Однажды в Мейсоне

Sonya McGrey (2023)

Чем может обернуться неудачный розыгрыш преподавателя? А рисование на стенах школьного туалета? Или же хулиганство на улицах города? Правильно, ничем хорошим. Саманта Кларк — взбалмошная, наглая, грубая и весёлая девушка. За словом в карман не полезет, и не позволит в рот палец положить. Её жизнь — сплошные качели. Однако всё кардинально изменится, когда Сэм переедет в другой город. Она познакомится с новыми людьми и заведёт преданных друзей. Перед ней откроются двери, в которые Сэм непременно войдёт с размахом.

Глава 4

Выходные для меня выдались ужасными. Я всё на свете прокляла, чтоб больше такого не повторилось.

Итак, по порядку….

Суббота. Так как это не учебный день, я планировала выспаться и отдохнуть. Но нет. Маргарет не дала мне насладиться тёплой постелью. С утра она разбудила привычным ворчанием, что в комнате бардак, и всюду разбросаны вещи.

— Ба, ну отстань! — рычала я в подушку.

— Саманта, вставай! У меня на тебя планы.

Потом подключился и дед. От него я такого не ожидала. Пришлось встать.

Привела себя в порядок: волосы заплела в косу, натянула джинсы и чёрную футболку. Спустилась вниз на завтрак. Ба и дед с улыбкой смотрели на меня. Я же злобно скалилась. Вот что они пристали?

После трапезы Маргарет начала копаться в моих вещах, что скудно прикрывали полки, и при этом не проронила ни слова. К чему это всё?

— Ладно, говори уже, — не выдержала я.

— Сюрприз.

Ба дала мне мои шорты и майку. Я с непониманием закинула их в рюкзак.

— И к чему это?

— Йога!

— Что? Какая ещё, к чёрту, йога? Я не знаю, что надо делать.

— Там всё покажут и расскажут. Я каждые выходные хожу.

Мои глаза невольно закатились. Вот стоило тревожить без дела?

Когда я увидела тех женщин, которые пришли с нами, меня пропёрло на смех. Изо всех сил пыталась сдержать себя. На одной дамочке преклонного возраста ярко блистали лосины в разноцветные шарики, от этого мои глаза сами косились на переносицу; у другой же дёргалась вставная челюсть при разговоре; а у третьей настолько много косметики на лице, что я не разглядела цвет её глаз.

Тренер была подтянутая особа. Она оглядела всех, поприветствовала меня и попросила переодеться.

Три минуты, и я стояла рядом с Маргарет. О господи, такая пытка! Нас загибали и так и сяк. Все присутствующие спокойно делали это, одна я со старческими воплями повторяла. И то несколько раз моя нога чуть не прилетела даме впереди. Казалось, что меня выгибали и ломали. Всё хрустело. Потом пошли позы стоя. Вот попала! С равновесием у меня проблемы. Мама всегда удивлялась, как я ещё танцевала, ведь там тоже нужна капля баланса.

Я и десяти секунд не могла выдержать: падала, стонала и кряхтела. Маргарет недовольно поглядывала на меня, ведь и ей чуть не прилетело.

После часа всей этой ненужной ерунды, я выбежала оттуда. Не желала больше задерживаться там.

Ба улыбалась. Я же прихрамывала и время от времени поддерживала спину.

— Старушка, — ехидничала она.

— Сама такая, — фыркнула в ответ.

— У нас впереди тренажёрный зал.

— Что? Ты издеваешься, да?

— Нет. Просто мне скучно одной.

— Раньше тебя это не останавливало.

— Раньше ты не жила со мной.

Мы зашли в здание в паре кварталов. Мужчина — накаченный, смуглый и чертовски привлекательный — подошёл к нам.

— Добрый день, Маргарет! — улыбнулся он.

— Привет, Генри. Это моя внучка Сэм.

— Рад знакомству, — он кивнул. — Что ж, прошу на места.

