Целуй меня в Риме

Юлия Набокова, 2023

Мой босс – итальянец, и мы с трудом терпим друг друга. Отправляясь с ним в командировку в Рим, я совершенно не ожидала, что мне придется… притвориться его невестой! Родные Роберто считают нас идеальной парой и мечтают погулять на нашей свадьбе. Теперь мой властный босс целиком у меня под каблуком. Отчего бы не повеселиться?

Глава 4

— Марина, просыпайтесь! — ласково шепчет смутно знакомый голос на итальянском.

Я открываю глаза и недоуменно моргаю. Взгляд с трудом фокусируется на лице мужчины, который склонился надо мной. Это же мой босс, Роберто!

Резко вскакиваю на диване, а итальянец отшатывается, хватаясь за челюсть, которую я задела.

— Простите, я заснула, — бормочу я, бросая взгляд в окно.

На улице по-прежнему светло, значит, я проспала не так долго. Хотя все равно досадно задремать в гостях у шефа!

— Я не хотел вас будить, вы так сладко спали, — извиняется Роберто. — Но пора на работу.

— В смысле — на работу? — Я недоуменно хмурюсь и одергиваю платье. Работать по ночам я точно не подписывалась, такого в моем трудовом договоре не было. — Который час?

— Половина девятого, — сообщает Роберто, и эта информация никак не укладывается у меня в голове. Вроде бы, когда я поднималась к нему, на часах было девять. — Утра, — добавляет мой босс, и в его обычно строгом голосе звучат несвойственные ему виноватые нотки.

Остатки сна окончательно слетают с меня, и я вскакиваю с дивана, роняя к ногам оранжевую подушечку.

— Как утра? — вскрикиваю я, наклоняясь за ней. — Вы хотите сказать, что я проспала всю ночь?

Роберто виновато пожимает широкими плечами:

— Пока я готовил кофе, вы уснули.

Я хватаюсь за голову. Вот это прилегла на минуточку!

— Почему же вы меня не разбудили? — возмущаюсь я, поправляя подушки на диване и пытаясь навести порядок.

— Вы так сладко спали, у меня рука не поднялась, — оправдывается он с видом нашкодившего школьника.

Надеюсь, не только рука, но и все остальное тоже! Я бросаю на босса подозрительный взгляд:

— А где спали вы?

— В кресле, — он кивает на кресло на колесиках у рабочего стола, и мое возмущение сменяется раскаянием.

Пока я дрыхла на мягком диване, итальянец всю ночь провел в неудобном кресле с жесткой сеткой. Я замечаю темные круги у него под глазами, и мне становится мучительно стыдно. Хотя могла бы порадоваться, что отомстила ему за свою прошлую бессонную ночь. Справедливость восторжествовала, но меня это не радует.

— Простите меня, — выдавливаю я, одергивая помявшееся ото сна платье и ругая себя. Черт меня дернул вчера согласиться на приглашение Челентано! Надо же, в какую дурацкую ситуацию себя поставила!

— Это вы меня простите, — внезапно выдает Роберто. — За то, что разбудил вас позапрошлой ночью, когда не смог объясниться с таксистом… Но я правда не знал, кому еще позвонить.

Я удивленно смотрю на него. Услышать извинения от босса — дорогого стоит! Что-то его прорвало со вчерашнего вечера, раньше от него извинений было не дождаться. Уж не заболел ли он?

— Вы себя как чувствуете? — с тревогой уточняю я. Не хватало еще, чтобы итальянец подхватил какой-нибудь вирус. Мне же его потом лечить и по врачам возить!

— Отлично, — мой вопрос его явно удивляет, потом Роберто бросает взгляд на часы и хмурится. — Нам лучше поторопиться в офис, чтобы успеть на совещание.

— Твою мать! — восклицаю я по-русски. Еще и совещание, которое никак нельзя пропустить.

— Вашей матери я все объяснил, — отвечает по-итальянски Роберто.

— Вы говорили с мамой? — Я изумленно таращу на него глаза. Родители, наверное, с ума сходили, что я не пришла ночевать домой и не предупредила их.

— Ваш телефон звонил в сумочке, вы не слышали, и я ответил. Попытался объяснить вашей маме, что вы у меня. Вроде бы, она поняла… — неуверенно добавляет мой босс.

Я закатываю глаза. Представляю, что наговорил Роберто и что из потока его итальянских слов поняла моя не говорящая по-итальянски мама!

— Марина, — торопит он, — нам пора на работу.

