Небесное чудовище

Яся Белая (2024)

В день, когда сверкали молнии, а луна окрасилась в пурпур, когда ветер норовил сорвать кожу с костей, а дождь хлестал наотмашь злее любого палача, во Дворце Третьего Брата Небесного Императора служанка Минчжу разрешилась от бремени и родила чудовище… Эту историю уже тысячу лет передают из уст в уста. Вот только я намерена рассказать вам другую — мою историю, ведь я и есть Небесное чудовище.

Эпизод 7

Кто сказал, что я люблю кошачьих?

Просыпаюсь от странных ощущений. Первое — жар. Кажется, будто я прижимаюсь к раскаленному очагу. Но откуда взяться очагу в моей постели в тюремной камере?

Второе пугает еще больше — тяжесть. На меня навалилось нечто громадное, даже дышится с трудом.

Ну и третье, совсем уж странное — вибрация, напоминающая урчание большого довольного кота.

Поэтому, прежде чем открыть глаза, мысленно считаю до трех. Не знаю почему, но меня охватывает неконтролируемый страх. Наверное, такое случается с каждым, кто сталкивается с чем-то непонятным.

Вдох-выдох.

И я все-таки распахиваю глаза. Оказывается, зря, потому что хочется зажмуриться вновь — на подушке, совсем рядом, лежит мужская голова. Через мою талию перекинута смуглая мускулистая рука, покрытая черными татуировками, напоминающими полосы тигра. Крепкая татуированная нога покоится на моих лодыжках. А по унылой арестантской постели драгоценным шелковым покрывалом стелются длинные огненно-рыжие волосы.

Что вообще происходит? Откуда взялся этот наглец? Пытаюсь вывернуться из его захвата и почти сразу жалею об этом: мужчина одет лишь в коротенькую тунику, закрепленную на одном плече, напоминающую шкуру тигра. И при любом движении мерзавца его возмутительная одежда задирается еще выше, обнажая… Нет-нет-нет, я приличная девушка! Не ханжа и уже не девственница, но все же приличная! Я не могу таращиться на полуголого мужчину в своей постели!

Хотя — нужно отдать должное — посмотреть там есть на что. Тело незнакомца просто великолепно, думаю, любой небожитель много бы отдал за такую фигуру. Смуглая, с легким золотистым оттенком кожа красиво сочетается с пламенем волос. Брови и ресницы — последние, кстати, невероятно длинные и загнутые на концах — тоже с золотистым отливом. Черты лица немного резковаты, в них есть что-то хищное, отчего кажется, что за этими полными, чувственными и красиво очерченными губами прячутся преострейшие клыки.

Есть в негоднике что-то настолько чарующее, что я невольно тяну руку, чтобы коснуться его лица.

Он молниеносно перехватывает мое запястье и так же моментально распахивает глаза. Я будто вязну в густом меду, даже чувствую легкое головокружение. Какой потрясающий цвет глаз — теплый, как нагретая солнцем морская смола, и одновременно пугающе холодный, как блеск металла.

Поймав меня в плен своих золотисто-рыжих глаз и капкан цепких пальцев, украшенных черными длинными ногтями, наглец довольно щурится и с ухмылочкой произносит:

— Нравлюсь?

Голос низкий, чуть хрипловатый и будто мурлыкающий.

Его вопрос меня отрезвляет.

Я ору, отбиваюсь от незнакомца руками и ногами и в результате падаю с топчана. Сижу на полу, раскинув ноги и хлопая глазами, неприлично тычу в него пальцем и, заикаясь, произношу:

— К-кто ты и откуда здесь взялся?

Мерзавец и бровью не ведет. Наоборот, устраивается поудобнее, опираясь на локоть, и продолжает самодовольно ухмыляться.

— Слишком много вопросов, хозяйка, — говорит он и слегка надувает свои и без того полные губы. — И мне немного обидно, что ты не узнаешь меня.

— А должна? — Постепенно прихожу в себя. Возвращаются и дерзость, и желание врезать кое-кому по наглючей красивой роже.

