Двери закрываются, или Станция метро «Новогодняя»

Karina Sterry (2024)

Когда мы взрослеем, то в повседневной суете остается слишком мало места для праздника и новогодних чудес. В рабочих буднях теряется сказка, и когда часы бьют полночь, мы отмахиваемся или делаем вид, что загадываем желание. Нам не верится, что одна единственная ночь может все изменить. Знакомо? Тогда эта сказка именно для вас. Дарья из тех одиноких женщин, которые давно разочаровались в жизни. И работа в новогодний праздник для нее самое обычное дело. Слезы в пустынном холле метро, пакет с мандаринами в руке, ссора с лучшей подругой и твердо принятое решение — никакого застолья. В последнем вагоне метро — ни души. Только Дарья и маленькая девочка с кудрявыми волосами и ярко-синими глазами. Куда направляется подземный состав? Бывают ли новогодние феи? И что бы вы ответили на предложение перемотать стрелки курантов назад, чтобы провести вечер в компании самого близкого вам человека?

Глава 6

Поезд, скрипя и дребезжа, трогается с места. Я успеваю схватиться за поручень и охаю от неожиданности: он ледяной как сосулька. В приоткрытые окна врывается прохладный ветер, который пахнет сыростью и креозотом для смазки путей. Что со мной? Где я? Все случилось на самом деле или я просто отхватила палкой по голове от того жуткого старикана и лежу без сознания в холле метро?

Я поднимаю испуганный взгляд на девочку, ноги у меня дрожат и подгибаются, рука намертво примерзает к поручню. Поезд не собирается останавливаться: в окнах проносятся опоры туннеля, ветер хлещет сильнее. Девочка загадочно смотрит на меня, хитро прищурив глаза. Она ничего не говорит, словно выжидает чего-то. Ее золотые кудри мечутся из стороны в сторону, щекочут лицо, лезут в глаза, но девочка, кажется, ничуть не раздражена этим.

Наконец, я на подгибающихся ногах усаживаюсь на кожаное сидение, дышу на замерзшие ладони и робко спрашиваю:

— Ты кто?

— Я фея, — хихикает девочка. Она подходит ко мне и садится рядом. — Разве ты ничего не слышала про новогодних фей?

— Нет, — честно признаюсь я и умоляющим взглядом смотрю на свою спутницу. — Я хочу выйти. Скоро приедем? Боюсь, что мне нужно к врачу.

— Да брось, — весело отвечает она. — Скоро будем на месте. У тебя готово праздничное желание?

— Ж-желание? — заикаясь, спрашиваю я. — Какое желание?

— Ну новогоднее, какое же еще, — сердится девочка, хмуря бровки. Я смотрю в пол и вижу, как она то сводит, то разводит носки белых сапожек.

— Не попасть в дурку, — бурчу я под нос.

— За что мне это наказание, — по-взрослому вздыхает малышка, встает передо мной в позу, уперев руки в бока, и заявляет: — ты сегодня третья. Я бы могла работать быстрее, но вы взрослые такие вредные! Один хочет машину и бизнес, а на самом деле домик в деревне и тишины, другой хочет всемирную славу, а на самом деле отпуск. Вы противоречите сами себе. И как можно не верить в то, что придумала сама? Ты же сама хотела в детстве, чтобы у взрослых тоже были новогодние чудеса. Забыла, да? Вот только дети принимают чудеса с восторгом, а большие дяди и тети с ужасом. Будто не желание их исполняется, а к зубному врачу ведут.

— Прости, — бормочу я и краснею от стыда. — Я попробую загадать, правда! Не буду задерживать. Просто в голове столько всего, не соображу сразу.

А в мыслях и, правда, кутерьма. Страх и в то же время ожидание чего-то приятного, надежда на то, что чудеса существуют и тревога за будущее. Желание всего-то одно, так чего я действительно хочу? Передо мной предстают соблазны, от которых сложно отвертеться: набранные корзины на маркетплейсах, золотые сережки, которые мне так понравились на днях, а, может быть, лучше безлимитные абонементы в спортзал и бассейн для меня и Сережи? Хотя, учитывая мой возраст, лучше безлимитный пожизненный абонемент во все больницы. Или просто пожелать здоровья? Уфф, сложно.

