Маша и мажор

Юлия Набокова, 2021

Я – простая официантка в кафе. Он – мажор на крутой тачке. Я потеряла из-за него работу. Он из-за меня вынужден исполнять прихоти отца. Месяц свиданий со мной – и мажор получит новую роскошную машину взамен разбитой. Но смогу ли я притворяться его девушкой так долго? Ведь я ненавижу мажоров. И на то у меня веская причина.

Глава 6

МАЖОР

— Отличный выбор, сын. Она — то, что тебе нужно, — шепчет на ухо отец и выходит из столовой.

А я в полном потрясении оборачиваюсь к Маше, застывшей у стола с тарелкой в руках.

— Какого черта? — в бешенстве цежу я. — Что тут произошло, пока меня не было?

— Твой отец предложил мне заплатить, чтобы я стала твоей девушкой, — Маша подходит ко мне. Вид у нее честный-пречестный, сама простота.

Нашла время шутки шутить!

— Ха-ха, очень смешно!

Маша вспыхивает и пожимает плечами.

— Кажется, я ему понравилась.

— После того, что ты тут устроила? — вырывается у меня.

Я раздраженно забираю у нее тарелку и сую в посудомойку. В голове не укладывается, что отец не выгнал Машу, а поздравил меня с хорошим выбором. Да он издевается!

— Ты сам просил! — обиженно напоминает Маша.

К ней претензий у меня нет. Действительно, отыграла деревенщину по полной программе. И про маму-птичницу рассказала на голубом глазу, и про неизвестного папашку. И даже индейку руками ела, хотя готов поспорить — ножом и вилкой она владеет не хуже меня. И про внуков, которых она хочет подарить моему отцу, пассаж был просто великолепный. Я с трудом от смеха удержался — так отца перекосило от Машиного простодушия. Тогда что же пошло не так? Почему мой предок принял Машу? Неужели, она покорила его своей простотой? И главный вопрос — что теперь делать?

Я закрываю посудомойку и включаю кнопку. Громко журчит вода. Маша пялится на бытовую технику, как будто впервые видит. Почему как будто? Вряд ли в рязанском доме у птичницы с птицефабрики есть такая диковина. А нас с отцом она выручает. Не держать же Оксану до конца ужина. Не люблю, когда прислуга путается под ногами.

Так… Смотрю на Машу и чувствую волну раздражения.

— И что мне с тобой теперь делать? — вырывается у меня.

— Ты обещал заплатить, — спокойно напоминает она.

Посмотрите только на нее! Я вне себя, а ей хоть бы хны. Как будто это она — хозяйка этого дома, а я — нанятый на роль паяца официант.

От чувства, что простушка Маша меня обыграла, я бешусь еще больше.

— Думаешь, ты самая умная?

Мне хочется показать, кто тут главный, и я нависаю над Машей, зажимая ее возле плиты. Не касаюсь руками, просто кладу их по бокам от нее на столешницу, так что ей не сбежать.

— Ты что? — лепечет она.

Вот теперь в ее взгляде — испуг, щеки взволнованно раскраснелись. Небольшая упругая грудь под дешевой майкой бурно вздымается, и мне хочется проверить, какая она на ощупь…

— Мы так не договаривались, — паникует Маша.

Плевать! Мои руки стискивают Машу за талию, и я двигаюсь вверх, заставляя ее трепетать от желания. От меня еще ни одна девушка не уходила неудовлетворенной…

— Пусти! — слабо выдыхает Маша, и я чувствую слабый запах шампанского на ее губах. Она выпила всего пару глотков, но взгляд слегка затуманился. И мне сейчас это на руку.

Наклоняюсь ближе, собираясь впиться ей в губы злым поцелуем. Интересно, какая эта простушка на вкус? Наверное, ее поцелуй — как газировка «Буратино» по сравнению с искушенными ласками Доминики.

Мысль о Доминике меня отрезвляет, и я резко отпускаю Машу, отступая на шаг.

Она шумно сглатывает, как будто мой демарш ее не обрадовал, а разочаровал. Что, уже мечтаешь со мной поцеловаться, мышка? Мы с тобой еще поиграем, обещаю. А пока…

— Держи, заработала. — Я сую ей несколько купюр в карман джинсов и кивком указываю на дверь. — Я тебя провожу.