Я замечаю, что босс уже полностью одет — на нем свежая белая рубашка, отглаженный костюм оливкового цвета и такого же цвета галстук в желтую полоску. Хоть сейчас на обложку журнала! А еще, пока я спала, он успел побриться и уложить свои волнистые черные волосы в стильную прическу с помощью воска. Над этой его привычкой ржет половина нашего мужского коллектива, а другая половина пытается Роберто подражать, но у них ничего не получается. Только босс выглядит как с картинки, у остальных мужчин волосы от слипшегося воска торчат дыбом, как будто их корова лизнула.

— Дайте мне две минуты, чтобы умыться! — Я пулей мчусь в ванную.

Закрыв дверь, поворачиваюсь к раковине и замечаю свое отражение в зеркале на стене. Кошмар! Тушь растеклась черными кругами под глазами, помада размазалась — наверняка я перепачкала диван, на котором спала. На голове — воронье гнездо! Придерживая волосы рукой, быстро умываюсь холодной водой, но только больше размазываю тушь. Машинально распахиваю зеркальный шкафчик над раковиной — такой же есть у меня дома. Но вместо флакончиков с тоником и мицеллярной водой здесь полки заставлены мужскими средствами, как в магазине. Я с удивлением рассматриваю ряды флаконов: мужской парфюм, пенка для бритья, лосьон после бритья, дезодорант, мужской крем для лица и для глаз, крем для рук, воск для укладки и даже гигиеническая помада. А мой итальянский босс знает толк в уходе за собой! Никаких женских штучек здесь нет и в помине, и я уже собираюсь закрыть дверцу, как рука сама собой тянется к флакону парфюма из темного стекла. Я только быстренько понюхаю!

Снимаю крышечку и вдыхаю исходящий от нее знакомый аромат босса — древесно-цитрусовый, как апельсиновая роща где-нибудь в Италии. Запах нагретого на солнце дерева и освежающий аромат лимонов завораживают и окутывают теплом итальянского полдня. И все-таки ему чего-то не хватает — пикантной остроты и мужского характера. Такое звучание парфюм приобретает только на коже моего босса.

— Марина, вы скоро? — Роберто с силой колотится в дверь ванной, а я от испуга роняю флакон — прямо себе на голую ногу.

— Ууу! — вскрикиваю я.

— Марина, вы в порядке?

Я растерянно смотрю на осколки флакона на полу, от которых поднимается удушающий аромат цитрусов.

— А чем это пахнет? — удивляется за дверью Роберто и стучит сильней. — Марина, откройте.

Если не открою, вынесет дверь. Я обреченно открываю замок и отступаю к раковине. Роберто заглядывает за порог, удивленно таращится на осколки у моих ног и нервно втягивает ноздрями аромат разлитого парфюма, который стремительно заполняет ванную.

— Простите, — выдавливаю я. — Оно как-то само с полки выпало. Я куплю новый, — обещаю я, мысленно прикидывая, сколько десятков тысяч рублей может стоит флакон нишевого мужского парфюма. В обычном магазине такой не купишь.

— Вы не поранились, Марина? — Роберто с тревогой смотрит на меня. Я мотаю головой. — Стойте и не двигайтесь, я смету осколки.

Как только он выходит из ванной, я поворачиваюсь к раковине и смываю тушь с помощью мыла. Оно щиплет глаза, и когда я смотрю на себя в зеркале, вижу, что они покраснели.

Когда босс возвращается, я с трудом сдерживаю смех. Так нелепо он выглядит в дорогом, пошитом на заказ костюме и с совком и метелкой в руках.

— Давайте я, — тянусь за ними, но он решительным жестом останавливает меня и сметает мокрые осколки в совок.

В ванной стоит такой удушливый аромат парфюма, что меня начинает тошнить. Только бы меня не вырвало! Я начинаю мелко дышать, и Роберто с тревогой спрашивает:

— Что с вами, Марина?

— Можно я выйду отсюда? — сдавленно прошу я.

Роберто сторонится, и я пулей вылетаю из ванной. Бегу к окну, распахиваю створку, свешиваюсь по пояс с подоконника, чтобы надышаться свежим воздухом.

— Доброе утро, Мариночка! — со скамейки у подъезда мне радостно машут две вчерашние бабульки. — Как спалось?

Я отшатываюсь и задергиваю штору. Вот старые сплетницы! Теперь точно решат, что у меня с итальянцем роман.

Пока Роберто вытирает разлитый парфюм в ванной, достаю расческу из сумочки и пытаюсь навести порядок у себя на голове. До совещания остается меньше часа, а нам еще по пробкам ехать. Мое платье выглядит помятым, ведь я в нем спала. Погладить бы…

Я оглядываю комнату в поисках гладильной доски и утюга, но тут в дверях появляется Роберто.

