Место которого дважды не было. Часть 4

E. V. Martinas (2024)

Война неизбежна, если ее задумали боги. Армарс добился своего. Первый камень брошен. Он вызвал лавину, накрывшую всех жителей Южного континента: и эльфов, и людей, и гномов, и гоблинов с троллями и ограми. Даже Великие Повелители стихий не остались в стороне, а внесли свою лепту в кровавый хаос. Магическому братству, наконец, открылся тайник Великой Ведьмы Эворы и загадка древнего пророчества. Маги спешат на Великую войну (ну, по крайней мере пытаются). Древнее пробудившееся ото сна зло, как чёрная грозовая туча, нависло над всем. Воюют все.

День огня

— Кругом огонь!

— Тебе страшно?

— Мне страшно за них, а не за себя.

— Главное, что тебе страшно.

10 января 5104 г. Колдуны

С первыми лучами солнца все колдуны продолжили свой путь. Они медленно и упорно продвигались к намеченным для них несколько тысяч лет назад целям. Кто-то спешил на помощь к людям Верво, кто-то к эльфам, кто-то к Северным гномам. Два гонца практически добрались до пунктов назначения. Сабидус был уверен, что через два дня точно явится ко двору короля Астеро, правителя людей Ларгоса.

Антигус увидел вдалеке горную цепь Фронтера, чему несказанно обрадовался. Он поблагодарил Герруса за поддержку и сопровождение. Утром они оказались вынуждены расстаться. Один из воюющих кланов огров грозил выйти из подчинения колдуну. Геррус кинулся направлять его разрушительную энергию в нужное русло, то есть снова стравливать огров между собой. Антигус, поняв, что кровожадным чудовищам сейчас не до него и не до облака, осмелел. Он высунулся из своего воздушного укрытия и принялся наблюдать за происходящим внизу. За день он стал свидетелем сразу нескольких кровавых боев локального значения. Несмотря на присущий ему добрый характер и миролюбивый нрав, он довольно потирал руки и приговаривал: «Ай да Геррус! Ай да молодец!»

И только один колдун остался в этот день на земле и никуда не полетел. Нортус пренебрег оставленным ему жизненным пророчеством. Он счёл святым долгом помочь эльфам, а не спешить с донесением в северные земли людей Ларгоса. «Они сами всё узнают. Сабидус предупредит их короля, а тот по голубиной почте пошлёт весть наместнику. Ещё неизвестно, кто из нас первым долетит до Сагардо, я на облаке или голубь», — рассуждал он. Более того простого пренебрежения своими прямыми обязанностями, прописанными тысячи лет назад специально для него лично Эворой прорицательницей, ему в тот роковой день показалось мало. До кучи он собрался нарушить одно из основных положений Кодекса колдунов. Нортус решил не только предсказать смертным их ужасное будущее, но и вмешаться в их судьбу. Подобные действия приравнивались в братстве к тяжким преступлениям и, соответственно, вели и к крайне серьёзным наказаниям. «Пусть потом со мной сделают, что хотят! Пусть хоть четвертуют, хоть сожгут заживо, хоть лишат магических способностей и вечной жизни! Мне всё равно!» — настраивал он сам себя на последний решительный шаг. Он не мог смириться с тем, что все эти милые, гостеприимные, радушные эльфы скоро погибнут мучительной смертью. На детей он так и не нашёл в себе сил взглянуть, чтобы узнать уготованную им участь.

В полночь, вернувшись за стол, он окинул всех печальным взглядом. Колдун тяжело вздохнул и торжественно произнес:

— Вы оказали мне тёплый прием, я обязан отблагодарить вас за гостеприимство. Увы! Не так хотел я сказать вам спасибо, но такие уж сейчас времена.

— Колдун, что случилось? На тебе лица нет! — всполошилась хозяйка дома.

— Да, волшебник, ты словно не в гостях, а на похоронах, — кивнул ей старейшина.

— Так и есть, мудрый старейшина, — траурным шёпотом ответил колдун, — я сижу на похоронах рядом с живыми покойниками.

— Что? Чем мы обидели тебя?! — с тревогой и укором воскликнул глава Биарки.

— Ничем, — отрезал Нортус. — Выслушайте меня. Я желаю вам лишь добра!

— Своеобразная преамбула к благим пожеланиям! — хмыкнул старейшина.

— Я вижу будущее, — тяжело вздохнув, поведал колдун, — наш Кодекс запрещает нам предсказывать судьбу всем существам, не обладающим магическими способностями. Ради вас я преступлю наш суровый закон.

— О! Так бы сразу и сказал, что предскажешь будущее! — обрадовался старейшина и, шутя, погрозил гостю пальцем. — А то покойники! Живые мертвецы!

— Ваше будущее ужасно! Все вы погибните в самые ближайшие дни! Я вижу, как вы горите заживо! Я не могу это вынести!

Прокричав это признание в лицо насмерть перепуганному старейшине, Нортус схватился за голову и разрыдался. Он, сгорбившись, сидел на стуле и покачивался из стороны в сторону. Эльфы настороженно смотрели на колдуна, не зная, как следует воспринимать его слова. На шутку они походили меньше всего. Наконец, старейшина поселения собрался с духом:

— Колдун, ты в этом уверен?

— Если бы у меня была хоть сотая доля сомнений, я был бы счастлив! — Нортус с досадой стукнул кулаком по столу. — Увы! Я вижу лишь вашу страшную смерть.

— Кто убьёт нас? — как-то очень спокойно спросил старейшина.

— Скорее всего, огры. Я ясно вижу огонь, кругом огонь! Всё пылает! Поселение сгорит дотла! — ответил колдун, тревожно озираясь.

— Что нам делать? — не теряя самообладания уточнил старейшина.

— Спасаться! Бежать отсюда прямо сейчас! Предупредить соседей и бежать! — с мольбой в голосе выкрикнул Нортус.

— Куда? В Циратис? — деловито задал вопрос глава Биарки.

— Постой, я посмотрю, — колдун на миг закрыл глаза. — Нет. Спастись можно лишь в столице. Только белые стены Эль-Сиура не лижут языки адского пламени.

— Значит, Циратис падёт? — схватилась за сердце жена старейшины.

— Не уверен, — покачал головой Нортус. — Враги нападут на него, но исход битвы скрыт от меня в тумане времени.

— До столицы очень далеко. У нас женщины, дети, старики. С ними не получится быстро идти, — вступил в разговор зять старейшины.

— Берите все телеги, всех лошадей и ослов, только бегите отсюда! Заклинаю вас! Я не смогу жить, зная, что ваша смерть на моей совести! — колдуна буквально трясло от ужаса.

— Почему на твоей? Ты предупредил нас, а решать будем мы, — степенно возразил глава Биарки, — завтра соберём общий совет поселения, всё обсудим и, возможно, начнём собираться в путь.

— Как вы не понимаете?! Ваша смерть уже стоит на пороге! Она уже стучится в вашу дверь!

Не успел колдун договорить, как в дверь действительно постучали. Стук это был очень странным. Казалось, что в дверь кидают какой-то мягкий предмет. К тому же раздавался непонятный свист и шорох. Старейшина схватился за сердце, его пожилая жена упала в обморок, две дочери отчаянно завизжали, а остальные домочадцы едва удержались от криков. Колдун резко рванул дверь на себя. На пороге никого не было. Дверной проём выглядел абсолютно пустым, однако колдун с кем-то разговаривал. Точнее он сперва слушал, а потом задавал вопросы: «Где? Сколько? Когда нападут? Видел своими глазами?» Под конец он сказал такую фразу, от которой волосы на голове старейшины зашевелились, а его душа ушла в пятки. «Поклянись честью своего господина, Великого Владыки Ветров, что не соврал мне!» — властно приказал кому-то невидимому колдун. В ответ все явно услышали свист и завывание ветра. Нортус сдержанно кивнул незримому собеседнику, поблагодарил его и вернулся к изумлённым и напуганным эльфам.

— Вернулся мой ветер. Я отпускал его погулять в горы. Он принёс страшные вести.

— Постой, колдун. Ты хочешь сказать, что сейчас говорил с ветром? — впервые утратив хладнокровие, спросил старейшина, запинаясь на каждом слове.

— Да, — кивнул Нортус, — а с кем ещё, по-вашему, я мог разговаривать?

— Мы не знаем, но как-то во всё это не верится, — скептически скривился глава Биарки, — хотелось бы доказательств.

— Нет времени, — сухо ответил колдун. — Поверь мне на слово. Если ты готов взять на себя ответственность за мучительную гибель всех жителей поселения, то медли и требуй от меня доказательств.

— Они точно погибнут? — не унимался недоверчивый старик.

— Если не отправятся в путь прямо сейчас, то да, — безапелляционно заявил Нортус. — Ветер сообщил мне, что все ущелья, пещеры, проходы, перевалы и тайные тоннели в горном хребте Оргус кишат ограми. Он даже не смог подсчитать, сколько их там. Говорит, что сотни тысяч. И вся эта армия готова обрушиться на вас, словно смертоносная лавина.

— Когда? — побледнев как полотно, выдавил из себя старик.

— Боюсь, уже на рассвете. Спасайтесь. Каждая минута — это чья-то жизнь.

При этих словах колдуна старейшину словно подменили: из ворчливого, недоверчивого старичка, он мигом превратился в активного и бодрого эльфа. Он уже знал, что делать. Гостей и домочадцев он отправил будить поселение, но велел действовать тихо. Через полчаса все жители Биарки от мала до велика собрались на центральной площади. За считанные минуты старейшина разъяснил им ситуацию. Женщин, детей и стариков принялись готовить к отправке в Эль-Сиур немедленно. Эльфы проявили образцовую дисциплину и организованность. Они взяли с собой лишь самое необходимое, и уже через час вереница телег покинула Биарки.

Однако первыми из ворот поселения выехали шесть всадников. Сразу после собрания на центральной площади старейшина назначил гонцов и послал их в соседние поселения. Он побоялся воспользоваться привычной системой оповещения. «Если мы зажжём факелы на сторожевой башне, то огры его увидят и могут напасть раньше времени», — разумно рассудил он. Колдун его мнение поддержал, зато выразил полное несогласие по другому вопросу:

— Почему все мужчины остаются в поселении?

— Кто-то же должен защищать родные дома, — ответил за всех кузнец.