Первое, что было — беговая дорожка. Длились долгие минуты бега. Вот-вот из меня песок начнёт сыпаться. Ба была вообще в хорошем настроении, здоровье-то позволяло заниматься.

Эллипсоиды, гантели, велотренажёр и прочее порядком изнурили меня. Я вышла на улицу как выжатый лимон, где не осталось и капли влаги. С языком на плече мы с Маргарет пошли вдоль улицы. Вещи в рюкзаке, волосы лохматые, и лицо краснее томата.

— Мы можем и в следующие выходные сходить.

— Ну уж нет! Если ты хочешь как-то наказать меня, то только не таким способом. Я лучше буду заниматься уборкой и готовкой ежедневно, чем два дня так себя мучить.

— Да всё не так плохо, Сэм. Привыкнешь.

— Маргарет! — простонала я.

Хотя и были приятные ощущения, тонус так и бушевал, но я знала, что будет завтра. Завтра я и подняться не смогу, буду кряхтеть, как рухлядь.

— Завтра на ужин к нам придёт мой бывший ученик.

— Зачем?

— Он недавно приехал из Канады. У него своя компания. Мы со школы остались в тёплых отношениях.

— Сколько ему лет?

— Немного старше тебя.

— Такой салага, а уже компания? Ничего не путаешь?

— Хоть у меня и возраст подходящий к этому, но я вполне здорова на голову. И просьба к тебе… — взмолилась она. — Пожалуйста, будь милой. Ты же девушка, а ведёшь себя хуже парня. И почему ты ходишь в этих рваных штанах? Разве не хочешь приобрести юбки и платья?

— Вчера сделала. Этого хватит.

— Ох, Сэм! А если появится молодой человек? Вас же невозможно будет отличить.

— Возможно. Я не буду стричь или красить волосы.

— И да, тебе необходимо это сделать…

— Маргарет! — прорычала я.

— Ой, ладно.

Деда не было. У него свой небольшой бизнес, поэтому дома он присутствовал в разное время.

Кое-как поднялась на второй этаж, еле сняла одежду и со скрипом в суставах залезла под тёплые струи воды. Она взбудоражила мои мурашки, и они бегали туда-сюда. Всё напряжение потихоньку смывалось, и я почувствовала лёгкую истому.

В мои планы больше ничего не входило. Я забралась на подоконник, включила музыку в наушниках.

Мне пришло смс от Роберта.

Роберт: Зацени!

И фотография гитары, чёрной лакированной гитары.

Я: Слюни текут.

Роберт: Так и знал. Увидел в магазине и вспомнил о тебе. Ты же хочешь научиться?

Я: Так точно. А какая цена?

Роберт: Поднебесная.

Я: Надо деда на неё раскрутить. На день рождения, может, и подарит.

Роберт: А когда он?

Я: В День Святого Валентина.

Была минутная пауза. Видимо, смеялся.

Вот этим мне не повезло. Мама как-то сказала, что я Амур и по жизни буду дарить любовь. Ага, разбежалась! По мне прям видно, что я любовный ангелочек.

Роберт: Это хорошо.

Я: Чего-то ты долго смеялся.

Роберт: Как ты узнала?

Я: Я экстрасенс.

Роберт: Забавно. Я не смеялся, просто отвлёкся на другую гитару.

Я: Повезло тебе, гуляешь. А меня сегодня Маргарет на йогу затащила и в тренажёрку!

Роберт: Смачно вы! И как ощущения?

Я: Я ведь не такая старая, да? А то мои суставы скрипели, как древняя дверь. И спина болит, и всё болит!

Роберт: Сочувствую. Извини, Сэм, мне нужно бежать. Если смогу, то отвечу.

Я: Ладно.

И он не ответил. Я не думала плохого. Может, он действительно занят. Продолжала слушать музыку и смотреть, как темнеет улица.

Воскресенье.