— Марина, едем!

Мне ничего не остается, как последовать за ним, на ходу разглаживая руками платье прямо на себе. Я как раз поглаживаю грудь, когда Роберто оборачивается ко мне, и его глаза расширяются от удивления. Я быстро прячу руки за спину. Роберто сглатывает и наклоняется, чтобы зашнуровать свои туфли. А я замечаю мою лодочку со сломанным каблуком у порога и с досадой восклицаю по-русски:

— Твою мать!

Совсем забыла, что вчера испортила обувь.

— Маме позвоните из машины, — бросает Роберто, не глядя на меня, — уже нет времени.

Приходится обуться и ковылять за ним, припадая на левую ногу.

Спустившись во двор, мы проходим мимо знакомых бабулек на скамейке. Они хором здороваются с нами, а потом хихикают мне вслед:

— Молодец, Маринка! Как он в постели? Могуч?

Я возмущенно оборачиваюсь:

— Где ваше воспитание, леди?!

Старушки заливисто хохочут, а я шмыгаю в заднюю дверь машины, которую распахнул для меня Роберто. Надеюсь скрыться от пристального внимания сплетниц, но попадаю из огня в полымя. С водительского сиденья на меня пораженно смотрит личный водитель Роберто — Павел.

— Бонджорно, синьор Веронезе. Доброе утро, Марина, — он расплывается в глумливой улыбке. — Как спалось?

Мои щеки вспыхивают, и я отворачиваюсь к окну. Хуже не придумаешь! Рыжий Павел как-то подкатывал ко мне, но я дала ему от ворот поворот. С тех пор он затаил на меня обиду и теперь будет рад поквитаться. Уже к обеду весь офис будет знать, что я ночевала у босса.

— Скажите Паоло, пусть по пути остановится у обувного магазина, — командует Роберто, когда садится на заднее сиденье со мной и опускает взгляд на мои ноги и туфлю со сломанным каблуком. Надо же, заметил!

Как нарочно, Павел тормозит у одного из самых дорогих бутиков.

— Тут очень дорого, — пытаюсь возразить я. Такая обувь мне не по карману.

— Быстро! У нас мало времени, — настойчиво торопит меня босс и первым выходит наружу.

Мне приходится покориться. В магазине я хватаю первые попавшиеся туфли на высоком каблуке, размер как раз мой, но потом я замечаю ценник и едва не падаю в обморок.

— Я заплачу, — заявляет Роберто.

И мне ничего не остается, как примерить пару. Колодка удобная, несмотря на высокий каблук. Пока я делаю пару шагов, чтобы убедиться, что туфли мне подходят, Роберто уже отходит к кассе и оплачивает покупку картой.

— Спасибо, — смущенно благодарю я, подходя к кассе и глядя на него сверху. Благодаря каблукам, я снова оказалась выше него на полголовы. — Я все верну.

— Чепуха, — отмахивается босс. — Считайте это подарком!

— К какому празднику? — удивляюсь я. На календаре — начало июля. — Восьмое марта прошло, Новый год еще не скоро…

Босс растерянно хмурит брови, и я замечаю, как влюбленно смотрит на него молоденькая продавщица. Наверное, нечасто сюда захаживают такие эффектные брюнеты в пошитых на заказ итальянских костюмах!

— А день рождения у вас когда? — спрашивает он.

— Был в апреле.

То есть три месяца назад. Мы уже работали вместе, но босс меня даже не поздравил! А я из вредности не угостила его домашним тортом «Наполеон», который испекла мама для моих коллег. Он у нее — просто пальчики оближешь!

— Простите, что не поздравил, — извиняется он, и я растерянно хлопаю ресницами.

Второе извинение за утро — это уже слишком! Какая муха его укусила?

— Считайте это премией за вредность, — Челентано кивает на мои новые, баснословно дорогие туфли. — Я ведь знаю, что могу быть очень привередливым и требовательным. Спасибо, что меня терпите, Марина.

Я смущенно отвожу глаза и тороплюсь за ним на выход.

Когда я сажусь в машину с пакетом из модного бутика, куда продавщица сложила мои лодочки со сломанным каблуком, водитель Павел бросает на меня злорадный взгляд:

— Заработала? Поздравляю. Мне босс почему-то не дарит туфли ценой в мою зарплату.

Я вспыхиваю, когда в машину вслед за мной садится Роберто. К счастью, босс не слышал унизительных для меня слов. А если бы и слышал, то не понял их на русском.