— Вот сейчас совсем обидно стало! — по-кошачьи фыркает он и говорит не без пафоса: — Перед тобой сам Хушэнь!^[6]

Хушэнь… Хушэнь… Хушэнь…

Имя стучит в мозгу, будто собирается пробить себе путь наружу. И действительно кажется знакомым. Где же я его слышала? Ах да!

В деревню Бамбукового Ветра как-то забрел рассказчик. Он расположился в единственном трактире и собрал едва ли не всех жителей своими историями о всевозможных демонах и чудовищах. Мне тогда еще стало интересно: а я есть в легендах? Но меня ждало разочарование — смертные слыхом не слыхивали обо мне. А вот о Хушэне — да. Он, помнится, Тигриный Бог. Вроде бы так говорил тот сказитель?

— Ах, Хушэнь! — Поднимаюсь и потираю ушибленные места. — То самое мифическое чудовище?

Мужчина обиженно фыркает:

— И почему, как эта мартышка облезлая Сунь Укун^[7], так чуть ли не божество, а как я — так чудовище?

Подхожу к кровати. Усиленно отворачиваясь, набрасываю на лежащего в моей постели Тигриного Бога покрывало, а затем осторожно присаживаюсь на край, спиной к нему.

— Ну давай рассуждать логически, — говорю, хотя у самой полыхают щеки, а мозги превращаются в кусок тофу — хочется одновременно истерически хихикать и звать на помощь. Но я продолжаю: — Ты зовешь меня хозяйкой. Я — чудовище. Разве ты можешь при этом быть богом? Кстати, почему хозяйка? Не помню, чтобы я подбирала тигренка.

Он тянется вперед и не больно стучит мне кулаком по лбу.

— Если все чудовища такие глупые, как ты, то я не хочу быть им, — говорит ехидно.

— А можно без издевательств? — Теперь уже обижаюсь я. Зачем он дразнит?

Хушэнь берет мою правую руку и подносит к моим же глазам.

— Вот тебе и ответ.

Сначала я ничего не понимаю: рука и рука, много раз ее видела. Но вскоре соображаю, о чем он: несколько лет назад, в горах, собирая хворост, я нашла крупный тигриный глаз^[8]. Поскольку у меня давным-давно не было никаких украшений, я не могла пропустить такую находку. Оплела его шнурочком из пеньки и носила на руке, как амулет. Камешек и впрямь оказался непростым — ночами светил мне и указывал дорогу домой. А однажды, когда на рынке меня окружили мальчишки, чтобы отобрать те скромные деньги, которые удалось заработать, и вовсе полыхнул ярко-ярко, так что обидчиков откинуло в стороны.

— То есть, — робко, чтобы не ошибиться, озвучиваю свою догадку, — все это время ты был в камне?

— Верно-верно, — тянет Хушэнь, переворачивается на спину и смотрит на меня снизу вверх тепло и немного лукаво, — все время я был рядом. Спасал и оберегал. И вот благодарность — мне даже не рады! Имени моего не знают… Хмпф… — Отворачивается в сторону, но косится на меня, явно чего-то ожидая.

Знать бы, чего может ждать от меня огромный мифический тигр, принявший человеческий облик. Делаю первое, что приходит в голову: протягиваю руку и глажу его по огненной макушке. К моему удивлению, Хушэнь прикрывает глаза, расплывается в улыбке и едва ли не мурлычет.

Однако в нашу беседу с диким мяуканьем вторгается еще один участник. Целится он явно в красивое лицо Хушэня, но ничего не успевает сделать — Тигриный Бог мощным ударом сшибает его в полете, и бедняга, продолжая все так же истошно вопить, ударяется о стену.

Что-то взрывается, комнату заполняет сероватый дым, который быстро рассеивается, и моему взору предстает очень тощий юноша, лысый и крайне лопоухий. У него огромные, почти круглые светло-зеленые глаза без белков и с вертикальными зрачками. Но самое главное — он совершенно голый!

— Да вы издеваетесь?! — ору я, сдергиваю покрывало с Хушэня и с закрытыми глазами швыряю новому знакомцу. — Одеваться не учили?

— Шерсть! — шипит тот. — Фу!

— Это не шерсть, а одежда, братец Маогуй^[9], — с видом знатока поясняет Тигриный Бог, который сам при этом едва одет.

