Спаси меня…

Kelly Newborn (2023)

Насколько должна стать невыносима жизнь подростка, чтобы решиться закончить её? Катя Меньшова не видит выхода из положения, в котором она оказалась. Ей некуда идти, и не у кого просить помощи. Но помощь все-таки приходит в последний момент. Вот только спасение ли это? Катя решает, что умерла, потому что тот, кто спас её покрыт чешуёй, имеет крылья, и его синие глаза могут напугать любого. Но, кажется, спаситель сам нуждается в спасении… Какие испытания предстоит пройти главным героям, чтобы они наконец смогли стать свободными?

ГЛАВА 4

Денис стал говорить шёпотом, еле слышно:

— Я сбегал… Но меня нашли.

Он замолчал. Вид у него был грустный. Стало понятно, что ему тяжело об этом вспоминать.

— Мы официально усыновлены или удочерены. Нас будут искать. Чтобы жить, нужны деньги. Как их нам заработать? — он замолчал и посмотрел на нас, ожидая, что кто-то ответит. — Я много думал об этом… Если не будем болванами, то, возможно, сможем получить и высшее образование. И, в конце концов, мы повзрослеем. Они не смогут нас контролировать вечно.

Он вздохнул, а потом добавил совсем тихо:

— Здесь ужасно. Это рабство… Сбежим, если станет совсем невыносимо…

Я, из всего сказанного, уцепилась за возраст:

— Нам всем скоро по восемнадцать. Мы станем совершеннолетними и сможем уйти, — воодушевлённо предложила я. От этой мысли я даже испытала внутренний подъём. Но ребята наоборот как-то поникли. И Лёша сказал:

— Мы в Миссисипи. Тут совершеннолетие с двадцать одного года.

Сказать, что это меня шокировало, ничего не сказать. Я будто получила удар по голове чем-то тяжёлым.

— Двадцати одного? — протянула я шокировано.

— Да… — с горестью ответил Денис.

От мысли, что придётся жить тут четыре года, стало страшно.

В коридоре послышались шаги. Лёша выключил лампу и все быстро легли по матрасам. Я последовала их примеру. Напротив двери шаги остановились. Мне стало не по себе. Через минуту шаги продолжились и стали удаляться.

— Давайте спать. Завтра в школу, — сказал Денис.

Я закрыла глаза и стала проваливаться в сон. Еще не подозревая, что меня ждёт в школе.

Утро прошло в суматохе. Мы собирались в школу, но так тихо, чтобы не побеспокоить Фрэнка и Меган.

Меган — наша приёмная мать. Она не под стать Фрэнку, что меня очень удивляло. Она выглядела ухоженной. Длинные, тёмные волосы, всегда чистые. Всегда длинные ногти со свежим маникюром. Но у неё были какие-то хамоватые манеры. Она ещё в детдоме смотрела на меня свысока.

Пока мы собирались, Лёша наставлял меня:

— Воду надо экономить, электричество тоже. Если они видят, что расход увеличился, нас наказывают… — и добавил, будто самому себе: — Мы должны много работать, но ничего не потреблять… Словно, нас и нет.

Как ни странно, у всех нас были рюкзаки со школьными принадлежностями. Одежда, которую дали в добавок к моей, была простая, поношенная, но чистая.

Лёша заметил мою задумчивость.

— Мы ходим в школу, чтобы не было вопросов у соседей. Тут другие люди, если заметят что-то или заподозрят, сообщат в полицию. За одеждой будешь следить сама. Если что-то порвётся, нужно будет сказать Фрэнку. Я не уверен, но, думаю, они получают деньги — пособие на нас. Мы, конечно, этих денег не видим. Но чтобы не было вопросов, выглядеть на людях мы должны прилично.

До школы мы доехали на школьном автобусе.

— Думаю, тебе нужно пойти к директору. Чтобы узнать какой у тебя класс и прочее, — обратился ко мне Денис и показал мне где кабинет директора, а затем пошёл на уроки.

Я зашла в нужную дверь. Женщина за столом указала мне на лавочку, рядом со следующей дверью. Минут через десять вышла женщина.

— Вы Кейт Донаван? — обратилась она ко мне.

Я кивнула.

— Я — Шерон Рейдер, директор школы. Идёмте со мной.

Я прошла за ней, в её кабинет.

— Садитесь. Сначала мы поговорим.

Я села.

— Вы из России?

— Да.

— Я прочитала ваше дело. Чтобы оценить уровень вашего английского и ваших знаний, вам нужно будет пройти тест и собеседование с преподавателем. И уже на основании результатов, мы определим вас в нужный класс, — она смотрела на меня в ожидании.

— Хорошо, — ответила я.

— Мы обсудили это с вашим приёмным отцом. Смена страны, языка, места обучения — это огромный стресс. Наша задача помочь вам.

Я кивнула.

После этого меня отвели в другой кабинет. Дали тест. Потом мы общались с преподавателем. По результатам меня определили в восьмой класс. К четырнадцатилетним.

«Что сказать… Я определенно буду выглядеть как переросток среди них» — размышляла я, следуя за учителем.

Мне объяснили, что на более старший класс я пока не тяну. Но, возможно, в процессе обучения, я нагоню и тогда меня переведут. Мне выдали учебники и расписание. И повели в класс. Когда меня представляли, все уставились на меня. Мне предложили занять место и я была очень рада, что парты на одного человека. Села в самый конец. Было трудно.

Урок биологии. Мой любимы предмет. Но было очень тяжело. Не всё было понятно, писать на английском было вообще непривычно. А еще мы рисовали. Я поняла, что нужно рисовать вместе с учителем, только посмотрев на других. Рисунок я перерисовала. А объяснения пропустила. Рисовать и воспринимать информацию на чужом языке оказалось для меня невыполнимо. Решила после урока спросить у учителя.

Когда урок закончился, все стали выходить. Преподаватель сказала, что сейчас большая перемена и мне нужно идти в столовую. Я была очень голодная, поэтому обрадовалась. И решила, что попрошу объяснить мне урок Дениса или Лёшу. Пошла за всеми. Взяла еду и стала искать свободный стол. Не знаю что оказалось у меня под ногами, но я запнулась и полетела вперёд, вместе с подносом.