Тайна золотого остролиста

Юлия Арниева (2024)

С проклятого острова никто не возвращался живым. Идущие за богатством, славой и красотой не ведают, что за дар придется платить. Кэтрин вернулась… Возможно, она просила не для себя и неведомые силы смилостивились? Нет, им не известны ни жалось, ни сострадание. Как и не знают о них люди! Злоба и зависть затуманили человеческий разум, и чтобы спастись, следует бежать без оглядки. Как сложится судьба Кэтрин и ее сына на новом месте? Справятся ли они с трудностями, ожидающими их на тернистом пути, с призраками прошлого и с ненавистью родных?..

Глава 6

— Бабушка Мо, идём, тебе надо подлечиться, — настойчиво произнесла я сразу после завтрака. Старушка почти час находила причины отказаться, хотя было заметно, что болезнь пусть и отступила, но окончательно не прошла.

— Сил хватит? — тихо спросила старушка, с трудом поднимаясь.

— Не знаю. — Я неопределённо пожала плечами. — Ничего не чувствую.

— Хм… интересно, — пробормотала бабушка, пытливо всматриваясь в моё лицо. — Пойдем, покажешь, как заполняешь своей силой артефакт.

В комнате, достав исцеляющие серые камни, я взяла их в руки и замерла. Время шло, артефакты постепенно наполнялись светом. Никаких изменений в себе я не ощутила, лишь лёгкое покалывание в ладони и приятное тепло.

— И как?

— Что как? — недоумённо переспросила я у ошеломлённой старушки.

— Слабость, головокружение, сухость во рту чувствуешь? — сердито пробурчала она, недовольная моей недогадливостью.

— Нет, всё как обычно.

— Занятно, — задумчиво пробормотала она и, взяв в руки пустой артефакт, принялась его рассматривать.

— Откиньтесь на подушку, — распорядилась я, прерывая задумчивое состояние бабушки. — Положу их вам на грудь, по-моему, вам становится хуже.

— «Тебе», Кэтрин, мы же договорились.

— Тебе становится хуже, — улыбнулась я вредной старушке. В комнате мы были вдвоём, Джереми убежал во двор, как он сказал, «наводить порядок», а кот мявкнул, что пойдёт проследит за мальчиком, ну, я так думаю.

— Хватит и одного, — заявила бабулька, бодро вскакивая с кровати, — от старости даже твоя сила не поможет. Ну-ка, дай гляну, что у тебя за потоки.

— Хм… что нужно сделать?

— Просто стой, — скомандовала бабушка и, взяв меня за руку, закрыла глаза. Спустя минуту она пристально взглянула на меня, напугав своим немигающим взором до ужаса.

— Что? — почему-то шёпотом спросила я у замершей бабушки Мо.

— Стихийница, получила свой дар, не родилась с ним, — вполголоса, словно раздумывая, пробормотала она, — каналы большие, как будто лет пятьдесят раскачивала, сильная, и магия смешанная, но способна лишь заполнять.

— Наверное. — Я равнодушно пожала плечами. Магии у меня никогда не было, и я совершенно не понимала, что так расстроило старушку.

— С такой силой горы могла бы свернуть, в пепел обратить.

— Ох… мне это совсем без надобности, я счастлива, что артефакты могу заполнить, — отмахнулась я, вновь наполняя иссушенный исцеляющий камешек.

— Глупая. Имея такую силу, ты стала бы знаменитой и служила бы у самого короля, — рыкнула старуха, грозно сверкая своими глазищами.

— Я так понимаю, ты и служила? — спросила я, холодно глядя на расшумевшуюся старуху. — Много счастья это тебе принесло? То-то, я вижу, совсем одна осталась…

— Ты… — возмутилась женщина, бросив сердитый взгляд на меня, но через мгновение её плечи поникли, а глаза наполнились слезами. — Права ты, жизнь отдала служению, ни детей, ни любимого… погиб на задании, и вернуть его не смогла, выгорела… да и никому не нужна.

— Прости, — покаянно пробормотала я, чувствуя себя виноватой.

— Нет, это ты меня прости, — покачала головой бабушка, — дай руку.

— Зачем? — настороженно спросила я, по-детски спрятав обе руки за спину.

— Дай, клятву принесу, что ни словом, ни взглядом не поведаю никому о твоём даре.

— Хм…

— Нет во мне магии, только твоей могу поклясться, а та в случае нарушения…

— Что? — тут же спросила я, не желая брать на себя такие странные решения, кажется, выжившей из ума старухи.

— Она сама выберет что, — сердито буркнула Морган, хватая меня за руку, и принялась произносить слова клятвы.

— Ну и зачем, мы бы лучше уехали с Джереми в другой город, и всё, — недовольно пробормотала я, чувствуя противное покалывание в ладони.

— И куда? — хмыкнула бабушка. — До первых ищеек? Как ещё продержалась так долго? Или недавно получила дар? Обычно магия не просто даётся… случилось чего?

— Случилось, и говорить об этом я не буду, — отрезала я, поворачиваясь к выходу.

— Твоё право, но знать основы магии ты должна, — устало ответила Морган. — Надеюсь, успею поведать.

