Призраки настоящего

Янина Хмель (2024)

Эта история Дианы, которая возвращается, чтобы отомстить. Она оказывается в необычной ситуации, где ей приходится противостоять прошлым воспоминаниям и бороться за своё будущее. Диана сталкивается с людьми из своего прошлого, которые неожиданно появляются в её жизни. Она готова на всё, чтобы защитить себя и свою дочь, и её решимость приводит к неожиданным последствиям. Книга погружает читателя в мир тайн, загадок и борьбы за справедливость. Диана должна найти в себе силы, чтобы противостоять прошлому и двигаться вперёд, несмотря на все препятствия.

Жена

Кажется, только вчера я стала матерью, а уже сегодня становилась женой. Виктор признался, что влюбился в меня с первого взгляда, и я поверила ему. Возможно, тоже влюбилась. Возможно, тоже с первого взгляда. Я не была уверена в своих чувствах. Сомневалась в себе. В чистоте мыслей — они как будто были под наркозом: затуманенные, тягучие… не мои.

— Если бы я верила в магию, сказала бы, что ты меня приворожил, — пошутила я.

Мы стояли перед входом в церковь. Я волновалась — Виктор был спокоен. Еву мы оставили с соседкой.

— Это ты меня приворожила! — Он поцеловал меня в макушку.

Виктор был на голову выше, я едва доставала ему до плеча, хоть и не была маленького роста. Под юбкой моего свадебного платья прятались туфли на высоком каблуке. Я нашла это кремовое платье на чердаке, быть может, оно принадлежало моей маме или бабушке. Я лишь подогнала его по своей фигуре, и оно село так, будто было сшито специально для меня. Да и не было времени искать другое: Виктор так неожиданно сделал предложение… А когда я согласилась, сразу же потащил в церковь. Не дал опомниться, будто боялся, что я передумаю.

Моё волнение было приятным, всё внутри трепетало, как будто там заперли стаю бабочек. Но как только мы переступили порог церкви, меня окутал прозрачной невидимой вуалью страх, а в голове я услышала чужой незнакомый голос: «Для каждой из вас у него разный сценарий…»

На мгновение я замерла. Ноги будто вросли в пол, стали чужими и отказывались мне повиноваться.

— Всё в порядке? — Виктор держал меня под локоть.

Я вымученно выдавила улыбку и попыталась сделать шаг вперёд, но не смогла. Страх не отпускал. Он словно появился из земли, как ровный ствол дерева, пророс вдоль моего позвоночника и ветвями схватил меня в объятия.

Виктор будто был готов к этому, подхватил меня на руки и, покружив вокруг себя несколько раз, понёс к алтарю.

— Отпусти меня, сумасшедший! — смеялась я, прижимаясь к его груди. От него пахло прохладой и свежестью, как после дождя, который разогнал зной.

— Я буду всю жизнь носить тебя на руках! — громко сказал Виктор.

— Простите… — вернул нас в реальный мир священник.

Виктор опустил меня напротив него, стал рядом и положил ладонь мне на спину между лопаток. От его прикосновения к горлу поднялся ком. Я шумно сглотнула.

— Перед лицом господа и всех здесь присутствующих, — серьёзно произнёс Виктор.

Я не смогла сдержать смешок, ведь в церкви были только мы вдвоём и священник.

— Но мы одни, — прошептала я, привстав на носочки, чтобы дотянуться до уха Виктора.

— Ты просто не видишь остальных, — подмигнул мне он, опуская ладонь ниже.

По спине спустился холодный ручеёк, как капелька воды на покрытом инеем окне. Я не ощущала земли под ногами, будто бы парила. Предчувствие опасности не исчезало. Уши заложило, сквозь шум я едва разбирала слова священника:

— Согласны ли вы, Виктор Норберг, взять в законные жёны Диану Хедлунд, любить и оберегать её, в богатстве и бедности, в болезни и здравии…

— Согласен, согласен! — дважды повторил Виктор, перебивая его. — Я на всё согласен! — Он обернулся ко мне и впился взглядом, отчего вспыхнули щёки и ве́ки.

Я смущённо улыбнулась.

— А вы, Диана Хедлунд…

— И я согласна, — тоже не стала слушать до конца.

— Властью данной мне…

— А можно без этого вот всего? — снова прервал его Виктор, наигранно скривившись, потом посмотрел на меня и подмигнул.

— Объявляю вас мужем и женой! — как будто выплюнул священник. — Что ж вы такие нетерпеливые…

— Я ждал эту девочку больше сотни лет!

Я сдавленно рассмеялась его шутке. Только что-то подсказывало мне, что он не шутил…

— У нас есть ещё часик, пока Ева спит? — спускаясь по лестнице, спросил он.

— Соседка сказала не торопиться, она присмотрит за…

— Я соскучился по своей малышке! — Виктор остановился и коснулся ладонью моей щеки.

Я задержалась ступенью выше и оттолкнула его от себя.

— Что такое? Тебе не идёт быть серьёзной, — он стоял ниже, наши лица были на одном уровне.

— Пообещай… держать в тайне от Евы, что ты ей неродной отец.

— О чём речь? Разве не я её отец?

— Скажи! — настойчиво попросила я.

— Обещаю держать в тайне от Евы, что я ей отчим. Довольна?