— Вы понимаете, что вы все обречены?! — в сердцах воскликнул Нортус.

— Понимаем. За нашу землю мы готовы погибнуть, — дружным хором ответили эльфы.

— Говорю ещё раз: вы умрёте все до единого. Вы сгорите заживо! — словно малым непослушным детям втолковывал им колдун.

— Да поняли мы, поняли, — кивали ему в ответ поселенцы.

— Я что не по-эльфийски выражаюсь? — в отчаянии взывал колдун. — Бегите все!

— А кто Родину будет защищать? Кто остановит полчища врагов? — упрямо бубнили в ответ защитники Биарки.

— Не вы, и не здесь. Что может крохотное поселение против целой армии? — Нортус чуть не сорвался на крик.

— А что будет, если все так подумают? — резонно спросил его старейшина. — Вот видишь, колдун, нет у тебя ответа. Мы будем сражаться за наших женщин и детей. Мы должны дать им время.

— У этого времени самая дорогая на свете цена — жизнь! Почему я явился сюда так поздно?! — Нортус согнулся, словно от боли, и в отчаянии схватился за голову.

— Не вини себя, колдун, — старейшина по-отечески положил руку ему на плечо, — ты сделал всё, что мог. Если наши женщины и дети уцелеют, то лишь благодаря тебе.

— Я ещё не сделал все, что могу, — колдун гордо и решительно тряхнул головой. — Я остаюсь с вами.

Старейшина попытался переубедить колдуна, однако Нортус отказался изменить принятое решение. Он уединился и молился оставшуюся часть ночи Великим Повелителям Стихий. Потом он долго разговаривал с маленьким ветерком. Тот горел желанием помочь колдуну в сражении. «Когда я погибну, ты полетишь к своему Великому господину и всё ему расскажешь», — напутствовал он ветерка. «Зачем тебе погибать?! Я спасу тебя! Я смогу поднять тебя на облаке высоко-высоко!» — принялся он уговаривать колдуна. «Поживём, увидим! В битву главное ввязаться, а там разберёмся», — ответил ему Нортус и ушёл к сторожевой башне. Он хотел первым встретить рассвет и врагов.

10 января 5104 г. Северные огры

Виллан, сын Виссарии, был абсолютно прав, утверждая, что штурм оборонительного вала служил лишь отвлекающим манёвром. Будучи земным воплощением бога войны Армарса, он разгадал коварные планы противника. Увы! Разве короли и принцы послушают простого писаря?! Никто же не подозревал о его божественном происхождении.

Король Северных огров, Суйинбай VIII лично командовал основным войском. Он сам считал себя величайшим полководцем и намеревался доказать это своим подданным в ближайшее время. Два дня ожиданий дались ему с огромным трудом, как и солдатам его армии. Уже 8 января приближённые короля стали донимать его вопросом: «Когда мы пойдем в бой? Скоро нападём на проклятых эльфов? Уже пора?» Суйинбай VIII замучался отвечать им: «Нет!!! Ждите, я сказал!» Правитель огров не отличался особой сдержанностью и давно ринулся бы в атаку, если бы не одно существенное «но».

Сдерживающим фактором являлся мятежный водный дух. Нуардис отправила Миссайи к Северным ограм с тайным поручением: сообщить союзникам о начале войны и проследить за точным соблюдением инструкций. «Знаю я этих вояк, не смогут они два дня посидеть в засаде! Ты обязана сдержать их наступательный пыл до 10 января. Ясно? Потом вернёшься ко мне с докладом», — напутствовала Великая Ведьма мятежного водного духа. Только стараниями Миссайи огры перешли через горный хребет Оргус в назначенное Чёрным маршалом время. Дух счёл свою миссию выполненной и отлетел от устремившегося в бой войска. Миссайи поспешила в Северную пустыню.

А огры чёрной лавиной сошли с гор и устремились в противоположную сторону. Их полчища буквально затопили равнину у подножья Оргуса. Этот бушующий поток смерти уже на рассвете захлестнул несколько эльфийских поселений, чтобы покатиться в сторону Циратиса. Главный торговый порт и являлся вожделенной добычей детей Сарганы. Они только и мечтали о его несметных сокровищах. К сожалению, город был куда менее укреплён, чем военный порт Картаго, да и не располагал таким многочисленным и прекрасно подготовленным гарнизоном.

Хотя до Циратиса ещё надо было дойти. Эльфы оказывали самое отчаянное сопротивление. Огры несли ощутимые потери. Их наступление постепенно утрачивало изначальную стремительность и организованность. Создавалось впечатление, что эльфов кто-то предупредил. По крайней мере, внезапной атаки не получилось. Ни одно из приграничных поселений ограм не удалось застать врасплох. Чёрное море врагов начинало захлебываться в красном море крови.

10 января 5104 г. Южные эльфы

Шестеро гонцов не щадили ни себя, ни лошадей. Несмотря на кромешный мрак, они спешили изо всех сил в соседние поселения. Первым до цели доскакал гонец, отправленный в Ферлатис. Он переполошил стражу, а потом и всех жителей поселения. Гонец в точности передал старейшине поселения слова колдуна: «Спасайтесь! Бегите в Эль-Сиур! Враг нападет на рассвете!» Карсий выслушал его внимательно. Он поверил гонцу и пророчеству колдуна, только было уже слишком поздно.

Ферлатис находился дальше всех поселений от столицы Южного эльфийского королевства. Путь в Эль-Сиур в мирное время занимал не менее недели. Соответственно, добраться до этого укреплённого города у жителей Ферлатиса не было ни малейших шансов. Бежать в Циратис, по словам колдуна, не имело смысла. А если так, то лучше встретить смерть в родном доме. Карсий изложил эту позицию поселенцам. Все, как один, приняли решение сражаться до конца. Принёсший страшную весть гонец остался в поселении, чтобы участвовать в битве за Ферлатис и умереть бок обок с его жителями. Ему тут же нашли копьё и короткий боевой меч. По эльфийским меркам, он был совсем юнцом. Ему исполнилось 27 лет, в то время как по закону совершеннолетие наступало в возрасте 60 лет. Однако в последнее сражение шли все, способные держать оружие. Даже женщины приготовились взять в руки мечи и копья. Одна из них, недавно родившая пятого ребёнка, всё же не выдержала и спросила старейшину:

— Карсий, что будет с нашими детьми?

— Увы! Они обречены на смерть, как и мы, — не стал скрывать от неё горькой правда Карсий.

— Горе нам! Великие Владыки, чем мы прогневали вас?! — разрыдалась безутешная мать, прижимая к груди самого младшего из своих пятерых детей.

— Наяна, не причитай раньше времени, — старейшая жительница Ферлатиса нежно обняла её за плечи, — я, кажется, знаю, где мы сможем их спасти.

— Мартисса, ты не шутишь? — скептически прищурился Карсий.

— Я не чудовище, чтобы шутить жизнями детей! — рыкнула на него Мартисса. — Мы спрячем их в саду у колдуна. Хорошо бы в самом доме Хоруса, да туда никак не проникнуть. Жаль!

— В дом колдуна можно войти. Я знаю верный способ, — потупив взор, вымолвила мать Виллана.

— Виссария, ты ври, да не завирайся! Туда Совет семи мудрецов не смог войти! А простая эльфийка сможет! — наскочил на неё пекарь Марчи.

— Я не вру, — твёрдо ответила Виссария. — В доме колдуна однажды побывал Маурос, а подтолкнул его на эту страшную глупость мой сын Виллан. Он мне во всём сознался. Они влезли, через открытое окно, выходящее в сад.

Жители поселения смотрели на Виссарию, вытаращив глаза. С одной стороны, она признавалась в страшном святотатстве и преступлении, которое совершил её непутёвый сын с глупым приятелем. С другой стороны, она давала шанс на спасение детям. Из немого замешательства всех вывела Мартисса: «Ну и что мы стоим? Кого ждем? Все в сад колдуна!» Эту команду она, разумеется, адресовала женщинам с детьми. Шумная толпа собралась у дома Хоруса, когда рассвет окрасил горизонт в нежно розовый цвет, а все мужчины взялись за оружие и заняли места на стенах поселения.

Женщины помогли Виссарии перелезть через ограду в сад. По дороге она им кратко рассказала произошедшую здесь более пятидесяти лет назад тёмную историю. Мартисса выслушала её внимательно и предложила сделать следующим образом. «Если Маурос сумел открыть дверь изнутри и выскочить из дома, то и мы сделаем то же самое. Ты залезешь в дом через окно и откроешь нам входную дверь. Думаю, должно сработать», — поделилась старушка возникшими у неё на сей счёт соображениями.

Оказавшись в саду, Виссария быстро огляделась по сторонам, нашла приоткрытое окно и влезла в гостиную колдуна. Женщина дрожала от страха. Она, не переставая, молила у покойного колдуна прощения и пыталась объяснить ему их безвыходное положение. «Хорус, миленький! Прости нас! Однажды ты спас меня, потом всё поселение! Спасибо тебе за это! Спаси наших детей ещё раз!» — шептала эльфийка, размазывая текущие по щекам слёзы. Она даже не заметила страшных чучел животных с человеческими лицами, которые в своё время так напугали Мауроса. Она подошла к входной двери и навалилась на неё всем телом, полагая, что придется приложить усилие. Виссария чуть не вылетела к ногам Мартиссы. В самый последний момент она ухватилась за дверную ручку и не упала. «Значит, я не ошиблась! Прекрасно! Заводим детей в дом! Не толкаемся!» — скомандовала старейшая жительница поселения и первой перешагнула порог дома колдуна Хоруса.

Пока детей заводили и заносили в дом, Мартисса и Виссария провели несколько экспериментов с дверью и пришли к окончательному выводу: она открывалась только изнутри. Более того снаружи на неё ничего не действовало. Шустрая старушка даже попыталась ударить её топором. Она отлетела вместе со своим примитивным оружием к противоположному забору. Поднявшись, она потёрла ушибленную поясницу и довольно улыбнулась: «Здесь мы в безопасности! А теперь тащите сюда все продукты! Неизвестно, сколько времени мы тут будем отсиживаться». Её распоряжение бросились выполнять незамедлительно. Все эльфийки буквально светились от счастья. Странно, большинство из них собиралось сражаться наравне с мужчинами, то есть пойти на верную смерть. Однако в хладные объятия старухи с косой они шли в то утро с лёгким сердцем, зная, что их дети находятся в надёжном укрытии.