Вызываю Маше такси и через несколько минут сажаю в машину.

Она выжидающе смотрит на меня — словно ждет дальнейших инструкций. «Увидимся мы еще или нет?» — читаю в ее огромных голубых глазах.

Молча захлопываю дверь. Я еще и сам не знаю, что теперь делать.

Такси уезжает, увозя Машу, и я поворачиваюсь к дому. Замечаю фигуру отца в окне второго этажа, он наблюдает за мной из окна своей спальни.

Я опускаю голову и быстро иду в дом. Но как только подхожу к лестнице, слышу сверху голос отца.

— Поднимайся, есть разговор.

— Ну, как все прошло? — весело спрашивает Доминика в скайпе.

— Ужасно… — раздраженно говорю я.

— Эта деревенщина опозорилась по полной программе, да? — Доминика радостно потряхивает косичками.

— Вообще-то да, только… — Я умолкаю, не зная, как ей сказать.

— Только не говори, что твой отец ее придушил и теперь у вас труп в винном погребе, — ржет Доминика, тряся косичками. Она похожа на розового пони с этой своей дурацкой прической.

— Отец от нее в восторге, — резко сообщаю я.

Смех Доминики обрывается.

— Что??? Ты шутишь?

— Какие уж тут шутки, — я устало тру виски. — Он сказал, что она желанная гостья в нашем доме, и похвалил меня за хороший выбор.

— Дэн, — Доминика снова прыскает, — кончай прикалываться! Я почти поверила.

— Я не шучу, Ника, — хмуро говорю я. — Отцу нравится Маша, и он считает ее моей девушкой.

— Маша? — переспрашивает Доминика брезгливо. — Эту деревенщину так зовут? Ну раз твоему отцу она нравится, пусть сам с ней и встречается.

— Несмешно, Ника, — я досадливо морщусь. — Ума не приложу, как мне теперь выпутываться из этой истории.

— Нашел проблему, — Доминика снова по-лошадиному фыркает. — Скажешь, что разбежались. Он же тебя не заставит с ней встречаться насильно.

Я молчу, вспоминая разговор с отцом после ухода Маши. «Не дело это — провожать девушку одну на такси, — сказал он, когда я поднялся к нему в спальню. — Тебе нужна новая машина, но у меня есть одно условие…»

— Что? — напрягается Доминика. — Не может же он тебя заставить?

— Вообще-то, может, — признаюсь я. — Он пообещал мне новый спорткар ко дню рождения, если я продержусь с Машей месяц.

— Что за бред?! — негодует Доминика. — Он в своем уме?

— Он считает, что Маша — простая и скромная девочка, которая может на меня хорошо повлиять, — раздраженно цитирую я доводы отца.

— Ничего более тупого я в своей жизни не слышала!

— Согласен.

— Ты же не собираешься с ней встречаться, правда? — возмущается Доминика. — Перетопчешься пока без тачки. Я согласна быть твоим личным водителем. А через месяц твой отец про этот разговор и не вспомнит. Получишь на день рождения новый спорткар и безо всякой Маши.

— Вообще-то не получу, — я хмурюсь. — Дело не только в спорткаре. Отец пообещал разблокировать мою карту, если я буду встречаться с Машей. Но если я ее брошу — он не будет меня содержать.

— Он так с тобой не поступит! — негодует Доминика.

Я молчу. Поступит, еще как. Маша — мой пароль к кредитке на целый месяц и мой шанс на новую тачку. Если я не буду играть по правилам отца, останусь и без машины, и без денег. И без Доминики. Она же первая меня бросит, когда я не смогу разделить с ней праздные будни богатых бездельников.

— Дэн! — Доминика бледнеет от злости. — А как же мы? Ты что, бросишь меня ради официантки?

— Это все понарошку, солнце. — Я морщусь от ее пронзительного голоса. Ненавижу истерики. — Считай, что я уехал в отпуск на месяц. Вернусь на новой тачке и поедем с тобой кататься, как раньше.

Доминика молча сверлит меня взглядом через экран.

— Ты же не будешь с ней спать, правда? — спрашивает она.

— С официанткой из забегаловки? — Я хмыкаю. — Да ни за какие тачки!