Но проблему с наготой своих незваных гостей я моментально отметаю — не это важно сейчас. Маогуй? Дух Кота? Этот-то откуда?!

Пока юноша разбирается, что делать с покрывалом, я срываю полог с кровати и бросаю Хушэню.

— Оденься и сам, умник.

Тот фыркает:

— Да ну, я ведь и так одет. — Кивает на свою тунику, которая задралась выше некуда.

Я, наверное, уже краснее спелого яблока и самой зари.

— Я имею в виду нормальную одежду. Раз уж вы оба заявились в мир людей, будьте добры следовать правилам.

— Правила! — рычит Маогуй. — Какие еще правила? Когда это чудовища подчинялись тому, что принято у смертных? — произносит он с презрением и задирает нос, но тем не менее прячет узкие — едва ли не уже моих — плечи под покрывалом.

— Ну раз уж он, — киваю на Хушэня, возящегося с заклятием перевоплощения, — зовет меня хозяйкой, а ты — его младший брат, то вам обоим надлежит слушаться меня. И если я говорю, что в мире людей мы одеваемся, — значит, одеваемся! Без возражений! Понятно?

Маогуй неохотно кивает и отворачивается.

— Если так дальше пойдет, руками есть придется, — бормочет он.

— А сейчас ты как ешь? — осторожно интересуюсь я.

— Как все коты, — поясняет он мне, как наставник нерадивому ученику, — мордой из миски…

У-у-у… И за что мне такие питомцы? Работать и работать!

— Придется переучиваться, — заявляю строго.

Маогуй вспыхивает:

— Братец Хушэнь, как ты вообще выбрал ее своей хозяйкой?!

Тигриный Бог пожимает широкими плечами.

— Ты же сам знаешь, как все было, братец Маогуй, зачем спрашиваешь?

Оба многозначительно переглядываются и глубоко и грустно вздыхают.

— А вот я не знаю, — признаюсь я честно, складываю руки в замке перед собой и даже слегка кланяюсь. — Не напомните?

В ответ доносится только расстроенное фырканье.

Возможно, они бы и ответили на мой вопрос, если бы за дверью не раздались шаги.

— Быстро! — шикаю на своих непрошеных питомцев. — Прячьтесь!

Золотисто-рыжий дымок юркает в мой самодельный браслет, а на покрывале у стены… сидит обычный кот. Точнее, не совсем обычный — полностью лысый, ушастый и мерзкий.

Кто вообще сказал, что я люблю кошачьих? Откуда они на мою голову?

Додумать не успеваю — открывается дверь, и в комнату входит вереница служанок в одинаковых персиково-розовых одеяниях.

Маогуй смотрит на них зло и… плотоядно.

Этого еще не хватало!

Примечания

6

Хушэнь — Тигриный Бог. Нередко предстает в человеческом теле, но с головой тигра. К людям он дружелюбен и даже испытывает любопытство. Любит подкрадываться сзади, стучать по спине, а потом затевать продолжительную беседу. Если человек потерялся в лесу, встретить Хушэня будет большой удачей, так как он не прочь вывести заблудившихся на верную дорогу. Несмотря на дружелюбие, он является грозным созданием и способен командовать обычными тиграми.

7

Сунь Укун — Царь обезьян. Один из самых известных персонажей-приматов в мировой литературе, персонаж романа «Путешествие на Запад». Является бессмертным демоном, который получает исключительную силу от долгих лет духовного совершенствования и восстания против первенства Небес.

8

Полудрагоценный камень, самоцвет, имеющий полосатый окрас: более темные коричневые полосы сочетаются со светлыми, медово-желтыми. Из-за этого камень напоминает шкуру тигра или глаз с вертикальным зрачком.

9

Маогуй — Дух кошки. Во времена династии Суй (581–619) популярным был ритуал принесения кошки в жертву, чтобы ее неупокоенный дух убил выбранного заклинателем человека. Подобный ритуал был частью магии гуду, чем-то напоминающей более известную магию вуду. Считается, что после проведения ритуала у жертвы сначала начинало болеть сердце, как будто в него колют иголками. Потом дух пожирал внутренние органы, пока жертва не умрет, отхаркиваясь собственной кровью.