Курлыкание становилось всё громче и интенсивнее, и вот уже первое розовое пятнышко мелькнуло меж ветвей, второе, третье, затем небольшая стайка метнулась в мою сторону, я напрягся, сжимая рукоять ножа и думая, как добраться до них со спины лупоглаза, как вдруг сзади вылетел камешек и сшиб одну из птиц.
Итог всех моих ухищрений, увы, был ничтожным: вместо предмета гордости эстонского языка из желудка доносилось подлое куриное
курлыкание, на что княжеский отпрыск ехидно хихикал, приговаривая, что я туп, как сибирский валенок.
Журавлиное
курлыкание доносилось с неба всё реже и, наконец, совсем прекратилось.