— Давай я тебе помогу, — ласково улыбается маленькая фея. — Я могу подсказать, но решение будет за тобой.

— Ты знаешь, чего я хочу? — удивляюсь я. В то же время словно гора падает с плеч. Чем старше становишься, тем сложнее разобраться, что для тебя лучше.

— Я только немножко подскажу, — снова хитро щурится она. — Только задумайся, зачем тебе, современной женщине с двумя мобильниками стационарный телефон с колесиком? Ты не отключаешь его, будто ждешь, что кто-то на него позвонит. Кто позвонит, Даша?

Я вздыхаю и прижимаю ладони к лицу. Некстати подкатывают слезы. И снова вспоминается сон, который снится в конце каждого года: бабушка, елка и тагильская площадь. Хоть бы раз мы дошли до нее! И снова чувство вины за то, что последний новогодний праздник бабушка встретила одна.

— Но ведь это невозможно! — пытаюсь оправдаться я. — Невозможно вернуться в прошлое.

— Только ты пришла сюда именно за этим, — кивает девочка. — Понимаешь, перемещения во времени очень опасны, их одобряют не всем. Но твой случай рассматривали много лет и разрешили. Разве ты не хочешь воспользоваться шансом?

— А как же я… в таком виде… — теряюсь я. — Да бабушка и на порог меня не пустит.

— Пустит, — подмигивает фея. — Вставай, пойдем.

Она подводит меня к дверям, и я хватаюсь за голову от ужаса. В отражении видны две девочки: моя новая знакомая в белой шубе и другая — худенькая, большеротая в потрепанном сером пальтишке с коричневым воротником из искусственного меха, бежевом растянутом свитере, цигейковой шапке и красной манишке. Ее короткие каштановые волосы, выбившиеся из-под шапки, завиваются в мелкие кудряшки. Я смотрю на ноги. Они обуты в черные облезлые полусапожки. Бегунок на одном из них обломан, вместо него вдета скрепка. Мятые фиолетовые штаны, купленные мамой на барахолке. Шарю по карманам. В них нет ни паспорта, ни денег, ни мобильника. Нащупываю холодную монетку и выуживаю ее на свет.

— Это на обратный путь, — объясняет фея. — Не потеряй. Обратное метро найдешь рядом с Восточным шоссе. Помнишь, там есть подземка?

— Ее же убрали, — тонким дрожащим голоском отвечаю я.

— Но раньше-то была, — улыбается она, пожимая мне руку. — Ты найдешь там старый турникет. Бросишь в него монетку, и откроется вход на станцию. Там что-то вроде железнодорожных путей. Приедет точно такой же поезд, как сейчас. Сядешь в него и выйдешь на своей станции. Время изменится на два часа вперед. К полуночи успеешь.

— А вдруг я скажу что-то лишнее? Ну там, в прошлом. Что-то о будущем. Я ведь все помню.

— Ты не сможешь, — девочка треплет меня по плечу, поезд замедляет свой ход. Ветер становится тише и теплее. — Волшебство действует так, что ты ничего не сможешь сказать. Но не беспокойся, воспоминания останутся с тобой. Ну, давай веселее, ты все-таки едешь в детство. Забыла?

— Немного страшно, — признаюсь я.

— Это нормально. Но запомни, тому старику, которого ты встретила сегодня у турникета, на глаза не попадайся. Он — главный смотритель метро. Считает, что здесь не может быть никаких чудес. Смотритель давно пытается найти станцию Новогоднюю, чтобы уничтожить ее. Я думаю, он будет следить за тобой. Не позволяй ему прикоснуться к себе, иначе старик узнает, где станция и у взрослых больше не будут исполняться новогодние желания. Все, дальше мне с тобой нельзя, — отмечает девочка, плотнее кутаясь в шубу. — Когда откроются двери, ступай направо, там поворот на Тагил. По новым часам у тебя запас времени до шести утра. Если упустишь время, то все равно вернешься в будущее, но все, что случилось в эту ночь, сотрется из памяти. Все поняла?

— Кажется, да.

Я снова смотрю в окно и вижу, что мы останавливаемся в длинном подземном коридоре. Бетонные лабиринты со входами и выходами тянутся на бесконечное расстояние впереди и позади нас.