Я проснулась от того, что что-то капало мне на лицо. Мои глаза еле открылись.

— Проснись и пой!

Это был дед. Он стоял надо мной и брызгал водой, а когда я повернула голову, то на меня полным ходом вылилось целое ведро.

Я заорала, ведь вода холодная. Под мои крики дед по-быстрому свалил из комнаты.

Резко соскочила и тут же упала. Ноги-то перевязаны нитками! Как он до этого додумался? Да и после вчерашней йоги не совсем ходилось.

Порвала нити и еле помчалась вниз за дедом. Тишина. Что-то сейчас будет. Точно! Да здравствует водный пистолет! Ох, если ба узнает, деду несдобровать.

— Тебе скучно? — прокричала я, отбиваясь от струй.

— Конечно. Маргарет ушла, а ты так сладко спала, что я не удержался.

— Понимаешь, что начал войну? — Пробиралась ближе уже полностью мокрая.

— Этого и добиваюсь. Пока возраст не дал о себе знать, я буду отдавать все силы на развлечения с любимой внучкой.

— Я припомню! А сейчас твои действия нечестны, ведь я без оружия.

— Точно…

Дед перестал стрелять. Тем временем, поборов боль во всём теле, я запрыгнула на него. Он громко засмеялся.

Мы двинулись в гостиную — оп! — и уже развалились на софе.

— Люблю тебя, дедушка.

— И я тебя, мелкая проказница.

Какое-то время пролежали в обнимку. Молча наслаждались теплом наших тел. Я слушала биение его сердца, следила за восстановлением дыхания. Казалось, затылком чувствовала его добрую улыбку.

— Надо же уборку делать и готовить ужин. Какой-то хмырь должен прийти.

— Да, ученик. Маргарет говорила. Надо сходить в кондитерскую за тортом, да и встретить нашу госпожу. — На этом мы засмеялись.

Пока дед пешим ходом гулял по магазинам, я в это время со скоростью света наводила дома порядок. Мы знатно набардачили с моим стариком, поэтому работы навалилось многовато.

Музыка играла на полную. Я запекала дольки картофеля и варила сосиски. Нарезала овощи и начала уже накрывать на стол, подпевая индийским песням. Внутри ёкало от восторга, что наконец я могу безудержно исполнять их. Расставила приборы и, не задумываясь, спела в ложку, размахивая рукой. Бросила её и умчалась в гостиную, по пути подвязывая футболку на талии.

Своей публикой выбрала всю мебель и для них в голос пела и танцевала замудрённые танцы. Сердце сильно колотилось, скулы сводило от улыбки. За столько месяцев я почувствовала себя по-настоящему счастливой и показывала это своим импровизированным зрителям.

Когда заиграла другая песня, я закружилась, сдерживая восторженную икоту. Подбежала к телевизору и начала петь ему, будто он — живой друг. Увидь это посторонний, посчитал бы меня недалёкой умом. Временами бывало такое, что от радости я вела себя неадекватно.

Пристала к высокому растению, спела ему, дёргая за листочки. Отбежала и запрыгнула на софу, потанцевала на ней, размахивая руками. Решилась на что-то совсем новенькое: упёрлась ногой на спинку и, проверив своё равновесие, повалила диван на неё. Довольно взвизгнула, чуть потанцевала и виновато поставила мебель на место. Маргарет голову оторвёт, если узнает. Выбежала в центр, спела последний куплет и торжественно поклонилась аудитории. Взглянула на время. Торопливо убавила громкость, выдохнула. Пробежалась взглядом по столу. Всё, что от меня требовалось, я сделала.

— Кхм-кхм.

Обернулась к прихожей и испуганно взвизгнула. Сердце кровью облилось трижды, а к щекам прилила краска.

Мужчина опирался плечом на стену, губы его растягивались в широкой улыбке.

— Ты? Ты преследуешь меня?