Едва они успели принести в дом Хоруса продукты, как на сторожевой башне забили в набат. Огры наступали на Ферлатис со стороны горного хребта Оргус. Со сторожевых башен и стен поселения это наступление выглядело особенно пугающим. Казалось, что теперь море подступает к поселению с другой стороны. К его стенам устремился сплошной чёрный поток, ощетинившийся копьями и боевыми топорами. Ещё большее сходство с морем придавал и нарастающий гул, напоминавший звук надвигавшегося шторма. Огры подбадривали себя воинственными криками. Они готовились к лёгкой добыче.

Чёрные волны несметного вражеского войска распались, обтекая Ферлатис со всех сторон. Огры брали поселение в плотное кольцо. При этом они уже успели ощутить на собственных шкурах полное нежелание эльфов сдаваться без боя. В ненавистных захватчиков полетели стрелы, копья, дротики и камни. Северные огры удивились, но несильно расстроились тому, что это жалкое поселение не удалось взять с наскока. Они были полностью уверены, что уже через несколько часов захватят его, разграбят, убьют всех жителей, а потом сожгут его дотла. При одной мысли о грандиозном пожаре их сердца наполнялись радостью. Для огра нет зрелища приятнее, чем горящее эльфийское поселение.

Эльфы сражались смело и отчаянно. Они знали, что мало кто из них увидит закат этого дня, и что вообще никто из защитников не встретит следующий рассвет. Они не щадили себя, а врагов тем более. Такого сопротивления от небольшого эльфийского поселения не ожидал никто: ни напавшие на него огры, ни защищавшие его эльфы. Жаркий бой кипел до самого вечера. Лишь в сумерках, перебив почти всех защитников и защитниц поселения, ограм удалось выбить ворота и ворваться внутрь.

Оставшиеся в живых мужчины заняли позиции для последнего сражения на центральной улице, которую перегородили баррикадой. Укрывшись за грудой домашней утвари и мебели, они обстреливали ворвавшиеся в Ферлатис полчища огров из луков. Потом перешли к рукопашной.

Через час всё было кончено. Последний воин сам кинулся на копьё, поняв, что его хотят ради продолжения кровавой забавы взять живым. Это отчаянное сражение на баррикадах позволило спастись нескольким жителям. Уцелевшие в бою женщины утащили в дом колдуна тяжело раненных мужчин. Мартисса предвидела такое развитие событий и до последнего держала входную дверь открытой. Старушка уже собралась закрыть её, увидев пламя на баррикадах, когда услышала отчаянный крик Виссарии: «Помоги! Умоляю! Помоги!» Старушка, подперев дверь топором, кинулась на зов. Только совместными усилиями им удалось дотащить до крыльца окровавленного плотника Ивариса. Муж Виссарии находился без сознания. Женщины взяли его за руки и за ноги, чтобы внести в дом, когда на улице показались первые огры. Они орали, радуясь своей победе. Заметив впереди двух беззащитных женщин, пытавшихся спрятаться в доме, они обрадовались ещё больше и принялись по ним стрелять. Одна из стрел угодила Виссарии в плечо, другая — в ногу, а третья просвистела в сантиметре от головы. Эльфийка вскрикнула от боли, но не выпустила из рук тело любимого мужа. Мартисса рванула на себя полумёртвого Ивариса изо всех сил. Старушка неожиданно быстро перетащила через порог плотника и его жену, выбила ногой топор и захлопнула дверь перед самой мордой подоспевшего к ним огра. Чудом спасённая троица рухнула на деревянный пол прямо в коридоре. Ни Виссария, ни Мартисса, ни тем более Иварис не могли подняться.

За дверью послышались громкие крики, удары, грязные ругательства и проклятья. Огры решили выбить входную дверь. Каково же было их удивление, когда все они один за другим стали отскакивать от двери, словно мячики. Двое из них, издав рассерженный рык, схватились за бревно. Они разбежались, чтобы наверняка высадить деревянную дверь этим импровизированным тараном. Уже через секунду они лежали на обломках соседнего забора, придавленные этим же самым бревном. У них оказались переломаны все рёбра. Собратья по оружию добили их ударами копий, чтоб не мучились. Такая уж у огров была скорая помощь и полевая медицина. Этот народ совершенно не владел навыками врачевания. «Не можешь жить — умри!» — гласил их главный постулат врачебной этики. Всё, что умели исцелять их доктора, сводилось к короткому перечню: царапины, ушибы, насморк и расстройство желудка. Главное лекарство называлось: «Само пройдёт». Разумеется, для верхушки общества врачи готовы были делать невозможное: спасти от головной боли, вырвать зуб или даже исцелить сломанную конечность без ампутации. Но такие чудеса медицины простым ограм и не снились. При подобном подходе затраты на здравоохранение из государственной казны сводились к минимуму.

Всю ночь огры в прямом и в переносном смысле бились над загадочным домом, в котором скрывалась от них самая лакомая добыча: женщины и дети. Разграбив поселение, они не нашли ни одного ребенка и сделали правильный вывод, что их спрятали за этой непреступной дверью. Лишь утром следующего дня их командир принял окончательное решение.

В это время соседнее эльфийское поселение Биарки представляло собой удручающее зрелище. Оно сгорело дотла. Никто из его защитников не уцелел. Аккуратные домики, гостеприимные постоялые дворики и трактиры были разграблены и сожжены. Защитники смогли продержаться лишь до предзакатных сумерек, да и то исключительно благодаря колдуну. Биарки оказался укреплён гораздо хуже Ферлатиса. Жителей в нём было меньше, тем более все женщины покинули поселение в надежде спасти детей за стенами Эль-Сиура. Всю ночь они двигались, не останавливаясь, постоянно подгоняя лошадей и ослов. Утром они проехали мимо озера Каппис и поспешили дальше на запад. Каждая минута имела для них жизненно-важное значение. За эти спасительные минуты их мужчины платили собственными жизнями, из последних сил сдерживая натиск врагов.

Нортус, как и обещал, принял непосредственное участие в сражении. Он летал на золотистом облачке над полем битвы. Колдун строго-настрого запретил ветерку уносить его от Биарки. «Ты неукоснительно исполняешь мои команды! Понятно? Отсюда ты унесешь меня только мертвым, да и то если сумеешь», — сказал он незримому спутнику пред боевым вылетом. Сперва колдун на облаке завис над воротами в поселение. Он выжидал наиболее подходящий момент, когда огры большой группой шли на штурм ворот, и кидал в них шарами смерти. Таким хитрым способом он успешно отразил десять штурмов. Враги никак не могли понять, что там такое у ворот происходит. Лишь после десятого взрыва они сообразили обратить внимание на подозрительное золотистое облако. А как огры обращают внимание на подозрительные объекты? Разумеется, обстреливают их для начала из луков и арбалетов.

Ветерок быстро сориентировался и поднял колдуна на облаке выше так, чтобы с земли их нельзя было достать ни стрелой, ни дротиком. Колдун поблагодарил своего спасителя и успешно отбил ещё два вражеских штурма. Увы! Тут заряды у него и закончились. Конечно, у колдуна имелись козыри в рукаве, но для их применения требовалось пойти на снижение. Нортусу пришлось буквально наорать на маленького ветерка, который категорически отказывался подчиняться и подвергать жизнь колдуна опасности. Только после словесной перепалки облако начало медленно снижаться.

Колдун вспомнил излюбленные заклинания из курса боевой магии и перешёл к активным действиям. Для начала он определил командира огров и поджог его на расстоянии. В своё время таким заклятием добряк Перелинус отправил на тот свет одного из князей людей Дезэры. Огры восторженно смотрели на живой факел несколько минут, прежде чем вернуться к боевым действиям. Этой передышкой воспользовались эльфы. Стрелять из луков по неподвижным противникам несколько удобнее и эффективнее. Затем Нортус заметил небольшой отряд огров, пытавшийся обойти поселение и выйти на главную дорогу. Колдун применил к ним любимое заклинание друга Галисиуса. Он вторгся в их примитивное сознание, запутал не менее примитивные мысли, полностью дезориентировал и послал воевать против своих же товарищей. Этот тактический ход оказался весьма удачным. Огры достаточно долго не могли ничего понять и сражались между собой под градом из эльфийских стрел и дротиков.

Подобный приём сработал и с другим отрядом врагов, который по милости колдуна не смог выйти на большую дорогу. Далее Нортус совершил глупость, решив разнообразить репертуар своих смертельных забав. Он додумался применить заклинание Герруса. Колдун принялся метать в проклятых огров огненные шары. Этот способ показался ему весьма эффективным, вот только Нортус напрочь забыл о предостережении Герруса: «Десять огненных шаров и ни одним больше! Иначе вы потеряете все магические силы!» Как и предупреждал сын Кулебры, магические силы покинули Нортуса в одно мгновение. Он упал на золотистое облачко и больше не мог пошевелиться. Колдун едва дышал. Ветерок хотел вынести его с поля боя, но не успел.

К огромному сожалению, не все огры такие тупые, как нам хотелось бы. Один воин давно и пристально наблюдал за золотистым облачком. До войны этот хитрец служил в главном храме, посвященном богу войны Армарсу и его небесной сестре Великой Ведьме Саргане. Ловкости, хитрости и изворотливости ему было не занимать. Многие пророчили ему блестящую карьеру и даже должность верховного жреца. Он не полез сломя голову на штурм, а внимательно присматривался к происходящим необъяснимым событиям из-за крупного валуна. Наконец, ему удалось точно установить источник магических бед, свалившихся в то утро на головы его товарищей по оружию. Он набрался терпения и принялся поджидать наиболее удачный для нападения момент. Когда золотистое облако оказалось рядом с его укрытием, он не стал медлить. Быстро прицелившись, он произвёл один точный выстрел из тяжёлого боевого лука. Помимо ума, он отличался превосходными физическими данными и считался метким стрелком.