А сам вспоминаю испуганный взгляд Маши, когда я зажал ее на кухне, и ее бурно вздымающуюся грудь. Есть что-то соблазнительное в невинных мышках…

— Ладно, — нехотя цедит Доминика. — Но что мы скажем нашим друзьям? Правду?

— Правда может дойти до отца, — возражаю я. — Для всех все должно быть по-настоящему.

— Тогда я скажу, что мы поссорились, и я тебя бросила, — решает Доминика.

Я согласно киваю. Для Доминики важно, чтобы ее гордость не пострадала. Для нее и так удар ниже пояса, что заменой ей станет официантка, которую она унизила на глазах у наших друзей.

— Ты же не станешь ее таскать на наши вечеринки? — уточняет Доминика.

— Еще не хватало!

— Хорошо, Дэнни, — Доминика успокаивается и начинает улыбаться. — Тогда этот месяц лучше не показывайся мне на глаза. А потом прокатимся на твоей новой тачке!

Она отключается первой, и я этому рад. Что ж, вопрос с Доминикой решился. Осталось уладить вопрос с Машей.

Нахожу ее номер в списке контактов, отправляю смс.

«Напиши, как доберешься домой». Помедлив, добавляю подпись — Дэн. На случай, если она не сохранила мой номер.

Сообщение не доходит. Я набираю номер, но ее телефон выключен. Странно!

МАША

С непривычки от шампанского меня развезло, и в такси я задремала. Очнулась от того, что таксист тронул меня за плечо.

— Приехали. Твой дом?

Я глянула в окно, за которым сгустились сумерки, и кивнула. Такси остановилось на углу старой панельной пятиэтажки, а мой подъезд последний. Черноглазый водитель средних лет выжидающе смотрит на меня, и я напрягаюсь.

— Сколько я вам должна? — Я шарю по карманам, отыскав купюры, которые мне сунул Дэн как подачку. Сколько вообще может стоить поездка на такси из загородного поселка через всю Москву? За все время, пока здесь живу, я пользовалась только общественным транспортом. Надеюсь, у меня хватит расплатиться…

— Поездка уже оплачена, — успокаивает таксист, кивнув на смартфон, закрепленный рядом с рулем. На нем открыто мобильное приложение. — Сумма как раз списалась со счета твоего парня.

Я с облегчением улыбаюсь, засовывая купюры поглубже в карман. Ура, завтра я не буду голодной. Сегодня идти в супермаркет уже поздно, а с утра сгоняю за продуктами и наполню свой пустой холодильник. Хоть какая-то польза от мажора!

Я благодарю таксиста и выхожу наружу. Голова слегка кружится — шампанское дает о себе знать, и я неспеша иду в сторону подъезда. А такси разворачивается, и шум мотора стихает за спиной.

Я улыбаюсь себе под нос. Вот ведь — и в доме олигарха побывала, и накормили меня, и напоили, еще и на такси до дома довезли. Пожалуй, не так уж плохо быть девушкой мажора.

Расслабившись, я сворачиваю к подъезду и не замечаю, как меня нагоняют двое мужчин. На ходу вынимая ключи из сумочки, роняю связку. И вздрагиваю, когда ее подхватывает возникший из-за спины высокий крупный мужчина и протягивает мне.

— Спасибо, — благодарю я и хочу забрать ключи.

Но мужчина не спешит возвращать, а сжимает их в широченном кулаке и пеняет:

— Что же ты, Маша, так поздно домой возвращаешься?

Сердце колет от недоброго предчувствия, я оборачиваюсь и вижу стоящего прямо за спиной второго мужчину — с меня ростом, коренастого и с перебитым носом.

— На такси приехала, шикуешь. А долги не платишь, — вкрадчиво замечает тот, и я вздрагиваю от этого хриплого голоса, который знаю по телефонным угрозам.

Но одно дело — слышать его в трубке, и совсем другое — взглянуть мужчине в глаза. Он обманчиво улыбается, как будто мы с ним друзья, но в его взгляде я вижу все те страшные вещи, которые он обещал со мной сделать.

— Узнала меня? — Он довольно ухмыляется, когда видит, что я застыла перед ним, как кролик перед удавом. — Вот и свиделись, наконец.

