– Чтобы задать
вопрос учителю, – ровно произнесла директриса, – нужно поднять руку и дождаться разрешения.
Следует
вопрос учителя или предложение выполнить какое-либо задание.
С помощью вспомогательных
вопросов учитель постепенно и поэтапно обеспечивает развёртывание процесса воспитания во времени.
Непривычность социоигрового урока заключается в необходимости общения учеников между собой – ответ на любой
вопрос учителя становится предметом ученического обсуждения.
Ни репортёров, задающих
вопросы учителям и учащимся, чтобы выяснить подробности её истории.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: турбоход — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Ты освобождён от физкультуры или нет? – строго повторил
вопрос учитель.
Каждый
вопрос учителя представляет собой задачу.
И уж, конечно, не по формальному хору якобы «позитивного ответа» учеников на некорректный
вопрос учителя: «Понравился ли вам урок?».
Методические разработки выполнены в форме диалога учителя и учащихся, т. е. на
вопросы учителя даны ожидаемые (предполагаемые) ответы детей.
При помощи мягких безоценочных
вопросов учителя помогают ученикам изучить свой непосредственный опыт.
– Внимательно слушаю, – взяв перо, сказал ученик. Он радовался похвале наставника. Правда,
вопрос учителя накрепко застрял в сознании, и ответа юноша не знал.
– А-а, где родители девочки? – мне кажется, это нормальный
вопрос учителя.
Она часто замирала на уроке, глядя куда-то вдаль большими вечно удивлёнными серыми глазами и не слыша
вопросов учителей и отвечая невпопад, что некоторым казалось признаком странного поведения.
Особенно раздражало, когда на твои
вопросы учитель отвечал что-нибудь вроде «подрастёшь – поймёшь» или «ты ещё мал, чтоб этим интересоваться».
Учился он неровно, хотя по развитию был значительно выше своих сверстников, и часто его ответ на
вопрос учителя звучал, «как энциклопедия».
Я всегда задавал очень много
вопросов учителям, постоянно «цеплялся» к ним, за это они и стали меня так называть.
Такой же отвлечённый вид был у него недавно, когда засмотревшись в окно во время урока, он воображал, как листья на дереве танцуют необыкновенный танец и пропустил
вопрос учителя.
Ты зачем сегодня поднял руку и не ответил на простой
вопрос учителя?!
– Они одинаковые? – задал новый
вопрос учитель. Ученики вновь кивнули.
Едва до ребят дошёл смысл
вопроса учителя, в классе поднялся невообразимый шум.
Ещё в школе рядом с ним сидела некрасивая, большая, как водонапорная башня, девочка, от которой всё время пахло луком, она громко дышала из-за тучности, слышно рыгала после еды, и не могла связать двух слов при элементарном
вопросе учителя.
Так, на
вопрос учителя школы с.
Все родители задают этот
вопрос учителю иностранного языка, когда их ребёнок приступает к занятиям.
И это было понятно, ведь мы оба точно знали, что задавать подобные
вопросы учителю – верх неприличия: если учитель захочет – сам расскажет.
– Ты хочешь здесь её увидеть? – оторвал меня от экрана
вопрос учителя.
Для ответа на каждый из задаваемых
вопросов учитель выбирала ученика.
Откуда ей тогда было знать, что дар – это не только умение считывать
вопросы учителей, а большая ответственность, которую нельзя было переложить на чужие плечи, ибо дар – её личный тяжёлый крест, который суждено нести до конца своей жизни.
Сколько раз в ответ на
вопрос учителям начальных классов, зачем они заставляют весь класс заучивать неинтересное ни детям, ни им самим унылое стихотворение о мутной природе, я слышал, что, мол, оно же есть в учебнике, а после него написано маленькими буковками «выучить наизусть».
Эти
вопросы учитель запретил задавать, сказав, что сам не знает ответы, а пустые разговоры на эту тему, будут только вредить мне, вселяя тщетные надежды.
– Беседа как метод, внешним признаком которого является чередование
вопросов учителя и ответов учащихся в процессе обучения. (multiurok.ru, февраль 2017)
По поводу всего этого и многого другого старшеклассники задавали порою горькие
вопросы учителям – тем, кого любили, у кого не боялись спросить.
– Ну я не зна-а-ю, – тянет паузу мой паренёк, не в состоянии не то чтоб сказать, но хотя бы только сформулировать для себя самого то, что, возможно, уже давно бессознательно таилось в нём, но ещё ни разу до этого удивительного
вопроса учителя не давало о себе знать.
Похоже, от этого незатейливого
вопроса учителя он потерял точку опоры, нить мысли; задумавшись над его уничтожающе простой бескомпромиссностью, временно покинул тело.
На все
вопросы учителя просто отводили глаза.
– На уроках задавать
вопросы учителю запрещено! – громко произнёс директор.
Мои раздумья прервал
вопрос учителя, пропущенный между моих ушей.
Готовность к урокам была стопроцентная, ответы на
вопрос учителя получались незамедлительно.
– Что случилось? – продолжал
вопросы учитель.
У нас эта рубрика называлась «Пять
вопросов учителю».
– Да, – ответил на мой немой
вопрос учитель и, не дожидаясь дальнейших возражений, откинул сухэйли с моего лица.
Он уже понял, что на многие
вопросы учителя нужно отвечать смиренным незнанием.
Но школьный курс не компенсировал нехватки фактов, а мои
вопросы учитель воспринимал как пижонство и желание блеснуть своими познаниями в звёздной науке, поэтому отношения ученика и учителя складывались не лучшим образом.
Программиста с головой накрыло ощущение, которое он, тогда ещё новичок в классе, испытал на уроке информатики, когда к доске вышел нестриженый сероглазый парень, настолько тощий, что соплей перешибёшь, и в ответ на
вопросы учителя начал выкладывать такие подробности, каких не было даже в школьных учебниках, а под конец нарисовал на доске прекрасную схему альтернативной локальной сети, объединяющей две школы.
Что же он преподнесёт мне в этот день осеннего равноденствия, в первую луну месяца жатвы? – с ухмылкой задался риторическим
вопросом учитель, обводя глазами арену природного святилища, на пороге которого застыла троица.
В собственном атеизме совершенно не сомневаясь, в ту минуту, ожидая уже непосредственно к ней обращённого
вопроса учителя, она вдруг почувствовала, что кивнуть не хочет.
Поведение не только не преподаётся, но оценивается учителями по очень низким критериям, которые требуются от ученика в школе: смирно сидеть на уроке (не разговаривать во время урока, при желании ответить на
вопрос учителя поднять руку, не бросать бумажки, не запускать бумажных самолётиков, не подкладывать на стул соседу и учителю канцелярские кнопки, не подсказывать, не дёргать впереди сидящих девочек за косички), спокойно вести себя во время перемены (не драться и не бегать), здороваться с учителями.
Здесь его интерес и
вопросы учителю истории были уже непритворными.
Похожая ситуация бывает на уроке физики: «просто запомните – и не задавайте глупых
вопросов учителю».