Порой один выстрел способен решить исход сражения. Хотя эта битва была проиграна защитниками Биарки заранее, они могли продержаться ещё несколько часов. Увы! Стрела, пущенная огром, убила сразу двоих. Нет, ветерок остался цел и невредим. Ветра нельзя убить простой стрелой, зато колдуна, лишившегося магических сил и золотистое облачко можно. Да, золотые облака — это живые существа. По страшному стечению обстоятельств пущенная огром стрела поразила его в самое сердце, как и упавшего без сил на золотистую перину колдуна. Они умерли в одно мгновение. Если бы не ветер, то облако камнем упало бы вниз к ногам захватчиков. Ветерок собрал все силы и понёс облако на северо-запад в Северную пустыню к своему Великому господину.

Через час полёта он нашел в себе силы и оглянулся назад. Поселение Биарки горело, рассеивая скорбным заревом пожара сгущавшиеся сумерки. Все его защитника пали геройской смертью в неравном бою. Малыш ветер плакал всю дорогу, глядя на неподвижное тело колдуна. Казалось, что Нортус прилёг отдохнуть. Он смотрел на догоравший закат и надвигавшиеся сумерки серыми, мудрыми, но уже неподвижными глазами. Только торчавший из его груди наконечник вражеской стрелы не давал ветерку шансов поверить в то, что убелённый сединами старец мирно уснул или отдыхает.

Душа Нортуса была уже далеко-далеко за пределами этого мира. Она неслась вперед по извилистому загробному пути, забыв о перипетиях прошлой жизни и стремясь познать что-то новое. В специальной комнате в Белой башне поселения колдунов погасла одна жизненная свеча. Последний раз такое случалось в день гибели Хоруса. Но сейчас некому было следить за их пламенем, по крайней мере, на Южном континенте. О смерти своего собрата колдуны долго ничего не знали. Более того никто из них и подумать не мог, что ответственный и серьёзный Нортус пренебрежёт главным жизненным пророчеством и не донесёт печальную весть до северных земель людей Ларгоса. Из-за того выбора, который колдун сделал в поселении Биарки, наместник Сагардо ещё несколько дней пребывал в мирном неведении и ничего не знал о начале Великой войны. Магический гонец к нему так и не явился.

Участь Биарки разделило и другое эльфийское поселение. В расположенном по соседству с ним Асертио ужасную весть о приближении армии огров получили примерно в тоже самое время, что и в Ферлатисе. Внимательно выслушав запыхавшегося гонца, старейшина Асертио принял следующее решение: детей и беременных женщин обозом отправить в Эль-Сиур, а всем остальным остаться для последнего боя. Никто не стал с ним спорить. На сборы и прощание ушло не более получаса, когда первая телега, скрипя несмазанными колесами, выехала из ворот поселения. Они устремились на главную дорогу, ведущую в столицу южного эльфийского королевства.

Асертио являлось своего рода ключом от главной дороги на Эль-Сиур. Его следовало удерживать как можно дольше, чтобы дать шанс женщинам и детям укрыться за надёжными крепостными стенами столицы. Именно из этих стратегических соображений старейшина оставил для решающего сражения всех эльфов, способных держать оружие. «Граждане! Сколько часов мы продержимся — столько же часов проживут наши дети! Сражаемся до последней капли крови!» — напутствовал он оставшихся жителей поселения. Лица эльфов выражали вовсе не обреченность, а спокойную решимость умереть, ибо знали они, за что идут на верную гибель.

До начала битвы они успели подготовить для огров несколько неприятных сюрпризов. По распоряжению старосты они максимально осложнили проход по главной дороге, завалив её стволами срубленных деревьев, и вырыли замаскированные ямы-ловушки. Примерно через час после восхода солнца, дозорные увидели вдалеке передовые полки огров. Они ударили в набат и зажгли дымные факелы, чтобы, наконец, передать эту страшную весть по общей системе оповещения. Дозорных удивил тот факт, что со стороны Биарки они получили ответ, а со стороны своих западных соседей ответа так и не последовало. Вывод напрашивался сам собой: соседнее поселение Серксис уже пало под натиском огров. Оплакав в душе их горькую участь, дозорный поспешил присоединиться к защитникам поселения.

Эльфы, умело организовав оборону, успешно отбили четыре штурма ворот и не понесли при этом серьёзных потерь. Начинало смеркаться, а поселение по-прежнему оставалось непреступной твердыней для свирепых огров. Они отошли от стен, чтобы перегруппироваться и выработать новую тактику. Бессмысленно штурмовать ворота, неся при этом серьёзные потери, им наскучило окончательно. Тут подтянулись и тыловые части, а главное весь генеральный штаб во главе с самим королем. Суйинбай VIII пришел в ярость, увидев, что поселение врагов не только не взято, но и до сих пор находится в весьма приличном состоянии. Он одним махом сменил руководство наступательными подразделениями, раскроив череп предыдущего командира ударом боевого топора. Это по меркам огров соответствовало предупреждению о неполном служебном соответствии или же строгому выговору с занесением в личное дело. Король взял командование на себя, приказал окружить поселение и штурмовать его одновременно, непрерывно и со всех сторон. Для большего воодушевления своих войск он поставил ещё одно кольцо оцепления из лучших воинов, входивших в его личную стражу. «Это заградительный отряд и санитары в одном лице! Всем, кто по тем или иным причинам захочет покинуть поле боя, они окажут первую и последнюю помощь! — пояснил он воинам. — Все на штурм! Вперёд!»

Эльфы сопротивлялись отчаянно, даже отступив за стены поселения, они сражались за каждый дом. Рукопашные схватки поражали своей жестокостью. Противники испытывали такую взаимную ненависть, что от неё накалялся воздух, и становилось жарко. Тетушка Лурдес плохо стреляла из лука, зато прекрасно владела топором. В мирное время ей не составляло большого труда разделать тушу коровы. Эти навыки помогли ей в бою. Она насмерть зарубила около десятка огров и неизвестно скольких покалечила. Сейчас никто бы не смог узнать в ней прежнюю очаровательную хохотушку. Она напоминала разъярённую фурию, размахивающую боевым топором направо и налево. Она не замечала, что вся испачкана кровью с ног до головы. На ней была как кровь врагов, так и её собственная. Она получила два тяжёлых ранения: стрела пронзила насквозь её левое плечо, а обломок копья застрял в ноге, выше колена. Только пышные юбки смогли смягчить сильный удар. Лурдес успела увидеть гибель всех своих обожаемых домочадцев. Но перед глазами у неё стояли два светлых образа: её младшая дочь и племянница обе были на последних месяцах беременности. Их отправили с обозом в Эль-Сиур. Именно за них так свирепо и отчаянно сражалась добрейшая тётушка Лурдес. Она приняла мучительную, но быструю смерть. Огры окружили её плотным кольцом и подняли на копьях. Несколько острых железных наконечников пронзили её тело. Душа Лурдес мгновенно отлетела в иной мир, оставив позади себя тот, в который она принесла столько добра, радости и света.

Расправившись с последними защитниками, огры перешли к разграблению поселения. В этот раз любимая забава не принесла им особой радости. Король внимательно следил за грабежами и всё добро присваивал себе. Вот скажите, кому это понравиться?! Рядовые огры злобно косились на правителя и его заградительный отряд. Они неохотно стаскивали эльфийское добро в кучу перед паланкином короля. Некоторые разобиделись настолько, что часть имущества оставили в домах убитых эльфов. «Пусть лучше сгорит, чем ему достанется! Что его в другие-то поселение не понесло?! Чего он сюда припёрся?!» — возмущенно думали подданные о своём монархе, продолжая стоить подобострастные рожи.

Около полуночи огры подожгли Асертио. Три часа они наблюдали за тем, как огонь пожирает дома, получая свою жертву. Огры пустились в дикие пляски у огромного костра, прославляя Великого Владыку Огня. Если бы только он их слышал, то точно пришёл бы в неописуемую ярость. На их счастье он находился вместе со всеми Великими Владыками в Северной пустыне. Наплясавшись вдоволь, огры остались на отдых прямо на пепелище. Они слишком устали, чтобы двигаться дальше. Тем более никто не горел желанием продвигаться вперед по незнакомой территории в кромешной темноте. Лагерь разбивать не стали. Ограничились тем, что возвели для короля походный шатёр. Над Асертио повисла скорбная тишина.

На юге страны, такое же положение, как Асертио, занимало поселение Талугу. Только взяв его, гоблины смогли прорваться на главную дорогу, ведущую к крепости. Храбрость защитников Талугу, а также верное решение, принятое их соседями, позволили спастись многим эльфам. Увы! Соседи Асертио из поселения Серксис не догадались прийти на помощь. А точнее они струсили. Получив весть о наступлении огров, они собрались всем поселением и, недолго думая, устремились в спасительный Эль-Сиур. Они не только не пришли на помощь к соседям, которые спасали их жизни ценой собственной, но даже не удосужились передать сигнал тревоги. Именно поэтому дозорный в Асертио так и не дождался ответа на посланное им предупреждение с западной стороны. Хуже того трусость жителей поселения Серксис не позволила принцу Бласко вовремя получить тревожные вести с восточного побережья. Цепочка оповещения оказалась прерванной.

По иронии судьбы в тот день огры так и не дошли до поселения Серксис. Оно находилось чуть западнее их линии наступления. Напомним, что первой и главной целью для огров являлось овладение торговым портом Циратис и его несметными богатствами. Поэтому основной удар их армии пришёлся на восточное направление, а не на западное.

К полудню 10 января ещё один из шести гонцов, высланных старейшиной Биарки, достиг цели. Его лошадь пала и последние два километра он добирался пешком. Он явился в поселение Пурсио, находившееся по другую сторону от леса и болота, в котором в своё время чуть не утонул Маурос. Именно лес не позволял жителям этого поселения видеть сторожевые башни Ферлатиса, Асертио и Биарки. Сигнал об опасности они получали со стороны поселения Леско, а те в свою очередь от Серксиса. Как ни печально, связь в этот раз прервалась. Именно это и сыграло роковую роль. Старейшина поселения категорически отказался верить в слова гонца. Как парень ни клялся и ни убеждал его, глупый старик оказался непреклонен:

— Что ты мне вешаешь лапшу на уши?! Какие огры?! Принц Бласко разбил их вчера в сражении у оборонительного вала!

— Видимо не всех. Колдун сказал, что на нас надвигается огромная армия, — настаивал гонец.

— Колдун сказал! Ты в бабкины сказки верить начни! Знаем мы этих колдунов! — пренебрежительно отмахнулся старейшина. — Помню жил один в Ферлатисе, так он чокнулся, чуть не погубил всех жителей, оскорбил Великого Владыку Морей и бросился головой с обрыва.