Я не понимала, откуда это желание — скрыть правду от дочери. И почему я попросила об этом у Виктора: он называл её дочерью и вёл себя с ней, как вёл бы родной отец. Но то, как он говорил об Еве, как смотрел на неё, вызывало у меня ревность. Я отрицала это чувство, но оно только разрасталось внутри меня, пустило там свои корни…

Маленькая деревушка в нескольких милях от Кристиансанна, самого южного города Норвегии, дольше всех норвежских мест сохраняла летнее тепло, почти до конца осени. Зато зима в Стерквинде¹ наступала резко, беспощадно сжимая жителей в тиски хо́лода и мрака.

Я родилась здесь — это я помнила. Но абсолютно не помнила своего детства. Эти провалы в памяти всё ещё смущали меня.

— Давай переедем в город, — предложила Виктору. Но это прозвучало скорее как вопрос, как будто я искала его одобрения.

Мы прогуливались вдоль озера. Того самого, возле которого познакомились. Я разулась и несла туфли в одной руке, другой держалась за локоть Виктора.

— А мне здесь нравится. Детство Евы здесь будет счастливым.

Я не стала спорить. Но глубоко внутри зрело желание сбежать отсюда, прижимая к груди спящую маленькую Еву. Спрятать её от этого места. Уберечь.

Рука Виктора напряглась на моей талии, я почувствовала её тяжесть и жар, который отходил от ладони. Его задели мои слова? Ему не понравилось моё желание уехать? Я напряглась. Виктор поднял руку выше, притянув меня к себе за плечи. У меня возникло такое ощущение, что это не его рука обвила мою шею, а удавка. Я с трудом вдохнула.

Я не была хрупкой и миниатюрной, а густая рыжая шевелюра придавала моему телу объёма и роста, но рядом с Виктором я превращалась в маленькую девочку. Как будто уменьшалась в размерах. Сжималась.

С одной стороны, мне нравилось ощущать себя дюймовочкой в его объятиях, с другой — я терялась. Я всегда была свободолюбивой и горделивой. Ведь была? Я точно уверена, что была.

К закату мы вернулись домой. Я поднялась в нашу спальню, чтобы переодеться, весь подол платья был мокрый и грязный, а Виктор ушёл к соседке за Евой.

Наверное, слишком быстро я доверила свою жизнь и жизнь своей дочери мужчине, которого знала так мало. А знала ли я его? Рядом с нами был незнакомый человек. Но меня тянуло к нему. Нет, мы были не магнитами разных полюсов — я как будто брошенный со скалы камень, притянутый в земле гравитацией, упала в его объятия, захваченная непонятно откуда взявшимися чувствами. Я испытывала к нему негаснущее влечение.

— Мы дома, — Виктор стоял в дверях спальни с Евой на руках.

Дочь спала, прижавшись к его груди и обхватив ножками талию, её ручки, как тонкие нити, повисли на его шее. Одной рукой Виктор поддерживал её, а другой приглаживал растрёпанные по спинке волосы. Я увидела их в зеркале, когда он вошёл, и обернулась.

Виктор согнулся над нашей кроватью, чтобы переложить Еву.

— Ну нет! — возмутилась я. — Она спит у себя!

— Брось, ей здесь хорошо… — Виктор опустил дочь на кровать и выставил руку, останавливая меня, чтобы я не подошла к ней.

— У нас брачная ночь, в конце концов! — Я напряжённо дышала, сложив руки на груди. — Я против.

— Тебе не идёт быть серьёзной и злой, Ди… — Он подошёл ко мне и хотел поцеловать.

Я увернулась от его губ. Сердце кольнуло. Так меня кто-то называл… В прошлом. Я напрягла память, но эта предательница отказывалась покоряться. Как будто подбрасывала клубочки в мои руки, а как только я начинала разматывать их, обрезала нити, ведущие в нужном направлении.

— О, ты ещё и обиделась! — Виктор положил руки мне на талию. — Или это новая игра? Я должен укротить свою рыжую бестию?

— Просто переложи Еву в её кровать, — спокойно ответила я.

Он выдержал мой строгий взгляд. Я попыталась обойти его, но он опередил меня, за локоть притянув к себе. Как будто знал каждое моё движение. Или мог предугадать.

— Мы не будем ссориться, Диана, — Виктор поцеловал меня в шею.

Я недовольно отвернулась. Он продолжал целовать мои ключицы, плечо, спускаясь к рукам, высвобождая их друг от друга. Я сжала руки в кулаки и выдернула одну из-под губ Виктора.

— Или ты перекладываешь её, или уходишь спать вниз. — Мой голос даже не дрогнул.

— Вот как… — Он провёл ладонями по моим бёдрам, наверное, думал, что я сдамся.

Но мой характер был крепкий, как ствол тысячелетнего дуба — не сломать стерквиндским ветрам. Но и Виктор был не робкого десятка. Он быстро сменил нежность на страсть. Резко развернул меня спиной к себе. Я только взвизгнула от неожиданности, но не стала вырываться. Сама прижалась грудью и лицом к холодной стене.

Виктор водил руками по шее, плечам, спине. Потом остановил ладони на ягодицах. Пригладил. А после взбодрил меня хлопком, которого я тоже не ожидала.

— Ты думаешь, что твоя строптивость никому не по зубам. Но я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя, — прошептал возле моего уха, делая паузы после каждого слова. Хриплым соблазнительным шёпотом. Пока он говорил, его пальцы изучали внутреннюю сторону моих бёдер. Я молчала, прикусив губу и затаив дыхание.

Мы заснули втроём в одной постели.

Ева спала между нами до пяти лет, потому что той ночью я позволила это, подчинилась Виктору.

Примечания

1

Стерквинд — вымышленная деревня, в переводе с норвежского «сильный ветер».