— Никогда такого не видела, — выдыхаю я. — Ну и лабиринт!

— Это самое сердце метро, — объясняет фея. — Все станции мира связаны такими коридорами. Отсюда можно попасть куда угодно, в любой город, где есть метро или просто подземный переход. Но это большой секрет от людей. В сердце метро есть доступ только нам и смотрителю.

— Осторожно, двери открываются, — бубнит над моей головой динамик.

— Приятного путешествия! — шепчет мне на ухо девочка, когда я делаю шаг к выходу.

— Спасибо, — горячо благодарю я и осторожно спускаю ногу на бетонную платформу. Я боюсь, что все окажется сном, твердая поверхность обратится в яму и, вскрикнув от нехватки воздуха, все же проснусь. Но нет. Все взаправду. Слышу тихий стук шагов от своих сапожек. И еще какой-то шорох. Нет, это не шорох, а шарканье. Неужели сюда идет тот жуткий старик-смотритель?

Я зажимаю руками рот, чтобы не вскрикнуть и несколько раз поворачиваюсь вокруг себя. У противоположной стены вырастает огромная черная тень. Лихорадочно пытаюсь вспомнить, в какой стороне право и про какой поворот говорила фея. Здесь все стены изрыты поворотами и переходами. Тень приближается ко мне. Я, тяжело дыша, бросаюсь под круглую арку, вспомнив, что девочка вроде бы указывала на нее, и бегу что есть мочи вперед. Впереди светят бледные огни. Добежав до них, я обнаруживаю, что стою на пустой станции, по двум сторонам от меня тянутся рельсы, на потолке — лампы-шары между колоннами. Стены облицованы желтой керамической плиткой. М-да, не очень-то похоже на подземку в Тагиле.

Я оглядываюсь назад — тень больше не преследует меня. Видимо сбилась со следа. Не спеша прохожу по черно-серому гранитному полу. Из потока света выныривает серебристая надпись на черном фоне — «Сокольники».

«Сокольники, Сокольники», — повторяю я про себя, вспоминая, где я слышала такое название. Точно не в Тагиле, и не в Екатеринбурге. Табло над железными путями погашены. Теряю счет времени, не понимаю, где сейчас нахожусь. Слышу мерное движение механизма эскалатора. Наверное, Сокольники — тоже станция метро. Может быть, из книжки? Там было метро Новосибирска. Сибирская, Студенческая, Гагаринская… Сокольники не помню.

Я задумчиво спускаюсь по эскалатору вниз. Там тоже почти никого, кроме скучающего охранника, который бродит у турникетов. Мне сразу бросается в глаза отсутствие терминалов, есть только щели для монет. На стене висит пестрая карта, исписанная названиями станций. Еще не приблизившись к стенду, догадываюсь, где нахожусь. Такое многообразие веток метро есть только в одном городе. Значит, я в Москве. Не туда пришла. Надо вернуться обратно и выбрать правильный путь.

Я разворачиваюсь, бегу назад и врезаюсь в ворота турникета.

— Эй, ты идиотка что ли! — орет на меня охранник, приближаясь ко мне. — Или плати, или вали отсюда! Выход там!

У меня дрожат губы. Вспоминаю про монетку в кармане — единственный шанс вернуться. А как же тогда обратно? Стоп. Нельзя принимать решения сгоряча.

— Простите, не подумала, — часто моргая, отвечаю я охраннику. — Пропустила свою станцию, не туда приехала. Думала, можно вернуться.

— Нельзя, — рявкает он, но тут же смягчившись, объясняет: — ты же вышла уже. Надо снова купить жетон и зайти.

— У меня есть, — улыбаюсь я. — Но раз уж я здесь, схожу в гости к тете, она рядом живет. Поздравлю и вернусь. Успею же? Сколько времени?

— Половина одиннадцатого. Метро до двенадцати. Успеешь, малявка?

— Конечно, — киваю я, обмирая внутри себя от ужаса. Ну куда я собралась? Что удумала? Замерзну же на улице. Но сама не замечаю, как оказываюсь у дверей метро, а передо мной нависают темные громады высоток. И почти в каждом окне горит свет.