— Дело было совсем не так! — юный эльф возмутился до глубины души. — Этого колдуна звали Хорус. Он пытался всех спасти.

— Ты меня ещё поучи! Я лучше знаю эту историю. Ты на свет не появился, когда этот полоумный колдун принялся заваливать в шахтах всех подряд! — старейшина надулся, словно индюк.

— Уважаемый старейшина! Речь сейчас не об этом! На нас надвигается полчища огров! Спасайтесь! Бегите в Эль-Сиур! — пытался вразумить его юноша.

— А почему не в Циратис? — надменно скривился старейшина.

— Колдун сказал, что огры нападут на торговый порт, — честно ответил гонец.

— И возьмут его? — ехидно поинтересовался старейшина.

— Он не знает. Сказал, что не может заглянуть так далеко в будущее, — развёл руками юный эльф.

— Врал, врал, но не заврался! Всё, вон отсюда! Не отвлекай меня от важных дел глупыми шутками! — сердито замахал на него руками старейшина.

Гонец чуть не плакал, но ничего не мог сделать с упрямым главой поселения. Тогда он принялся громко кричать о приближении огров, стараясь напугать простых жителей поселения и заставить их спасаться бегством. Это буквально взбесило старейшину. Он приказал избить эльфа и выкинуть его за ворота. Так бедный парень остался совершенно один. Голодный, избитый, обессиленный он брёл по дороге и плакал. Он жалел вовсе не себя, а несчастных жителей Пурсио, обречённых погибнуть из-за глупости и упрямства их старейшины. «Как только таким дуракам доверяют управление целым поселением!» — в отчаянии закричал он. «Сам не знаю. Главное их не слушать», — послышался у него за спиной ответ, цокот копыт и лошадиное ржание.

Парень испугался, отскочил с дороги и оглянулся. Его догонял небольшой обоз. Впереди ехал статный эльф на лошади, за ним вереницей двигались три телеги, на которых сидели дети и женщины. Замыкало шествие ещё четыре всадника. Они вели под уздцы одну лошадь.

— Не бойся! Мы эльфы из поселения Пурсио, — крикнул ему первый всадник.

— Я уже догадался, — пробубнил юноша, ещё не оправившись от испуга. — Вы сумели переубедить вашего глупого старейшину?

— Нет. Это бесполезно! Мы даже не стали пытаться, — усмехнулся всадник.

— Что же вы сделали? — не понял его ответ юный гонец.

— Все, кто пребывают в здравом уме, самовольно покинули поселение и по твоему совету направились в Эль-Сиур, — дружелюбно поведал беженец из Пурсио, — вот мы тебя и догнали. Садись верхом, эту лошадь мы прихватили для тебя.

— А как же остальные?! Они же погибнут! — в отчаянии воскликнул юноша.

— Увы! Я могу поделиться с ближним последней рубахой, но не своими мозгами, — тяжело вздохнул всадник. — Они спасутся, если одумаются.

Юный гонец не стал спорить. Он сел верхом и поехал рядом с эльфом, возглавлявшим небольшой караван спасения. Они разговорились. Выяснилось, что эльфа зовут Гессен. Над именем его часто посмеивались: «Гессен, да ты самый богатый эльф на земле! У тебя есть собственные горы! Зачем тебе работать?» Так говорили ему друзья и знакомые, намекая на горы Гессена, к которым он, разумеется, не имел никакого отношения. Он занимался почётным кузнечным ремеслом.

Кроме кузнеца и его семьи в Эль-Сиур отправились два его подмастерья с молодыми жёнами, одна из которых вот-вот должна была родить. На второй телеге разместились два многочисленных семейства мельника и пекаря. Это были два закадычных приятеля, привыкших делать всё вместе, делить беды и радости поровну. Над ними так же любили посмеяться жители поселения. Дело в том, что дети в этих семьях появлялись практически одновременно, а у старших сыновей даже дни рождения совпадали. Усадив на телегу, принадлежавшую мельнику, обеих жен и по шесть детей с каждой стороны, друзья оседлали крепких лошадок и отправились в далёкий путь. Пекарь разумно запасся провизией, которую погрузил на другую телегу. Там, обложенная со всех сторон мешками с едой, ехала молодая эльфийка с двумя малыми детьми. Гонец обратил внимание на то, что она одета во все чёрное. Как потом пояснил ему Гессен, она являлась вдовой его родного брата:

— Мой брат был солдатом. Он погиб год назад в пограничной стычке с Южными ограми. По злой иронии судьбы я пытаюсь спасти его семью от огров Северных.

— Какая разница, от каких огров спасаться! Все они кровожадные чудовища! Почему Великие Повелители Стихий не сотрут их с лица земли?! — сердито бубнил юный эльф.

— Пути Великих Владык неисповедимы, — философски заметил Гессен, — нам остаётся уповать лишь на их милость и заступничество, а они нам не помешают, если ты принёс правдивую весть.

— Клянусь, что сказал вам чистую правду! — с жаром ответил юноша. — Ну, не зря же я скакал всю ночь и загнал лошадь?

— Мы тебе верим, — похлопал его по плечу Гессен, — жаль, что этот напыщенный дурак не поверил.

— Как он стал старейшиной? У нас бы такому и свиньями командовать не дали! — искренне возмутился гонец.

— И правильно сделали бы, — одобрительно кивнул Гессен. — Он купец. По меркам нашего поселения он самый богатый житель. К сожалению, одного богатства ему показалось мало, ему захотелось власти.

— Мало ли чего ему захотелось, выбирали-то его вы! — с упрёком заявил юноша.

— В том-то и дело, что перед выборами старейшины он повёл себя очень хитро. Зная, что место главы поселения в ближайшие годы освободиться, он принялся всем помогать. Кому забор починит, кому денег одолжит, кому зерна даст, кому крышу отремонтирует. Никому в помощи не отказывал, — поведал кузнец.

— Вот вы и купились на его подачки? — покачав головой, вымолвил гонец.

— Представь себе, за него проголосовали почти все жители, да только уже на следующий день начали жалеть. Доброта его куда-то улетучилась, зато с избытком проявилась надменность, жадность и желание покомандовать, — дополнил рассказ кузнеца пекарь.

— Став старейшиной, он продолжал помогать вам? — наивно спросил юноша.

— Что ты?! У него осенью грязи дорожной под проценты не выпросишь! Поняли многие допущенную ошибку, да слишком поздно, — с горечью ответил мельник.

— Боюсь, жители Пурсио пока до конца не поняли, какую ошибку они совершили, выбрав такого старейшину, — вконец опечалился юный эльф из Биарки.

Так за разговорами прошёл первый день пути. Маленький караван примерно к полуночи благополучно достиг поселения Леско. Путники решили расположиться на ночлег. Кузнец, мельник и пекарь согласились, что несколько часов отдыха необходимы всем. Каково же было их удивление, когда они увидели ворота поселения распахнутыми настежь.

— Тут уже побывали огры? — испуганно воскликнул пекарь.

— Сомневаюсь. Эти проклятые чудовища сожгли бы поселение дотла, — покачал головой кузнец.

— Что правда, то правда. Они всегда оставляют за собой лишь пепелища, — согласился с ним мельник. — Но что случилось с Леско и его жителями?

— А если враг притаился в засаде? Если они нас дожидаются? — предположил гонец.

— Давайте я один пойду и всё выясню, — храбро предложил кузнец.

— Иди Гессен, мы тебя здесь подождём, — закивали беженцы.

Спрятав обоз в небольшом лесочке, Гессен ушёл в разведку. Через полчаса, показавшихся беглецам вечностью, он вернулся и сообщил следующее:

— В поселении нет ни одной живой души.

— Их всех убили?! Угнали в рабство?! — всполошились женщины.

— Нет, не похоже, — отрицательно помотал головой кузнец, — сдаётся мне, они ушли добровольно и достаточно быстро. Гонец, а ваш старейшина отправил кого-то их предупредить?

— Разумеется, — утвердительно кивнул юный эльф из Биарки, — в Леско поскакал мой приятель на нашей самой резвой кобыле.

— Тогда мне всё ясно, — категорично заявил пекарь, — они поверили гонцу и решили спастись все. Думаю, они уже на полпути в Эль-Сиур.

— Они оставили поселение без боя?! — возмутился юный гонец из Биарки.

— Чему ты удивляешься? — не понял его возмущения мельник.

— Как чему?! — взвился гонец. — Все наши остались в Биарки, чтобы сражаться. В Эль-Сиур мы отправили лишь тех, кто неспособен держать оружие.

Кузнец потупил взор, потом тяжело вздохнул и с трудом вымолвил: «Смелость эльфов Биарки войдёт в историю двух эльфийских королевств. Мне стыдно признаться, но мы просто хотим выжить». Больше в тот день они не разговаривали. Отдохнув несколько часов в опустевшем поселении Леско, маленький караван снова отправился в путь, не дожидаясь рассвета. Они не удивились, что так и не смогли догнать своих западных соседей, полагая, что те их намного опередили. Их поражало другое: почему они не видели огня и дыма на сигнальных башнях и не слышали ударов колокола.

Объяснение сему явлению оказалось самым простым и банальным: жители Леско, как и жители Серксиса предались панике, забыли про долг перед отечеством и бросились спасать собственные шкуры. Никто не хотел оставаться в родном поселении и сражаться с захватчиками. Более того они не удосужились передать сигнал тревоги, тем самым разорвав вторую цепочку в системе оповещения. Из-за них принц Бласко ничего не знал о нападении огров на восточную оконечность своего королевства. Вот только старейшина Леско проявил незаурядную глупость. Он не стал слушать гонца, умолявшего бежать в Эль-Сиур, а приказал всем двигаться в сторону Циратиса. Порт казался ему достаточно надежным укрытием, да и находился гораздо ближе столицы.

Гонец долго с ним ругался, а потом плюнул и уехал один на запад, тогда как вереница телег двинулась в противоположную сторону к порту, то есть на юго-восток. Именно поэтому Гессен и его спутники не встретили соседей. Кузнец только зря надеялся догнать жителей Леско и присоединиться к ним. Эти эльфы пошли своим путём. И лишь время покажет, какой из них был правильным.