Как они вообще меня нашли на съемной квартире? Откуда узнали адрес? Мысли в голове бестолково мечутся, и я с надеждой смотрю на горящее на втором этаже окно чужой квартиры. На первом уже спят. Но если я закричу, может, услышат на втором?

— Кричать не надо, — перехватив мой взгляд, почти ласково предупреждает горбоносый. А его рука больно хватает меня за плечо. — Пора возвращать долги.

И от этого противного прикосновения пузырьки розового шампанского окончательно улетучиваются из моей крови, и я в ужасе понимаю, что я пропала. В темном дворе, с двумя бандитами, которые не настроены шутить шутки.

— Я верну. — Я лезу в карман за купюрами, которыми со мной рассчитался Дэн. — Вот, возьмите.

Мужчина выдирает деньги из моих рук и убирает в карман джинсов. Я тоскливо думаю, что завтра мне будет нечего есть, но я бы отдала все на свете, лишь бы они меня отпустили.

— Этого мало, — хмуро говорит он, продолжая цепко держать меня за плечо.

Синяк будет. И хорошо, если только один.

— Это все, что у меня есть. Пока. Но через месяц я достану деньги, обещаю!

— Ты и так долго испытывала наше терпение, Маша, — хрипло лает он.

— Дайте мне еще месяц, пожалуйста, — молю я, вспоминая наш уговор с отцом Дэна. — Через месяц вся сумма будет у меня.

— Эх, Маша, Маша! — Он качает головой. — Хорошая ты девушка. Красивая. Не хотелось бы портить твое хорошенькое личико. Но вижу, по-доброму ты не понимаешь…

Его крупный напарник делает шаг ко мне, и в его руке мелькает нож. Вжик — и лезвие со свистом рассекает воздух, заставляя меня задрожать.

— Пожалуйста, не надо! — умоляю я. И трусливо думаю о том, что если он меня порежет, мой уговор с отцом Дэна не будет стоить и гроша. Мажор не станет встречаться с уродиной, а его отец постарается изолировать сына от девушки, у которой неприятности.

В сумочке пиликает мобильник, сообщая об смс, и бандит с перебитым носом резко выхватывает сумочку.

— А говоришь, больше ничего нет!

Он находит в сумочке недорогой смартфон, которому уже три года, и разочарованно морщится.

— Дешевка.

Я жду, что он вернет мне телефон, но он сует его себе в карман кожаной куртки, к моим деньгам.

— Будем считать это платой за наш визит, — цедит он. — Хотя наше время стоит намного дороже.

Я закусываю губу от досады. Я надеялась, что телефон хотя бы включат в часть уплаты долга. Вот гад!

Из подъезда доносится собачий лай. Какое счастье, что кто-то собрался вывести питомца на ночь глядя.

— Оставь автограф. — Он подает сумочку своему крупному напарнику с ножом, и я ахаю, когда тот резко вспарывает обивку из кожзама крест-накрест.

Сумочка недорогая, но единственная, что у меня есть.

— В следующий раз я не буду таким добрым, — предупреждает он и возвращает мне истерзанную сумку. — И помни, счетчик тикает!

Я бегу к подъезду, прижимая сумку к груди, как раненого котенка, и навстречу мне выбегает овчарка, которую едва удерживает на поводке женщина лет сорока, живущая на втором этаже. Мы несколько раз встречались на лестнице, и она приветливо кивает мне. Я едва нахожу в себе силы поздороваться в ответ, забегаю в подъезд и тяну на себя тяжелую дверь. Замечаю, как двое мужчин уходят со двора, а овчарка настороженно лает им вслед.

Закрываю дверь до щелчка и несусь по лестнице на последний пятый этаж, мечтая скорее оказаться в спасительной крепости квартиры. Ключи дрожат в руке, сердце бешено стучит. Я открываю замок и влетаю в коридор, с грохотом захлопываю дверь за собой.

— Ты чего шумишь? За тобой черти гонятся? — выглядывает из кухни моя соседка Оля.

Хуже, намного хуже. Но Оле об этом знать ни к чему. Мы не настолько близки, чтобы делиться своими проблемами. Просто снимаем однушку на двоих, чтобы платить дешевле.

— Извини, я случайно хлопнула. — Я наклоняюсь, чтобы снять кроссовки и выровнять дыхание.

— Чаю хочешь? Чайник как раз закипел.

