Две молодые
женщины шли перед нами в сторону sunset, где на столе мерцали четыре candles.
При виде вполне обычной пары могли ли они представить, что не просто мужчина и
женщина идут рядом, а осуществляют контакт две цивилизации, нет – даже две вселенные.
Но, несмотря ни на что, советские
женщины шли навстречу своей смерти, выпрямившись во весь рост, с гордо поднятой головой.
Пожилые
женщины шли за хорошую цену лишь в том случае, если умели хорошо стряпать.
– Приснилось, что какая-то
женщина идёт от порога моего дома через двор и всё дальше, дальше.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: детализовать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
На переднем плане привлекательная, с иголочки одетая
женщина идёт по платформе.
Этой стройной молодой
женщине шёл двадцать первый год, а у неё уже имелся годовалый сын.
Женщина шла медленно, не торопясь.
Терапевтическое общение с этой
женщиной шло ещё несколько месяцев, в течение которых она продолжала проявлять уважение к решениям своего сына и делегировать ему его же обязанности; она наблюдала, как он решает свои задачи и разбирается со своими делами, развивая в себе качества взрослого человека, уверенного в своих силах.
О какой именно
женщине идёт речь и что за отношения вас с ней связывали?
– Если ты настоящий мужчина, то не сможешь заставить
женщину идти пешком! – возмутилась я. – А стало быть, уступишь лошадь.
Воины шли шагов на десять позади, отчего казалось, что две
женщины идут одни.
Мужчины и
женщины шли пешком, или их перемещали на носилках в соответствии с обычаями.
Следом за
женщиной шёл мужчина и нёс на плече что-то похожее на перекрученное одеяло. Ещё двое шли за ним и тихо переговаривались.
По лицу красивой
женщины шли пятна чешуи, резко выросшие чёрные когти впивались и ранили бархат, которым были обшиты подлокотники кресла.
После окончания представления он обычно становился в конце двойного ряда, образуемого мужчинами для того, чтобы заставить
женщин идти друг за другом поодиночке.
Женщина шла уверенно, держа прямо спину и немного вздёрнув подбородок.
Но теперь
женщина шла вниз одна – её мужа только что смело ледовым обвалом.
Он велел
женщинам идти спать, но они отказались, и он промолчал.
Фут за футом он толкал тележку, двигаясь к входной двери, и
женщины шли вместе с ним.
Две
женщины шли домой молча.
Поднимаюсь, благодарю рассказчицу и направляюсь к выходу,
женщина идёт следом.
Остаток пути
женщины шли молча.
Женщина шла прямо по полю к реке.
Старая
женщина шла, увязая по колено в песке, сгибаясь под тяжестью огромного мешка, который лежал у неё на плечах.
Мужчина и
женщина идут дальше и встречают знакомого (ему около 30—35, он имеет лишний вес). Знакомый бежит трусцой по дорожке.
Незнакомая
женщина шла очень тяжело впереди, будто её ноги весят бессчётное количество килограмм, а неведомая сила притягивает к этой планете.
В душе
женщины шла борьба, борьба между жалостью к погибающей жизни и верой в то, что решение теми незыблемо и каждый отвечает за него перед всеми.
Так почему
женщина идёт к маникюрше?
Вот
женщина идёт, а рядом с ней две девочки, не старше её будут.
Он шёл быстро, периодически дёргая цепь, заставляя
женщину идти быстрее.
Каждый раз, когда беременная
женщина шла по улице, все кланялись ей в ноги.
Головы женщин, накрытые платками, были чуть опущены вниз, если несколько
женщин шли вместе, они разговаривали.
Женщина шла уже пять суток, выдвинувшись из небольшой и мирной деревушки расположенной у истоков «Прямой» дороги.
За гробом
женщины идут толпой.
Ближайший колхоз находился в девяти километрах, и ранним утром
женщины шли туда по грязи и снегу, а поздним вечером возвращались обратно.
Теперешние несчастные
женщины идут на свою гибель уж без участия «благоприятных» мер.
Может, разбойник, притаившийся в кустах, не станет нападать, увидев, что по дороге
женщина идёт не одна.
Ибо – сразу – она, девчонкой, бросала уткам хлебные крошки, стоя рядом с родителями, и взрослой
женщиной шла к ним по берегу, шла и шла и несла на руках свою жизнь, и чем ближе к ним, эта жизнь разрасталась в руках, разбухала, пока не стала всей жизнью, целой жизнью, и тогда она её сложила к их ногам и сказала: «Вот что я из неё сделала, вот!» А что она сделала?
Маленькая
женщина шла по берегу, собирая ракушки и ту мелкую рыбку, которую часто выбрасывает прилив.
Женщина шла немного впереди, одной рукой она опиралась на палку, а в другой несла над головой факел, который взяла у входа.
Женщина шла босиком, платье её было заляпано какими-то темно-бурыми пятнами, а волос, цвета воронова крыла трепал в разные стороны дикий морской ветер.
Да и нагрузили их весьма изрядно, так что по сравнению с ними,
женщины шли налегке.
Женщина шла усталой походкой.
Женщина идёт гордо, взяв ребят под руки, с подаренным венком на голове.
В будущем я узнáю, зачем
женщины идут на мои уроки: чтобы отключиться от внешнего мира, окунуться в мир женственности, где танцевальной шалью можно укутать плечи, а в звоне монет на бёдрах увидеть и принять своё тело.
Во второй половине следующего дня обе
женщины шли по платформе миланского вокзала.
Я знаю, какого типа
женщины идут работать на суда дальнего плавания.
У источника уже толпились женщины из домашних рабов. На новенькую обратили внимание, но не спешили знакомиться. Набрав воды,
женщины шли обратно.