Когда Гессен располагался на ночлег в опустевшем Леско, поселение Биарки догорало, как и руины Асертио. Ферлатис, за исключением одного единственного дома, был захвачен ограми. А шестой гонец, посланный старейшиной Биарки, не доехал до нужного поселения. Жители Капио спали мирным сном. Ни они, ни благородный принц Бласко не знали, что восточное побережье уже объято пламенем Великой войны.

Весь тот день Виллан, бывший писарь, назначенный военным советником, напрасно пытался убедить принца двинуться с войсками в район Ферлатиса. Он приводил самые разные доводы и аргументы, но они так и не возымели на принца и его приближённых должного эффекта. Весь генеральный штаб праздновал сокрушительную победу над ограми в сражении за Большой оборонительный вал. В тот день думать о чём-то плохом и страшном им категорически не хотелось. Когда Виллан окончательно достал принца «своими паникёрскими призывами», Бласко посоветовал ему следующее: «Иди на сторожевую башню и жди сигнала о нападении огров. Если твои предположения верны, то скоро эта страшная весть до нас дойдёт. Если же ты ошибаешься, то ни на одной башне не загорится огонь». Сын Виссарии согласился с принцем, скрепя сердцем. Его терзали ужасные предчувствия. День и ночь он провёл в напрасном ожидании, так и не увидев сигнал тревоги. Земное воплощение бога войны начало утрачивать веру в свои свехспособности. Он не мог и предположить, что трусость жителей двух поселений обречёт многих на ужасную смерть. Так закончился день для эльфов.

10 января 5104 г. Гоблины

Утро этого дня оказалось до боли похожим на предыдущее, особенно в том плане, что ничего нового и хорошего оно детям Гиуды не принесло и не сулило. Картаго оставался непреступным. Он огромной массой давил на сознание, сердца и желудки гоблинов. Вопрос с продовольствием стоял крайне остро. Они уже пожирали собственных, павших в бою собратьев. Трезвый и злой Харым-Урсу в сотый раз потребовал его не беспокоить, осаду не снимать, идти на штурм по мере желания и необходимости. Он фактически передал бразды правления шаману, маршалу и генеральному штабу. Сам правитель вёл неравный бой с тяжелейшей алкогольной зависимостью.

Голод не тётка. Он заставляет думать кого угодно, даже гоблинов. Поняв, что крепость не взять, командиры отправили небольшие отряды грабить уже оккупированные территории. Гоблины разорили все поселения на своём пути, но они их не сожгли и трупы не убрали. То есть в понимании гоблинов, там было чем поживиться. Действительно к вечеру отряды мародёров вернулись в лагерь с телегами, доверху заваленными грудами останков. В этом отвратительном, смрадном месиве сложно было разобрать, где гоблины, а где эльфы. Дети Гиуды не стали усложнять себе жизнь такими сложностями и сортировкой деликатесов, а развели костры и приготовили ужин.

Эльфы третью ночь подряд наблюдали страшные пиршества у стен крепости. Они так и не смогли привыкнуть к подобным кровавым зрелищам. Испытываемое защитниками Картаго отвращение и ненависть не поддавались описанию.

Гоблинам очень повезло. Они обнаружили целое стадо коров и привели их к крепости. Командиры распорядились стадо пока не трогать. «Они живые и сохранятся дольше, чем трупы», — кратко пояснили они подчинённым. Дело в том, что поедание трупов четырёх или пятидневной давности даже у гоблинов считалось моветоном.

Однако проблема с едой оказалась для захватчиков далеко не единственной. В этот день защитники крепости обнаглели и принялись осыпать их со стен отборной бранью, ругательствами и самыми обидными оскорблениями. Больше всего досталось их королю. Харым-Урсу ничего об этом не знал, так как весь день провёл в глубоком гипнотическом сне. В такое состояние его из последних сил ввёл мятежный горный дух Зигур. Вывести правителя из сонного забытья никто не решился. «Ну его куда подальше! Разбудишь, так он сразу за бутылкой потянется!» — подумал Зигур. «Ну его куда подальше! Разбудишь, так он сразу за топор схватится!» — подумали гоблины. Из-за этих тугодумов эльфы целый день старались впустую.

10 января 5104 г. Люди Дезэры

На рассвет этого дня было намечено отплытие всего княжеского флота в направлении северного побережья горного плато Хатха. Накануне адмирал лично отрапортовал князю о полной боевой готовности. Однако утром 10 января эта готовность оказалась вовсе не такой полной, как хотелось бы. Сказывалась неуёмная страсть к припискам и ложным рапортам всего командного состава флота. Свою пагубную роль сыграло и то, что выделяемые из казны деньги были в значительной мере разворованы.

Обнаружив, что у гребцов элементарно не хватает вёсел, а паруса сделаны из полотна самого отвратительного качества, Бадерус IV пришёл в ярость. Он приказал казнить адмирала прямо на пристани. Его скорбную участь разделил и весь высший командный состав. Только вмешательство колдуна спасло от расправы младших офицеров:

— Князь, умоляю Вас! Остановитесь! Проявите милосердие!

— Какое милосердие?! Они разграбили флот в самый неподходящий момент! Нам за золотом по их милости придётся плыть на трухлявых корытах без парусов и вёсел! — трясся от негодования Бадерус IV.

— Ну, не преувеличивайте! Положение не так плачевно, — увещевал колдун.

— Куда плачевнее?! — взвыл князь и схватил его за мантию. — Из-за этих проклятых казнокрадов нас могут опередить люди Ларгоса! Я покараю всех виновных!

— Позвольте напомнить, что тогда мы с Вами в княжестве вдвоём останемся, — иронично усмехнувшись, заметил Перелинус и попытался выдернуть у князя свою мантию.

— Да, забыл. Больше здесь честных и порядочных людей нет! — сник князь и ослабил хватку.

— Я не человек, я колдун, но сейчас не об этом, — напомнил Перелинус, поправляя одеяние, — лично я кораблём управлять не умею.

— Я тоже, — честно признался Бадерус IV.

— Вот и оставьте хоть кого-то, способного к управлению судном, в живых, — деловито предложил колдун, — а то мы точно никуда не поплывём.

Справедливая расправа над виновными затянулась на полдня. Потом незаметно начался обед. Древняя мудрость людей Дезэры гласила: «Война — войной, а обед по расписанию!» Мудростью предков в кои-то веке решили не пренебрегать. После обеда несколько часов собирались и грузились на корабли. Перелинус нервно поглядывал на часы, красовавшиеся на городской башне. Он опасался, что из-за наступления ужина отплытие флота снова будет отложено. Однако опасения его не подтвердились. Угроза появилась с другой стороны, откуда не ждали.

Явилась она в образе старшего священника из главного храма. Запыхавшийся священнослужитель упрекнул князя за то, что тот решился отправиться на столь важное и опасное дело, не отслужив молебна. Князь несколько растерялся. Он поглядывал то на корабли, то на священника. «Я же вчера молился?!» — попытался аргументировано отмазаться Бадерус IV. «Вчера не считается, — не менее аргументировано урезонил его священник, — уже сегодня заканчивается, а Вы не молились!» «Там золото, а там Бог! Вот пойди и выбери из них двоих! Неразрешимая дилемма!» — разрывалась княжеская душа. Конец его душевным терзаниям положил Перелинус:

— Святой отец! Я же послал к Вам гонца с письмом!

— Какого гонца? С каким письмом? — изумился священник.

— В этом письме я настоятельно просил Вас явиться на пристань на рассвете, — наступал на него колдун.

— Я ничего не получал, — священник отрицательно покачал головой и отступил на шаг. — А зачем Вы, уважаемый колдун, меня сюда позвали?

— Как это зачем?! — упер руки в бока Перелинус. — Вы плывёте с нами.

— Я?! — едва не задохнувшись толи от неожиданности, толи от радости, выпалил священник. — Простите великодушно, но я не адмирал и не моряк, чтобы плавать!

— Вы служитель Божий, а значит, как и Бог должны быть вездесущим! — наступал на него колдун, для наглядности тыча пальцем в небо. — Поплывёте с нами и всю дорогу будете молиться за спасение наших душ и за успех операции.

— Я..Нет…Я..Не я.. — лепетал священник, отступая.

— Гениальная мысль, Перелинус! — радостно воскликнул князь. — Правильно вы придумали взять священника с нами в опасный морской поход!

Бадерус IV с благодарностью посмотрел на колдуна. Одной дилеммой стало меньше. Так и появились полковые священники у людей Дезэры. Подобное новшество пришлось по душе многим, ибо существенно экономило время. В итоге лишь благодаря стараниям и смекалке колдуна 10 января 5104 года флот людей Дезэры всё же отчалил от берега и вышел в залив Хатхор. Хотя произошло это не на рассвете, как планировалось, а фактически под покровом ночи. Сам того не ведая, колдун обеспечил флоту надёжную маскировку. Его выход из порта остался незамеченным ни для Северных гномов, ни для людей Ларгоса, пристально наблюдавших за заливом Хатхор.

10 января 5104 г. Люди Ларгоса

В этот день ровным счетом ничего примечательного не произошло. Сагардо в очередной раз проинспектировал армию и флот. Он не знал, что в это самое время его дядя, король Астеро завершает подобную проверку в южных землях. Старый, опытный лис нутром чуял приближение катастрофы. Однако он не угадал с направлением. Опасаясь нападения со стороны Южных огров, он вознамерился отправить большую часть войск на эти неспокойные рубежи. Именно 10 января он совершил последний смотр войск и наметил их выход к южной границе на следующий день.

Астеро отдал ещё одно весьма важное распоряжение. Вспомнив о древнем пророчестве, призывавшем его помочь эльфам, он приказал пограничникам следить с особой бдительностью за сопредельной территорией. «Если на эльфов нападут, немедленно сообщить мне! Оказать соседям посильную помощь, беженцев принять, накормить и разместить, как дорогих гостей!» — велел он главкому северной группировкой пограничных войск. Он так же усилил воинский контингент и на этом стратегическом направлении. В окрестностях столицы он держал в полной боевой готовности многотысячный резерв.

Кроме плохих предчувствий у короля Астеро и его наследника Сагардо более точной информации не имелось. Магический гонец Сабидус пока не добрался до Парво, столицы южных земель людей Ларгоса. А колдун Нортус так никогда и не достиг северных владений детей Лагиссы, ибо уже геройски пал в сражении за Биарки. Ещё сутки люди Ларгоса провели в мирном неведении о начале войны.

