меня глаза сынишка. Вцепившийся в мою руку, он обеспокоенно слушал наш разговор и, казалось, был готов в любой момент кинуться на мою защиту.

— Да. Мы остаёмся.