Оля скрывается в кухне, а я переобуваюсь в тапочки и иду за ней. Зеленый чай с мелиссой — то, что мне нужно, чтобы успокоить нервы после встречи в темном дворе.

Оля пьет чай за столом, уткнувшись в смартфон, и листает Инстаграм. Открываю кухонный шкафчик — на моей полке только коробка с чайными пакетиками и остатки печенья. Олина полка выше, и она ломится от сладостей и чайных коробок. Соседка работает в супермаркете и часто приносит домой просроченные и списанные продукты.

Я вынимаю с полки коробку с чайными пакетиками, почти невесомую, и тут за спиной раздается громкий мужской голос. От неожиданности я роняю коробку и оборачиваюсь. Оля пялится в мобильник — смотрит сторис в Инстаграме.

— Что? — Она замечает мой недовольный взгляд.

— Ничего.

Оля не виновата, что у меня нервы ни к черту. Я наклоняюсь за коробкой и подбираю с пола два последних пакетика, которые из нее выпали. Сдуваю с них пыль, бросаю один в чашку, а последний кладу обратно в коробку. Собираю тряпкой соринки от чая с пола и рассеянно думаю о том, что Дэн и его отец вряд ли пьют чай из пакетиков. Наверняка, на их дизайнерскую кухню поставляют только элитные сорта листового чая, прямиком с лучших чайных плантаций Китая и Цейлона.

— Как твой день прошел? — без особого интереса спрашивает Оля.

Рассказать бы ей, что была в гостях у олигарха и заключила сделку, так ведь не поверит!

— Нормально, — отвечаю я. — А у тебя?

— И я норм.

Завариваю чай и опускаюсь за стол. Общаться с Олей нет никакого желания, я бы с удовольствием побыла одна. Но снимать квартиру одной мне не по карману. А отправиться с чаем в комнату я не могу — у нас с соседкой уговор, что едим и пьем только на кухне. До меня с Олей жила девушка, которая вечно сорила в комнате. У Оли до сих пор при воспоминании о ней глаз дергается.

— Смотри, какое отпадное платье, — Оля сует мне под нос смартфон, где открыт Инстаграм.

Я бросаю взгляд на экран и узнаю роскошное алое платье и актрису, выходившую из машины у дверей своего белокаменного особняка:

— Да, видела…

— Когда? — удивляется Оля. — Она эту фотку только что выложила.

Не рассказывать же ей, что я встретила кинозвезду в этом платье, когда была в загородном поселке богачей!

— У тебя даже Инстаграма в мобильном нет, — фыркает Оля, теряет ко мне интерес и листает ленту соцсети дальше.

Ни Инстаграма, ни мобильного больше нет… Я в панике застываю, вспоминая, как коллектор выхватил мой гаджет, и понимаю, что осталась без связи с Дэном. Я не знаю его номер, а он теперь не сможет дозвониться до меня…

А значит, мой договор с его отцом летит в тартарары. В первую минуту меня охватывает отчаяние — я лишилась единственного шанса погасить свой долг уже через месяц. А затем на смену приходит облегчение. Ну и пусть! Не придется врать Дэну и плясать под дудку его отца-олигарха. Это не для меня. Уж лучше работать не покладая рук и постепенно выплачивать долг.

А значит завтра вместо свидания с мажором меня снова ждут поиски работы.

— Знаешь, Оль, мне придется съехать, — я повышаю голос, отвлекая соседку от Инстаграма.

— Как? — ахает она. — Ты же всего два месяца прожила, а говорила — надолго.

— Ты же знаешь, я работу потеряла. Аренду больше не потяну, — отвечаю я.

Почти не вру. Просто умалчиваю, что к этой причине прибавилась еще одна: мне больше небезопасно здесь находиться. А Оле — жить со мной под одной крышей.

И пока Оля бухтит, что опять ей придется искать новую соседку, я споласкиваю чашку и иду спать.

Мне снится, как я спускаюсь в роскошном свадебном платье по широкой мраморной лестнице в особняке Громовых, а внизу меня ждет красивый жених в светло-сером костюме. Но когда я протягиваю ему руку, то просыпаюсь на узкой койке в съемной квартире под громкий храп моей соседки и дребезжание старенького холодильника за стеной.