10 января 5104 г. Люди Верво

Этот день прошёл в предвоенных трудах и заботах. Князь Ярослав чувствовал, что буря грянет со дня на день. Он собирался объявить о всеобщей мобилизации. Однако медлил, ожидая сигнала, знамения, нападения врагов или призыва о помощи со стороны соседей. Напомним, что фактически единственными врагами людей Верво являлись пираты Мерморта. Два народа беспощадно уничтожали друг друга как на море, так и на суше. Длилось это из века в век, но ощутимых результатов не приносило. Силы были примерно равны, а удача, словно последняя вертихвостка, поворачивалась лицом то к одним, то к другим.

Разумеется, князь Ярослав наибольшее внимание уделял границе с пиратами Мерморта и укреплению острова Мирный. Собственно говоря, этим он и его приближенные весь день и занимались. Они и подумать не могли, какая страшная беда постигла их дружелюбных соседей эльфов. Король Бартоло так и не удосужился сообщить им о начале войны, о гибели сводного брата и стотысячного эльфийского войска в Северной пустыне, а тем более попросить у них военной помощи.

10 января 5104 г. Северные гномы

В этот день в землях Северных гномов ничего примечательного не случилось за исключением того, что в кои-то веки все кузнецы в этих землях не работали. Они отдавали дань памяти умершему начальнику кузнечного цеха. Этот уважаемый всеми гном скончался прямо на рабочем месте. Кстати, он расстроился по поводу собственной смерти больше всего, так как теперь не мог работать. Неприкаянной душой он метался по опустевшему кузнечному цеху, сыпал страшные проклятия и ругательства в адрес нерадивых соотечественников. «Лодыри! Бездельники! Нашли повод не работать! Я не для этого помирал!» — возмущалось привидение. Начальник кузнечного цеха даже на том свете переживал за дела живых. Ему не давала покоя мысль о том, что в армии недостаточно доспехов из «железа Форжеро». «Каждый день на счету! А эти тунеядцы устроили себе каникулы! Как их заставить работать?!» — ворчал недовольный покойник.

Тут ему в голову пришла гениальная мысль: «Мы можем видеть лишь неприкаянные души наших родителей, следовательно, я могу явиться во сне моему сыну!» Душа устремилась к дому скорбящего отпрыска. Сын безутешно горевал в связи с утратой отца. Он буквально не находил себе места и не ложился спать. Если бы он только видел, с каким перекошенным от возмущения лицом за ним по пятам носилась неприкаянная душа папаши-трудоголика. Кузнец злобно посмотрел на часы с кукушкой. В этот момент крохотные дверцы открылись, из окошка высунулось пернатое чучело и прокуковало полночь. Настроение покойника вконец испортилось. Сын его соизволил прилечь лишь под утро, доведя призрачного папашу до белого коленья.

10 января 5104 г. Северная пустыня

Двухсоттысячная армия эльфов продолжала путь к Чёрной крепости под чутким руководством короля Бартоло и под пристальным наблюдением Великих Повелителей Стихий. Разумеется, о столь высоком сопровождении эльфы и не догадывались, хотя в Северной пустыне произошли разительные перемены. Там по волшебству появилась великолепная дорога, и всюду забили источники с чистой, питьевой водой. Король удивленно озирался вокруг. «И почему наши предки называли эти земли безжизненными? После войны обязательно следует заняться их освоением. Вернусь в столицу и издам соответствующий указ», — рассуждал эльфийский правитель, чем приводил в неописуемый гнев Великого Владыку Пустыни:

— Предупреждаю! Я терплю эту гадость в моих владениях лишь до конца войны!

— Что Вы так нервничаете?! Это временные, вынужденные меры. Вы сами на них согласились, — резонно замечал ему Великий Повелитель Рек и Озер.

— На что только мне приходится идти ради мира во всем мире! — бубнил хозяин Северной пустыни.

— Тоже мне миротворец! — недовольно фыркнул Великий Повелитель Плодородия. — Ему из бестолковой пустыни такую конфетку хотят сделать, а он кочевряжится!

— Подавитесь Вы своей конфеткой! Верните мне мою пустыню! — в сердцах завопил супруг Саабу.

— Вернём, не переживайте! Лично я не намерен впустую лить столько изумительной, кристально-чистой воды, — обиделся на песочного собрата Великий Хозяин Рек и Озер.

— Вот и прекрасно! А то на мои земли уже смертные начали заглядываться! Им же палец в рот не клади, они руку по локоть откусят! Никому нельзя верить! — причитал Великий Пустынный Господин.

Подобные разговоры случались между Великими Правителями Стихий в последние три дня с завидной регулярностью. Они не перерастали в жаркий спор с личными оскорблениями исключительно благодаря вмешательствам Саабу. Ей удавалось отвлечь внимание ворчливого супруга на более приятные темы. «Если бы не его жена, то этот змей пустыни нас точно бы достал!» — прошептал Великий Владыка Гор на ухо Великому Господину Огня. Тот утвердительно кивнул и с благодарностью посмотрел на Саабу.

В это время король Бартоло слушал рассказ Хиля о том, за что, собственно, принц Бласко сослал его в Северную пустыню. Хиль был действительно непревзойдённым рассказчиком. Его хотелось слушать часами. Когда король попросил эльфа поведать ему свою биографию, Хиль немного замялся. «Я расскажу Вам всю правду. Мне безумно стыдно и горько до сих пор за то, что я совершил шестьдесят пять лет назад. Я искренне раскаиваюсь», — сказал он королю. Эльф второй раз в жизни так подробно пересказал давнюю трагическую историю. Первый раз он поделился сокровенной тайной с Мауросом, который и стал Чёрным властелином. Точнее заговорщики воспользовались его телом, в которое поместили кристалл с душой Нуардис. Хиль знал об этом, так как в момент переселения душ стоял за дверью. Правда, эту трагическую историю эльф поклялся никому не выдавать. Он очень боялся чёрной магии.

Король Бартоло слушал его внимательно. С одной стороны, он сочувствовал эльфу, а с другой, осуждал его. «Да, в очень непростой ситуации оказался мой сын, однако сумел принять мудрое и справедливое решение, — подумал правитель эльфов. — Достойного наследника я себе вырастил». Так в разговорах и повседневных заботах пролетел тот день в Северной пустыне. Эльфы упорно шли вперёд, не зная, что их там ждёт.

10 января 5104 г. Южные гномы

Пограничники снова стали свидетелями нескольких кровавых столкновений, произошедших между кланами огров. Глядя на эти сцены, охранявшие границу гномы довольно потирали руки и посылали оптимистические сводки в столицу: «Проклятые чудовища воюют сами с собой. На границе всё спокойно». Каждый день, получая подобные сообщения, король Южных гномов беспокоился всё больше. «Здесь что-то не так?! Это затишье перед бурей! Великая война на пороге!» — размышлял он и приказывал держать армию в повышенной боевой готовности. Он лично произвёл осмотр тайного воздушного флота, надёжно спрятанного и замаскированного от посторонних глаз. О том, что Южным гномам удалось покорить воздух, пока никто не знал.

Вечером пограничники заметили одно странное облако, которое медленно двигалось в их сторону с территории огров. Воины насторожились, так как ничего хорошего им с этой стороны никогда не прилетало. Облако находилось на достаточно большом расстоянии. По подсчетам командира пограничного отряда, оно должно было долететь до них не раньше завтрашнего вечера, да и то в лучшем случае. «Бдительность не терять! Смотреть за этим неопознанным летающим объектом всю ночь в оба!» — напутствовал он часовых, заступивших на дежурство.

10 января 5104 г. Южные огры

После короткой передышки сражения за золотую корону с рубинами возобновились с новой силой. Геррус довольно потирал руки, но в тоже время начинал беспокоиться. Тревогу у него вызывал клан бывшего казначея. Его воинам уже удалось одержать несколько крупных побед и существенно укрепить свои позиции. Колдун опасался появления одного явного фаворита гонки за власть. Если такая личность появлялась, то остальные кланы старались к ней примкнуть и образовать могущественную коалицию, что фактически означало бы конец гражданской войны.

Утром 10 января после тщательного анализа ситуации Геррус решил стравить бывшего казначея и своего «любимчика», огра по имени Цурухай. Сами понимаете, что слово «любимчик» необходимо взять в кавычки. Геррус ненавидел всех огров без исключения и всеми фибрами души. Цурухай являлся для него наиболее послушной и полезной марионеткой. Колдун очень ловко научился им управлять и в то утро отправил именно его сражаться с кланом бывшего казначея.

Силы противников оказались примерно равны. Победу в сражении мог одержать любой из самопровозглашенных кандидатов на престол. «Мне без разницы, какое из этих чудовищ победит! Главное, что они обязательно ослабят друг друга», — рассуждал колдун, закладывая в тупую башку своего «любимчика» правильный маршрут движения. Ведь противника ещё надо было найти. Геррус знал, где казначей устроил военный лагерь. Именно туда, к окончанию горного хребта Райх и посылал он отряд Цурухайя.

В тот день без магического вмешательства произошло несколько сражений, в результате которых погиб один претендент на верховную власть и по совместительству бывший главный придворный поэт. Так закатилось солнце огрской поэзии.

10 января 5104 г. Тролли

Буквально вчера вождь троллей Сехмет — непобедимый жестоко расправился с оппозицией, лишив её лидера права голоса одним точным ударом дубинки. Увы! Оппозиция это такая зараза, от которой одним ударом дубинки не отмашешься. От неё вообще крайне сложно избавиться. Она подобна чёрной плесени, которая появившись однажды, категорически отказывается исчезать. С другой стороны, она напоминает грызунов, борьба с которыми так же изначально обречена на провал. Сколько с оппозицией не борись, она всё равно появляется, причём при любой власти. Даже справедливейшее и наимудрейшее правление Сехмета — непобедимого вызывало некоторые недовольства у его верноподданных. Что уж говорить о других правителях.