Узнала того мудака, что сбил в школе. Так же дорого одет, только вот на лице читалось, что он видел кое-что запретное.

— Делать мне нечего! — фыркнул он, отлипая от стены.

— Тогда что здесь забыл? — злобно прорычала, приближаясь.

— Ужин. Маргарет сказала, что немного задержится, поэтому я пришёл сюда. Звонил, звонил, но никто не открывал. И вот зашёл.

— Надо было на улице остаться, идиот.

— Я тебя предупредил. — Улыбка спала, и лицо обрело властный вид.

— А то что? Что ты мне сделаешь?

— Хочешь рискнуть?

— Да.

— Тогда…

Нашу «любезную» беседу прервал дед, который со смехом зашёл. В руках были шампанское и торт. За ним хихикала бабушка.

— О, Джон! Ты как всегда пунктуален.

— Досталось от работы. — Он отошёл от меня и направился к ба.

— Привет, Джон, — начал дед.

— Добрый вечер, сэр! — И они пожали друг другу руки.

Ой, какой вежливый! Прям святоша. «Добрый вечер, сэр!» Тьфу, самодовольный индюк!

Мы уселись за стол. Мистер Джон Рид, будь он проклят, был напротив. И как-то косо поглядывал на меня. Я подняла ногу на стул так, что колено упиралось в край стола. Его губы дрогнули.

Этот хмырь оказался братом моего друга Джека. Вот ведь чёрт! Он мне не говорил, хотя внешне они очень похожи. Тут и догадаться можно.

Ба рассказала, что Джон владел крупной компанией, которая досталась от отца. Сам же отец перебрался в Европу для главенства более крупной компании. Развелись тут богачи!

Я узнала, что он и его лучший друг Эйдан — брат Эмили — строили отели по всему миру. Денег не хватало, что ли?

— Сэм, ты разве не помнишь Джона? — спросила ба.

— А должна? — Раздражённо подняла бровь.

— Да. Он однажды заходил к нам. У него волосы были чуть длиннее, и выглядел он не так солидно.

— Вот как? А я думаю, что за чудовище мохнатое мне в кошмарах снится? — воскликнула я.

Джон в это время пил шампанское. Конечно, проглотить он не мог. Всё вылилось ему на брюки.

Ха, так и надо!

Дед и ба злобно посмотрели на меня. Я же только хихикнула.

— Я отойду. — Гость встал.

— Сэм, проводи, — сквозь зубы сказала Маргарет.

— Он же был здесь. Наверняка не забыл, где находится уборная.

— Милая, сходи, — улыбнулся дед. Он только убрал руку от головы. От такого моего высказывания у него, вероятно, шок.

Я шла первой. Как-то страшно. Вдруг Джон толкнёт меня или прибьёт вообще.

— Располагайтесь. — Поклонилась я, пройдя на середину ванной комнаты.

Он молча закрыл дверь. Медленно приближался ко мне, я отодвигалась назад, пока не упёрлась в стену.

— Маленькая и очень вредная, — протягивал он тихо. Я скривилась. — Такая непокорная и несносная.

— Отвали, придурок, — фыркнула ему в лицо.

Джон отошёл от меня и, усмехаясь, направился к раковине. Намочил руки и протёр брюки. Я подала полотенце, бросила на него злобный взгляд и вышла прочь.

Села за стол. Предки болтали, а когда увидели меня, то замолкли и улыбнулись.

— Ну, как?

— Мы точно раньше виделись?

— Да. Тогда тебе было лет двенадцать. Он приходил ко мне заниматься. Бегал перед экзаменами.

— Ой, всё! Больше ничего слышать не хочу об этом. — Я принялась за уже остывший ужин.

Джон молча спустился и сел за стол. Его глаза бегали по мне, но как-то непонятно: то ли злился, то ли размышлял над чем-то, то ли просто идиот.

Вот так и прошли мои выходные. Чудно, правда?