— Спасибо… Ты сказала, что скрывалась? Почему? Если не хочешь, можешь не отвечать.

— Когда Роджер погиб, я сбежала, скрылась, как и ты, в Асмее. В этой стране нет такой строгости, и всё же ты должен отслужить десять лет, в том случае, если ты слабосилок. — Зло хмыкнув, старушка продолжила: — Если же тебе повезло родиться огненным или водным, чувствовать камни и создавать артефакты или иметь силу дара, как у тебя, то со службы не уходят живыми.

— И что делать? — растерянно пробормотала я. Я знала, что с даром появится много проблем, но чтобы настолько…

— Молчать, научиться закрываться и не показывать свой дар, — ответила бабушка Мо, тяжело опускаясь на кровать, и мрачно добавила: — Или выгореть.

— Это возможно?

— Да, но это опасно, мне не повезло остаться после этого живой, — с усмешкой бросила старушка.

— Нет, у меня сын…

— Тогда учимся закрываться и сделаем это прямо сейчас.

— А-а-а… хорошо, — быстро сдалась я. В голове появилась ужасная картинка, как меня с заломленными за спину руками ведут под конвоем, словно преступницу, и выдворяют из Асмеи.

Целый час я училась, представляя перед собой стену, сначала кирпичную, потом каменную, железобетонную, в итоге только после всех трёх Моргана перестала видеть мой дар.

— Ты же выгорела? — с недоумением уточнила я, подозрительно взглянув на старушку.

— Всегда остаётся капля, — сухо ответила Моргана, — чтобы помнили до самой смерти, что потеряли. Теперь отрабатывай эти стены, чтобы они, даже когда ты спишь, укрывали тебя.

— Спасибо, — поблагодарила я бабушку, забирая шкатулку. — Я эти позже заполню, а ты расскажешь, какие для чего, ладно?

— Конечно, — устало пробормотала она, укладываясь на кровать.

— А мне пора подумать, на что нам жить.

— Можно было бы хорошо заработать на заполнении артефактов силой, но ты выбрала иной путь, что ж, твоё право.

— Да, я найду другой способ, — подтвердила я своё решение и, на мгновение задумавшись, добавила: — В чемодане есть вышитые салфетки.

— Отнеси их Тибо, ты сразу найдёшь его лавку, она единственная на нашей улице с террасой. Да меньше чем за три монеты не отдавай, — сквозь сон проговорила Моргана.

— Хм… спасибо, — пробормотала я, прежде чем покинуть комнату.

— И стены не забудь.

— Ага… стены.

Первым делом, прежде чем отправиться в город, нужно было привести себя в порядок. Если я приду в лавку к торговцу в том, во что одета сейчас, то меня постараются надуть. А значит, достаём единственное приличное платье. Но сначала проверим, как справляется сын.

— Мама, смотри, как я умею! — воскликнул ребёнок, зарываясь с головой в кучу листьев. — Абис научил.

— И почему я не удивлена? — Хмуро взглянув на кота, я ехидно проговорила: — Вечером будете принимать ванну по очереди.

— Мря? — удивлённо разинула рот рыжая морда, пятясь от меня подальше, всё же вид у меня был грозный.

— Вот тебе и мря, — многообещающе оскалилась я, отряхивая с макушки сына прилипший мусор и листочки. Высвободив один из них, я восхищённо пробормотала: — Смотри, какой красивый скелет листочка!

— Ага, как паутина в коридоре, — согласился ребёнок, — вот ещё один.

— Давай сюда, — вполголоса проговорила я, пытаясь уловить ускользающую мысль. — Ладно, позже… Джереми, мне надо в лавку сходить, попробую продать салфетки, ты со мной пойдёшь?

— А здесь можно остаться?

— Ну… можно, наверное, — с трудом согласилась я, всё ещё опасаясь оставлять ребёнка в этом доме. Но и причин отказать я не нашла. — Только будь осторожен.

— Хорошо, — пообещал сын, собирая в кучу разбросанные по всему двору листья.

— Я постараюсь мигом управиться, — заверила я саму себя и вернулась в дом, приводить в порядок себя и свой единственный приличный наряд.

Платье в чемодане ужасно помялось, и пришлось немало потрудиться, чтобы привести его хоть немного в опрятный вид. Обрызгав его водой, я расправила оборки и кружева, вытянула складку на подоле, но вид всё равно был печальный.

Тяжело вздохнув, глядя на мрачное отражение в зеркале, я наскоро собрала волосы в пучок, выпустила несколько прядок у лица, пощипала щёки для румянца и, подхватив чемоданчик, в котором вольготно лежали салфетки, отправилась в город.

— Мам! — окликнул меня сын, выглянув за забор, для этого ему пришлось забраться на старый пень.

— Что? — Я вопросительно склонила голову, покосившись на парочку замерших на улице любопытных соседей.

— Будь осторожна, — беззвучно прошептал сын, снова став не по-детски серьёзным.

— Буду, — тихо ответила я, наблюдая, как вихрастая макушка скрывается за дырявым забором, — и ты будь…