Не желая расставаться со стихами, он всё же отказывается от сложной
строфики и рифмовки и обращается к белому стиху, стремясь создать своеобразную стихотворную прозу.
Сонет принадлежит к так называемым «твёрдым формам» – поэтическим произведениям, построение которых связано с определёнными исторически сложившимися правилами
строфики и рифмовки.
Уделяя повышенное внимание технике стиха, они значительно расширили словарь русской поэзии, обновили
строфику, ритмику и метрику (в частности, развили свободный стих).
На пути к ней были проведены важнейшие исследования по целому ряду конкретных тем – это серия работ об эволюции рифмы (1976–1984), статьи о
строфике нестрофического ямба (1976), о ритмике сверсхемных ударений («Лёгкий стих и тяжёлый стих», 1977), о русском былинном стихе, который исследователь интерпретировал как народный тактовик, и его литературных имитациях (1975–1978), о ритмике русского 4-стопного ямба XVIII века (1982).
Формальные очертания, поверхности этого мира образованы пушкинской просодией, классической
строфикой и точными рифмами.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: глиптика — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Последняя часть книги посвящена наблюдениям над
строфикой уйгурской поэзии и её сопоставлению с твёрдыми формами классической восточной лирики.
Безусловно, созданию октавы способствовало влияние изысканной
строфики провансальцев.
При сложной же
строфике стихов цыи цюйсоблюдение этого принципа естественным образом даёт такое же, как в подлиннике, соотношение длинных и коротких строк.
В нём довлеют не факты, а ощущения; не строгая последовательность в изложении событий, а интуитивный ужас перед смертельной опасностью, характерно представленный в тексте тропами, особой
строфикой, силлабами, застывшими в рациональном своём постоянстве на фоне раздражающей, взявшей нас в окружение, импульсивной реальности.
Зато
строфика оказывается максимально активным стиховым элементом этой группы произведений писателя.
К примеру, нельзя отрицать, что при анализе любого стихотворного текста лингвист неизбежно столкнётся с феноменом его строфической организации, а значит, будет не вправе проигнорировать опыт изучения
строфики в рамках литературоведения.
Так, «башкирская легенда» «Немой» (1896) разбита на урегулированные – примерно по пять строк каждая – прозаические строфы, напоминающие
строфику эпического стихотворного повествования.
Как уже говорилось, в самых первых своих прозаических опытах – так называемых «лирических отрывках (в прозе)» конца 1890 – начала 1900-х гг. – поэт обращается к метру и рифме, однако уже тут начинает уходить от полного стихоподобия – прежде всего, благодаря разрушению
строфики, в результате чего концы условных силлабо-тонических строк и «оперяющие» их рифмы умышленно теряются внутри прозаического монолита.
Таким образом, можно сказать, что в «симфониях» главным «носителем» идеи стихоподобия становится
строфика и отчасти графика, решительно перестраивающие вертикальную организацию прозы по стиховой модели: метр и звуковая связанность, в том числе рифма, отходят пока на второй план.
Ещё одной разновидностью
строфики является тарджи‘банд.
Диссертация о туркменской поэзии [Бекмурадов 1980] почти целиком посвящена
строфике, хотя некоторые отрывочные упоминания о метрике здесь тоже встречаются.
Автор делает интересные наблюдения и о карачаево-балкарской
строфике: чаще всего строфы состоят либо из двух, либо из четырёх строк.
Важно, сохранив строгость в мелодике, воспользоваться прозаической
строфикой для расширения смысловых и фонетических границ.
Калейдоскопическая смена сюжетов и персонажей от стихотворения к стихотворению в итоге приводит к их слиянию в едином роуд-муви, требующем просмотра от начала и до конца, чтобы размер и
строфика обернулись частотой смены кадров, а сумма увиденного и рассказанного поэтом предстаёт своим отражением – фигурой автора, выступающего в отдельных текстах-мизансценах не снявшим их оператором, а битовским «человеком в пейзаже».
На нём мы разбирали классические размеры, принципы
строфики и ритмики, законы стилистики и другие основы поэтического мастерства.
Он остро чувствует всё связанное с хрупкостью человеческой жизни и с первого стихотворения этой книги затягивает сложными конструкциями образов, прихотливой
строфикой и паузником, демонстрирует умение создать такой эмоциональный перепад, что читатель испытывает потрясение величайшей силы.
До 1950-х годов эпизодически, а затем и регулярно начинают появляться публикации, освещающие круг вопросов, связанных с метрикой, фоникой и
строфикой поэзии на азербайджанском, казахском, карачаево-балкарском, киргизском, туркменском, узбекском, татарском, якутском, тувинском, хакасском, чувашском языках.
Правила, которые он устанавливал для самого себя, например, пользоваться только оригинальными рифмами или изобретать новую
строфику для каждого большого стихотворения, могли бы показаться слишком техническими, школярскими, если бы не приводили к таким впечатляющим результатам.
Я придумал новую форму и назвал её смысловой
строфикой.
Он поражает свободой и прямотой лирической интонации, и если в стихотворениях критиком замечены «разнообразие
строфики в сочетании с многообразием размеров и оригинальностью ритмических ходов, свободные переливы от размера к размеру <…> интонация гибкая, „разговорная“ <…> на пределе допустимой в поэзии живой речи», то масштабные композиции построены ещё более смело и существенно раздвигают границы вышеупомянутой допустимой.
Стихотворение – это одно большое ограничение авторского словоизвержения: в каждой строке должно быть не больше определённого количества слов (или ударений), в каждой строфе – не больше определённого количества строк (особенно если мы имеем дело с определённой
строфикой, вроде той же «онегинской строфы»).
Отметим только любопытные попытки упростить и схематизировать гибкую переменную
строфику некрасовской поэмы.