– Мы с мамой приехали тебя навестить, – сказала
старухе девочка по-гречески. – Мы беспокоились за тебя. Почему ты давно не приезжала?
– В какой ещё древности! – возмутилась мама. – Что ты мелешь? Вас послушать, так я уже древняя
старуха, что ли?
– Нет, – сурово ответила
старуха, – всё равно, я должна расстаться с ним.
В этой тропической стране, где женщины часто становятся
старухами уже в тридцать лет, она тоже сумела устоять против разрушительного влияния климата.
– Кусочком хлеба не оделите? – как нищенка протянула руку
старуха. – Вижу, что у вас праздник, извините, что помешала.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: аматёрка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– А что там, во дворце, красиво? – вдруг мечтательно спросила
старуха.
И кстати, особой радости от встречи на бледном сморщенном лице
старухи она тоже не увидела.
На скамье всё время сидела
старуха неопределённого возраста, похожая на мумию, с трубкой в беззубом рту.
– Не помню, батюшка родимый, благодетель ты мой… – глаза
старухи вновь повлажнели.
Говорила
старуха всегда ласково, сочувственно, заглядывала собеседнику в глаза, любила потрогать его за руку и поохать вместе с ним.
Это был не просто треск сломанных веток. Я услышала голос. Голос
старухи.
Минут через пятнадцать, выйдя из дверей магазина, женщина опять увидела
старуху.
Вот! – теперь и он заметил, что от этих слов голова
старухи стала распухать, а ей самой становилось плохо.
Возле древнего стадиона стояла
старуха с открытым лицом, сморщенная, сгорбленная – лет сорока, наверное.
Тебе не кажется, что при виде такой соперницы, как молодая жена, эти две
старухи забудут свои распри и дружно обрушатся на тебя?
Я не дряхлая
старуха, не инвалид, участковый врач и не думал ставить меня на диспансерный учёт, у меня не ярко выраженная форма ипохондрии – но тело стало восприниматься как фактор неопределённости.
Ходили слухи, что, если смотреть достаточно долго, в чердачном окне можно увидеть сумасшедшую
старуху.
Впоследствии оказалось, что и на
старуху бывает проруха, в этот раз чутьё моему собеседнику изменило, но это было впоследствии, а пока я читал письмо.
– Не знаю, не знаю, – покачала головой
старуха. – Может быть, только не с ним…
Будто какая-то
старуха говорила в длинную гулкую трубу далеко отсюда.
Старуха смотрела на меня с таким ужасом, что я не мог удержаться от смеха.
Жрец понял намёк на щедрость и бросил к ногам
старухи ещё одно серебряное кольцо.
Сгорбленная
старуха дрожащей рукой передала в окошечко тридцать рублей и получила розовую квитанцию.
Тёмное страстное желание вновь и вновь тянуло его к большому многоквартирному дому, где жила
старуха – процентщица.
– Мальчишка слегка испугался, верно, – ровным голосом продолжила
старуха.
– Праздничек, батюшка, – удовлетворённо произнесла
старуха, наблюдая, как мальчик принял деньги и спокойно и аккуратно положил их в маленькую торбочку, привязанную к поясу.
Посреди комнаты появилась страшная
старуха, сотканная из пламени.
Дом
старухи стоял на отшибе, практически за границей посёлка, сама она на людях появлялась нечасто, а вот петух…
От пронизывающего взгляда
старухи я словно покрывался коркой льда.
– Обращайся, – невозмутимо кивнула
старуха и двинулась к лестнице, ведущей на второй этаж.
Правитель едва узнал её в согбенной седой
старухе, побитой тысячей штормов.
– Отправим, – отмахнулся я. – Вон
старуху пошлём вместе с оставшимися вояками, пусть всё ему расскажет.
– Пока довольно с тебя серебра! – жрец протянул
старухе ещё одно тускло блеснувшее кольцо. – Золото будет тогда, когда ты приведёшь меня в нужное место!
Ведунью в городе знали и уважали, но по пустякам не обращались, ведь сварливая
старуха могла и прогнать с таким напутствием, что незадачливый проситель неделю животом маялся.
Положили лучшие куски гусятины в соломенную плетёнку и дали злой
старухе с собой.
– Он, батюшка, как есть он, окаянный! –
старуха снова принялась всхлипывать.
Все крестьяне были в поле на работе, только ребятишки играли на улице да какая-нибудь
старуха выходила набрать воды в колодце и немилосердно скрипела длинным шестом, опуская бадью в воду.
Страх ещё пульсировал в висках, раздувая вены, стучал в ушах, мешая понимать то, о чём громко и отрывисто кричала
старуха.
И гнев вредной
старухи на себя не навлёк, и сообщил что надо и кому надо.
– Откуда мне знать, какая! –
старуха вдруг резко стукнула о землю палкой.
В ней сидела вместе с подругами – такими же одинокими
старухами в чёрных одеждах, похожими на ворон.
С ворчанием
старуха начала доставать разнообразные штуки из старых шкафчиков для лекарств.
Вот поела
старуха на золотом столике, переночевала в воробьином доме и утром стала собираться домой.
Из хижины вышла худая, злобного вида
старуха. Она схватила за горло петуха и, свирепо вскрикнув, свернула ему шею.
Улыбнулись
старуха и девушка, с места поднялись, подошли к егету.
Сделав это,
старуха взяла свою дочку, надела на неё чепец и уложила её в постель вместо королевы.
Сгорбленная, уродливая
старуха оказалась под стать своему жилищу с дырами в полу и потолке.
– Голос
старухи совсем стих.
Мне не повезло, вернее, повезло: от семьи почти никого не осталось, только одна древняя, выжившая из ума
старуха.