Можно ли считать
военные разрушения экономически выгодными, если в первую очередь думать о людях, лишившихся своих домов?
Те, кто продвигает мысль, что
военные разрушения увеличивают общий «спрос», забывают о том, что спрос и предложение – это всего-навсего две стороны одной медали.
Княжеская династия утвердилась в городе мирным путём, вероятно на началах избрания или приглашения – в пользу этого говорит тот факт, что снос общинного племенного центра, на месте которого возник княжий детинец, не носил характера
военного разрушения.
Город ещё хранил многие следы
военного разрушения: то тут, то там попадались руины домов с пустыми глазницами, пробоины-проломы в каменных заборах.
Вмещено это громадное и трагическое содержание в повествование о жизни всего лишь одного человека, который потеряв всё(от родного дома до житейских пожиток) и всех(жену, дочь, сына, убитого в последние дни войны) остается способным на чувство любви и привязанности к заблудившемуся на просторах
военных разрушений одинокому мальчугану, Ванюшке.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: неофрейдизм — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Вряд ли кто-то станет заявлять об экономической выгоде
военных разрушений, если он вначале подумает обо всех тех несчастных, которые остались без крыши над головой.
Разумеется, после
военных разрушений храм нуждался в восстановлении.
Жизнь входила в нормальную колею, и все были целиком заняты починкой
военных разрушений.
Государство продолжало контролировать часть железных дорог и военных заводов, сохраняло монополию на общественные службы, принимало самое активное участие в ликвидации
военных разрушений и восстановлении промышленных предприятий, предоставляло крупные субсидии и заказы монополиям.
Основной довод поражает явной несообразностью: если слабое развитие капитализма делает программу социалистической революции утопичной, то
военное разрушение производительных сил должно не приблизить, а, наоборот, ещё более отдалить эру социализма.
Новый соцреалистический проект рождался в зазоре между реальностью
военных разрушений и заявлениями о новом статусе государства.
Те, кто думает, что
военные разрушения увеличивают общий «спрос», забывают, что спрос и предложение – это не что иное, как две стороны одной медали.
На самом деле тенденция к превращению демократической революции в социалистическую заложена была не в
военном разрушении производительных сил, а в социальной структуре русского капитализма.