Тролли требовали от своего руководства более решительных, а точнее немедленных действий. Они уже сегодня хотели начать войну с соседями, а лучше — ещё вчера. Весь день горный дух Пергос, вселившийся в тело вождя троллей усмирял бунты, пресекал недовольства и подавлял мятежи. Сам он терялся в догадках и плохих предчувствиях по поводу промедления Нуардис. «Что она там себе думает?! Ждите сигнала! Я не смогу ждать его до конца света, меня тролли порвут на мелкие кусочки!» — ругался он, борясь с милитаристскими настроениями в обществе. К вечеру правитель буквально валился с ног. Он утроил охрану своего шатра, дабы не провоцировать оппозицию к насильственному захвату власти. Всю ночь он думал, в какое русло направить неуёмную, разрушительную энергию этого народа, чтобы не вступить в Великую войну раньше времени. Ближе к полуночи его посетила гениальная идея. Он аж подпрыгнул от восторга: «Какой же я всё-таки умный! Сам себе поражаюсь и завидую!» В таком прекрасном расположении духа правитель троллей отошёл ко сну.

10 января 5104 г. Люди Мерморта

Незаметно пролетел ещё один день пустых ожиданий. Пираты ждали гонца от Нуардис и попутного ветра. 10 января не появилось ни того, ни другого. Никакие мятежные духи не тревожили покой короля людей Мерморта. На море воцарился полный штиль. Подобного гробового затишья никогда не наблюдалось в их землях. Над ровной голубой гладью не гулял ни один даже самый маленький ветер. Это пугало и настораживало детей ведьмы Морвиун. Король проводил очередное совещание с адмиралом и маршалом. Казначея на эти мероприятия не приглашали, так как он вечно ворчал, занудствовал и пытался выяснить, «за чей счёт этот банкет», хотя речь шла о простом ужине или обеде. Обычно, когда правительству нечем заняться, совещания, заседания, собрания, прения, диспуты, дискуссии, конференции, саммиты и тому подобные способы коллективного перекачивания из пустого в порожнее происходят особенно часто. Правящая троица народа Мерморта собиралась через день и каждый день. Король, маршал и адмирал соображали на троих судьбу народа. Обычно их пленарные заседания заканчивались попойкой.

— Вот явится к нам гонец от Нуардис, и что мы будем делать? — вопрошал король.

— Встретим его с почётом и уважением, — отвечал адмирал.

— Это я и без тебя знаю, — отмахнулся правитель Мерморта.

— Если знаешь, то чего спрашиваешь? — обиделся адмирал.

— А ты королю не тыкай! — одернул его король. — Лучше голову напряги и объясни мне, почему штиль на море.

— Почём мне знать, куда подевался ветер?! Я похож на Великого Владыку Ветров или Великого Хозяина Морей? — развёл руками адмирал.

— Ты на человека-то не похож, чучело ряженное! Что ты нацепил на голову? — укоризненно ворчал король, тыча пальцем в неуставной головной убор.

— Это богатый головной убор. Я его несколько лет назад взял в морском сражении с людьми Верво. Смотрите, какой отменный жемчуг пошёл на его отделку, — похвастался адмирал.

— А ты не удосужился поинтересоваться, для кого он предназначен? — хитро прищурившись, спросил правитель пиратов.

— Я бы удосужился, да спросить было уже не у кого. Мы всех перебили, — с явной гордостью сообщил флотоводец.

— Ну, тогда я тебе расскажу, — с сочувствием и издёвкой предложил король, — этот головной убор называется кокошник и считается женским, а не мужским. Вот мне и интересно, зачем ты напялил его на голову?

— Это вы сейчас сами придумали, чтоб я его снял, а вы забрали и себе присвоили. Жемчуг-то на нём крупный, как лесной орех, — предположил адмирал.

— Ходи, в чём хочешь, — плюнул с досады монарх, — пусть всем сразу будет видно, что ты чучело и чурбан неотёсанный. Мы столько веков воюем с людьми Верво, можно было хоть что-то узнать об этом народе.

— А зачем? — недоумённо спросил адмирал.

— Чтобы знать, что брать, а что нет, — терпеливо пояснил правитель Мерморта.

— Брать надо всё и у всех, — встрял в разговор маршал.

— Хорошо, но не всё же подряд на голову напяливать, — возмутился король. — Ты хочешь уподобиться гоблинам? Говорят, их правитель водрузил себе на голову золотой кубок вместо короны.

— Вот смеху-то! Наверное, выглядит, как полный идиот, — хихикнул адмирал.

— Нет, как ты в женском кокошнике, — укоризненно покачал головой монарх.

— Всё-таки мой жемчуг вам покоя не дает?! — заметил адмирал, как он сам считал, весьма прозорливо.

— Дискуссия зашла в тупик. Предлагаю выпить! — не выдержал маршал.

— Хорошо хоть маршал правильно мыслит, — король с благодарностью взглянул на полководца, — своевременное предложение. Давайте выпьем за попутный ветер!

— Ура! За попутный ветер! За удачу в Великой войне! — хором рявкнули адмирал и маршал.

Собственно к этому вся подготовка к боевым действиям и сводилась. Пиратский флот и армия давно были готовы к сражениям, им действительно требовались лишь сигнал к началу войны и попутный ветер. Пока же люди Мерморта ждали у моря погоды.

10 января 5104 г. Царство Великого Владыки Недр

В этот день произошло очень важное событие. Хорусу фактически удалось выпереть из дворца ненавистного Уранума. Колдун уже утратил всякую надежду, когда неожиданно в дело вмешался сам Великий Владыка Недр. А случилось это следующим образом.

Утром колдун явился в покои подземного господина с очередным гороскопом на текущий день. Хорус уже замучился их писать, фантазии катастрофически не хватало, а творческому подъёму мешало присутствие Уранума. «Долго же ты будешь стоять у меня над душой, исчадье ада, порождение нечистых сил?!» — ворчал колдун, просматривая старые звёздные пророчества. Он принялся списывать предыдущие предсказания, выдавая их за вновь полученные послания с небес. Написанный им гороскоп за 10 января ничем выдающимся не отличался. От его банальности у колдуна сводило зубы. «Как можно в эту фигню верить?! Ладно, чем бы Великое дитя не тешилось, лишь бы не плакало», — успокаивал он себя, имея в виду Великого Владыку Недр. Только магия звёзд и сила искусства вернули хозяина подземелий к относительно нормальной жизни после смерти его обожаемой супруги.

Хорус постучал в дверь, вошёл в покои своего господина, вежливо поклонился ему и незаметно скроил самую отвратительную физиономию Уранума и портрету Хильдегарды. Ни мать, ни сын не могли ответить ему гадостью на гадость. Великанша не решалась выдать тайну магического портрета, а Уранум предпочёл в ответ на ужимки колдуна мило улыбнуться. Сделал он это не из-за благородства души или отменного воспитания, а потому что сидел лицом к своему Великому папаше. После мелкой пакости настроение колдуна существенно улучшилось. Он с высочайшего позволения принялся зачитывать очередные звёздные бредни, выдавая их за прямые поручения, полученные им не просто из космоса, а от нового воплощения богини любви Лиэры. Вещал он около десяти минут и завершил сольное выступление следующими словами:

— Не пренебрегайте своими повседневными делами и взятыми на себя обязанностями, ибо и в них сокрыта любовь к этому миру.

— Золотые слова! — украдкой смахивая слезу, заметил безутешный вдовец. — Только Хильдегарда могла так говорить и воспринимать этот мир!

— Буд-то послушал мою милую маму! — вздохнул Уранум.

— Кстати, сынок, по поводу обязанностей, — встрепенулся его отец.

— Что, папа? Вам тяжело справляться со своими обязанностями? Я готов Вам помочь! Взять часть из них на себя! — не веря своему счастью, с готовностью предложил наследник подземного царства.

— Нет, речь не об этом, — небрежно махнул рукой Великий Владыка Недр. — Спасибо за заботу, я сам пока справляюсь. А ты о своих обязанностях позабыл.

— О чём это Вы? — невинно захлопал глазами Уранум.

— О переписи моего имущества, — серьёзно заметил отец и примирительно добавил, — не обижайся, но ты уже третью неделю во дворце прохлаждаешься.

— Ну, я устал, соскучился по дому, по тебе, — разнылся злодей.

— Мне твои чувства понятны, однако за три недели можно было и отдохнуть, и насладиться родным очагом. По-моему, пора вернуться к делам, — настойчиво посоветовал Великий Повелитель Недр.

— Осмелюсь заметить, именно на это указало мне расположение прекраснейшей из планет, — влез в разговор Хорус, боясь упустить такую возможность избавиться от своего злейшего врага хотя бы на время.

— Вот, астрология — наука точная, — одобрительно кивнул придворному астрологу хозяин подземного царства, — тебе однозначно пора отправляться в путь. Кажется, ты еще нё закончил с переписью моего имущества в Северной пустыне?

— Да, там работы лет на сто, — с досадой кивнул Уранум. — Папа, зачем Вы запрятали столько несметных сокровищ в этих бесплодных землях? Там же никто не живёт? Никто вашими богатствами недр не пользуется?

— Вот поэтому сынок и запрятал, — философски заметил Великий Владыка Недр.

— В эту версию я не поверю, зная вашу безмерную доброту и щедрость, — хитро подмигнул ему Уранум.

— Ну, хорошо. Скажу тебе правду. Когда я занимался своими подземельями, я не ведал, что твориться на поверхности. Я и не ожидал, что они сотворят там такую крупномасштабную гадость, — признался хозяин подземного дворца.

— Теперь понятно. Завтра отправляюсь в путь, — обречённо вздохнул Уранум.

— Благословляю тебя, сынок, на добрые дела.

Всё это время Хорус светился, словно начищенный медный таз, и корчил Урануму рожи. Он победил ещё в одном незримом сражении. Подпольная война за душу Великого Владыки Недр продолжалась.

После личного распоряжения отца, сыну ничего не оставалось делать, как готовиться к дальней дороге в Северную пустыню. Он содрогался при мысли о предстоящей встрече с Нуардис. Час расплаты неотвратимо приближался. «Будем надеяться, бабуля наслаждается властью и жизнью в новом теле», — успокаивал себя Уранум. Хорус следил за его сборами и приготовлениями, однако на глаза старался не попадаться. Он радовался тому, что самая банальная фраза, вставленная им в гороскоп, чтобы заполнить пустое место, привела к столь значимому и положительному результату. «Надо отметить этот день на календаре красным крестиком, буду потом смотреть и радоваться», — решил Хорус и последовал за Великим Владыкой Недр инспектировать строительство храма, посвящённого богине любви Лиэре. Так в трудах и заботах прошёл тот день.