Две
молодайки подбежали к трактору из задних рядов и со смехом ощупали его.
При помощи этих женщин, этих неуклюжих баб и полногрудых
молодаек в красных плахтах и белых намитках, она обретала помощь чужих чуров.
– Да… От всех
молодаек мужа не убережёшь! – сочувствовала подруга.
Молодайка оказалась приглядная; после загула свекровь показала ей всё своё имущество и отдала сарайные ключи.
Её дом отличался от остальных не только тем, что был на отшибе, но и внешним видом напоминал старика, по недоразумению затесавшегося в компанию
молодаек.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: перебинтовывание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
То подскажет
молодайкам как цветной подклад использовать к однотонному верху.
От этой хорошо знакомой
молодайки, молочной сестры, вдруг вновь повеяло холодной жутью, будто от болотной нежити.
Зато ему врезалось в память появление в горнице голубоглазой и чернявой
молодайки.
Тогда же, в тринадцать лет, он и плотские утехи впервые познал, с соседскими крепостными
молодайками, которые его иначе как «Ай, детина!» и не кликали.
А в медпункте две беременные
молодайки да бабуся порядок наводят: окна чистят, стены моют.
То, понимаешь, с
молодайкой свяжется из соседнего села, то вдову пригреет, а иной раз и замужней голову задурит.
Пристыдила разбойников румяная
молодайка да и сама в переплёт попала – повалили бедную на сани словно куль какой и с хохотом к себе увезли.
Если рождалось дитё женского пола, мужики, при встрече ухмыляясь, говорили: «Ну вот, опять твоя обабилась», а если новорождённый был мальчиком, то роженицу уважительно называли
молодайкой или молодухой, молодой матерью.
На хорошенькую и бойкую
молодайку обратил внимание прибывший в посёлок новый участковый.
– Не, тута нема, – покачала головой её соседка с другой стороны, дородная
молодайка в цветастом сатиновом халате. – У кого трубки были, дохтор забрал.
Благовидная
молодайка в калошках, качая пустыми вёдрами на коромысле, сбежала впереди его за водой к колодцу.
– Ой, батюшки, страх какой! – сказала
молодайка и бесстрашно подошла к прилавку.
Засуетились женщины, и какая-то
молодайка, кинув лопату, побежала по дороге, уходящей в поля.
–
Молодайка снова округляла глаза, на губах у неё появлялась довольная улыбка, и она повторяла, словно бы не веря тому, что испытала: – Настоящая сказка!
Через спины их всех пропирали весёлые
молодайки в ковровых платках и в рубашках трёхцветных: по синему – жёлтое с алым; толкалися здесь маклаки с магазейными крысами: «Магарычишко-то дай», и мартышничали лихо ёрзающие сквозь толпу голодранцы; песочные кучи вразброску пошли под топочущим месивом ног; вертоветр поднимал вертопрахи.
С незнакомыми держится строго, взгляд недоверчивый. А как узнает, может такую шутку выкинуть, что и разбитная
молодайка не посмеет.
Пышная
молодайка, заломив руки, умильно пожирала глазами «хмурого».
На лице
молодайки возникла лёгкая суматоха.
Тысячная толпа зашевелилась, бородачи пятернями расчесали бороды, бабы оправили платки и полушалки, старенький попик в ризе вышел с клиром на средину дороги, две красивые
молодайки в ярких сарафанах держали блюдо с хлебом-солью.
Я прямо-таки видела грудастую
молодайку в венке с лентами, выплясывающую малороссийский вариант канкана на уставленном бутылками столе: мониста подпрыгивают и звенят, ноги подпрыгивают и топают, груди подпрыгивают и шлёпают!
– Цыц! – гаркнула я. – Я сама знаю! Надо сбегать на рынки, куда приезжают торговать салом и сметаной пышнотелые украинские
молодайки!
– Что тут у вас, давайте побыстрее, у меня котлеты жарятся, – попросила
молодайка.
– Я и так отдала всё, что у меня было! – сердито отмахивалась
молодайка.
Лихо свистнув, тогда ещё пышная яркоглазая
молодайка, она пускала их с ходу в галоп, сама стояла с кнутом на облучке в бесстыдно развевающихся юбках.
Опять же, вон
молодайка на потомка смотрит зазывно – ясно дело, не прочь бы охмурить и замуж выйти, за летчика-то любая рада, вон он какой сидит пышный и даже «курица» на рукаве золотом вышита…
К липе сходился народ, подходили старухи,
молодайки бабы, девки на выданье.
Он постучал в окно, вышла
молодайка.
Ну, вы понимаете: прилетает он через тысячу лет – бородатый, весь седой, без ноги, например, а здесь его вся в соплях встречает
молодайка, а если он ещё даже в состоянии её узнать…
– Пусть будет два, три, четыре! – шептала рядом с ней чернокосая
молодайка вытащив и из потайного кармана цветастой юбки острый ножичек.
Чисто одетая
молодайка, в калошках на босу ногу, согнувшись, подтирала пол в новых сенях.
Я бы мог ещё присочинить, что
молодайки трещат, как сороки, обвешанные блестящими украшениями, а потом за ними мужья приезжают в джипах, чёрных, как воронье крыло, и сами в профиль вылитые во′роны, да не буду, хотя такое и встречается в скверике на антеннке.
Ещё и фору даст резвым и наглым
молодайкам!
Молодайка закрылась локтем и фыркнула.
– Не знаю, – пожала
молодайка подбитыми ватином прямоугольными плечиками.
В «виднети», за спиной деловитого хозяина, стучала набилка в кроснах матери. Урчало веретено привозной
молодайки.
Женщины в клеёнчатых фартуках, большей частью
молодайки, сноровисто шкерили рыбу – кто быстрей.
Забавная
молодайка – разоткровенничалась ни с того ни с сего, как будто дружили они с пелёнок.
– Да куда вы нас везете-то? –
Молодайка оборвала свой печальный напев.